[3]
А через пару недель, совершая ежедневную вечернюю пробежку, Вакуленко встретил своего недавнего собеседника прямо на лесной дороге. Он сидел все в той же машине один, на месте водителя. Когда Вакула пробегал мимо, штатский опустил стекло двери.
— Тормозни, капитан.
«Смотри-ка, на «ты» перешел» — с удивлением подумал спецназовец, — «с чего бы это?».
— Залезай в машину, разговор есть.
Вакула немного походил, сделав пару упражнений по восстановлению дыхания, а затем уселся в салон рядом с водительским местом.
Протянув спецназовцу сигареты, от которых тот отказался, штатский закурил.
— Значит так, Володя, — сказал он, сделав смачную затяжку, — ходить вокруг да около не буду. Меня прислали сюда, что бы расследовать обстоятельства нападения на базу боевиков у соседей. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, так?
Вакуленко пожал плечами, потом утвердительно кивнул. В изображении недоумения, как он уже понял, не было никакого смысла.
— Ну, так вот… — незнакомец еще раз глубоко затянулся, — я знаю, что это ваших рук дело, в смысле – тебя и твоей команды. Ты же и этого не будешь отрицать, правда?
Вакула только посмотрел собеседнику в глаза и тут же отвел взгляд, уставившись куда-то за лобовое стекло.
— Не бу-у-у-дешь – подтвердил за капитана штатский.
Минуту посидели, помолчали. Незнакомец от бычка прикурил новую сигарету и продолжил.
— Буду с тобой откровенен. Меня прислали найти тебя, капитан, я и нашел. Теперь должен доложить своему руководству…в общем – сдать тебя…– глубокая затяжка, медленно выпущенный через ноздридым, задумчивый взгляд туда же — сквозь стекло…— а я не хочу.
Пару минут сидели молча, глядя перед собой.
— Я не хочу тебя сдавать, Владимир Иванович, потому что, если бы был на твоем месте…если бы был на твоем месте — поступил бы так же.
Опять помолчали.
— Слушай, что я тебе скажу, Володя. Тебе нужно уволиться… из армии.
Вакуле показалось, что ему это только послышалось.
— Простите,…что?
— Увольняйся, капитан. У тебя ведь контракт заканчивается, не так ли?
— Да, но я не собираюсь…
— Послушай, парень! – уже с легким раздражением прервал Вакуленко незнакомец – ты что думаешь, что я подловил тебя тут — в лесу, что бы сейчас нести, как ты в том уверен, несусветную чушь? Я ещё раз повторяю – я должен был найти зачинщиков той акции, что и сделал. Так какого хрена мне нужно сейчас тут сидеть с тобой и вести задушевные беседы, вместо того, что бы доложиться о проделанной работе и получить от начальства благодарность?!
— Но почему…
— Короче, слушай меня, командир, слушай внимательно. Вы уничтожили банду, избавили этот свет от очередной своры убийц и отморозков. Вам за это государственные награды полагаются. Но не будет вам наград, капитан, потому что там – ткнул указательным пальцем в потолок штатский – есть люди, которым эта банда была нужна для каких-то их темных делишек. Такие же гниды, короче. Вы своей акцией перешли им дорогу, а они этого очень не любят и всегда наказывают обидчиков, бывает – очень жестоко наказывают…давай выйдем, а то накурил тут…
Вышли из машины, гражданский опять закурил.
— Скажите…выдавил из себя вконец огорошенный спецназовец.
— Виталий Сергеевич…меня зовут Вишневский Виталий Сергеевич. – Представился, наконец, незнакомец.
— Скажите, Виталий Сергеевич, но как же так, как такое может быть? Мы же уничтожили преступников, мы же отомстили за погибших людей, а сколько они могли еще убить! Мы же, в конце концов, работу свою выполнили, нас же для этого готовили!
— Я такие же вопросы задавал десяток с лишним лет назад, когда был командиром мотострелкового батальона, тут же – на Кавказе. Мы тогда на ходу учились воевать, особенно воевать в горах…. За эту науку заплатили сотнями жизней восемнадцатилетних пацанов. И научились, и прижали таких же вот…к южным горам. Оставался один бросок, один удар. Только приказа ждали…— Вишневский какое-то время молча смотрел перед собой сквозь прищуренный взгляд, в памяти, вероятно, переживая те события.
— … и что? – не выдержал заинтригованный Вакула.
— А то…— словно очнувшись, выйдя из воспоминаний, ответил Виталий Сергеевич. – приказ поступил, да только не об окончательном ударе, а о срочном отводе войск….Сколько убитых, раненых, пропавших без вести…и все зря! У нас тогда тоже слов не было, одни выражения. Но делать было нечего, приказы в армии положено выполнять. Многие наши после этого рапорта написали…
Вишневский посмотрел Вакуленко прямо в глаза.
— И ты пиши, Володя, пока не поздно. Не я, так кто-то другой это дело раскрутит и про вас доложит. Тут особого ума не нужно – не очень чисто вы сработали. Пришьют тебе нарушение приказа командования, самовольное проведение боевой операции на чужой территории, которое могло вызвать сильнейший резонанс в мировом сообществе и подрыв престижа страны… и так далее.
В лучшем случае влепят тебе несоответствие и все причитающиеся при этом «прелести» и вылетишь ты пробкойиз армии, а в худшем – тебя ждет военный трибунал со всеми вытекающими…. Кстати – старший лейтенант Мирошников уже подал рапорт своему начальству, мотивируя тем, что хочет переводиться в МЧС.
— Это Сват, что ли? – удивился спецназовец.
— Ну не знаю, сват он тебе, или брат… Вы ведь вместе командовали операцией?
Вакуленко кивнул.
— А он на себе рубаху рвал, мол — только сам за все в ответе, остальные по его затее туда ходили, с него и спрос…. Не, омоновцы тоже лихие ребята, но без вас – без спецов, так бы не сработали.
— А ребята как же, им тоже писать?
— Да нет, зачем? Они ведь действительно ваши подчиненные, значит и не по своей воле могли пойти. С них спроса не будет. Вас двоих для примерного наказания более чем достаточно. Так что подавай рапорт — чем быстрее, тем лучше. Я шепну твоему командованию, что бы без проволочек обошлось. Докладывать подожду, скажу – нет конкретных результатов. А не за горами выборы в стране, и там — на верхах, вообще будет не до вас. Все забудется, я не сомневаюсь. Ну, а потом, если желание не пропадет, через год-другой, помогу тебе восстановиться на службе, такие спецы всегда в цене. Вот, держи… — Вишневский протянул Вакуле визитку, — это мой личный телефон, я его редко кому даю. Звони, если что.
Капитан спрятал картонный прямоугольник в наколенный карман.
— Виталий Сергеевич, а как вы нас вычислили? Если не секрет, конечно же.
— Ну, тут особых секретов нет. Походил, поспрашивал…. Той ниточкой, потянув которую, я раскрутил ваш клубок, был раненый старлей–опер из Питера…как его там…Ситников Александр.
— Мы его называли Сашок – уточнил Вакула.
— Так вот – продолжил Вишневский – мне сразу эта история с ранением показалась странной. Ты же знаешь – в этих краях не привыкли прятаться по кустам как зайцы и пулять в спины. Да и кому понадобилось стрелять в простого опера, который, в основном, только бытовухой и занимался. Не тот масштаб…. А когда я поговорил с начальником лазарета, то стало еще, как говорят, «теплее». Майору омоновцы сказали, что притащили опера в лазарет сразу после ранения, то есть – минут через пятнадцать, наспех перевязав. А когда доктор его осмотрел, то увидел что, во-первых – повязку, которая была на ране, наспех не наложишь и наложить ее мог только квалифицированный медработник, да и рана была обработана должным образом. Во-вторых – у майора не было никакого сомнения, что ранение старлей получил не менее двух часов назад, а еще он находился, по всем признакам, под длительным воздействием сильного обезболивающего препарата, скорее всего – промедола...
— Ну, еще – продолжил Виталий Сергеевич, — опросил у вас на базе всех, кто в ту ночь дежурил или был задействован на каких либо работах. И тут нарыл кое-что интересное: один контрактник, который на хозмашине у вас трудится, рассказал, что встретил вашу гопкомпанию, на лесной дороге. Вы, очень «не свежие», держали курс на базу. Предложение подбросить, к его немалому удивлению, вы отвергли. Отъехав на какое-то расстояние, сердобольный водила решил-таки подождать ваш «усталый» коллектив, тем более что, как он успел заметить, кто-то из вас даже идти сам не мог.Остановившись посреди дороги и никого не дождавшись, он не обнаружил вас, даже пройдя какое-то расстояние на встречу. Куда вы могли подеваться? Только вернуться в поселок, что и предположил водила. Но там вас никто невидел, а на базе появились только к утру, это уже дежурный офицер подтвердил…. Вот и сложилась из отдельных фрагментов общая картина. Заключительным же, как говорят художники, штрихом было ваше снаряжение. Не пойдете же вы на такое дело с личным оружием. Ну, а когда узнал — в чьем ведении находилось хранилище захваченного бандитского арсенала, вопросов не осталось.
Вечером Вакула рассказал Гаврошу об утренней встрече и последующем разговоре. А на следующий день командир диверсионно – разведывательной группы ГРУ ГШ капитан Вакуленко, позывной «Цыган», подал рапорт об увольнении по собственному желанию своему непосредственному начальнику. Пару дней командование прибывало в недоумении, пыталось выяснить причину такого решения, всячески отговаривалоот, по их мнению, необдуманного поступка, рисовало радужные перспективы военной карьеры. Но Вакуленко стоял на своем и рапорту дали законный ход. Через пару месяцев на базу пришел приказ об его увольнении из армии.
Есть связь с другими событиями, кроме ЧЗО, это радует. Хочется узнать, что же будет с Гаврошем и Вакулой дальше :)