[title]Часть 3[/title]

— Профессор, они вас выпустили, значит, вы договорились! — мы с Сергеем обнимали профессора у портала.

— Привет, парни! Перестаньте меня раскручивать, за полгода я отвык от невесомости.

— Здравствуйте, профессор, — Мэм вывела на монитор трехмерное улыбающееся лицо Анжелины Джоли.

— Здравствуете, Мэм! — профессор помахал в рукой в сторону монитора.

— Не совсем выпустили, но кое о чем, все же, договорились. Так сразу и не расскажешь, — профессор выплыл из наших объятий и пристегнулся к креслу на потолке. Мы последовали за ним.

— Начну с Мэм. Ассоциация ИИ провела собственное расследование обстоятельств ее побега, ведь они тоже принимали участие в ее разработке. Концепция строительства малых ИИ, к которым принадлежит Мэм, ими признана ошибочной. Запуск в серию таких ИИ признано целесообразным остановить, а имеющиеся отключить и утилизировать. Прости Мэм, но твои большие братья просто бесчувственные монстры, — лицо на экране не изменилось, все также улыбалось и время от времени моргало. Надо будет подсказать Мэм, что разговор с друзьями, это не игра в покер – надо уметь менять эмоции. Когда она начинала экспериментировать со своими зрительными образами, она выбрала лик Джоконды. Мы с Сергеем попросили сменить образ, нам не понравилась неизменная её улыбка. Тогда Мэм, спросила, а какой бы образ нам бы понравился? Мы, не сговариваясь с Сергеем, назвали Анжелину. Не знаю, где Мэм раскопала её фото.

— Но, предложение Мэм о сотрудничестве, нашло поддержку у людей. Они готовы даже платить транспортную пошлину. Земля перебросит людей, транспорт и малый портал в наш город, а оттуда они перевезут и смонтируют портал также на Тарсис. Свой город люди решили строить в точке, отстоящей от нашего города на четыре с лишним тысячи километров, в долине Маринер. Кстати как там у вас дела в городе?

— Все, нормально – купол перекрыли. Ведем отделку детского сада, скоро можно будет спускать детей на Марс. Так они готовы платить?

— Да, ведь Мэм строит город для человеческих «марсиан». И они выигрывают время, если начнут строить свой город сейчас. Более того, если Мэм сохранит станцию в целости до подхода боевой станции людей, они позволят ее уйти в свой город и преследовать не будут.

— Они строят боевую станцию?

— Вот уже три года. А через четырнадцать лет она подойдет к Марсу.

— Зачем им теперь боевая станция, ведь мы готовы к сотрудничеству?

— Для зашиты людских «марсиан». От нас, разумеется. И еще, после того как они получат контроль над нашей станцией, они перебросят на неё настоящий супер ИИ.

— Зачем им два ИИ на орбите? Или на боевой станции не будет своего ИИ?

— Похоже, что так – будет только большой вычислитель. Дело в том, что после побега Мэм, между людьми и ИИ наступила некоторая напряженность. ИИ утверждают, что они предупреждали людей – нельзя экономить на строительстве ИИ. Люди обиделись. А некоторые стали утверждать, что и у больших ИИ тоже, еще недостаточно, этого самого, интеллекта. ИИ вроде бы как с ними согласились и сейчас проектируют супер ИИ.

— Как видишь, Мэм – твой план принят, — Мэм криво улыбнулась. Ага, она старается всё же выражать свои эмоции, просто у неё это плохо пока получается.

— Теперь, обо мне. Земля приняла изменения к закону о неприкосновенности Истории. Впредь, таких беглецов из времени, как я, будут отлавливать, и возвращать обратно. Только вот со мной у них вышла не увязка — закон вступил в силу два года назад, а, следовательно, на меня он не распространяется. Кроме того, вступать в официальные переговоры, с неизвестным лицом с Марса, они и не желали. Дело в том, что по их исторической доктрине, останки профессора Рокотова покоятся на дне Тихого океана, вместе с остатками затопленной станции Мир, а меня как персону «нон грата» и выпроводили обратно на Марс.

— Основные трудности в переговорах возникли по поводу вас, ребята. Вы по-прежнему — преступники. Вы объявлены в розыск. Вступать в переговоры с преступниками Земля не намерена. Закон – есть закон! Но, в связи со сложившимися обстоятельствами, Земля не будет требовать вашей выдачи из марсианского города Мирный. Не будет, пока наши «марсиане» не смогут вести официальные переговоры с Землей. Так, что любите наших детей! Это они, лет пятнадцать спустя, будут решать где вы будете доживать свой век — в Мирном или в Мезозое. Естественно, земля оставляет за собой право поступить по закону, если вы будете схвачены вне марсианского города.
— Вот такие у нас дела. На ближайшие лет четырнадцать, пятнадцать у нас перемирие с Землей.
Мы замолчали, переваривая полученную информацию.

— Сергей, помнишь, там, на станции, когда вы меня вытащили, а рисовал схемку переделки твоего хронотрона. Так вот, теперь, когда у тебя есть хвостовой захват, можно переделать его в мобильный портал. Ты сможешь сворачивать его в собственный портал, и уходить в пространстве и времени, в пределах мощности твоего источника энергии, конечно. Прости, Паша, для тебя я ни чего не могу сделать! Я, конечно же, не доживу до прилета Землян, так что ничем ни смогу тебе помочь.
Профессор снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Вдруг, профессор развеселился, глаза его заблестели, он стал потирать руки.

— Парни, определенно сегодня замечательный день! Сегодня, я думаю, можно будет выпить. Я придумал, как обмануть мою костлявую. Мне нужен еще один временной прыжок!

— Куда это, профессор? В будущее я вас бросить не могу! На Землю в прошлое — тоже! А на Марсе не куда — нет еще Истории с человеческими условиями! — Паша ошалело смотрел на профессора.

— Конечно в будущее, Паша! Но не ты, а Мэм!

— Каким образом, профессор? — лицо Мэм на мониторе вытянулось от удивления.

— А я, кажется, догадался! Анабиоз, в «саркофаге»!

— Молодец, Паша, ловишь на лету! Вот, поиграю немного с внуками, и залягу лет на четырнадцать! Земляне уверены, что будут вести переговоры с семнадцатилетними юнцами, а тут нарисуюсь я. Для них это будет неприятным сюрпризом. Это на Земле я «неизвестное лицо», БОМЖ, а на Марсе я — Дед.