Пользователей: 0
Гостей: 277
Всего: 277

» Подробно
» Сегодня


Привет, Гость!

Ник


Пароль


Запомнить?




» Добавить в избранное

» Сделать стартовой

Главная
Форум
Обзор игры
Мир Зоны
Файлы
Галерея
Разное






Дата: 29-05-2012 11:18 Автор: Серв Добавил: Серв Комм. [6]


Спецназ – это то, о чем мечтает каждый мальчишка. Смелые, отважные, отчаянные воины, охраняющие границы периметра, истребляющие стаи мутантов и разных ходячих аномалий, отважно отражающие нападения бандитов, совершающие для их уничтожения, карательные рейды в глубь Зоны Отчуждения, приносящие от туда различные диковинные сувениры-артефакры, за которые скупщики и ученые платят огромные деньги, охраняющие научные базы и экспедиции, прилетающие на вертолетах в любую точку Зоны по первому сигналу о помощи. Такими себе представляет их каждый пацан. Не знаю как во всей стране, а в нашем районе – точно. Поэтому любой парень у нас, если он конечно не доходной, чмошный слабак, с волнением до дрожи ждал 16 лет, что бы пойти на срочную службу, а потом, конечно же, остаться на контракт, а там, если повезет, попадешь в тот самый СПЕЦНАЗ. И вот она заветная мечта. Слава, деньги и все девченки на районе, да, что там на районе, во всем городе, будут мечтать о знакомстве с тобой, лишь бы постоять рядом, потанцевать или пройтись под ручку по улице.

Я помню, как приезжал на побывку брат Юрки Кумова – Андрюха. За те, десять суток, что он был здесь, его ни одного дня не видели трезвым и в компании с одной и той же девкой. Каждый день разные, каждый день толпы друзей и веселый кутеж с ночи до утра. Говорят, он завалил семью подарками, а сколько просадил и прогулял здесь, того вообще никто не считал. Во всяком случае, после его отъезда, андрюхина семья еще целый год жила не в чем себе не отказывая. Помню как мы с пацанами, все просили его рассказать о том, как он воюет на периметре, как с завистью и восхищением разглядывали армейскую наколку на плече и огромные шрамы на его спине и левой руке, когда он в одной синей майке-тельняшке выходил покурить перед крыльцом подъезда. Андрюха вечно отнекивался, говорил, что расскажет, но как-нибудь в следующий раз. Юрка трепался, что эти шрамы остались у брата после того, когда он в одиночку ножом забил трех псевдопсов, каждый из которых величиной по пояс взрослому человеку. Я видел хвост этой твари, приделанный к андрюхиному берету. По совести сказать, не такой уж он и огромный. Но ведь Андрюха врать не станет. Говорят, раньше, до Удара, на службу призывали с восемнадцати лет, и служили в армии только год, но сразу после него, ввиду активных боевых действий на всем протяжении огромного периметра и резкой нехватки людей в армии, призывать стали с шестнадцати, а срок срочной службы увеличили до трех лет.

Многие возвращались домой, просто отслужив срочную. Кто-то оставался на контракт, еще на два года. Те, кто приходил из армии рассказывали леденящие кровь, захватывающие истории про свою службу. И потому, каждый пацан в нашем дворе знал, что такое псевдопес, и чем он отличается от слепого или голого пса. А еще, что в Зоне есть чупокабрики – бегающие на двух ногах мутировавшие крысы, гигантские змеи, кабаны с огромными клыками и трехпалыми когтистыми лапами вместо копыт и дикобры – здоровенные ежи-мутанты, укол колючек которых вызывает смерть. Юрка говорил, что Андрюха тоже рассказывал ему про них в обмен на то, что Юрка бегал ему с утра за пивом и сигаретами.

Как мы все завидовали тогда Андрюхе, как завидовали Юрке, что у него есть такой брат, и не понимали, почему плакала навзрыд юркина мама, провожая Андрюху обратно в армию? И даже отец не смог удержать слез. Не понимали, почему они так дружно уговаривали Андрюху разорвать контракт и вернуться домой насовсем? Странные люди, что делать спецназовцу на гражданке? Нет, дел конечно хватает. Нужно отстраивать разрушенные и брошенные городские кварталы, восстанавливать производство на механическом заводе и судоверфи. Но это все так обыденно и уныло, да и заработки не ахти. Можно конечно пойти в полицию или спасатели, там и работа интереснее, и заработки выше, но это все равно не то. Ведь каждый знает, что настоящие деньги можно привезти только с периметра. Туда идет все материальное и техническое снабжение, там работают ученые из разных закрытых НИИ, изучая всякие аномальные штуковины, порожденные Зоной, пытаясь с их помощью облегчить жизнь людей внутри периметра. Ну, типа вечных батареек самозаряжающихся статическим электричеством прямо из воздуха или гравии-подшипников полностью исключающих трение. Конечно, иногда вояки гибнут на периметре от клыков и когтей мутантов, от пуль бандитов и тех, кого называют сталкеры, а иногда и просто пропадают без вести, как мой двоюродный брат Николай или его отец, уставший от безрезультатных попыток разузнать что-либо о судьбе сына от официальных властей, отправившийся искать его самостоятельно и так же бесследно сгинувший где-то в Зоне. Вон и в соседнем районе за месяц пятерых привезли. И хотя государство их семьям дало приличную компенсацию, такую, что три, из этих пяти семей, съехали из квартир в многоэтажках и купили отдельные дома, но все равно сыновей им это не вернет.

Но об этом мы тогда не думали, не хотели думать. Нет, не могут нас убить. Это мы знали точно. Это мы их всех завалим – мутантов и бандитское отребье, что бы сидели в своей Зоне и не пытались прорваться за границу периметра. Ведь каждый из нас знает, что там, на периметре он защищает свой дом, свою семью, родных и близких людей, защищает чистый и светлый мир от заразы Зоны.

Так думал я, погрузившись в воспоминания, лежа на потертом топчане, на войсковом пересыльном пункте, страдая похмельем, приобретенным в результате наших проводов в армию. Сюда меня и еще пятерых пацанов с моего района, в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, вчера привез старенький обшарпанный микроавтобус нашего райвоенкомата. Я – это Женька Кромов, а наши пацаны – это Стас Вальнев, Петька Вислов, Сашка Клинов, Вовка Мурашов и Валерка Раджапов. Все мы ровесники, вместе учились в одной школе и почти все знали друг друга с детства, еще до Удара, или как говорят ученые до Всемирного катаклизма. Из пятерых, только Вовка Мурашов и Валерка Раджапов были приезжими. Вовкина семья приехала севера, так как жизнь там из-за наступивших лютых холодов стала совсем невыносимой. Люди оставляли северные районы и уезжали, побросав дома квартиры и хозяйство. Даже военные заставы по периметру не поднимались выше шестидесятой широты, от Петербурга до Тюмени. Наши зимы тоже конечно не сахар, температура за -30С – обычное дело, но там, видимо, стало совсем туго. Особенно тяжко было в первый год. И если бы не купол, в северных районах не выжил бы никто. Потом стало легче, но люди все равно уезжали от туда, при первой же возможности. Вовкина семья переехала в наш город, потому что его мать и отец были родом от сюда, и у них здесь было много родственников. Поселились они у нас на районе, благо пустого брошенного жилья было предостаточно. После Удара и сопутствующих ему стихийных бедствий, начался жесточайший глобальный кризис, поразивший все, и коммунальное хозяйство в том числе. К тому же очень многие побросали квартиры и двинулись в южные районы, спасаясь от наступивших холодов. Остальные, кто смог, переселились в частные дома, а кто не смог, вынуждены были бороться за тепло и сохранение водоснабжения в многоэтажках своими силами. Пустующих квартир было много, поэтому местная власть, национализировав их по указу президента, активно раздавала пустующую жилплощадь беженцам. С Валеркой Раджаповым картина была с точностью, почти, до наоборот. Он приехал с более-менее благополучного юга, вместе с матерью к ее родственникам, жившим в нашем городе, после того как его отец погиб во время сильнейшего землетрясения, а дом его семьи превратился в руины. Сейчас мы все вместе торчали на пересыльном и ждали «покупателей». Так местные вояки называли офицеров приезжающих за новобранцами. На наш вопрос: Сколько нам здесь сидеть и когда за нами приедут? Нам ответили, что будем сидеть столько сколько надо, а для тех, кто страдает от скуки, сейчас быстро найдут развлечение. С этими словами местный сержант отправил нас всех шестерых мести листья из под деревьев на газонах возле пересыльного.

Пробыв, таким образом, трое суток, в каждодневных все новых и новых трудах, ежечасно придумываемых изощренной фантазией сержанта с характерной фамилией Терниев, мы наконец-то дождались своего покупателя. Построив всех новобранцев нашей команды в количестве двадцати восьми человек, нас повели на медкомиссию, где подвергли всем видам разнообразных медосмотров, какие только, вероятно, есть на свете. Все мужественно претерпев, мы по окончании медкомиссии, построились перед столом, за которым сидел майор – начальник пересыльного пункта и еще несколько офицеров, а на столе лежали стопками наши личные дела. Произведя перекличку по списку, сержант Терниев доложил начальнику пересыльного, что команда номер сто двадцать восемь построена. После чего, встав из-за стола, майор произнес краткую патриотическую речь, о том, что Родина надеется на нас, как на своих защитников от Зоны и так далее. После этого он представил нам наших покупателей и передал им слово. Покупатели, капитан и старлей, тоже что-то говорили про долг и надежду нашей Родины. Из их речей я лишь уяснил для себя, что повезут нас на западную границу периметра, и служба наша будет проходить в Западном военном округе – одним из самых неспокойных по сравнению с другими, но зато, одним из самых богатых в материальном положении. Последнее меня явно обрадовало, так как я знал, что именно в этом округе служит брат Юрки Кумова, и смутная надежда стать не хуже, а может и встретиться, или даже служить вместе, совершая героические подвиги, стала греть мою душу.

Нужно сказать, что защитив свою территорию и население силовым куполом от радиоактивного и химического заражения и отстояв чистые земли в ожесточенных боестолкновениях в лихие первые два года после Удара, правительство России, впоследствии для восстановления нашей экономики, стало активно использовать различные ресурсы добываемые на пустынных и обезлюдивших территориях Зоны Экологического бедствия и Полного Отчуждения. А нескончаемый поток беженцев из выжившего населения окрестных территорий, обеспечивал нашу страну рабочими руками. Все это позволило ей в короткий срок более-менее справиться с разрухой, хоть как-то восстановить и наладить народное хозяйство и промышленность. В этом отношении Западный округ был одним из главных направлений движения ввозимых ресурсов. Здесь проходили основные транспортные артерии из Европы, а потому была всегда хорошая возможность заработать приличные деньги.

***

На следующее утро, после завтрака, собрав свои нехитрые пожитки, наша команда сто двадцать восемь, во главе с капитаном и старлеем, погрузилась на автобус и отбыла на железнодорожный вокзал, где благополучно села на поезд до Смоленска, оккупировав половину плацкартного вагона. Через два дня мы прибыли в Смоленск, где на вокзале нас уже ждали два дизельных военных «Урала» с кунгами. Разместившись в них, мы отправились в свою часть, куда и прибыли благополучно, примерно часа через три.

Наша часть была учебной. Сюда попадали все новобранцы, чтобы пройти трехмесячный карантин и первоначальную военную подготовку. Она встретила нас сырой промозглой погодой, с моросящим мелким дождичком. Впрочем, такая погода для периметра была обычной. Говорили, что в Зоне, за периметром купола, дожди вообще никогда не прекращаются. Нас подвезли почти к самому штабу учебного полка. Мы дружно выгрузились из «Уралов» и построились в две шеренги. Из штаба вышел подтянутого вида полковник в камуфляже и подошел к нам. Привезший нас капитан тут же скомандовал «Смирно!» и, чеканя шаг, подошел к полковнику.

– Товарищ полковник, пополнение второй учебной роты в количестве двадцати восьми человек в расположение учебного полка прибыло без происшествий. Заместитель начальника строевой части, капитан Синицин, – отрапортовал он полковнику.

– Вольно, – бросил полковник и, оглядев нас, продолжил. – Я командир этого полка, полковник Сотнин, – представился он, – а это командир вашей учебной роты капитан Якунин, – указал он на офицера, стоявшего у него за спиной. – На те, три месяца, что вы пробудете здесь и до того, как попадете в боевые подразделения, он для вас будет папа, мама, царь и бог, его приказы и распоряжения должны выполняться беспрекословно.

Из-за спины полковника вышел среднего роста, сухой, жилистый человек в выцветшем, не новом, камуфляже и такого же цвета берете, с пронзительным взглядом, от которого начинали бегать мурашки по спине и со шрамом от уха и через всю левую половину шеи. Полковник передал ему слово. Наш новый ротный произнес короткую речь, из которой стало ясно, что наша учебная часть стоит в пяти километрах от периметра, что место здесь одно из самых спокойных и хорошо охраняемых на всем Западном его участке, что здесь находится один из главных пропускных пунктов, с которого уходят в Зону экспедиции и поисковые отряды, сюда же прибывают беженцы из-за периметра, а так же транспорты с баз внутри Зоны. Но это не значит, что служба здесь кажется медом и, что в этом мы скоро убедимся. Нам предстоит научиться совершать многокилометровые марш-броски, стрелять точно в цель из любого положения, водить разнообразную наземную технику, от «УАЗика» до БМП, знать саперно-взрывное дело, уметь обращаться со спецприборами и так далее. Его задача, как нашего командира, сделать из нас настоящих солдат, которые не посрамят честь нашего учебного полка в боевых подразделениях. Закончив, капитан Якунин, скомандовал «На пра-а-во» и повел нас в расположение нашей учебной роты.

Здание роты представляло собой длинную, каменную, одноэтажную казарму, перед входом которой располагалась курилка. В ней сидели несколько сержантов. При нашем приближении, они встали и стали пристально нас рассматривать, как будто примериваясь. «Смирно! Дежурный по роте на выход!» – оглушил нас крик при входе в казарму. Кричал молодой солдат, по виду наш ровесник, стоявший со штык-ножом и повязкой «ДНЕВАЛЬНЫЙ ПО РОТЕ» на рукаве, возле тумбочки с телефоном и пультом с кнопкой «ТРЕВОГА» на стене, около зарешетченой железной двери с надписью «ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА». Тут же, неизвестно от куда, появился сержант, со значком «ДЕЖУРНЫЙ ПО РОТЕ» на груди, отрапортовавший ротному, что в роте за время его отсутствия происшествий не случилось и, что личный состав занимается по распорядку дня на полосе препятствий. В роте находится часть личного состава, готовящегося к нарядам и приводящего в порядок обмундирование. После этого нас всех провели в комнату для политзанятий, очень похожую на школьный класс и усадили за столы. Затем, начали вызывать, куда-то по одному. Когда очередь дошла до меня, дежурный по роте провел меня в комнату с надписью «КАПТЕРНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ», где меня ожидал ротный старшина. Справившись насчет моего размера одежды и обуви, он выдал мне, нательное белье, новенький камуфляж, три подворотничка, ремень и берцы. После этого я был препровожден в бытовую комнату, где пара сержантов стригла новобранцев наголо. Распрощавшись со своими волосами, я проследовал в спальное помещение, где уже сидели мои товарищи в окружении с десятка солдат. Я подошел к, сидящим на табуретах, Петьке Вислову и Сашке Клинову, с которыми говорил какой-то молодой боец.

– Андрюха, – представился он, – Рыба.

– Почему, Рыба? – поинтересовался я.

– Потому, что Стерлядев.

– А ты?

– Женька Кромов, – ответил я.

– Будешь Кром, – тут же подытожил мой собеседник. – Вот он, будет Клин, –указал он на Сашку. – А ты, – обратился он к Петьке, – наверное, Весло.

– Сам ты, весло, – обиделся Петька. – Я Вислов, а не Веслов.

– Ну, я не знаю, здесь все друг друга по прозвищам зовут, а прозвище проще от фамилии придумать. Привыкайте, потом это станет вашим личным позывным. Так нам сержанты объяснили. Это Кузя – Серега Кузнецов, а это Ганс – Вовка Гусев, – указал он на двух своих друзей, стоявших рядом и беседовавших с другими новобранцами.

В тот момент, я посочувствовал Петьке, что ему досталась такая неблагозвучная фамилия. Надо будет ему придумать, какое-нибудь прозвище получше. А мой, Кром, вроде даже ничего, звучит. Я тут же представил себе как в радиоэфире: «Кром, Кром, вызывает Клин. Как там обстановка на периметре?...»

– О чем мечтаем, солдат?! – прервал мои мысли окрик сержанта.

– Ни о чем.

От неожиданности я даже вздрогнул.

– Подшиваем подворотничок, шевроны и нашивки на рукава, крепим кокарды на кепки. Сейчас закончат стричь ваше стадо, и всех поведут в баню. Кто не успеет подшиться сейчас, будет подшиваться ночью!

Я стал лихорадочно прикладывать подворотничок к воротнику своего камуфляжного ХБ. И тут только сообразил, что у меня нет ниток и иголки.

– На, держи, – сказал Рыба, протягивая мне черные нитки и иглу. – Пришивай пока нашивки и шевроны, а белые нитки освободятся, пришьешь подворотничок. Только вам, пацаны, потом надо будет обязательно в «Чайной» свои купить, трех цветов: белые, зеленые и черные, а то, сержанты вас по нарядам затаскают.

Далее Рыба, в виду моей полной беспомощности, стал объяснять мне, как правильно пришивать шевроны и нашивки, которые, как оказалось, лежали в грудном кармане моего камуфляжа, попутно еще объясняя Сашке как правильно пришивать подворотничок и параллельно вводя нас в курс местных порядков. С его слов, например, выходило, что кокарда на кепке не имела вообще никакого практического значения и была скорее дань традиции, либо для красоты, нежели служила каким-то, опознавательным знаком. Рыба слышал, что на заставах и блокпостах в шапках с кокардами только зимой ходят, а летом вообще в банданах или в подшлемниках. На левом рукаве размещался шеврон, указывающий принадлежность к вооруженным силам России. Точно такой же я видел у Андрюхи – брата Юрки Кумова. На правом рукаве пришивался шеврон, указывающий на принадлежность к определенному роду войск. У нас были красно-зеленые, общевойсковые, с изображением карты России, купола над ней и границ Зоны.

Когда то, еще в моем детстве, наша Родина была намного больше: от Балтийского моря на западе, до Тихого океана на востоке, от Ледовитого океана на севере, до Черного и Каспийского морей на юге. Теперь её границы стали меньше раза в три и умещались в пределы периметра силового купола, а все остальное мировое пространство вне, представляло собой сплошную Зону Экологического бедствия и Полного отчуждения, охраняемую по периметру российскими войсками.

Я как-то слышал, что нечто похожее на наш купол есть за океаном в Америке. Но правда ли это? И есть ли вообще теперь такая страна, как Америка? – я не знаю.

Ниже шевронов на левом рукаве, размещалась нашивка с личной группой крови каждого, а на правом с порядковым номером по списку. Это, как нам объяснили, что бы в санчасти или госпитале знали какую группу крови переливать раненому, а в случае гибели было легче опознать труп. У меня был 86. Нашивки группы крови еще не было. Старшина сказал, что выдаст позже. Ниже, на обоих рукавах размещались нашивки, показывающие наше звание. У меня, как и у остальных моих сослуживцев, рядовых солдат, галочки серого цвета, были пустыми. У сержантов на нашивках были косые лычки, а у офицеров – звезды и одна или две полоски, в зависимости от звания.

Оказалось, что в нашей роте было девяносто солдат новобранцев и шесть сержантов, которые были такие же срочники, как и мы и жили тут же в казарме. Они проводили с личным составом практически все время, ходили дежурными по нарядам и разводящими в караул, проводили основную массу занятий и тренировок. Кроме них были три командира взводов: старший лейтенант Кузнецов (Кукус), параллельно бывший замполитом роты, отвечавший за нашу политическую и моральную твердость, а так же психологическую устойчивость к проявлениям Зоны, лейтенант Логинов (Логарифм), преподававший инженерные сооружения и саперно-взрывное дело и лейтенант Привалов (Привал), обучавший новобранцев вождению автомобильной техники, БТРов и БМП. Еще был, уже известный мне, старшина Валибок (Бюрэр), который помимо своих старшинских обязанностей, отвечал еще и за спортивную и рукопашную подготовку. Надо сказать, он и в правду оправдывал свою фамилию. Здоровый, кряжистый, с кулаками размером с мою голову. Если такой действительно ткнет кому-то в бок, результат будет однозначный. Сам ротный – капитан Якунин (Кунак), занимался нашей стрелковой подготовкой и вел курс «Защиты от аномальных влияний и мутантов Зоны». От себя Рыба добавил, что на его взгляд, этот предмет самый интересный.

– Говорят, ротный был командиром взвода спецназа, и их вертолет, толи был сбит, толи потерпел аварию в 190 км. от периметра, в глубине Зоны. Им пришлось неделю пробиваться к ближайшему блокпосту. Из всего взвода в живых остался он один. После этого, у ротного случился нервный срыв. А как только его выписали из госпиталя, тут же перевели из боевой части, командиром учебной роты.

– А что стало с его взводом? – задал я вопрос, глупости которого сам тут же устыдился, потому что ответ был очевиден.

– Все погибли, – сказал Рыба.

– Как же так, ведь они были спецназовцы? – спросил Пашка.

– Не знаю. Может в аномалии попали, может мутанты сожрали, а может сталкеры или бандюки перестреляли. Там, в Зоне, вояк все ненавидят.

– Почему? – не унимался Пашка.

– Потому, что через периметр никого не пропускают, даже если приходится стрелять на поражение.

Сам Рыба был с Ярославля, как и еще пятнадцать человек с нашей роты. Здесь он прослужил уже целую неделю и казался нам старожилом. Его земляки, как и вся остальная рота, сейчас были на полосе препятствий. А он, получив за что-то наряд вне очереди, готовился к заступлению дневальным по роте.

– Не, ссыте, пацаны, жить здесь можно, если вести себя правильно и в местный расклад въехать, – вмешался в наш разговор парень, которого все звали Кистень. – К вам еще сержанты попозже подойдут и доведут «политику партии», а я вам вкратце скажу. Мы с вами сейчас «духи» – это те, кто только призвался и еще полгода не отслужил. Здесь на первоначалке, нас грузить всякой ботвой будут. По мне, так стрельбище и рукопашка – самое то, остальное – фуфло, а тачку водить, я и на гражданке любую мог. Главные здесь сержанты. Офицеры только днем, а сержанты – всегда. Поэтому, если чего тебе офицер сказал, и ты не сделал, – максимум наряд схлопочешь. А вот если сержант сказал, а ты забил, то кроме наряда, еще после отбоя по фанере получишь и в наряде потом умирать на полах будешь.

– Как это? – не понял я.

– А просто, кулаком под дых, а потом с ведром и тряпкой, по десять раз стяжечку делать.

– А если офицерам пожаловаться?

– А смысл? Они и так все знают. Им главное, что бы порядок в роте был и дисциплина, а как их сержанты будут устанавливать и поддерживать, им до фени. Нет, сержантов, конечно, накажут, а если до замполита полка или особиста дойдет, могут и в дисбат отправить, но тогда я тебе не завидую. Всеобщая изоляция и бойкот от всех сослуживцев на три года тебе обеспечены. Тут ведь как? Сейчас ты дух – все наряды и работы на тебе. Через полгода – черпак, уже легче, потому если врубаешься в различные темы, то тебя на грязь не припрягают, занимаешься только чисто по делу. Еще через полгода – фазанчик – птица вольная и гордая. Ты сам уже не пашешь, только духов гоняешь и черпаков припрягаешь и контролируешь. Ну и по боевой части, все на тебе: от автомата до техники. Это ведь жизнь твоя и твоих корешей. Сделали хреново – сдохли в бою. Еще через полтора года – дед. На дедах забот меньше, зато ответственность за всю роту: вооружение, боеприпасы, снабжение, технику, выполнение боевой задачи, караулы, ответственность за наряды, за дисциплину в роте и молодых, за их жизнь и здоровье, потому что они старшие в роте, с них и спрос. С них офицеры спрашивают, а они со всех остальных. Последние три месяца, после приказа – ты дембель. Лафа, ни за что, кроме выполнения своей личной боевой задачи в роте не отвечаешь, готовишь чемоданчик и дембельский альбом, в ожидании своей партии. А теперь представь, что стукач – до дембеля дух? Вздернуться можно.

– От куда, ты все знаешь?

– А у него Прон – сержант Пронин – зема, – ответил Рыба.

– Мы оба с Люберец, – пояснил Кистень. – О, гребите сюда, пацаны, я вам конкретно весь расклад расскажу, – переключился Кистень на вновь зашедших новобранцев.

– Не люблю я его, – в полголоса сказал нам Рыба, – блатной он весь слишком, на пантах. Вот и сейчас, все на полосе умирают, а его зема, типа помогать пополнение новое принимать оставил.

– Да неспроста. Похоже он, докладывает ему, что и кто в роте делает и говорит, пока сержанты не видят и не слышат, – вмешался в разговор, Ганс. –Будущий сержант, стопудово. Будем в боевые переходить, рожу ему начищу, гниде.

– А почему, Ганс? Ты что немец? – спросил Сашка.

– Гусев потому что. Ганс – по немецки гусь. Это мне наши саратовские пацаны такую кликуху придумали, а то «гусь», как то не звучит.

Я наконец-то закончил с оборудованием кителя своего камуфляжа и надел его, что бы прикинуть, так ли все пришито. Сашка и Пашка тоже надели свои ХБ.

– Ну как?

– Нормально, – ответил Рыба.

– Все равно, сержанты что-нибудь оторвут и заставят перешивать, – сказал Ганс.

– Почему?

– А просто так, что бы служба медом не казалась.

Я огляделся. Уже все двадцать восемь человек, из числа вновь прибывшего пополнения, сидели на табуретах в спальном помещении роты, пытаясь, по возможности правильнее, пришить нашивки и подворотнички к кителям своих камуфляжей, выслушивая параллельно вводный курс молодого бойца от своих более опытных, новых сослуживцев, во главе с Кистенем.

– Слышь, Ганс, а что, когда мы шли мимо курилки, на нас так сержанты пялились, будто мы арбузы на рынке?

– Известно, что. Гражданку выбирали. У кого получше, да под размер свой. Вообще возле роты, это не наши сержанты были. Наши все здесь в роте. Сейчас вас, в баню поведут. Помоетесь, в форму переоденетесь, а гражданку, типа на списание. Наши сержанты, что получше выберут, а остатки этим чайкам бросят. Так что, все распотрошат. Да, если деньги остались, лучше сразу сержантам на сохранение сдать. Все конечно не вернут, но хотя бы половину.

– А зачем им гражданская одежда?

– В самоход бегать. В военный городок или в поселок, к девкам, на танцы или просто в магазин. В форме то сразу почикают, тогда губа, а в гражданке есть большой шанс, что не заметят.

– Эй, духи, выходи строиться перед казармой. Форму берем, ничего не забываем! – прервал нашу беседу окрик сержанта.

Мы подхватили свои новенькие камуфляжи, нательное белье и вышли из казармы. Сержант Кильнов (Киллер), построил нас в две шеренги и, скомандовав «На пра-во», повел в полковую баню. Следом двинулись еще трое сержантов с нашей роты и человек шесть с других.

Полковая баня представляла собой серое унылое квадратное здание без окон, сбоку от которого располагался здоровенный пристрой прачечной. Внутри, пройдя через тамбур, мы оказались в обширном раздевальном помещении, по стенам которого размещались деревянные, шкафчики без дверок. Внутри них находилось по две вешалки для одежды. Киллер раздал каждому по полотенцу и по куску мыла. Было велено раздеться, сложить всю гражданскую одежду прямо на пол, а камуфляж повесить на вешалки в шкафы. Проделав это, мы, зябко ежась, прошли в помывочное помещение. Оно представляло из себя обширный зал, по стенам которого, с права и с лева, размещались душевые кабинки, а посередине несколько рядов бетонных лавок, с лежащими на них жестяными тазами. Каждый ряд оканчивался, двумя торчащими из пола, над концами крайних лавок, кранами с горячей и холодной водой. Никаких других банных принадлежностей не наблюдалось. В бане было холодно настолько, что пар от горячей воды шел клубами, поднимаясь к потолку, где уходил в обширное вентиляционное отверстие, через которое, как мне показалось, было видно затянутое облаками небо. Нам ничего не оставалось, как кое-как, одним мылом, наспех помыться под душем и покинуть это странное место.

Выйдя из помывочной, мы обнаружили, что наша гражданка уже была убрана, у некоторых форменные кепки были вывернуты на изнанку и валялись возле шкафов, из берц были вытащены стельки, а у камуфляжей оторваны шевроны.

– Вот уроды, – процедил сквозь зубы Валерка Раджапов, – у меня в кепке за подкладкой червонец был спрятан.

Мне почему-то, показалось, что сержанты точно знали, кто и куда деньги спрятал и, что Кистень не случайно, крутился возле нас. Уж, очень избирательным был шмон.

После бани сержанты опять привели нас в роту. Каждому показали его койку и личную тумбочку. Пока нас не было, вернулись те, кто был на полосе препятствий. В роте стало шумно и тесно. Я огляделся. Наших старых знакомцев видно не было.

– А где Рыба и Ганс? – спросил я у какого-то проходившего мимо молодого солдата.

– Так, на плацу. Там развод. Сейчас придут.

По началу, нам стало как то неуютно, среди незнакомого суетящегося народа. Мы, все двадцать восемь новобранцев сгрудились возле стенки. Потом кто-то, попросив нитки с иголкой, стал пришивать не пришитые, или оторванные в бане шевроны, кто-то стал заводить новые знакомства и продолжил расспрос о местных порядках. Постепенно общение наладилось.

– Через двадцать минут построение возле роты! – прозвучал громогласный окрик дежурного по роте сержанта Края (Крайнова). Все засуетились еще больше.

Через двадцать минут Край построил личный состав нашей, второй учебной роты перед ротным крыльцом, сделав перекличку по списку и указав каждому, из вновь прибывших, его место в строю. После этой процедуры рота, во главе с сержантами, направилась на ужин. После ужина и вечерней поверки всего полка на плацу части, по возвращении в роту, прозвучала команда «рота отбой» и первый в моей жизни армейский день закончился, а я, утомленный впечатленьями дня, провалился в сон.

Потом было много других дней и ночей, ночных подъемов, дневных маршбросков в полной выкладке, в ЗАКах, с противогазами и без, ночных и дневных стрельб, занятий по рукопашному бою, преодолению полосы препятствий и вождению автомобилей и БТРа на полковом полигоне, нудной зубрешке уставов, в комнате для политзанятий, или теоретических инструкций, в учебных классах. Но все это уже было потом.

***

Через неделю мы приняли присягу. Получили свое первое табельное оружие – автоматы калашникова, жетоны с личным идентификационным кодом и нашивку с группой крови. Теперь мы стали полноценными солдатами и могли, по идее, уже принимать участие в боевых действиях. «Покормить своим мясом собак на кордоне» – как любили говорить сержанты.

Сержантов в нашей роте было шестеро. Край, Киллер и Прон были с Москвы и Подмосковья, Бес и Мара – из Твери, а дембель Киря – из Воронежа. Наших земляков с Нижегородчины среди сержантов в полку не было. Прон и Мара были дедами, а Бес, Киллер и Край – фазанчиками, хотя Край отслужил едва полгода и по армейскому не гласному ранжиру должен быть максимум черпаком.

– Это потому, – пояснил Рыба, – что, как только кого-то из молодых оставляют на сержанта в учебке, то его сразу в фазаны переводят. Ему летать и черпачить, как в боевых, смысла нет, в учебке всегда духов полно, есть кого припрячь. Поэтому, в боевых, сержантов с учебки не любят. Типа, крысы тыловые, пороха на периметре не нюхали и не летали по духанке как все.

– То-то Кистень так перед Проном шестерит, давно тему прочуял, гад, – добавил Ганс.

Классные они все-таки оказались пацаны: Рыба, Ганс, Кузя, Маля (Серега Маленко). Все они были из разных городов и все считались негласными лидерами групп своих земляков. А в нашей группе, как-то так само собой получилось, что лидером стал я, хотя сам я к этому никогда не стремился. И перед сержантами не шуршал как Кистень. Почему так вышло? Не знаю. То ли потому, что я никому из своего призыва не позволял над собой права качать, даже Кистеню с его блатом, пусть даже доходило и до драки, то ли потому, что за своих, Нижегородских, всегда впрягался, то ли потому, что Петьке Вислову нормальную кликуху придумал. Он теперь, с моей подачи, звался Висел и был тем очень доволен.

***

Наш учебный мотострелковый полк специального назначения готовил бойцов различных специальностей для службы по охране периметра. Правда, несмотря на название полка, спецназовцами мы не были. Как нам объяснили, спецназовцы, во-первых, все на контракте, а во-вторых, для них существовала особая учебка, не чета нашей. Первая, наша вторая и третья учебные роты, входящие в состав первого батальона, готовили исключительно пехоту для пополнения основного личного состава блокпостов по периметру Зоны. Четвертая рота второго батальона – стрелки. В нее входил взвод снайперов, специализирующихся на различных видах снайперского оружия, взвод пулеметчиков, стреляющих из всевозможных видов пулеметов, от простейшего РПК до станковых НСВ-12,7 «Утес» и 6Т19 «Корд», а так же башенных КПВТ БТРов и гранатометно-минометный взвод, осваивающий различные виды гранатометов, башенные орудия БМП и легкие переносные минометы. Пятая рота – водилы – водители БМП, БТРов и просто различной автомобильной техники. Шестая рота – саперы. Их специальность, простейшие инженерные укрепления и заграждения, а также минно-взрывное дело. Седьмая рота третьего батальона – связисты. Восьмая, которую все в полку звали «ботаны», – радиопеленгация и спецоборудование. Девятая рота РМО (рота материального обеспечения) не была учебной. В неё входили повара, санинструктор местной санчасти, механики, слесари, токари, плотники, кладовщики и так далее, вобщем, все те, без кого невозможен нормальный быт и полноценная работа техники в полку. Кроме этого, был еще отдельный штабной взвод, состоящий из связистов, разных штабных писарей и водителей штабных автомобилей.

Самыми любимыми моими дисциплинами были стрелковая подготовка и курс «Защиты от аномальных воздествий и мутантов Зоны», которые вел ротный. И это не смотря на то, что обычно, до полкового стрельбища, находящегося в оврагах, в двух километрах к северу от полка, мы добирались бегом в полной выкладке, в бронниках, сферах, с полным боекомплектом, с вещмешками, иногда в ЗАКах (защитных костюмах) и в противогазах. Сразу, по прибытии на стрельбище, Кунак давал команду: «Занять боевые позиции, стрелять по готовности!». Мы дрожащими руками, из автомата, с гуляющим, от нашего тяжелого дыхания прицелом и готовым выпрыгнуть из груди сердцем, с заливаемыми потом глазами, часто через запотевшие панорамные очки противогаза, должны были попасть в мишени, и не просто попасть, а желательно в десятку. Показавшим лучшие результаты, ротный всегда давал увольнительные в поселок, на субботу или воскресенье. Из наших, лучшим всегда был Валерка Раджа. Иногда Кунак импровизировал – заставлял нас поражать мишени из подствольников или по очереди забрасывать их ручными гранатами РГД. Говорили, что он за это часто получал втык от полкового начальства за перерасход боеприпасов, но как мы, потом, за все это были ему благодарны. Ведь его наука многим спасла жизни. А еще он заставлял нас всех без исключения стрелять из разных видов оружия: от пистолетов Макарова и Стечкина, до пулеметов РПК, ПКМ, снайперских винтовок СВД, СВУ АС и автомата АС «Вал». И хотя этот курс считался для нас ознакомительным, каждый расстрелял из любого вида оружия не меньше обоймы. Ну а после стрельб, конечно же разборка, чистка и сборка оружия. Часто Кунак заставлял нас разбирать и собирать различные виды вооружения с завязанными глазами, что бы довести нашу моторную память до автоматизма.

Иногда в полку устраивали соревнования между ротами и батальонами по разборке и сборке оружия на скорость. Наша рота, хоть и участвовала в них, но ни разу не занимала здесь первых мест. Ротный никогда не отчитывал нас за это, говорил, что эта штабная глупость, вам в бою не пригодится. Если в бою заклинило оружие, его просто бросают и берут другое, у убитого друга или врага. Зато в снаряжении на скорость патронами магазина, зарядки оружия и приведении его в готовность к стрельбе, нашей роте не было равных, так как ротный гонял нас здесь всех до тех пор, пока руки не начинали ныть от усталости и кровавых мозолей на пальцах.

А еще ротный натаскивал нас на распознавание различных аномалий и противостояние мутантам Зоны. Он всегда был не многословен, но мы слушали его, просто раскрыв рты, так как чувствовали, что рассказывал он то, что испытал и пережил сам.

– В результате Большого Удара, – говорил он, – в Зоне Полного отчуждения произошли многочисленные техногенные аварии на различных промышленных предприятиях, породившие химическое, радиационное, электромагнитное и другие поражения местности, а так же длительное заражение обширных территорий. И если внутрии периметра эти аварии и их последствия, титаническими усилиями нашего народа были ликвидированы или хотя бы сведены к минимуму, то за периметром они никем не устранялись. Со временем, из-за еще больших разрушений и не ослабевающего действия загрязнения, в Зоне отчуждения появились и довольно широко распространились различные мутации флоры и фауны. Некоторые мутации коснулись и людей вынужденных на протяжении стольких лет выживать в условиях Зоны. Кроме этого, различные стихийно возникающие атмосферные явления, типа бурь, смерчей или просто сильных ветров периодически перекраивают карту зараженных территорий, разнося химию и радиацию, продолжающую испаряться из разбитых и взорвавшихся АЭС и химкомбинатов, на еще чистые земли, порождая новые загрязнения и мутации. Такие локально-направленные заражения, в Зоне называются выбросами, заставляющими спасаться бегством или прятаться от них все живое.

Обычно после небольшого вступления, ротный переходил к рассказу о различных мутантах. Иногда, он останавливался в задумчивости, как будто вспоминая что-то.

– Самыми распространенными мутантами на территории кордонов перед блокпостами, являются собаки. Слепые собаки – слепы от рождения, разнообразной величины и масти, часто даже без глазниц на черепе, ориентируются по нюху, слуху или интуиции. Голые псы – полностью лишены шерсти, приходят из зараженных химией и радиацией территорий. Существование в подобных условиях существенно изменило их внешность. Они встречаются скачущие на трех, а иногда и пяти лапах, куцые или, наоборот, с двумя хвостами, тремя или наоборот одним глазом. Последние и самые чистые, в смысле мутаций, из всех собак – это псевдопсы – смесь разнообразных пород крупных собак и волков. Они обычно избегают грязных промышленных районов, предпочитая лесистую местность. Правда, ходят слухи, что у них мутации пошли по линии развития мозга, и даже, говорят, что они умеют психически воздействовать на людей, заставляя их на несколько секунд терять координацию, или даже видеть призраки псевдопсов, расстреливая на них патроны. После того как боеприпасы кончаются, псевдопсы прикрываясь призраками нападают, причем с той стороны, от куда человек и не ждет. Однако, достоверно наукой это не установлено, так как большинство возможных свидетелей этого феномена были растерзаны и съедены, а те кто уцелели не одну из подобных тварей живой в руки ученых не предоставили. В любом случае, псевдопсы являются самыми крупными, умными и свирепыми среди собак Зоны, имеющими четкую стайную организацию и к тому же низкую болевую чувствительность. Поэтому, часто, даже раненый псевдопес продолжает нападение. Все собаки Зоны – активные хищники, нападают стаями, в редких случаях мелкими группами по две три особи, но не брезгуют и падалью.

– Товарищ капитан, а правда, что за хвосты псевдопсов и слепых псов, торговцы в Зоне платят большие деньги.

– Во-первых, не такие уж большие, во-вторых, не всегда деньги. В качестве оплаты в Зоне могут использоваться, боеприпасы, оружие, продовольствие, медикаменты или снаряжение. В-третьих, торговцы могут быть и не при делах. Оплату могут обещать старосты поселений при кордонах, любому кто очистит прилегающую местность от не в меру расплодившихся мутантов, а будут это собаки или какие другие твари, значение не имеет. А хвосты – это как доказательство исполнения заказа. Сами по себе они годятся только на сувениры.

– Другая группа мутантов, – продолжал он, – кабаны. На первый взгляд от обычных своих сородичей они отличаются только размерами. Некоторые из них достигают в холке до плеча взрослому человеку. Но размер и физическая мощь не главная их опасность. Их зубастые, сильные челюсти вооружены огромными клыками, легко вспарывающими любую шкуру и одежду и способны шутя перемалывать самые крепкие кости. Кроме того, копыта на их передних ногах исчезли, превратившись в трехпалые когтистые лапы, которые способны не только терзать тело жертвы, но и удерживать его в цепком захвате, пока сам кабан и его сородичи будут рвать тушу на части. К тому же кабаны обычно ведут стадный образ жизни и нападают группой, сразу с нескольких сторон. Преимуществом кабанов является то, что они всеядны. Поэтому они могут существовать в тех местах, от куда другие хищники уходят из-за отсутствия пищи. У них очень низкая болевая чувствительность. Часто, даже получив очередь из автомата в бок, они долгое время остаются живыми, а от их очень толстой и покатой лобной кости, нередко рикошетят даже бронебойные пули. Из всех мутантов Зоны кабаны являются одними из самых грозных.

– А вам, товарищ капитан, приходилось стрелять в кабанов?

– Случалось. Кабаны привычные обитатели местностей возле кордонов и блокпостов. Сталкиваться с ними приходится часто.

– Говорят, кабанов можно есть.

– Можно, если под рукой есть радиометр и химический детектор. Кабаны, как и дикие плоти, часто существенно загрязнены химией и фонят.

Жалкой пародией на своих свирепых сородичей, являются другие представители семейства свиней – плоти. Говорят, их предками были домашние свиньи, одичавшие в условиях Зоны. На кордонах местное население, и посей день, часто выращивает одомашненных плотей, тем более, что по размерам они остались такими же, как домашние хрюшки. Вероятно, толчок мутации плотей дали условия первоначального их существования в сильнейших радиационных и химических аномалиях. Мутация изуродовала бедных хрюшек, превратив их в голые или наоборот покрытые длиннющей щетиной исковерканные кучи мяса и сала на ножках, постоянно передвигающиеся стадами в поисках съестного, этакие бродячие желудки. Как и все свиньи, плоти всеядны, но в отличие от кабанов, глупы и абсолютно не агрессивны, хотя они вполне способны сожрать раненого или ослабевшего от болезни, да и от падали никогда не откажутся.

Иногда ротный прерывал свои рассказы о мутантах, закуривал и надолго замолкал, глядя в окно перед открытой форточкой. Потом будто опомнившись, поворачивался к нам, обводя всех глазами, как будто искал кого-то и продолжал.

– Берверы. Название дано сталкерами, от немецкого «бер» – медведь и «вервольф» – волк-оборотень. Предположительно мутировавшие медведи. Чрезвычайно хитры, свирепы и кровожадны. Шерсть очень коротка либо отсутствует вообще. Часто передвигаются на задних лапах как на ногах. Передние руки-лапы с крепкими пальцами длинными и острыми когтями используют для нападения, захватывая и разрывая на части жертву. Если встают на четыре лапы, становятся очень проворны и быстро бегают. Издали сильно напоминают высокого, голого и сутулого человека. Обладают огромной силой. Очень низкая болевая чувствительность. Получив ранение, еще больше свирепеют. На кордонах встречаются крайне редко. Всеядны, как любые медведи. Зимой пропадают, предположительно впадают в спячку.

Одной из особенностей Зоны является, то, что весь её животный мир преимущественно является хищным. Всеядных очень мало, а уж травоядных видов практически не осталось. Существует, правда, информация, что последние представители травоядных остались в белорусском Полесье. Его лесные районы из-за болотистой местности были мало населены до Удара и почти не имели крупных промышленных предприятий, а потому практически не подверглись загрязнению. Наличие же непроходимых топей, которые в условиях никогда не прекращающихся дождей Зоны, стали еще более непроходимы, защищает разбросанные среди болот острова суши, заросшие лесом и кустарником, и делает эти края прекрасным местом для существования редких теперь для Зоны травоядных видов, сохраняя их от хищных мутантов из промышленных зон. Именно там, в Полесье остались еще зубры, туры – очевидно одичавшие и частично смешавшиеся с зубрами домашние коровы, дикие козы, лоси, косули и зайцы. Примечательно и то, что Полесье один из немногих островков дикой природы практически не подвергшийся мутациям. Однако, Зона все более наступает и на эти земли. И хотя защитники Полесья, из обосновавшейся там группировки «Болотники», методично истребляют разнообразных тварей, пытающихся найти дорогу на их чистые земли, полностью предотвратить этот процесс им не под силу, и некоторым представителям мутафауны Зоны все-таки удается туда просочиться. Это, в первую очередь, крысюки.

Крысюки, – рассказывал ротный, – это мутировавшие крысы. Мутации в первую очередь сказались на их размерах, примерно с приличную кошку, и на их свирепости. Они мигрируют стаями, пожирая все и всех на своем пути. Иногда встречаются слепые или одноглазые особи, с двумя хвостами или вообще без них. Их преимуществом является то, что они прекрасно лазают по деревянным, бетонным и металлическим конструкциям. Так, что спрятаться от них где-нибудь на высотах, как от других мутантов, достаточно трудно.

Другой разновидностью мутации крыс являются чупокабрики. Они частые обитатели, изобилующих аномалиями, развалин и подвалов промышленных зон, а вот на кордоны выходят очень редко. Размером чупокабрики с крысюков, однако, абсолютно голые, без шерсти. Большие, привыкшие к темноте и полумраку глаза, крупные уши, пасть полная острых как бритвы зубов, способных перегрызать даже бронированные кабели. Эти твари очень быстро бегают на задних лапах-ногах, балансируя хвостом, хватая передними лапами добычу, за что иногда в сталкерской среде, носят еще название тушканов. Нападают стаями, и хотя лазают по конструкциям много хуже своих мохнатых собратьев, зато прекрасно прыгают.

Вообще, животный мир Зоны достаточно однообразен. Последствия Большого Удара, вызвавшие разрушения зданий, вывалы леса, затопление обширных территорий, болезни, распространившиеся от разложения трупов погибших, загрязнение местности продуктами химических и радиационных выбросов, привели к поголовному вымиранию очень многих видов животных, насекомых, рыб и птиц. Немногие приспособившиеся и мутировавшие, ведут между собой отчаянную борьбу за существование, пытаясь, в основном, пожрать друг друга. Еще одной особенностью фауны Зоны является то, что её представители очень часто являются помесью между дикими и бывшими домашними животными. Так, что если на развалинах какой-нибудь деревни вам встретится мирно дремлющая кошечка, не нужно пытаться её погладить.

– Дикие коты, – говорил ротный, – бывают самых разных окрасов и размеров. От небольших, сравнимых с обычными домашними кошками, до размеров, величиной со слепого пса. Предположительно крупные особи могли произойти не только в результате мутаций, но и от смешения крупных пород котов с лесными рысями. Предпочитают охотиться водиночку, практически всегда по ночам. Нападают из засады, используя укрытия на высоте. Прекрасно прыгают и лазают по деревьям и различным строительным конструкциям. Очень свирепы, сражаясь, бьются до конца, даже имея серьёзные ранения, за что в сталкерской среде получили название «бешенных». Не исключено, что могут, в действительности, являться одними из основных переносчиков этого заболевания в Зоне.

Кроме активных хищников в Зоне существуют мутанты, нейтрально относящиеся к человеку. Например, дикобры – очень крупные ежи-мутанты. Размером превышают обычных в 2-3 раза. Имеют иглы существенно длиннее обычных, к тому же содержащие нейротоксин, вызывающий сильнейший болевой шок или даже смерть. Всеядны, иногда способны убив нападавшего, тут же его съесть. Передвигаются как по одному, так и группами.

Гады – различного рода гигантские змеи, мутировавшие ужи, гадюки и прочие. Достигают до двух метров длины. Из ядовитых, все смертельны. Есть и не ядовитые как ужи, но их укус может вызвать быстрое воспаление и нагноение раны, с последующим возможным заражением крови. Сами на людей не нападают. Охотятся на мелкую дичь.

Кроки – различного размера, иногда очень большие ящерицы. Некоторые бывают ядовиты. В основном падальщики. Для людей не опасны, но могут наброситься на раненого, больного или спящего.

Наименее всего мутациям в Зоне подверглись птицы. Наверное, это потому, что они имеют возможность быстро ретироваться с загрязненных территорий или улететь от выброса. Из птиц в Зоне подавляющее количество представляют падальщики. Это вороны и галки, а в прибрежных районах водоемов – различные чайки. Постепенно эти виды стали преобладающими в Зоне, вытеснив или сведя к минимуму все другие. Часто стаями нападают на некрупных хищников, отбирая у них добычу или отгоняя от падали. Особым мутациям они не подверглись, разве только стали умнее и хитрее. Интересно, что традиционные хищные птицы не смогли составить им конкуренцию, и в Зоне почти пропали. Для человека, если он не ранен, не опасны.

В особую категорию наш ротный выделял мутации среди людей. Проживание в загрязненных районах Зоны и связанные с этим изменения превратили некоторых из них в настоящих монстров.

– Контролеры – это люди, обладающие экстрасенсорными способностями, способные читать чужие мысли и внушать другим свои собственные. Внешне часто абсолютно ничем не отличаются от других людей. Они способны заставлять хищников остановить нападение, либо наоборот заставить их напасть на кого-либо, способны вызывать, беспричинный страх, ужас, голоса в голове, слуховые и оптические галлюцинации, непреодолимую головную боль, приводящую к потере сознания. Кроме этого, они способны погружать человека в гипноз, и в этом состоянии давать ему установки на выполнение различных приказов (зомбировать). Распознаются по появлению, при их приближении, характерного звона в ушах, так как любого берут под контроль инстинктивно, как бы автоматически, возможно даже не зависимо от собственной воли.

– А если контролер зомбирует патруль или целый блокпост?

– Такого не может быть. Контролер, даже очень сильный, не способен загипнотизировать одновременно большое число человек, особенно если они этому сопротивляются, разве что вызвать беспричинный страх или панику, при которой солдаты начнут палить во все движущееся вокруг, в том числе и в друг друга. К тому же, контролеры, в сталкерской среде, считаются опасными мутантами. Поэтому их стараются заранее обнаружить или вычислить их появление и уничтожить еще на подходах к кордону. Поэтому, те из них, кто относятся к обычным людям нейтрально, ведут скрытый отшельнический образ жизни и не афишируют свои способности, предпочитая общаться только с шаманами.

– А кто такие шаманы, товарищ капитан?

– Шаманы – это сталкеры, имеющие своеобразное личное философско-мистическое представление о Зоне и о том, что в ней происходит. Вероятно, сами обладают какими-то паранормальными способностями, поэтому ходят по Зоне вообще без оружия, или почти без оружия. Однако, в отличие от контролеров, их способности никак себя внешне не проявляют.

– А кто считается сталкерами, товарищ капитан?

– Мы называем сталкерами всех, кто проживает в Зоне Полного отчуждения, а так же тех, кто проникает туда отсюда, с целью контрабандного выноса из Зоны различных запрещенных предметов. Сами они делят себя на жителей – относительно законопослушное население, проживающее на кордонах или других чистых землях, и на собственно сталкеров – вооруженных людей, передвигающихся группами или водиночку по территориям Зоны с различными целями. Собственно, любой человек, передвигающийся по Зоне из одного места в другое, уже есть сталкер.

– Бюрэы, – продолжал свой рассказ ротный, – плотного телосложения, кряжистого вида карлики. На кордонах появляются крайне редко, только в силу каких-либо исключительных обстоятельств. Обитают в промышленных подземельях, канализационных коллекторах и подвалах зданий, часто соединяя их искусственными подземными ходами. На поверхность выходят очень редко и только ночью. Охотятся на различную дичь, забредшую в их владения, не брезгуют и человечиной. Обладают, по некоторым сведениям, телекинетическими способностями. Умеют усилием воли вышибать оружие из рук, бросать не прикасаясь, разнообразные предметы или наносить удары на расстоянии. Говорят, наиболее сильные из них, способны даже отводить в сторону летящие пули, однако в это верится с трудом.

Зомбаки – люди, попавшие под действие различных аномальных проявлений и потерявшие в результате этого рассудок. По сути, они превращаются в животных, живущих одними лишь инстинктами. Питаются всем съедобным, что могут найти вокруг. Часто, небольшими группами или в одиночку, как будто бы бесцельно, бродят повсюду. Если имеют оружие, могут открыть огонь по любой живой цели, для того что бы убить и съесть. Но чаще всего сами становятся предметом охоты для различных мутантов. Если сыты, то не агрессивны, могут подпустить к себе вплотную, однако в поведении непредсказуемы. Распознаются легко по оборванной и грязной одежде, шаркающей, неровной походке, трясущейся голове, нечленораздельному бубнению вместо речи, блуждающему, пустому взгляду и отвратительному гнилостному запаху. Не редко покрыты гниющими шрамами, язвами и ранами.

– Товарищ капитан, а если попытаться их вылечить?

– Иногда, если к блокпосту выходят, зомби из пропавших групп спецназа, их, в случае если они не представляют опасности, берут живыми, с целью дальнейшего излечения в госпиталях и психиатрических лечебницах. Но это бывает крайне редко, да и психические травмы, полученные ими в Зоне, как правило, неизлечимы. К тому же, сталкеры, в виду опасности зомбаков, расстреливают их еще на подходах к кордону. В том числе, для захвата их оружия или содержимого их вещевых рюкзаков.

Снорки – это другой вид одичавших и потерявших рассудок людей. Название свое получили от сталкеров. Они очень агрессивны и, в отличие от зомби, сохраняют некоторый рассудок. Они хитры и даже бывают изобретательны. В отличие от всеядных зомбаков, снорки – исключительно хищники. По поведению их можно сравнить с обезьянами. К кордонам выходят редко. Основными местами их обитания являются промышленные зоны. От воздействия аномалий и мутаций их голые и абсолютно лишенные любого волосяного покрова тела, иногда прикрытые какими-то обрывками бывшей одежды, приобретают самые разнообразные уродливые формы. Однако, это не мешает им довольно быстро и проворно передвигаться на четвереньках, совершать прыжки и ловко лазить по строительным конструкциям. Для нападения используют руки и зубы. Иногда могут наносить удары руками и ногами, например, что бы сбросить жертву с высоты. В теплое время года обитают на поверхности, с наступлением холодов уходят в подземелья.

– Еще одной мутацией человека являются кровососы или упыри. Часто в сталкерских байках их рисуют ужасными, огромными монстрами, разрывающими чудовищными когтями тела и шеи своих жертв, захватывая их щупальцами, якобы растущими у рта, впивающимися клыками в кровоточащие раны. Говорят, они даже способны становиться невидимыми или вообще летать по воздуху. Все это вранье, вызванное воспаленным от страха воображением. Настоящие кровососы – это люди, пораженные химией и радиацией и от этого приобретшие различные заболевания крови. Крайним проявлением этих мутаций является порфирия, передающаяся по наследству. Она-то и делает человека кровососом. Кожа этих мутантов полностью теряет пигмент, становится бледной и прозрачной, с коричневым оттенком. Тела и суставы скрючиваются, фаланги пальцев и ногти удлиняются, черты лица деформируются. Они не переносят солнечный свет, так как ультрафиолет вызывает у них сильнейшие, до второй степени, ожоги кожи. Потому основные места обитание кровососов различные подземелья. Днем они находятся в угнетенном, сонном состояние. На поверхность выходят только ночью. Мутация крови вызывает у них сильнейшие приступы боли, вплоть до помутнения рассудка. Лучше всего ослабить их может употребление сырой крови. Со временем постоянное её употребление, приводит к изменению в пищеварении этих мутантов, и они окончательно превращаются в кровососов.

Ротный говорил, что есть и другие виды мутантов, но на кордоны они вообще никогда не выходят и нам о них знать не обязательно.

Интересно, что большинство названий, о которых говорил ротный, были мне уже знакомы. Я помню, когда-то давно, еще до удара, мой старший двоюродный брат Николай принес и установил на наш семейный комп игру «С.Т.А.Л.К.Е.Р.». Ну, это когда, еще в 1986 году, рванула атомная электростанция на Украине, в Чернобыле. Тогда вокруг нее тоже отгородили тридцатикилометровую Зону отчуждения. По условиям игры её так же охраняли войска, а внутрь Зоны проникали сталкеры, добывая хабар и разыскивая артефакты, там тоже были аномалии и мутанты. Все как сейчас. Кто же мог подумать, что все так и случится, только с точностью до наоборот, когда не Зона внутри страны, а страна внутри Зоны. Помню, тогда, в детстве, я с упоением играл в эту стрелялку, пачками укладывая мутантов и бандитов, пролезая в самые опасные и далекие уголки Зоны. Да-а. В действительности реальность оказалась очень похожей, но намного страшнее, потому что убивала понастоящему. А названия? Я думаю, что когда это появилось, просто не стали придумывать что-то другое.

– Однако, мутанты, – продолжал ротный, – это не все опасности поджидающие человека в Зоне. Не менее опасны различного рода аномалии. Самые распространенные среди них – радиация и химка.

Радиация – аномальное превышение уровня радиации из-за загрязнения местности в результате локальных выбросов из разрушенных АЭС, хранилищ радиоактивных отходов и могильников отработанного ядерного топлива. По внешним признакам практически неопределима (гигантизм среди грибов и плодов растений, либо наоборот, полное исчезновение растительности). Обнаруживается радиометрами с оптическим дисплеем или звуковым сигнализатором (наподобие счетчика Гейгера).

Химка – химическая аномалия, вызванная загрязнением местности различными ядовитыми, токсичными или отравляющими веществами, появившимися в результате выбросов из разрушенных цехов химических заводов, хранилищ химикатов и химических отходов, а так же разлива, рассыпания и испарения токсичных веществ. Иногда из-за идущих в них химических реакций, химки приобретают различную причудливую форму – в виде желе, слизи, паутины, россыпи кристаллов и так далее. Внешне выделяются по отсутствию, либо сильной деградации растительности, разного цвета испарениям, резкому запаху, необычного вида, отложениям и конденсату. Характер и степень загрязнения определяется ВПХР или ПХД (войсковым прибором химической разведки или персональным химическим детектором). Кроме опасности отравления испарениями и токсичными газами, химки угрожают попаданием в различные агрессивные среды (кислотные, щелочные, окислительные), мгновенно разъедающие любую обувь, одежду и части тела.

Кроме этих, наиболее распространенных аномалий, в Зоне существуют электромагнитные аномалии – электры. Они часто возникают в местах падения опор или низкого провисания проводов высоковольтных ЛЭП, в местах наличия ранее работавших высоковольтных электрогенераторов, электроподстанций, трансформаторов, тунэльных и подземных кабельных каналов, в местах очень частого или постоянного попадания молний. Причина этой аномалии не до конца ясна. Вероятно, существуют какие-то скрытые источники производства и накопления электричества (природные или искусственные), передающие его в разных направлениях, вследствие чего, в местах утечки, и появляются электры. Внешне днем электры почти не различимы. Ночью, они светятся голубоватым свечением ионизированного воздуха, вблизи ощущается сильный запах озона. Если какие-либо предметы попадают в электру, они приобретают статический заряд, иногда довольно сильный, и могут действовать как конденсаторы, накапливая его на себе. При попадании в электру живого организма следует разряд. Почти всегда он приводит к смерти. Определить электру можно по запаху озона, характерному потрескиванию статических разрядов, а так же по показаниям и звуковому сигналу ДЭПа (детектор электромагнитных полей) или бросив в нее какой-либо металлический предмет. При попадании его в электру, он искрит.

Иногда аномалии накладываются друг на друга, и тогда с ними происходят различные изменения и превращения. Так при наложении химки на электру, иногда появляются так называемые жарки. Природа их тоже до конца не ясна. Вероятно, электромагнитное поле в них может действовать как микроволновка, мгновенно разогревая и воспламеняя любой горючий предмет или тело. Возможно, в электре воспламеняются вещества из химки, а возможно, они выступают в качестве катализатора, мгновенно воспламеняя попавший в жарку горючий предмет. Визуально жарка определяется по колыханию над ней раскаленного воздуха. В инфракрасный прибор ночного видения, она видна как яркое тепловое пятно. Любой предмет, попавший в жарку, либо воспламеняется, либо раскаляется. Попадание живого существа в жарку приводит к мгновенной смерти.

Иной раз, после таких рассказов, ротный внезапно прерывал занятия, просто раздавал нам различные памятки и иллюстрированные методические пособия, заставляя нас учить некоторые места и правила из них наизусть, а сам выходил и нервно курил на крыльце учебного корпуса, о чем-то думал или вспоминал.

– Иногда, – рассказывал он, – в Зоне встречаются совсем необычные аномалии. Причины их появления и существования до сих пор не ясны. В некоторых случаях они сопутствуют тем же электрам, а порой существуют совершенно самостоятельно и в местах абсолютно отдаленных от других аномалий.

Гравии – аномалия повышенной или пониженной силы гравитации. По мнению ученых, возникает в местах выхода тектонической энергии Земли, измененной электромагнитными полями. Природа её до конца не ясна. Если повышение гравитации еще как то можно объяснить наличием под землей месторождений различных металлических руд, то её понижение, иногда весьма существенное, объяснить пока невозможно. Среди сталкеров, ходят слухи, что иногда можно встретить крайние проявления этой аномалии, так называемые «колодец» или «трамплин». В трамплине сила гравитации не просто слабеет или исчезает, но меняет свой знак на противоположный. Иными словами любой предмет или тело, попав в трамплин выбрасывается в верх на различную высоту, иногда на достаточно большую, что бы упав обратно, разбиться вдребезги. В колодце же наоборот, гравитация настолько усиливается, что затягивает внутрь себя и расплющивает в бесформенную массу все в него попавшее. Однако ни одного, реально изученного подобного объекта пока не обнаружено.

Пузырь – это пространственная аномалия. Попав в нее, любое живое существо вынуждено ходить по кругу, не имея возможности выйти из него, пока не отыщет выход. Диаметр пузырей бывает разный: от нескольких сотен метров до километра и более. Выход и вход часто бывают односторонними (нельзя выйти через вход или намеренно войти через выход). Иногда выход находится на разных уровнях по высоте с входом. Невозможность найти выход из пузыря грозит смертью от голода и жажды. Это одна из самых коварных аномалий Зоны, так как ни визуально, ни при помощи приборов границы её не определяются. Причины, порождающие эту аномалию не известны.

Туннель – другая разновидность пространственных аномалий. Позволяет мгновенно перемещаться из одного места в другое. Длина тоннелей, или расстояние, на которое может переместиться объект, попавший в аномалию, от нескольких десятков метров до нескольких километров. Эти аномалии, которые иногда еще называют телепортами, бывают неподвижными и блуждающими. Неподвижный тоннель может использоваться сталкерами как полезное приспособление для быстрого перемещения внутри Зоны. А вот блуждающие тоннели очень опасны, так как визуально тоннель не определяется, и человек случайно попав туда, не знает, где тоннель его выпустит. В конце может быть ровное поле, может быть подвал под завалом, из которого нет выхода, а может быть любая другая смертельная аномалия. Действие тоннеля всегда односторонне. Природа появления и перемещения этих аномалий не известна.

Временная или хрональная аномалия, получившая у сталкеров название «минутка», замедляет или ускоряет ход времени. При этом попавший в минутку сам ничего не замечает. Ему кажется, что время течет в обычном темпе. Обычно, разница в ту или другую сторону составляет несколько минут. Но бывает, что она достигает нескольких часов.



1.   Разместил Ukradinec   29-05-2012 17:53  

Лучше сначала выкладывай в теме "Фан рассказы", там помогут найти ошибки и отзывов получишь больше, чем только в статьях. Пока бегло просмотрел, неплохо написано, но у меня возникла куча вопросов.

2.   Разместил Ukradinec   29-05-2012 18:42  

Прочел, если хочешь, в теме "Фан рассказы" подробно разберу рассказ.

3.   Разместил Серв   06-06-2012 23:23  

Ukradinec, к сожалению у меня были проблемы с мобильным интернетом, поэтому повесть пришлось сбрасывать по частям. Почему-то дошла только первая часть. Позже, повторно сбросил остатки, но не знаю дошли ли. Конечно было бы интересно услышать отзывы о всей повести целиком. Но если есть вопросы по уже прочитанному, готов ответить. Мне это самому будет полезно.

4.   Разместил Ukradinec   09-06-2012 01:13  

Первое, что бросается в глаза это обилие канцелярщины в тексте. Люди так не говорят и не думают, еще очень много лишних перечислений и подробностей. Тест можно смело разделить еще на пару частей и кое-что сократить. Для понимания мира в повести требуется вылавливать намеки и мелкие детали, что-то пропустил и картина мира разлетается как карточный домик. Про силовой купол и охрану Периметра в треть длинны российской границы с точки зрения здравого смысла даже говорить не буду. Сама идея мира повести хорошая, как и описания армейской жизни, но логические не все складно.

5.   Разместил Серв   17-06-2012 04:55  

На счет канцелярщины, ты наверное прав, со стороны виднее. Вероятно это от того, что это первый литературный опыт. Хотя сам рассказ выложен не полностью и от его полного прочтения впечатление наверное было бы иным. К тому же он задумывался как некое мемуарное воспоминание или точнее осмысление происходящего главным героем от первого лица. Поэтому оно меняется по мере его взросления и становления характера. Поначалу его взгляды наивны и идеологически заштампованы, но по мере того как герой погружается в реальную жизнь, особенно в боевой части, его взгляды, восприятие окружающего и суждения меняются.

6.   Разместил Серв   17-06-2012 04:57  

Я прочитал много книг серии С.Т.А.Л.К.Е.Р. и более всего из них меня привлекали произведения, где Зона описывалась не стандартно по игре. Уход от тарадиционных локаций, новые местности, новые аномалии и мутанты, иные группировки, приближение мира Зоны к реальности, либо наоборот, еще большая её фантастичность. И когда я размышлял над этим, то понял, что подобная игровой Зоне, среда могла существовать в действительности только если бы произошел всемирный катаклизм, уничтоживший большую часть современной технократической цивилизации. Но как любой русский человек я хочу верить в предсказание, что именно Россия в нем выживет и меньше всего пострадает, поэтому и родился такой мир, где не Зона внутри страны, а чистые территории страны внутри глобальной Зоны отчуждения, отгородившиейся от нее заборами колючей проволоки, рвами и армейскими частями по всему периметру оставшихся чистыми территорий.
Что до «купола», то есть не поттвержденные слухи, что подобные разработки действительно ведутся в нашей стране и, что события лета 2010 г. и декабря 2011, не что иное как испытание этой системы в действии. Системы позволяющей устанавливать и длительное время поддерживать геостационарный антициклон на определенной территории, не пропуская туда осадки и облачные массы с соседних территорий, защищая их от выпадения химических и радиционных осадков, а так же минимизируя эффект «ядерной зимы».Но даже если это всего лишь слухи, то почему бы не обыграть все это в фантастической повести.
За замечания спасибо, обязательно их учту в дальнейшем.



???????@Mail.ru Rambler's Top100
Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с использованием файлов cookie. Страницы сайта могут содержать информацию, запрещенную для
просмотра посетителям младше 18 лет. Авторское право на серию игр «S.T.A.L.K.E.R» и используемые в ней материалы принадлежит GSC Game World.

Использование материалов сайта возможно с разрешения администрации. Все права защищены. © 2004–2024 «Stalker-Portal.ru»