[title][/title]
Услышавший про артефакты Дядюшка Офф немедленно оказался рядом, и сразу же выкупил все трофеи по самой выгодной, как он сказал, цене.
- Жека, фиг с ними, с ногами. Прочитай что-нибудь, а? Из своего.

Сталкер внимательно посмотрел на меня, ожидая, вероятно, какого-то подвоха, а потом негромко начал читать, отбивая ритм ладонью на колене. После первой же пары строф гул голосов за соседними столиками стих, на кого-то шикнули, и в тишине бара звучал только голос поэта.

И вновь, откровеньем, черемухи снег,
Каштаны свечами в цвету.
И ошеломленный, стоит человек,
Над речкой на ветхом мосту.
Улыбка блуждает, украсив лицо,
Мелодия плещет внутри.
Вокруг - красота бесконечным кольцом.
Вкушай, наслаждайся, смотри!

И он наслаждается, он упоен,
Он счастлив находкой своей.
И носится в небе с шальным вороньем,
И дышит простором полей.
И вместе с речушкою, он в берегах
Играет журчащей водой,
И ветер струится в его волосах.
Вокруг - красота и покой!

Впервые открыв это чудо себе,
Он с толку немножечко сбит.
И так благодарен за это судьбе,
Внутри все, ликуя, кричит!
И с высоты своих детских годов,
Он непониманьем объят:
Ну как же он раньше не видел его?
Весны, расцветающий сад!

И что-то еще. Что - никак не поймет.
Отпустит и вцепится вновь…
А это как терпкий, и сладостный мед,
Впервые случится любовь.
Начало. Двенадцать. Не тридцать. Не век.
Пройдет не одну он версту.
Счастливый и юный стоит человек,
Над речкой, на ветхом мосту! (*)

Прозвучала последняя фраза, кто-то за соседним столиком неуверенно захлопал.

- Я бы на твоем месте им обе ноги прострелил. – Жека посмотрел на меня, но я говорил совершенно серьезно.

- Знал бы – я бы им еще и руки попростреливал, - мстительно добавил Игрек. – Читай еще.

От соседних столиков донесся гул одобрительных голосов. Дядюшка Офф сходил в подсобку, вернулся, поставил на стол две банки пива и молча, облокотившись о стойку, замер в ожидании продолжения.

- Ладно, - Торм вскрыл пиво, отхлебнул глоток, вернул банку на стол, и продолжил.

Пыль из-под ног. Жара...
Шаг за порог – это было вчера.
Ну а сейчас – только дальняя даль,
И ничего в этой жизни не жаль.
Забыть! Всех и себя…
Пыль из-под ног летит клубя.
Шаг за порог – это было вчера.
Ну а сейчас: гитара, дорога, жара.

Из фляжки глоток – и вперед.
Дорога тебе – никогда не соврет.
Не нужно отныне совсем ничего!
И только шаги, есть вершина всего...
Всего, по чуть-чуть с утра.
Список: гитара, дорога, жара!
И где-то в пути, в тени- кратковременный сон.
Город, менты и, конечно же, шмон.

Всех и себя - навсегда забыть!
Чехол потихоньку гитарный открыть..
И гриф по привычке бережно сжать
И что-то тебе сыграть и сказать.
О том, как достала жара,
Что шаг за порог- это было вчера.
Или лет сто, а может быть двести назад
Ты хочешь еще? Я ужасно рад! (*)

Завибрировавший на поясе ПДА сообщил, что мне пора идти на встречу с Айроном и Лешим. Осторожно поднявшись, я с сожалением покинул бар.

Разбитая водокачка отбрасывала на асфальт длинную тень, в этой прохладной полосе и расположились два перемазанных донельзя сталкера. Рядом с ними, на самодельных носилках, лежал обвернутый перемазанной кровью плащ-палаткой сверток.

- Здоровеньки булы! Как дошли? – Я поздоровался за руку с обоими.

- И вам не хворать! Привет, Отшел! Запарились мы эту бошку тащить! – Айрон откинул край плащ-палатки. Мертвыми глазами на меня смотрел один из самых опасных хищников Зоны.

- Я ее водкой облил, чтоб не стухла, - добавил Леший.

- И не жалко водки было?

- А чего ее жалеть, - хрипло рассмеялся сталкер. – Тем более, если за нее заплатят столько, сколько ты обещал, то мы с Айроном и себя обольем.

- Ладно, чего турусы разводить! Потащили ее Сержанту сдавать. Мне с какой стороны браться?

- Ты, Отшельник, не лезь, перепачкаешься. Мы тут сами уже дотащим. Веди давай, да постовых отшугивай. – Леший кивнул Айрону, и они слаженно взялись за рукояти носилок.

На посту стоял вчерашний долговец. Увидев меня, он отвернулся в сторону, сделав вид, что ничего интереснее ворон в небе в своей жизни никогда не видел. Дернувшись было в сторону носилок, и увидев, что я останавливаюсь и оборачиваюсь, он вновь вернулся к пересчету пернатых.
- И как долго ты его дрессировал? – пропыхтел, проходя мимо меня, Леший.

- Их Сержант дрессирует. Ставь тут, возле входа, сейчас я его позову.

Сталкеры облегченно опустили носилки, и сами присели рядом на корточки. Я зашел в трактир.
Сержант обслужил очередного клиента, и повернулся ко мне.

- Привет. Поесть?

- Ты химеру вчера хотел. Не передумал?

- Да иди ты! Болтаешь, поди? Или розыгрыш очередной? – Трактирщик недоверчиво на меня посмотрел.

- Почему – болтаешь? Выйди, посмотри. Возле входа лежит. Свежеубиенная химера. Вернее, голова. Формалина, сам понимаешь, не было, водкой залили. Так что, поторопись, а то стухнет и завоняет.

Сержант подхватил со стойки тряпку, и, вытирая на ходу руки, двинулся к выходу, я пошел вслед за ним. Выйдя, он поздоровался и выжидательно уставился на сверток на носилках. Айрон откинул край плащ-палатки.

- Ух ты! И кто ее? – с восхищением в голосе спросил трактирщик.

- Мы, кто ж еще? – я протиснулся между Сержантом и носилками и незаметно сделал знак молчать.

- Мы пахали, мы косили, а потом мы молотили. Кто-то молотил цепом, а ты, Отшельник, языком, - усмехнулся Сержант, и уважительно посмотрел на сталкеров. – Сильны, бродяги! Погодите, я сейчас.

Трактирщик скрылся внутри помещения, а я подмигнул товарищам:
- Вот так и рождаются легенды…

Вышедший Сержант сунул мне в руки пачку денег, подхватил сверток, и, широко расставляя ноги, потащил его в трактир.

- Держите, ваше, - я передал деньги Лешему, и рванулся за трактирщиком, - Сержант, мы не так договоривались, ты мне «рыбок» обещал.

Тот остановился в дверях, и, отставив на вытянутых руках сверток, с которого густыми тягучими каплями капала кровь, повернулся к нам.
- «Рыбок», Отшельник, идем, я тебе так отдам. А это того стоит.