Каждый шаг давался мне всё сложнее и сложнее, а до границы осталось ещё метров двести. Вдалеке уже виднеется белый бетонный забор, а времени осталось совсем ничего. Тяжёлый сухой воздух пронзил звук сирены, я остановился и оглянулся. Заметили - со стороны заставы ко мне бежало человек шесть. Одной рукой зажав простреленный бок, а другой сняв с предохранителя пистолет, я продолжил идти, останавливаться нельзя, а то не дойду до той небольшой трещины в заборе, о которой слышал от пойманного на прошлой недели человека. Боль, мутнеет в глазах, сложно дышать, ноги еле держат, но я шёл, шёл вперёд, шёл к надежде. До забора осталось сто,.. семьдесят,.. пятьдесят,.. двадцать метров. Сзади послышались крики, я уверен, что они близко, выстрел разразился в утренней тиши. Предупредительный, не останавливаясь, я шёл к своей цели, теперь они будут стрелять на поражение. Крики усилились, до забора осталось всего ничего, главное - на ту сторону. За очередной порцией украинского мата последовала автоматная очередь. Просвистев над головой, пули подняв клубы пыли, попали в старую бетонную структуру. Перешагнув через груду пустых бутылок, я из последних сил прыгнул сквозь брешь в стене на ту, зловещую сторону. Упав лицом во влажную жёсткую траву, я еле слышно прошептал: «Спрячь меня» - в тот же миг всё вокруг потемнело и стало тихо, настолько тихо, что удары сердца, бешено колотившегося в моей груди, стали подобны звону колокола. Я перевернулся на спину и, всё ещё тяжело дыша, уставился на трещину. С той стороны показался Фёдор, мой сослуживец, хотя уже бывший сослуживец. Осмотревшись, и несколько раз скользнув взглядом прямо по мне, он отвернулся. «Ты меня не видел, не видел, иди назад» - мысленно гипнотизировал я его. Пару раз мотнув головой из стороны в сторону и, пожав плечами, он ушёл.

С минуту пролежав на траве я подполз к стене, сел, облокотившись на неё и, наконец, сказал: «Спасибо». Окружающий мир снова, обжигая глаза, окрасился, а по ушам ударили звуки природы. Назад пути нет, только вперёд в зону, но сил уже нет, надо отдохнуть... Больно... Холодно... Спать... Спать...

Я часто возвращался к свету, не на долго, на мгновение, хватал жизнь, ускользающую от меня и снова погружался во тьму. Очнувшись в очередной раз я понял что меня несут. Чьё-то плечо упиралось в правый бок, а прямо перед глазами плыли очертания просёлочной дороги. Кто-то тихо пробубнил: «Ты держись, я тебя вытащу, только держись» - последнее что я услышал перед очередным погружением во тьму.

Холодно. Я лежу на чем-то холодном, железном. Открыл глаза, оглядываюсь. Небольшая тускло освещённая комната, три стены – кирпичные, четвёртая – куча сбитых друг с другом досок, в центре – дверь, над ней лампа. Три шкафа со стеклянными дверцами, уставленные всякими банками, склянками и бутылками. Слева от кровати – железный медицинский столик, на нём окровавленные бинты, скальпели, ножницы и ещё какие-то медицинские инструменты, названия которых я не знаю. Пахнет спиртом. Сел, мой свитер пропал, живот туго перемотан бинтами, болит, зараза. Сунул руку в карман своих армейских брюк , нащупал небольшой овальный кусок метала, пронесло – на месте. Из другого кармана достал пачку рублей, скреплённых резинкой, пересчитал, шесть пятьсот – штука исчезла... А где пистолет? Скрип двери, в комнату вошёл высокий, крепкого телосложения, человек в чёрной маске и толстой зелёно-коричневой куртке, не плече – АК-47, на ноге – пистолет, на поясе – две гранаты.

- Ну что, Хилой, очнулся? – спросил он. Голос именно тот что я слышал когда меня несли. Зачем ему, сталкеру, это? И где я?

- Где я?

- В деревне сталкеров, я нашёл тебя около «баков», вид у тебя был... Твои вещи вон в том ящике,- сказал сталкер, показывая на небольшой деревянный ящик с железной крышкой, стоящий под кроватью.

- А где тысяча? – я сунул руку в коробку, достал пистолет и натянул свитер.

- Запомни Хиляк, всё здесь стоит денег, даже помощь, это я ещё мало взял, пожалел, мда... Ты вообще в Зоне давно? – спросил сталкер, достал из-за шкафа складной стул и сел. ЗАЧЕМ ЕМУ ЭТО НУЖНО?!! Он ведь СТАЛКЕР!!! СВОЛОЧЬ поганая, человек ВНЕ ЗАКОНА, разносчик СМЕРТИ! Ладно, спокойно.

- Нет только...

- Отмычка значит... ясно, а как прошёл?

- Через блокпост, потом по полю, затем через брешь в заборе.

- А до «баков» как дошёл?

- До каких это «баков»? – что за «баки», мать его.

- До тех, у которых я тебя нашёл, такие высоченные металлические цилиндры все в ржавчине и воняют отвратно.

- Не помню. Помню, как пролез через трещину, как лежал на траве, как сидел у забора, а баков не помню... А до них от сюда далеко?

- Прилично... Болит? – спросил он, показав на бок.

- Бывало и похуже... – конечно болит, в меня ж пулю вогнали, а не пирожком кинули, хотя, действительно, бывало и хуже, - А ты в зоне давно?

- Смотря как считать, если в общем, то года два, а так, на прошлой недели, вот, в городе был, мда... Слышь, а хочешь я тя проведу через заставу, я со Шрамом всё равно на ту сторону сегодня пойдём, отмычка, думаю, не помешает.

- А что за застава? – какая, к ядреной бабе, застава, военных в зоне нет.

- Мда, чем это тебя так долбануло? Под мостом на железной дороге, военные давным-давно заставу организовали, а потом, после взрыва, ушли оттуда, да и из зоны вообще, ну так вот, а Груздь, со своими парнями, её заняли, где-то пол года назад и теперь пропускают только своих, хреново, в общем.

- А что за заставой? – может действительно пойти?

- Ну ты совсем, за «Молнией», ну за железной дорогой, весь шик и начинается, там и есть Зона, во всей своей красе, – зона и красота в одном предложении, совсем больной, - там всё, и Янтарь, и Свалка, и Агропром, и Долина Снов, и Тихий Лес, и Военные Склады, и Кровавые Руины – в общем всё о чём можно только мечтать, мда, скорее бы туда... Ну так что надумал, пойдёшь или здесь с зеленью останешься?

- Уговорил, пойду, а там кто-нибудь живёт?

- Ха, сказал, только там и живут, а здесь – существуют, мда... Ладно, встречаемся около «Молока» в восемь, не проспи, ждать не будем, - мужик задрал левый рукав и посмотрел на часы, - Опа, какая жопа, пора бежать, ладно, Хилой, покеда, мне ещё кое с кем встретиться надо... – он встал, сунул стул на место и вышел. Так, в восемь у «Молока», минуту, а что за «Молоко»? БЛИН, надо было спросить, так сейчас... без пяти два, ещё шесть часов. Я встал, подошёл к двери и медленно её открыл, в соседней комнате стоял старый потёртый диванчик и два пустых армейских ящика, на одном из них – старая, закоптевшая кирасинка и небольшое радио без антенны. В стене, передо мной, дверная рама, за ней – лестница ведущая куда-то наверх. Поднявшись по лестнице, я оказался на улице, помещения, в которых я был, оказывается, обустроенный деревенский погреб. Светило солнце, радостно поблёскивая на разбитых окнах домов. Прямо перед погребом, в круге из кирпичей, шалашиком были уложены ветки, деревяшки и щепки, готовые стать костром. Слева от погреба был ещё один, точно такой же, за ним – избушка с дырявой крышей к одной из её стен приставлена лестница, ведущая на чердак. На многих домах в деревне видны следы пожара, а от одной из них остались лишь кирпичные стены, да печная труба. Прямо передо мной – просёлочная дорога, она разделяет деревню на две части. Тут и там шатались сталкеры, болтали, шутили, спорили, всего – человек двадцать. Давно я не видел так много сталкеров в одном месте, а не пытающихся меня пристрелить и вовсе не встречал. Последний раз в зоне я был два года назад, ещё до третьего взрыва. Тогда зона была дружелюбней... или просто слабей. Тогда я ещё служил там, на Янтарном, во взводе охраны, забыть бы это, но не могу, не могу...

- Уважаемый, что-то ищешь? – я обернулся, передо мной стоял высокий, и широкий, сталкер. В руках – обокан, лицо скрыто противогазом с затемнёнными линзами, а на правом плече – какая-то красная повязка.

- А?.. Ну... да, не знаешь где тут «Молоко», встреча у меня там, - ответил я и продолжил разглядывать незнакомца. Тёмно-зелёные сапоги, брюки цвета хаки, покрытые чёрно-синими круглыми пластинками размером с пятак, бронежилет (тоже весь в этих кружках и со следами от пуль), одетый поверх коричневой, толи куртки, толи ветровки с капюшоном. На чёрном армейском поясе – две гранаты, четыре рожка, в кобуре – пистолет. На плечах – лямки рюкзака, самого его не видно за широкими плечами этого человека-танка, каждый миллиметр которого скрыт странными, переливающимися на солнце, пластинами, они даже на перчатках.

- А с кем это у тебя там встреча?

- Со сталкером, он сказал, что проведёт мена через заставу, как его, Груздя.

- Хы – ха – ха! Это что шутка, тут только я да Сова знаем, как через них пройти. А мы за так не водим.

- Сова, точно, Сова – так его звали, а ты наверное Шрам, да?

- Ну вообще так,.. ну Сова, ну паразит, - прибавил он чуть тише, - ладно, с ним я поговорю, а ты идешь по этой дороге в ту сторону, справа, под деревом, стоит грузовик с надписью «Молоко», думаю мимо не пройдёшь, рюкзак-то есть?

- Нет, а нужен? – и правда, только дошло – у всех сталкеров, которых я встречал, есть рюкзаки.

- Да конечно, тут ведь не на каждом шагу кто-то чем-то торгует, бывает неделями ни... кш, - сталкер громко откашлялся и продолжил, - неделями никого не встречаешь, так что вон, у зелени поспрашивай, может кто и продаст свой, и еды раздобудь, а то ещё с голоду подохнешь, а это хуже чем оказаться съеденным собаками, ты мне поверь. Ну ладно, до встречи, уважаемый, если что подходи, спрашивай, я тут похаживаю из стороны в сторону, за порядком слежу.

Поправив лямку обокана, он отправился к двум сталкерам, громко спорившим за забором одного из участков. Та-ак, где достать рюкзак и еду? Ладно. Я медленно, осматриваясь, подошёл к одному из домов, заглянул в окно. В довольно просторной комнате, видимо бывшая гостиная, сидело два сталкера, обедали. Зашёл в дом, сел рядом с ними.

- Ребят как дела? – довольно вежливо спросил я, от них можно чего угодно ожидать – это их территория.

- Шёл бы ты...

- Не до тебя мужик, - довольно грубо ответили они. Ладно, а попробую так:

- Слушайте у меня деловое предложение, вам деньги нужны?

- А кому они не нужны?! Выкладывай что нужно, - они оживились и перевели внимание с сырных бутербродов на меня, что ж – прогресс на лицо.

- Не, чувак, не обсуждается, спроси у кого-нибудь другого, - и они снова занялись едой.

Ладненько, не свезло, вышел обратно на дорогу, сел возле круга из кирпичей. Ни кто не обращал внимания на меня, прям хоть табличку «Куплю рюкзак, дорого» на себя вешай. Да, другой я её представлял, зону после третьего взрыва - злой, взбешённой, агрессивной, убивающей каждое живое существо, помелившее по ней ступать, да другая, ты, другая.

Откуда-то, из глубин сгоревшего дома, подошёл мужик, сел рядом, достал из-за спины гитару и, глубоко вздохнув, заиграл. Это невозможно передать, невероятно. Гитара кричала, выла, скулила, радовалась, жаловалась, дразнила, возмущалась и шепталась, следуя безмолвным командам играющего. Ловко перебирая струнами инструмента, он закрыл глаза и начал вслушиваться. На его чудесную игру подошло ещё пять человек, сели. Виртуоз своего дела с лёгкостью менял скорость и громкость мелодии. Моя душа следила за каждым звуком, то радуясь, то плача. Перед глазами плыли всякие картинки из «Документа ознакомления с порождениями зоны» который я досконально изучил перед отправкой на Янтарное, к учёным. Вот спокойная, с виду, собачка. А вот – кровосос, существо, одно название которого заставляет передёрнуться даже бывалого вояку. Как же он играет! Сидел бы и слушал его до конца своей никчёмной жизни! Но внезапно музыка оборвалась, игравший встал и медленно побрёл обратно к дому. Я направился за ним. Сзади слышаться одобрительные отзывы слушателей. Переступив через двадцатисантиметровые остатки кирпичной стены, я оказался в «доме».

Жилище гитариста оказалось довольно простым – к одной из уцелевших стен приставлено две длинные половые доски, между ними натянуты лоскуты целлофана и мешковины. Под этой своеобразной крышей – синяя ржавая раскладушка с протёртым матрацем, под неё навалено сено. Гитарист сел на край кровати и, уставившись на мои сапоги, спросил: «Что надо, зелень?»

- А, ну мне рюкзак нужен. – Мужик со скрипом облокотился на кровать, и засунул под неё руку. Позвенев пустыми бутылками, и, как мне показалось, разбив парочку, он достал то, что искал. Это был старый облезлый армейский рюкзак, коих я, за свою хоть и не долгую службу, видал тысячами.

- И сколько? – я сунул руку в карман и начал нащупывать свои сбережения.

- Эй-эй-эй, зелень, подожди бумажками трясти.

- И вы что ли не продаёте?

- Нет, на кой бес мне твои бумажки, к Сидору с ними всё равно бесполезно идти. Ты бы мне водяры достал, а? Хоть бутылочку, а я тебе мешок етот. – он, довольный своим превосходством, потряс рюкзаком. А шоб тя!

- А если так, - я вытащил из-за пазухи пистолет и прицелился ему в сердце, - я сейчас нажимаю на курок и забираю всё твоё барахлишко! Мне всего то нужен рюкзак! – странно но ни чего кроме усмешки мои действия не вызвали. Вдоволь нахохотавшись, гитарист резко задрал свой свитер, от неожиданности я чуть было не выстрелил.

- Да скоко угодно! Во мне этих пуль килограмма три, лишней не будет! – вся волосатая грудь седого старика, в шрамах и рубцах, такие оставляют только пули, а, судя по их расположению, его сердце сейчас должно напоминать паштет, - да ещё и с десяток врагов приобретёшь, - он кивнул в сторону деревни. А ведь он прав.

- Ладно достану я тебе твоей водки.

- Только расценки изменились – теперь тащи две, в следующий раз не будешь выпендриваться.

- А может забудем это? А?

- Притащишь две бутыли и всё-о забудется, – он снова лёг на раскладушку и сунул рюкзак под неё, - а пока ты мой должник, зелень, - гитарист как-то странно посопел и отвернулся к стенке.

Теперь мне нужно где-то раздобыть сорокаградусную, а где, если здесь даже рюкзак не купить!? Ну ладно, здесь должны быть торговцы, учёные на Янтарном ведь скупали у этих, как они говорили, артефакты.