Форумы Архив » Свалка Фан рассказы (старое, по 14.06.11)

Боль... Невыносимая боль в левой руке. Лицо и руки стягивает от засохшей крови, из мелких порезов от колючего куста шиповника. Дико болела голова, его тошнило, без сотрясения тут явно не обошлось. Собравшись с мыслями Кузьмич открыл глаза и в туже секунду его вырвало, Из-за того что его скрутило он зацепил больную руку что прострелила болью с двойной силой, и он снова потерял сознание...
Очнувшись в очередной раз, он уже чувствовал себя гораздо лучше, по отношению, к предыдущему разу. Его почти не тошнило, а левая рука казалось, лежала в очень удобном положении. Он вновь открыл глаза, была ночь. Тьма и полное отсутствие звуков напугало Кузьмича гораздо сильнее, чем, если бы рядом с ним сидел еще один кабанчик.
- Коля! - Тихо простонал он, вспомнив что произошло до того как он отключился. Осмотревшись, стало ясно, что основную часть кустарника он пролетел, от свободы его отделяло максимум полметра колючего кустарника. Перевернувшись на живот, что стоило ему больших усилий и ужасной боли в сломанной, как теперь видно было по нелепому ее болтанию в любую сторону, руке. Он медленно встал, здоровой рукой цепляясь за ветки подтягиваться к краю зарослей, делая новые глубокие раны от шипов. Выбравшись из шиповника, Кузьмич стал медленно подниматься на колени, одной кровоточащей рукой, это было очень тяжело делать. Встав таки на колени, он осмотрелся. Вокруг было темно, справа была кирпичная стена блокпоста, а слева дорога и шлагбаум, оторванный от крепления, мирно ржавел рядом с бетонной стеной огораживающей всю территорию "блока".
Опершись рукой на стену, сталкер медленно на подкашивающихся ногах поднялся с колен и прислонился спиной к холодному, безжизненному кирпичу. Сильно пошатываясь, парень направился к месту недавней бойни. Сколько он был в отключке, Кузьмич не помнил, но за это время над телами уже успел распространиться ужасный запах трупной гнили, его моментально стошнило, он упал на колени, перед кабаном, что убил успевшего стать ему хорошим другом Колю. Вытерев лицо, Кузьмич вновь поднялся, прикрывая лицо рукавом, пошел в обход кабана. Сталкер смотрел на мертвого, залитого кровью Колю и плакал, плакал как ребенок... Не заметив развороченного с порванными лямками рюкзака, он споткнулся об него и чуть не упал, еле-еле устояв на ногах. Наклонился и, подтянув его к себе, поднял за разорванный верхний клапан и понес его в здание блокпоста. Усевшись в углу главной комнаты и вывалив все содержимое на пол, он стал осматривать вещи на наличие чего то, что поможет залечить ему раны. Там была в основном еда, та которую они переправляли. Раскидав все это вокруг себя, Кузьмич нашел флягу с водой, зажав между колен, открыл ее правой рукой и принялся жадно пить, заливая воду себе за шиворот. Осушив пол фляги, он решил умыться, но как это сделать с одной рукой он понятия не имел. Оставив это на потом, он принялся насколько это возможно распихивать еду по карманам, так как рюкзак нести уже не представлялось возможным. Прицепив флягу на пояс, он поднял с пола бутылку водки, найденную в рюкзаке, открыл ее достал из кармана платок, принялся щедро его поливать. После этого он скомкал платок, в руке почувствовав сильное жжение в руке, стал медленно и аккуратно протирать лицо. Очень пекло, но надо было терпеть, потому что заражение крови гораздо хуже, чем пятиминутная, но сильная боль. Кое-как протер вторую руку и из остатков рюкзака сделал себе бандаж для поломанной руки и, поднявшись на ноги, пошел искать автомат. Он знает, что без автомата в "ЗОНЕ" никуда, даже в туалет не ходят. Пм, который у него был он, где то потерял и сейчас найти его в полной темноте, практически невозможно. Подойдя к Коле, он увидел, что его почти полностью разорвало пополам и, свесив голову, продолжал все так же с ужасом смотреть на раздробленный череп кабана. Автомата у Коли в руках не оказалось, он лежал в метрах двух правее от него, как раз за входом в здание. Кузьмич поднял его, осмотрел. Состояние паршивое, но если надо, то еще постреляет. У него оторвало складной приклад и расшаталось крепление магазина, так что теперь был риск того что во время стрельбы обойма вылетит из гнезда. Усевшись у стены, сталкер достал из кармана тряпочку, в которой были патроны, что он заблаговременно забрал у Коли, еще, когда они обедали, и принялся наполнять рожок.
- Шестнадцать патронов. Все же он был прав, полмагазина точно есть, немного но все же гораздо лучше, чем ничего. Кузьмич вселял в себя хоть какие-то надежды, прекрасно понимая, что стрелять одной рукой, он не сумеет в принципе, но ощущение некой уверенности оно ему прибавляет. Заполнив рожок, парень защелкнул его в гнездо, зажал между колен и передернул затвор.
- Не заклинило, уже хорошо! - Подытожил Кузьмич проделанную им работу. Как нестранно, ремень оказался целым, поднявшись, он повесил его на плечо и подошел в последний раз посмотреть на Колю.
- Прости, друг. Не уберег я тебя... Пусть земля тебе будет пухом, сталкер. - Последнее слово он произнес с гордостью и уважением, понимая, что ценой своей жизни, он спас жизнь Кузьмича.
- Спасибо тебе. И прощай... - Он развернулся, достал из кармана мешочек с болтами и двинулся на север, в сторону как уже ему казалось не досягаемого депо...

Наш отряд провели к покосившемуся строению в самой дальней части заставы. Одна его стена выходила на крутой обрывистый склон, другая – на плато. С фасадов сарай вплотную примыкал к другим зданиям. Мозг на автомате отметил, что место идеально подходило для размещения таких нежданных гостей, как мы: контролировать входы – выходы хозяевам будет несложно. Внутри нам сразу стало ясно, что имел в виду Петро, когда говорил, что это – не пятизвездочный отель: крыша сарая местами обвалилась, стены покрывали трещины. Из мебели имелись только кучи лежалой, отсыревшей соломы да небрежно сваленные дрова в углу. Под самой большой дырой в потолке доски пола были разобраны, а фундамент - засыпан землей, на которой виднелись следы кострища.
Скинув рюкзаки, мы с Радием, Чижиком, Мухомором и Семой поспешили к джипу. Впрочем, к машине нас не пустили: один из свободовцев (кажется, Петро назвал его Грегом, когда приказал отвести нас к месту ночлега) положил мне руку на плечо:
- Стойте, вольняги. Куда?
- Там наши, в джипе, - начал было Мухомор, но тут же замолк, заметив что-то на «плацу» посреди заставы. Проследив за его взглядом, мы увидели свободного и Печку, которые на пару тащили Готфрида в сторону нашего сарая, при чем теха волокла еще и огромный рюкзак с парой каких-то тюков в придачу. Алиса шла с котелком и объемным узелком в руках, явно стараясь держаться как можно ближе к чистонебовке.
- Алиса! Гот! – закричали мы с Радием и сунулись было вперед, когда рядом материализовался Рик.
- Пусти, парень, помочь надо, - попросил он свободовца и уверенно направился к нашим, не дожидаясь разрешения. Я заметил, как увеличились глаза Алисы, едва она завидела приближающегося «рейнджера».
- Рик! – тонко и ломко воскликнула девушка, а потом бросилась вперед. От рывка капюшон упал на спину, волосы выбились из-под него и светлой волной вырвались на свободу. Зелено-желтый рядом так и замер с открытым ртом. Рик шагнул навстречу бегущей девушке и сгреб ее в охапку, резко притянув к себе, так что ноги Алисы внезапно оторвались от земли. Она изо всех сил прижалась к нему, и оба замерли в крепком коротком объятии. В следующую секунду сталкер поставил девушку на землю и направился к Печке, которая отметила его появление обрадованным кивком. Сменив чистонебовку, рейнджер подставил свое плечо и потащил Гота дальше.
Внутри у меня все словно онемело. Вот и все. Мы остались не у дел. Рик вернулся… Рик вернулся, и этим все сказано.
Я обернулся к Радию и увидел на его лице то же опустошение, которое чувствовал сам.
- Привет, Печка, Алиса! – крикнул Сема. – Как Гот?
- Живой пока, - сдержанно отозвалась чистонебовка. – Сами как?
- Каком кверху, потому и выплываем, - сделав ударение в первом слове на букве «а», ухмыльнулся сталкер.
Едва наши приблизились, Мухомор занял место свободовца, и вдвоем с Риком они втащили Гота в сарай. Чижик не сдержал горестного восклицания при виде друга. Лицо у раненого было бледным до синевы, глаза – закрытыми. Не смотря на жгут, брючина успела пропитаться кровью. Плохо дело…
Едва мы с Радием вошли вслед за остальными в сарай, как рядом появился один из долговцев:
- Сталкеры, вас капитан зовет. Тех, кто вглубь Темной долины ходил, и новых двух. Идите.
Земский расположился в углу сарая. Он восседал среди амуниции и рюкзаков, бегло просматривая данные в своем КПК. Странное дело: здесь, в каком-то полуразрушенном здании на территории неприятеля, долговец выглядел так невозмутимо, словно находился в собственном штабе. Когда мы приблизились, Земский поднял голову, оторвавшись от своего занятия, и коротко поздравил нас с возвращением.
- За помощь – спасибо, на Ростке доложу майору о том, как вы нам с бандюками подсобили, - одобрительно сказал он. – Так, а теперь – на счет новеньких. Имена? Рик и Семен? Значит, так, Рик и Семен. Решайте сразу: вы в отряде, или нет. Если – да, то до прибытия в Бар вы будете находиться под моим командованием. Нет – значит, после Заставы пойдете сами, куда захотите. Ну?
Переглянувшись, парни выбрали первый вариант, хотя и с видимой неохотой. Рика прямо перекосило при этом, до того ему не хотелось попадать кому-нибудь в подчинение. Особенно – долговцу. Но пришлось: мало радости по таким местам в паре бродить, отрядом – куда спокойнее. Земский кивнул так, словно и не рассчитывал на другой ответ, а потом потребовал краткого отчета о нашей «спасательной миссии». Мухомор в двух словах рассказал про наш путь до поселка, а потом мне пришлось объяснить, как я почуял «найденышей» с самой окраины Передового. К моим «экстрасенсорным способностям» капитан отнесся недоверчиво. Зато защитное пси-излучение вокруг пионерского лагеря Земского крепко заинтересовало, поэтому мы с Радом выложили все, что запомнили, про антенну и питающий ее «генератор» с артефактом внутри. Встречу с женщиной-зомби и контролером я описал скупо, в телеграфном стиле - не та, знаете ли, история, которую хочется пересказывать в деталях. Вовремя спохватившись, вспомнил, что снял с руки убитой КПК, и протянул его капитану. Подумав, отдал также комп подельника Васи Кекса, который я подобрал в хате, где погибли гопники из Деревни новичков и наш бывший одногруппник Степанов… Радий, в свою очередь, показал Земскому похожий на веретено артефакт, который вытащил из «генератора», но отдавать не стал (собственник, однако), да и долговец не настаивал. Рик с Семой рассказали про свою стычку с бандитами и про «мангал».
- Хорошо. Молодцы, парни. КПК верну позже. Свободны, - с этими словами Земский принялся пролистывать записи в переданных ему компах.
Вернувшись к своим, мы обнаружили Готфрида лежащим на относительно чистой простыни (как выяснилось, ее извлекли из необъятных и непредсказуемых закромов Печки). Сталкер был раздет до пояса. Вокруг сновала чистонебовка, протирая рану спиртом и делая еще кучу каких-то приготовлений. На месте кострища уже полыхал огонь (сталкеры быстро освоили свободовские запасы дров), над которым в котелке грелась вода. Алиса осторожно опускала туда какие-то железяки хирургического вида – кипятила инструменты. Судя по всему, тут готовилась операция.
- Печка, ты чего делать собираешься? – хмуро спросил чистонебовку Мухомор. – Тут же не больница. Антисанитария сплошная. Заражение крови, то, се… Операция в таких условиях его убить может.
- Может, - ворчливо согласилась та, продолжая свои приготовления. – Но иначе он и так помрет, причем – скоро. Ему в бедро с близкого расстояния угодил заряд дроби. В результате – венозное кровотечение, при чем - достаточно сильное. Повреждены крупные сосуды. Надо дробинки достать и залатать парня.
- А ты, это… умеешь, да? – пробормотал Чижик, нерешительно кивая на железяки, которые стерилизовала Алиса.
- Есть кое-какая медицинская подготовка. Да и потренироваться довелось - в Деревне-то вашей много было таких, слишком борзых, которые лезли, куда не следует, а потом их приносили по частям. Но помощь мне не повредит. Пойдите, узнайте, имеется ли у местных доктор – долговского как раз сегодня бандиты положили. Спросите, есть ли у него система – капельница, если по-простому - и физраствор. Мы заплатим. Скинемся потом, кто сколько сможет, - все закивали, и теха продолжила: - Да, и прожектор с джипа принесите. Объясните «Свободе», зачем он нужен, вас пропустят. У кого нервы покрепче, можете остаться на подхвате – одного-двух мне вполне достаточно будет. Остальные – кыш отсюда. Нечего глазеть и под ногами путаться.
Помогать Печке вызвались Рик и Радий, а Мухомор с Семой уселись в сторонке у стены. Меня при одном виде приготовлений уже начало подташнивать, так что я вылетел наружу. Со мной пошел Чижик, который тоже явно нервничал в такой обстановке.
Сарай сторожили – четыре свободовца мгновенно среагировали на скрип двери, схватившись за оружие. Сразу у выхода нас встретил тот самый Грег – кстати, совсем молодой пацан, может, даже помладше меня.
- Чего опять? – хмуро, но не враждебно спросил он, поправляя ремень АКМа.
- Нам бы к доктору, у нас раненый. И еще – прожектор с джипа забрать. Для операции, - пояснил я, пытаясь понять, как настроены свободовцы по отношению к нашему отряду.
- Для операции? Хмм… Ладно, идите за мной. Только без приколов, чуваки, - и парень повел нас к домику, который сохранился чуть получше нашего сарая. Постучав, он сунулся внутрь и громко позвал:
- Док! Эй, Док! Дело есть. Можешь выйти?
Изнутри домика донесся приглушенный ответ, а через какое-то время на пороге показался мужик в зелено-желтом комбинезоне. Его темные волосы были заплетены в десятки тоненьких спутанных косичек (кажется, они называются дредами), в ухе тускло поблескивала серьга, из кобуры на боку выглядывала ручка кольта. Да, колоритная личность…
- Ну? – прямо спросил он у Грега, бросив на нас с Чижиком быстрый, но цепкий взгляд.
- Вот, привел к тебе вольняг из отряда долгарей. У них там раненый, нужна какая-то помощь. Поговоришь?
Док кивнул, в его лице ничего не изменилось.
- Ну? – на этот раз, вопрос был обращен уже не к Грегу. Карие с золотистыми прожилками глаза в упор уставились на нас.
Поздоровавшись, мы с Чижиком на пару рассказали Доку о ранении Готфрида и операции, за которую взялась Печка.
- В общем, физраствор ей нужен, а еще - система, - закончил Чижик. – Мы заплатим, не сомневайтесь!
Свободовец прищурился, а потом, не сказав ни слова, исчез за дверью. Мы переглянулись, гадая, что бы это означало, но Грег сохранял полное спокойствие. Очевидно, местным были хорошо известны манеры их доктора. Действительно, через пару минут тот снова появился на пороге, сжимая в руках какие-то пакеты, и деловито спросил:
- Куда?
- В сарай, - Грег кивком указал на наш «отель», и доктор зашагал туда, не дожидаясь нас. Его движения были такими стремительными и при этом плавными, что я невольно порадовался тому, что не встретил этого человека на поле боя в качестве врага. Мы проводили его глазами и увидели, как Док скрылся за дверью сарая.
- Слушай, Грег, нам по стоянке передвигаться можно, или как? – неожиданно спросил Чижик, повернувшись к молодому свободовцу.
- Или как, - буркнул тот, но потом улыбнулся и пожал плечами: - На счет нейтралов нам ничего сказано не было, а что не запрещено, то разрешено. Передвигайтесь, мне не жалко.
Трусом я себя не считаю, но возвращаться в сарай во время операции мне совсем не хотелось. Кровь, бинты, капельницы… Брр, не мое это все. Наблюдая за реакцией свободных, я направился к ограждению стоянки, Чижик двинулся следом. Бойцы в открытую следили за нами, однако никто не окрикнул и не остановил.
Подойдя к одному из ящиков, составляющих импровизированную ограду лагеря, я положил руки на шероховатую поверхность и глубоко вздохнул. Внизу лежал овраг, который, если бы не Совет кланов, мог бы стать для нашего отряда могилой. Сейчас в нем неспешно передвигались свободовцы, оттаскивая тела бандитов к специально вырытой яме. Трупы скидывали туда, как мешки с песком. Местным пришлось потрудиться, но это было понятно: столько разлагающихся тел под собственным носом – кому такое понравилось бы? Однако, не смотря на то, что убитые были нашими врагами, да и просто – подонками, занимающимися разбоем, картина произвела на меня удручающее впечатление. Я поднял глаза. По контрасту с малоприятным зрелищем «похорон», Зона в тот вечер была светла и добра. Солнце опустилось, алым шаром зависнув над горизонтом. С неба, заштрихованного полосами фиолетовых туч, лился мягкий закатный свет. Он имел оттенок спелой земляники, а длинные тени, косо ложащиеся на землю, были темно-синими. Уцелевшие на деревьях листья полыхали желтыми и бардовыми пятнами, как брызги яркой краски на сером холсте. Внезапно по душе резануло воспоминание: осень в Киеве, детство, родители, какой-то городской сквер, расплавленное садящееся солнце в стеклах домов… Это было так остро и больно, что я закусил губу и сощурился, уставившись прямо в закат. Как там мои? Ждут, или уже смирились? А мама Радия – выжила ли она? Эх… Не факт, что мы сможем выбраться отсюда. А если и сможем, то уже никогда не станем такими, какими были до всего этого…
Рядом о чем-то своем вздохнул Чижик.
- Ничего, он выживет, твой Гот, - пробормотал я чуть слышно, просто для того, чтобы сказать что-нибудь утешительное – и вздрогнул, заметив в глазах парня внезапно вспыхнувший огонек надежды… Нет, не надежды. Веры. Я был для него уже не просто новичком по кличке Эппл, не просто другом… Чижик видел перед собой ведуна. Я отвернулся. Неожиданно стало горько. Я бы предпочел оставаться другом. К нам неслышно подошел Грег и тоже загляделся на закат.
- Тихо сегодня… Я раньше любил встать в пять утра и пройтись по пустому городу. Дома, конечно, не здесь. Там тоже очень тихо было… и красиво, - задумчиво сказал он.
- А ты откуда будешь? – спросил Чижик дружелюбно. – Судя по говору, из России, да?
- Заволжье, - кивнул Грег. - Сколько в родном городе было пройдено… и выпито… Вот что, - свободовец внезапно повернулся и посмотрел на нас: - Приходите сегодня к костру. Я скажу, вас пропустят. Расскажите – как оно там, поближе к Кордону. Придете?
Глядя на его освещенное теплым светом лицо, я отрешенно подумал о том, что, распорядись судьба по-другому, пару часов назад мы могли бы друг в друга стрелять. Чижик оживленно закивал. Когда мы возвращались к сараю, наша троица уже не так напоминала конвоира и пленных. Напряжение немного спало.
У порога на бревне сидел полный долговец, то и дело бросая хмурые взгляды в сторону конфискованного на время БТРа. Я узнал его: это был командир бронетранспортера. Судя по выражению лица бойца, он всей душой переживал за свою машину, доверенную коварным врагам. Чижик скрылся за дверью, а я притормозил. На мой вопрошающий кивок в сторону бревна командир молча пожал плечами, что можно было истолковать и как приглашение. Я сел рядом и попытался завязать разговор.
- Горячий сегодня выдался день. Вот это заваруха, так заваруха…
Долговец проворчал чего-то невразумительное. Да, он точно был не в духе, однако я все же решил продолжить:
- Если бы не ваш отряд, нам бы всем каюк пришел. Бандиты таки прижали нас, гады.
- Это точно, - буркнул боец. – Мокрого места бы не оставили.
- Ага. БТР в Зоне – никогда бы не поверил! – я покачал головой. - Представляю, каково в этой махине между аномалиями прыгать. Да и подорваться можно – мины, гранаты, ракеты… Рисковое дело. Хотя пушка, конечно, мощная.
- Ничего, мы к риску привычные. А вообще, БТР-80 – машина маневренная. Если надо, то и по Зоне пройдет. Кстати… - Долговец наконец взглянул на меня и протянул руку: - Дрон.
- Эппл.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Командир улыбнулся, но потом взглянул на свой БТР, сиротливо стоящий в дальнем от нас углу Заставы, и снова помрачнел.
- Ничего они твоей машине не сделают, - сказал я. – Волне нормальные ребята…
- Это кто нормальные – «Свобода», что ли? – Дрон сплюнул. – Бандерлоги пустоголовые. Типа, делай, что хочу – в Зоне все можно! Отморозки. Ходят вокруг, вьются – небось, ждут, когда мы заснем, чтобы уж всех разом порешить. Не дождутся! Всю ночь тут сидеть буду. Я вообще – ночное существо. Как вампир. Так что врасплох им меня не застать. А вот БТР жалко. Найдут, как подпортить, подгадить, они такие. Вообще, «Свободе» машину передать – это ж… - Тут Дрон насурмачился, но замолк: в «Долге» обсуждать приказы было непринято. – Эх, если бы не Совет, я бы этих нариков с пулеметом-то поближе познакомил! Не со стороны!
- Кстати, а что такое Совет кланов? – вклинился я с вопросом, который давно уже крутился у меня на языке.
- Ты что, никогда про Совет не слышал? Это совещание лидеров сталкерских кланов. Вообще-то… Его давно уже собрать надо было. Хоть фримены – те еще типочки, - Дрон крякнул, - сейчас нам война ни к чему, даже с ними. Бандиты озверели – крантик-то с большой земли теперь перекрыт. Вот они и рвут глотку за любые припасы. Мутанты прут, как бешенные, аномалии какие-то новые повылазили… Если еще и сталкеры друг друга будут крошить, то скоро никого в Зоне не останется. Только бандосы и «Монолит»… Поэтому решили собрать совет представителей основных группировок. Это, если ты не в курсе, - «Долг», «Свобода» и военсталы… военные сталкеры, то есть. «Чистое небо» теперь не при делах – сгинули они, видать, в своих болотах. Бандитов и наемников никто звать не стал – этим уродам вообще никакой веры нет. Посмотрим теперь: если «Свобода» в спину не выстрелит, то, может, и получится у нас мир. Такой совет давно хотели собрать. Но, пока жареный петух в зад не клюнул, никто даже не почесался. А теперь вот – забегали…
Дрон покачал головой.
- А военные сталкеры – это кто? – осторожно спросил я, припомнив видение, нагрянувшее в Красном Здании. Перед глазами снова появился суровый мужик, назвавшийся Хароном, и его не менее суровые подчиненные.
- Хрен поймешь, кто они на самом деле такие, - Дрон пожал плечами. – Говорили, что это такое спецподразделение, типа, они на правительство работают. Потом болтать стали, что они правительство кинули и стали тут какие-то свои делишки проворачивать. О них вообще разное толкуют. Якобы, если обычный сталкер их за работой увидит, то его – сразу в расход, без разговоров. Я лично с ними не сталкивался никогда. А то отгребли бы у меня по полной… Не понравилось им, видно, что вояки снова в Припять полезли, вот и подсуетились, даже на мировую с нами пошли, а может – у них другой интерес имеется.
- Вояки полезли в Припять? – удивленно спросил я, изумленно перебив долговца.
Дрон посмотрел на меня с не меньшим удивлением, а потом хлопнул себя по лбу:
- Ну да, вы ж не курсе последних новостей. А новости такие: война будет. Скорее всего.
- Какая война? – хрипло выдавил я. – С кем?
- Всех со всеми, - тяжело вздохнул командир БТРа. – Тут такое дело…
Из слов Дрона я понял, что штаты протянули-таки свои загребущие руки к ресурсам Зоны (в адрес США долговец употребил несколько емких и смачных словечек), а Россия решительно воспротивилась вторжению миротворцев на территорию соседей. Вроде, на Киев быстро нашлась управа: то ли цены на газ, то ли политические рычаги… В результате украинское правительство пошло на сделку с Москвой: к саркофагу кинули сборный русско-украинский отряд. Над Зоной зарокотали российские вертолеты. Впрочем, до Припяти они не долетели - пропали. Да и большой, вооруженный по последнему слову отряд, состоящий из лучших бойцов, тоже сгинул. По слухам, никто из Проклятого города, как стали называть бывшее поселение энергетиков, не вернулся обратно. Вообще, рассказывал Дрон, в Припять последнее время хода нет. Стало еще хуже, чем раньше, когда на ее подступах работал Выжигатель мозгов (об этом я читал: была, вроде, такая установка, людей убивала или превращала в «зомби»). А теперь Припять с саркофагом охраняют стены аномалий и полчища мутантов.
- Говорят, те сталкеры, которые все же прорывались поближе к городу, попадали в «пространственный пузырь» или во внезапно вылезающий телепорт… В общем, Зона Припять закрыла на сто замков, - закончил Дрон.
В чем-то рассказ долговца перекликался с тем, что мы узнали из видения (правда, про Инициативную группу Дрон ни слова не сказал), в чем-то - казался несколько фантастичным (фига се – скачущий за сталкером телепорт! Как в такое поверить?). Однако… В «мангал» или «гербарий» я бы тоже раньше не поверил. Поэтому к словам командира отнесся серьезно.
Когда я поблагодарил долговца и уже собрался уходить, дверь распахнулась и из нее вышел Док. Вид у него был удовлетворенный. Покачивая своими дредами, он неторопливо двинулся к «походному госпиталю» Заставы. Я проводил его взглядом (необычный тип, ничего не скажешь), а когда шагнул на порог, то нос к носу столкнулся с Риком и Алисой. Их горящие глаза обожгли меня, как угли. Я посторонился, и они почти выбежали наружу. «Ну и ладно… Тоже мне, голубки» с горечью подумал я и повторил попытку попасть внутрь. На этот раз мне помешал Радий. Он медленно выбрался наружу и глубоко вздохнул. Выглядел Радий бледновато, на одежде темнели кровавые потеки.
- Как он? – с тревогой спросил я.
- Нормально, - не сразу ответил новоявленный медбрат. – Печка крута неимоверно. А Док – еще круче. Они ему ногу заштопали, как настоящие хирурги. В таких-то условиях… Гот сейчас спит. Не позавидую я ему, когда наркоз станет отходить… А ты где был?
- Да вот, общался… Познакомься, это Дрон.
Долговец протянул руку и кивнул Радию на освободившееся место на бревне рядом с собой. Я собрался было ввести «медбрата» в курс нашего разговора про Совет и военную угрозу, как вдруг почувствовал, что мои силы закончились. Наверное, я не мог расслабиться, пока не узнал судьбу Готфрида, а потом усталость вдруг взяла свое. Ощущение было такое, словно кто-то внезапно повернул рубильник. Язык стал заплетаться, веки превратились в куски чугуна.
- Я, пожалуй, пойду, - пробормотал я уже в полусне. – Вы, это… сами…
Радий что-то сказал вслед на счет торговца, мол, надо бы пополнить припасы, Дрон крикнул, что скоро будет ужин, но мне было все равно. Я даже не стал распаковывать свой спальный мешок, просто приватизировал охапку соломы. Заполз в угол и отключился.
Знаете, это был не сон – небытие. Темное, как подземное озеро. Я упал в него и опустился к самому дну. Это было блаженством - никаких образов, никаких мыслей. Просто глухой и слепой, абсолютный мрак. Однако давление воды вытолкнуло меня наверх. Первое, что я увидел, вынырнув, была женщина-«зомби» в окровавленном халате. Она шаталась, еле передвигая ноги. Картина криво висела на стене. Убитый горем контролер кричал в моей голове. Радий лежал среди жухлых листьев на дне бассейна. Мертвый Радий. Огненное «Убийца умрет все равно» звучало прямо в мозгу.
Я резко сел, втянув в себя воздух. Холодный мрак сарая рухнул сверху, как пресс. Что это за место?! Что происходит?! Я сидел в темноте, не понимая, где нахожусь, чувствуя во рту кислый вкус собственного крика. Рядом со мной стояло безумие. Вплотную. Я судорожно перевел дыхание… и услышал тихий, очень тихий голос:
- Кошмар, да?
Радий! И точно – около меня сидел Радий. Бледный и серьезный, это был, без всякого сомнения, он. Память начала возвращаться. Мы находились в сарае, на Дальней Заставе… А ведь здесь не так уж и темно – сквозь прорехи в крыше проникал тусклый лунный свет. Вокруг расположились члены нашего отряда. Никто не всполошился – значит, крик остался там, в аду моего сна. Я беззвучно рассмеялся. Руки тряслись, на висках и щеках холодели капли пота. Как слезы, прямо.
- Пит… - Радий смотрел на меня. У него были большие, стеклянные, печальные глаза. В темноте они казались очень глубокими. – Все уже закончилось. Все хорошо. И… спасибо тебе. Ты это сделал. Спас меня. Без тебя я был бы уже трупом. Твои сны… об этом?
Я шмыгнул носом. Радий не был ведуном, он просто меня понимал. В ту глухую минуту посреди Зоны я вдруг почувствовал себя абсолютно беззащитным перед лицом всего, что навалилось на нас. Словно еще чуть-чуть – и что-то внутри сломается под грузом прошлого и будущего, всех страхов и надежд, грузом этой муторной ночи. Будь оно все проклято… Перед глазами вдруг встало ясное сентябрьское утро, в которое мы шли к университету. Еще до того, как все стало плохо. Синее небо, яркие листья… Наше место там. Я стиснул руки, и Радий прижал меня к себе, быстро и крепко.
- Я не хочу быть ведуном, - прошептал я чуть слышно, отстраняясь. – Не хочу всего этого. Не хочу! Понимаешь?
- Я тоже не хочу, - с трудом выговорил он. – Та женщина… думаешь, я смогу когда-нибудь забыть? Ее лицо, ее волосы… Ну и что, что она была «зомби».
- Рад, она бы пристрелила меня, - сказал я, глядя на него в темноте сарая. – Так что мы с тобой квиты.
Какое-то время оба молчали. Рядом сопели спящие долговцы, где-то снаружи переговаривались незнакомые голоса.
- Я тут заснуть не мог. Никак сон не шел… Все хотел спросить… - забормотал Радий. – Как ты это сделал… Я не уверен, что у меня бы такое получилось. Ты же не врач, а то, что нам рассказывали в универе про первую помощь – это так, теория… У меня до сих пор в груди болит. Так и должно быть. Но где ты этому научился?
Я вздохнул.
- Ты не удивляйся… Это все Болотный Доктор. Он мне говорил, чего и как надо делать. В смысле, говорил на расстоянии. Прямо в голове. Если бы не он… Хоть иногда от моего ведунства есть прок.
- Ты говорил с Болотным Доктором? – изумился Радий. - А я думал, это легенда. Как тебе это удалось?
- Сам не знаю. Я крикнул, позвал на помощь… Только мысленно. Чтобы понять, как действовать, мне был нужен наглядный образец. И я попросил у Зоны… потребовал… - оказалось, что описывать произошедшее очень тяжело. – Не хочу об этом. Суть в том, что Доктор услышал меня. Помог. Ты выжил. И все.
Радий недоверчиво взглянул на меня:
- Значит, ты теперь еще и телепат? – Я болезненно сморщился, и он быстро соскочил с этой темы: - Ладно, я тебе поесть оставил. Разбудить не смог, когда все ужинали – ты дрых без задних ног. Будешь?
Я открыл было рот, чтобы сказать, что еда мне в горло что-то не лезет, как вдруг почувствовал прямо-таки зверский голод. Посмотрев на меня, Радий усмехнулся и пододвинул поближе тарелку с остывшей кашей, скупо приправленной тушенкой. Я с жадностью накинулся на пищу и умял свою порцию во мгновение ока, а потом вымакал тарелку кусочком хлеба. После еды ощущение жизни вернулось, а сон окончательно ушел. Мне в голову пришла неожиданная идея:
- Рад, пойдем на улицу, к свободовцам? Нас не прогонят, меня Грег позвал.
Сложнее всего оказалось объяснить долговским часовым, куда мы направляемся. Мужики, кажется, ожидали коварной атаки временных союзников, и потому желание пойти к костру поболтать казалось им диким. Однако приказа «не выпускать» не поступало, поэтому бойцы таки пропустили нас, проводив тяжелыми взглядами. Сами долгари отлучались из сарая только в сортир – вонючую будочку около сарая. За порогом нас перехватили свободовские наблюдатели. С ними проблем возникло куда меньше. Рассмотрев, что идут нейтралы, нам указали в сторону костра, вокруг которого собрались местные.
Грега я заметил сразу: он был в центре внимания. Парень травил какую-то байку, и, похоже, среди слушателей она пользовалась популярностью.
- А Хомяк ему и говорит… - увлеченно проговорил он, а потом заметил нас. – О, кто к нам пожаловал! Давайте сюда. Чуваки, эти парни с долгарями пришли, но они – нейтралы. Вы не против…?
- Пусть подходят. Есть чо? – подмигнул нам один из свободовцев.
Я потерянно помотал башкой, и ребята заржали.
- Шутка. Мы ж на задании. Вы, вроде, кое-чего повидали из последних приколов Зоны. Расскажите?
Переглянувшись, мы с Радием начали свое повествование о том, что видели на Свалке и в Темной Долине. Парни слушали с неподдельным интересом. Это подкупало, и незаметно для самих себя мы расписали им и Новые Территории, и Кордон. Ребята тоже навидались всякого около своей базы. Как-то само собой случилось, что в руке одного из местных (Грег назвал его Пафом) возникла плоская фляжка с огненной водой. Против всяких правил военного положения, она пошла по кругу, и скоро нам стало тепло и уютно. Нервное напряжение не может накапливаться бесконечно, ему нужен выход. Неожиданно для меня (думаю, что и для себя самого – тоже), Радий вытащил из кармана завернутое в платок «веретено».
- Вот эта непонятная фигня питала генератор, прикидываете? Генератор, который построил Контролер. Скоро появятся монстры с мобилами, на крутых тачках, - с неадекватным восторгом предположил он.
Свободовцы сгрудились вокруг арта, осторожно прикасаясь к его теплой шероховатой поверхности. Потом Грег поднял глаза:
- Давай, покажи им, Паф. Они просто офигеют!
- Это мы еще посмотрим, кто офигеет! – пьяно засмеялся я. – Померяемся?
- Вот дурила, - заржал кто-то из местных. – Зона там, не Зона, а у него одно на уме!
Грег снова взглянул на Пафа, и тот решился. Достал из-за пазухи небольшой плоский контейнер и осторожно отщелкнул крышку. Мы подались вперед. На темной поверхности тускло отсвечивал незнакомый арт. Больше всего он напомнил мне человеческое ухо, только голубое и почти прозрачное, словно оно было изо льда. «Интересно, в какой аномалии такое могло сформироваться? «Ван Гог–снеговик», что ли?» - подумал я и ухмыльнулся. Вопросительно взглянув на хозяина, Рад с превеликой осторожностью вытащил артефакт из контейнера. Теперь сходство с ухом стало меньше.
- Что это? – выдохнул мой друг.
- «Гребешок», - с благоговением в голосе ответил Паф.
- Где ж такое появилось? Новая аномалия, да? – спросил я, чувствуя даже сквозь пьяный угар, что идея про Ван Гога придется сейчас не ко двору.
- Не то слово, - закивал Грег. – Вы б видели эту аномалию! Туда на наших глазах снорк попал. Бац! – и снорк уже плоский, как отбивная. Второй прихлоп – и даже отбивной не осталось. Мы в нее, в аномалию, кусок арматуры закинули. Бац! – и там уже металлическая полоска, длинная такая. Страшная штука. Мы ее «ладушки» прозвали.
Не сдержавшись, я хрипло рассмеялся.
- Весело, да? – обернулся ко мне Паф. – А я скажу тебе, что ваш «мангал» этой хренотени даже в подметки не годится. Идешь себе, и вдруг, прямо на ровном месте, тебя что-то с двух сторон вот так вот сплющивает, - свободовец резко хлопнул в ладоши.
- Да, жесть. А признаки какие-нибудь у этой вашей аномалии есть? – пробормотал Радий, не отрывая глаз от полупрозрачного «гребешка».
- Нет признаков, чувак! В том-то и прикол. Разве что, в том месте совершенно пусто: ни травы, ни камней, ни фига. «Ладушки» все подчистую сграбастывают, - Грег покачал головой.
Попытка вообразить такое вызвала у меня дрожь. Да уж… «Ладушки», блин. Отожгла «свобода» с названием.
- Хорошо, - пробормотал я.
- Тебе уже хорошо? – изумился Грег. – Значит, таки было с собой что-то!
- Хорошо, что вы нам это рассказали. А мы – вам. Так больше шансов… Не уверен, что наши шефы друг с другом так же откровенничали. Может, мы завтра такую вот гнусь встретим. Не хотелось бы попасть в это «хлоп!» - меня передернуло. – Да и вам в «мангале» не понравилось бы. Гарантию даю.
- Да уж, - Радий поднял глаза и улыбнулся. На его ладони синевато поблескивало ледяное ухо – «гребешок». Помолчали.
- Что, понравилась цаца, бро? – неожиданно спросил Паф у Радия.
- Бро?
- Это от «brother», «брат». Ты от нее глаз отвести не можешь. А хочешь – обменяемся? На память о встрече.
Радий уставился на него, прикусил губу и перевел взгляд на меня: арт принадлежал нам обоим. «Веретено» производило энергию, оно могло быть полезным… Очень полезным. Нельзя было его отдавать. Но что-то словно толкнуло меня изнутри, и я кивнул.
Радий достал «веретено», и арты сменили владельцев. Свободовцы расплылись в улыбках, словно на их глазах состоялось братание. Может, так оно и было… в каком-то смысле. Странная вещь - братание с людьми, которых больше, скорее всего, уже никогда не увидишь. Просто внезапно чувствуешь себя таким же, как они, посреди большого враждебного мира. Я поднял глаза к ночному небу. Блин, как же часто забываешь, какой ты на самом деле – очень простой, очень уязвимый, очень из плоти и крови. Только иногда на самом краешке сознания возникает мысль о том, что, по большому счету, важных вещей в мире мало, ничтожно мало - так же, как и важных различий между людьми… Как предчувствие истины. Но, когда ты пытаешься ухватить мысль покрепче, чтобы никогда уже не забыть, она лопается, как мыльный пузырь, а ты силишься снова ощутить это предчувствие, но не можешь…
Короче, сейчас мне кажется, что в пафовой фляжке была тогда не простая водка. На чем-то ее настояли, крепко так, со вкусом и знанием дела… Асы, блин.
От костра мы отошли ближе к рассвету. Улеглись на соломе, с наслаждением предвкушая впереди целый час сна.
- Теперь у тебя уже два потрясных арта, Рад, - прошептал я. – Ты рад?
И сдавленно заржал над получившимся каламбуром.
- Золотой Шар – это другое, - еле слышно донеслось в ответ. – Он один такой…
- Он ведь с тобой? Давно что-то не видел…
- Он всегда со мной, - медленно проговорил Радий, и я ухнул в сон.
Как ни странно, проснулся я довольно бодрым, словно ночные посиделки смыли всю накипь вчерашнего безумного дня. Костер почти догорел, в сарае было холодно и сыро. Гот чувствовал себя сносно. По его лицу стало ясно, что действие наркоза уже закончилось, однако он выглядел живым и готовым к новому броску. Мы собрались у готфридова ложа, разложили провизию и начали обрабатывать его на счет поесть. Парня подташнивало, и он попытался объявить голодовку, но никто не проявил понимания: после ранения ему необходимо было пополнить силы. Под суровым взглядом Мухомора «последний романтик» впихнул в себя бутер с колбасой и принялся жевать, страдальчески морщась.
Еды у нас оказалось больше, чем должно было остаться по моим прикидкам. Как оказалось, вчера вечером, пока я дрых, парни наведались к местным с целью прикупить чего полезного. Сначала те не хотели продавать свое добро: в текущих условиях деньги теряли значимость, гораздо более надежным делом стал обмен. Но, в конце концов, у свободовцев удалось приобрести несколько банок консервов, хлеб и патроны. Доктору тоже скинулись – за помощь и медикаменты. Так как мы давно уже держались впятером, то решено было устроить «общак» и расплачиваться из него. Это я все проспал мертвым сном, поэтому с утра меня оповестили о нововведениях и предложили внести свою лепту. Пересчитав оставшуюся наличность, я впал в уныние, но молча отстегнул нужную сумму. Если бы не содержание карманов одного из головорезов Кекса, которого положил Степанов во время вчерашней стычки «орлов» и «королей», у меня бы уже не осталось ни копья. Мои финансы во все горло распевали романсы, русские кабацкие и прочий сомнительный репертуар. Впрочем, пока я в команде, это было не смертельно. Придется, видно, на Ростке тоже дрова за хавку колоть. Может, ну его, это сталкерство, забить на все и пойти в разнорабочие?
Хорошо, хоть трофейные КПК Земский нам вернул. Не знаю, спал ли он вообще, но с утра был, как всегда, собран и подтянут. Капитан подозвал Радия и сунул ему компы. Может, удастся продать их на Ростке.
Уминая консервы с хлебом, я тихонько поглядывал на Рика с Алисой. Ночью они, кажется, никуда не выходили… Впрочем, мы с Радом довольно быстро дошли до кондиции, в которой вряд ли заметили бы их. Девушка глядела на «рейнджера» большими светлыми глазами, почти не отрываясь. Тот сохранял полную невозмутимость, однако сквозь обычную маску проступала радость. Голубки, блин! На душе стало горько. Вот и встретились два одиночества… очень романтично… Ну и пусть себе! Я насупился – и вздрогнул, внезапно поймав на себе взгляд Алисы. Она улыбнулась, и мне стало неловко.
Когда завтрак закончился, а закончился он быстро, было еще почти темно. В предрассветных сумерках все собрались во дворе. Местные окружили отряд, глазея на отбывающих долговцев. На лицах «свободных» я видел скорее непонимание, чем враждебность. Наши бойцы держались более напряженно. Кажется, даже после спокойной ночи во фрименском лагере большинство ожидало от противника какой-нибудь каверзы. Дрон, командир БТРа, высматривал свою машину с явной готовностью убить любого, кто причинил ей вред. Ему явно не давало покоя плохое предчувствие. Экипаж нервно переминался рядом. Судя по мрачным лицам, долговцы ожидали, что сейчас им начнут вешать на уши лапшу про внезапную поломку их боевой машины. Однако ничего подобного не последовало. Петро, позевывая, махнул в сторону БТРа и велел:
- Все, забирайте свою жестянку. Чтоб и духу этой калымаги тут не было!
Дрон с экипажем направились к бронетранспортеру. Отряд напрягся, руки многих бойцов сжали оружие. Свободовцы тоже встрепенулись. В наэлектризованной тишине Дрон дотошно осмотрел машину снаружи, а потом полез внутрь. Инспекция заняла довольно много времени. Когда голова командира снова показалась в люке, на суровом лице читалось глубокое удивление. Он молча кивнул капитану и снова скрылся. Его люди заняли свои места. Осмотр джипа прошел куда быстрее: было похоже, что Печка не особенно боялась подвоха. Оглядев багаж и двигатель, она спокойно села за руль.
Я расслабился. Кажется, резня не состоится.
Земский неспешно приблизился к лидеру «свободных» и сцепил руки за спиной.
- Ну что, старый пень, повезло вам на этот раз. Мы уезжаем. «Долг» - не беспредельщики. Но, если б не Совет…
- Ну да, ну да. Как же. Дрожали, небось, всю ночь… Весь сортир нам изгвоздали! Солдатня, блин.
Земский демонстративно посмотрел на экран наладонника (очевидно, проверял время) и перевел взгляд на фримена. Петро крякнул, неожиданно подмигнул капитану и протянул руку. Тот замялся было, но потом крепко пожал ее. Кто-то из местных заулюлюкал.
- Все, валите уже, - Петро нахмурил брови и махнул в сторону далеких холмов. Мне показалось, или он правда смутился?
Земский круто повернулся и направился к выезду с Дальней Заставы. Позади него зарычал БТР и заурчал джип. Отряд стройной колонной двинулся на выход. Тяжелая броня и мощные пушки мирно поплыли мимо легких комбинезонов и изящных западных винтовок наблюдающих за ними «свободных». Предутренняя муть смазывала цвета, так что бойцы казались облеченными в одинаково-темную форму. Я поискал глазами Грега и Пафа. Ребята, ухмыляясь, махали нам вслед. Я тоже поднял руку. Радий посмотрел на Пафа и положил ладонь на карман куртки - туда, где под тканью проступали очертания контейнера. Да… Погорячились мы вчера. В смысле горячительных напитков. Зато в память о кратком знакомстве у нас остался странный артефакт, похожий на голубое ухо.
Ровно в 6 утра отряд покинул Дальнюю Заставу.
Вскорости взошло солнце, и в Зоне начался очередной день. Мы двигались по пологим холмам, на которых тут и там росли почти уже облетевшие деревья, в основном – высоченные тополя. В золотистых лучах оставшиеся на ветках листья ярко вспыхивали, солнце пронзительно блестело в просветах между ажурными сиреневыми тучами. Это было красиво, и мое настроение окончательно повысилось.
Отряд тоже не грустил. Еще бы – рейд, наконец, подходил к концу. Нас ждала база – большая, обустроенная и безопасная база «Долга» на Ростке. Перед отрядом вышагивал Земский, ставший за это время прямо таки символом несгибаемости: в огне не горит, в воде не тонет – в общем, кремень-мужик. Позади него катился джип; рядом с Печкой сидел раненый Готфрид, Алиса примостилась на заднем сидении. Машину окружал торжественный кортеж: Рик и Олег – по бокам, Сема – сзади. Волк, Пчеловод и остальные сталкеры – ветераны слаженно двигались вместе с долговцами, словно тоже были солдатами, просто без формы. Колонну замыкал БТР, придавая своим пулеметом уверенности в завтрашнем дне. Я вздохнул. Мы уже успели сродниться с отрядом… Даже жаль, что на базе все будет по-другому.
Тот день, в отличие от вчерашнего, выдался спокойным. Несколько раз мы замечали по сторонам серые силуэты слепых псов, мимо с хрюканьем проследовало стадо кабанов, из-под куста взвилась уродливая «плоть» и, как подорванная, поскакала прочь, высоко подбрасывая свой немыслимый зад. Но на отряд никто покушаться не стал: для «перекусить» в Зоне имелись и более слабые кандидатуры. Аномалии попадались обычные, предсказуемые - никаких «гербариев», «мангалов» или там «ладушек», что не могло не радовать.
К полудню солнце затянуло тучами, и вскоре начал накрапывать мелкий нудный дождь. Мы с ворчанием затянули капюшоны. Все мысли были уже там, на базе: идти пешаком по пересеченной местности, таща при этом тяжелый рюкзак – невеселое дело, и за несколько часов оно успело крепко надоесть. Да и жрать хотелось все сильнее… И вот, когда наше путешествие уже вплотную приблизилось к своему логическому завершению, меня опять прихватило.
Как всегда, это было неожиданно, и, как всегда, больно. На башку словно одели обруч с направленными вовнутрь толстенными шипами, перед глазами все поплыло. Я замычал и схватился за голову. Еще отрубиться не хватало. Нет уж, хватит! Контролировать наскоки Зоны на мозги реально, мы это уже проходили! Я стиснул зубы и напрягся, пытаясь сбросить с себя гребанный обруч с его гребанными шипами. На этот раз получилось почти сразу - боль послушно отступила. С картинкой, однако, дело обстояло похуже. Иллюзорный мир передо мной быстро заливало красным светом, в котором начинала тлеть трава и скручивались летящие по воздуху листья. Где-то глубоко внизу что-то сдвинулось, и поверхность земли пошла крупной рябью. А потом подул ветер – горячий, раскаленный, несущий грохочущую смерть… Удар сердца – и видение исчезло.
Я стоял на коленях, судорожно впившись пальцами в жухлую траву, и тяжело дышал. Кажется, Зона снова предупредила меня… Ситуация повторялась.
- Опять?
Я вздрогнул. Рядом на корточках сидел Радий. В его взгляде я прочел понимание и страх. Он уже знал, что за хрень со мной творится, и знал, что за сеансами связи никогда не следует ничего хорошего. Я кивнул, тяжело оперся о его колено и встал. Ноги все еще дрожали. Не обращая внимания на встревоженные оклики, я побежал к Земскому. Тот остановился, глядя на меня через плечо.
- Капитан!
Какой-то долговец шагнул мне навстречу, но я метнулся в сторону, уходя от столкновения с бронированной тушей.
- Товарищ капитан! Выброс!
Земский нахмурился:
- Сегодня выброс действительно возможен. Откуда ты узнал?
- Когда? На какое время ваши спецы его предсказывают?
- Отставить, рядовой. Что случилось? Отвечай четко на мой вопрос.
- Я увидел выброс! – выпалил я в лицо Земскому. – Товарищ капитан, он будет уже скоро. Часа через пол. Надо успеть найти укрытие.
- Выброс должен быть ночью, - процедил Земский. – Как ты получил другие сведения?
- Почувствовал! – заорал я, сжимая кулаки. – Я же ведун!
Парни в броне схватили меня под руки с двух сторон. Блин, тут уже не получится, как тогда, на Ильиче, с Риком. В отряде долговцев такие финты не пройдут.
Словно в ответ на мысленное упоминание, рядом раздался знакомый голос, только теперь вместо обычной насмешливости в нем сквозило напряжение:
- Капитан, он правда – этот… ведун. Такое уже было один раз, когда он выброс предсказал. Нас тогда вместе послали на охоту… Не знаю, как, но Эппл узнал, что Зона задумала всех поджарить, и предупредил ребят. Только поэтому я сейчас тут стою.
- Это правда! – крикнул Радий.
Рик стрельнул на него глазами и снова уставился на Земского.
- Эппл, в чем дело? – пробился к нам Волк. Лицо его выражало тревогу.
- Полчаса до выброса! – так громко, как мог, произнес я. – Не говорить надо! Прятаться! Уводить людей, ну хотя бы – женщин. Пока есть время!
На лбу бывшего мера появились глубокие складки.
- Уверен? – негромко спросил он, заглянув мне в глаза. Я энергично кивнул, и он обернулся к Земскому:
- Товарищ капитан, Эппл помог найти наших парней. Дар у него, или нет, но я думаю, лучше все-таки ускориться. Далеко до базы?
- Успеем, - после паузы проговорил Земский. Прищурившись, он окинул меня цепким взглядом, а потом отдал команду:
- Отряд, за мной!
На этот раз темп оказался куда более быстрым. Я заметил, как капитан активировал свой КПК – наверное, попытался связаться с базой. Не могу сказать точно, что именно ему сообщили тамошние «метеорологи», но с «предсказанием» оно явно расходилось. Земский бросил в мою сторону тяжелый взгляд и приостановился было, но потом снова продолжил бег легкой рысью. Решил все-таки перестраховаться, чтобы не рисковать людьми. Хороший командир. Снова, как когда-то на Ильиче, я понял, что, если выброс не грянет, мне несдобровать… Однако теперь места для сомнений уже не осталось.
Я бежал вместе со всеми, ощущая на себе косые взгляды. Верили, кажется, только Радий с ребятами, Сема… и Рик. Кажется, «рейнджер» пополнил собой жидкие ряды поклонников моего экстрасенсорного таланта. Остальные просто выполняли приказ. Впереди уже замаячила ложбина, плавно спускающаяся вниз по горбатому склону холма. Там просматривался оборудованный блокпост - я искренне надеялся, что он расположен на подходе к базе. Тогда мы успевали, хотя ускориться все равно не помешало бы.
На бегу я то и дело поглядывал на небо. Никаких признаков выброса еще не наблюдалось, но датчики-то, датчики на базе уже должны были его почуять! Когда капитан снова полез за своим КПК, я понял, что догадка подтвердилась. Пробежав текст на экранчике, Земский порывисто выпрямился. Наши глаза встретились. Ага, вот теперь он поверил! Наконец!
- Внимание, у меня новые данные с базы! До выброса – 10 минут. Бегом! – зычно крикнул он и ломанулся вперед.
На этот раз все среагировали куда живее. Капитан махнул рукой и начал карабкаться вверх по склону ложбинки, густо поросшему жесткой травой. Зачем вверх, если надо – вниз?! Впрочем, уточнять я не стал. Пыхтя под весом рюкзаков, мы ломанулись за командиром. Позади послышался шум - это техника взревела, набирая обороты, и рванула в сторону блокпоста. Куда?! Через секунду до меня дошло, что по таким буеракам машинам передвигаться было бы сложно. Отвлекаться не стоило: я поскользнулся и, чуть не кувыркнувшись назад, схватился за траву. Последний рывок, и мы выкарабкались на вершину холма. Картина впечатляла. Внизу перед нами лежала база «Долга» – множество ангаров, сложенных из массивных бетонных плит, между которыми просматривались проложенные над землей трубы и разнообразные сооружения промышленного вида. Бывший завод окружал высокий забор, в котором с нашей стороны имелись металлические ворота, около створок которых мельтешили черно-красные фигурки. Путь через ложбинку тоже вывел бы туда, но он был гораздо длиннее… Ничего, машины должны успеть. Пехоте же предстояло срезать расстояние прямо по склону. Я глянул вниз, под ноги, и чуть не споткнулся. Склон был неприятно крутым.
- Давай, Пит! – крикнул Радий и спрыгнул с небольшой осыпи. Глинистая почва поползла под его башмаками вниз, он взмахнул руками, но выровнялся.
- …! – ругнувшись, я ринулся следом. Рюкзак толкнул меня в спину, и я едва избежал перспективы пропахать путь к воротам собственным носом. Чижик не удержал равновесие и завалился набок, но Мухомор схватил парня за воротник и рывком вернул в вертикальное положение.
- Ноги ставь боком, понял?! А то шею сломаешь! – гаркнул он.
Небо начало краснеть. Я почувствовал на щеках ветер, горячий и сухой, как в моем видении. Земля еле ощутимо вздрогнула. Блин! Не успеваем! Внизу БТР и джип вынырнули из ложбинки и понеслись к воротам, подскакивая на кочках. Я развернулся боком и неуклюже заскользил вниз, хватаясь за растительность. Желтая трава начинала неприятно потрескивать. Рядом упал какой-то долговец, оглашая окрестности отборным матом, а в следующую секунду на краю поля моего зрения на фоне красных туч мелькнул радиев ботинок. Увлекаемый тяжелым рюкзаком, Рад покатился вниз. Заорав, я запрыгал следом. Поскользнувшись, тоже грохнулся на землю, но впился в удачно подвернувшийся кустик и снова вскочил на ноги. Радия скрыла волна людей, мчащихся вниз по склону. Я прикинул, где его можно будет найти, и попытался пробиться туда, но в этот момент бронированный долговец наскочил на меня сверху. Блин, ну что за непруха такая?! Почти дошли ведь! Взмахнув руками, я полетел вниз. Трава – небо – трава – небо - бегущие ноги – небо - удар о чье-то тело - кто-то падает сверху - больно, ё! – трава – небо – трава – небо - бац!
Скрючившись около прервавшего мой путь гнилого пенька, я перевел дыхание и попытался разобраться с системой координат «верх-низ». Это было непросто - перед глазами все кружилось. Рядом пробежало несколько отстающих, но, в основном, я видел черно-красные бронированные спины. Ни Радия, ни парней. Земля задрожала, небо потемнело. Отлепившись от деревянного обрубка, едва не нанизавшего на себя мое бренное тело, я пошкандыбал следом.
- Скорее, пацан! Ходу!
Кто-то из долговцев схватил меня за куртку и потащил за собой. К счастью, склон стал более пологим, иначе я снова покатился бы вниз. Где же Радий?! Нигде не видно. Я притормозил было и попытался вырваться из железной хватки пальцев, но мужик меня не отпустил. Над головами родился низкий, громкий, угрожающий рокот. Выброс приближался.
- Топай, мать твою! – долговец толкнул меня в спину.
Впереди замаячили огромные створки, за которыми скрылись джип и БТР. Уже в воротах я снова обернулся и уставился на оставшийся позади склон: неестественно белая, словно осветленная химией, трава, черный силуэт холма – и небо цвета красного кирпича сверху… Радия я так и не увидел. В следующую секунду мы дорвались до какого-то приземистого сооружения и нырнули в низкую дверь подвала. Меня окружили бетонные стены с зарешеченными лампами у потолка, сырость и множество людей, забившихся в тесное помещение. Снаружи грохотало. Я постепенно приходил в себя. Просто стоял и медленно дышал. Не хотелось шевелиться, разговаривать, искать своих. Сказать по правде, я просто боялся кого-нибудь не найти. Получается, что я его бросил. Радия. Сам убежал и теперь стою в убежище… Внезапно на плечо легла рука, и кто-то резко развернул меня к себе.
- Пит! …! …! Ты чего стоишь, как истукан? Куда ты пропал?!
На миг мне показалось, что сейчас Радий мне врежет. Если уж он начинал ругаться, то, значит, дело плохо. Похоже, Рад тоже испугался.
- Я не пропал, - мой голос звучал хрипло. – Бежал следом за тобой, но меня сбили с ног.
- Блин, да я встал почти сразу, смотрю – тебя и след простыл. Сквозь ворота все уже прошли, а ты – нет. Я его ищу, а он стоит, блин, медитирует! Думал уже…
- А ты не думай, - оборвал я его почти грубо, чувствуя, как рассасываются узлы страха, скрутившие мышцы в тугие канаты.
Радий слегка двинул меня в плечо:
- Не делай так больше. Дурачина, блин…
- Оба на месте, и уже дерутся, - раздался сзади знакомый голос, и к нам протиснулся Мухомор. Он был один. Наши лица вытянулись.
- А Чижик где?
- Место держит, - ответил мне ветеран нашего маленького отряда и махнул куда-то в гущу людей.
Чижик действительно нашелся в углу, около их с Мухомором рюкзаков. Я расположился было рядом, но кто-то меня окликнул. Передо мной стоял Земский.
- Как ты это сделал, парень? – спросил он вроде бы негромко, но его слова четко пропечатались на фоне гула голосов, наполняющего подвал.
- Сам не знаю, - я пожал плечами. – Просто иногда накатывает, и я вижу. Чаще – то, что было, иногда – то, что будет… Вот ребята и прозвали ведуном. Это у меня со времени второго взрыва началось. Раньше я нормальным был. В смысле, обычным.
- А ты можешь управлять своим… хм… даром предвидения? – Земский посмотрел на меня очень внимательно.
- Не всегда. Когда Зона начинает мозги полоскать, это очень больно, так что в основном инициатива, так сказать, не моя. Увидеть то, что надо, получилось всего несколько раз, - ответил я максимально честно.
Земский помолчал и протянул мне руку:
- Ну, что ж, ведун, спасибо тебе. Если б мы по показаниям приборов шли, не успели бы. Ты раньше датчиков тревогу забил. Я доложу генералу. Мы тебя не забудем.
И капитан скрылся в толпе людей. Чижик закатил глаза, изображая высшую степень благоговения, а Радий усмехнулся:
- Общественное признание найдет тебя, сын мой! К тебе не зарастет народная тропа!
- Я что, по-твоему, – сортир в парке? – возмутился я. Однако, что ни говори, слова Земского мне польстили. Приятно чувствовать себя героем. Даже нам, шаманам, не чужда эта маленькая слабость.
Пережидать пришлось долго, почти пару часов. Выброс тряс базу, словно ураган – халупу. Никто из сталкеров не погиб, даже Нафаня как-то доковылял. Джип с БТРом тоже успели, это я сам видел, поэтому беспокоиться за Алису и Дрона не приходилось. Однако жертвы все-таки были. Из разговоров долговцев я понял, что один раненый так и не добежал, упал на склоне… Его хватились уже внутри. Бойцы сидели подавленные и мрачные: мужик не дотянул до родной базы каких-то сто метров (или сколько их было в том жутком склоне?). И это после того, как он прошел аномалии, мутантов и бандитов… Вот ведь поганая вещь – судьба.
Время тянулось долго. Мы с ребятами успели перекусить и даже сидя подремать. Наконец, раздался скрип двери, и в подвал ворвался свежий воздух.
- Покинуть помещение! – скомандовал Земский, и люди начали выходить. Никакой давки не было: долговцы – организованные ребята. Снаружи вечерело. Моргая, мы выбрались во двор и остановились. Вокруг простирался мир, только что переживший выброс. Земля слабо дымилась, деревья начисто лишились остатков листвы, их кора почернела… Небо уже прояснилось, но у горизонта его покрывали красные прожилки, словно разорванные капилляры в глазу. На склоне я заметил несколько черных клякс. При более пристальном взгляде стало ясно, что это – птицы… Мое внимание привлекло какое-то движение у подножия холма. Одинокий долговец начал медленно подниматься из травы. Неужели выжил?! Я в изумлении подался вперед и услышал стон. Стон становился все громче, а потом перешел в мычание. Пошатываясь, боец сделал несколько неловких шагов, словно его ноги заменили протезами, и упал на колени. Завывая, он принялся раскачиваться из стороны в сторону, царапая свою броню. Мы с парнями окаменели. Перед нами был уже не человек – «зомби». Сгорбившись, он снова встал и увидел остальных долговцев. Мы услышали всхлип, который сменил совсем уже нечеловеческий рык. «Зомби» сделал шаг вперед… Раздался выстрел, и жертва выброса застыла, а потом рухнула в траву. Над телом стоял Земский с дымящимся дробовиком в руках. Подойдя на несколько шагов, капитан еще раз выстрелил, на этот раз – в голову, превратив ее в месиво.
- Покойся с миром, брат! Похороните с честью, - хрипло сказал он.
А потом опустил оружие и быстро направился куда-то вглубь базы.
Какое-то время мы просто стояли там, не шевелясь – даже бывалых долговцев проняло. Потом трое добровольцев приступили к выполнению приказа и печально двинулись к телу бывшего товарища, а остальные потянулись за капитаном.
База вокруг постепенно оживала: из убежищ поднимались люди, мимо протопал долговский квад и скрылся в приоткрывшихся воротах. Я проводил их взглядом: наверное, местные усиливают патрули. Сейчас активизируется всякое зверье… Мои мысли прервало появление какого-то бойца, который козырнул Земскому и что-то сказал. Извиняюсь – доложил. Капитан кивнул и повернулся в нам:
- Отряд! Мы прибыли к месту назначения. Сталкеры, с этого момента вы выходите из-под моего командования. Для вас подготовлено помещение, сержант сейчас его покажет. Дорога у нас была трудной… Вы хорошо держались. Если захотите присоединиться – обращайтесь, мы рассмотрим кандидатуры. Все, бывайте. Отряд, за мной!
Теперь это обращение уже не относилось к нам. Одетые в броню бойцы слаженно зашагали вперед и прошли сквозь группку сталкеров, оставшихся стоять на месте. Долговцев проводили долгими взглядами – уходили те, кого мы привыкли считать своими. А может, плюнуть на все и вступить в «Долг»?!
Назначенный нам в провожатые сержант оказался молодым, но самоуверенным парнем. Кажется, он очень гордился своей новой формой и оружием. Махнув нам рукой, он повел разом обмельчавшую команду по закоулкам бывшего завода. Около обшарпанного ангара Пчеловод притормозил:
- Эй, начальник! Вот наша общага, сталкерская. Куда идем-то?
Видимо, ветеран уже бывал здесь.
Сержант зыркнул на него:
- Куда приказано.
Мы переглянулись. Видимо, вид наших усталых физиономий заставил его смягчиться, и парень продолжил:
- В обоих ангарах все забито. Сюда сталкеры со всей округи рванули, когда им зад прижарило. Чуть что – сразу к «Долгу» под крылышко. Поэтому вы будете отдельно жить. От Бара далековато, зато простору больше.
Мы еще немного попетляли по «улицам» базы (я просто изумился тому, какую большую территорию она занимает) и вышли к покосившемуся двухэтажному домику. Он производил невеселое впечатление: стекла выбиты, просевшие стены – в трещинах… Не блеск, в общем, но за это время я видал и похуже. Сержант как раз подвел нас к двери, когда во двор въехал джип. Мы радостно приветствовали его появление – значит, с женщинами и Готом все в порядке. И точно, они выбрались из машины живые-здоровые. С ними приехал еще один долговец (не представляю, как он поместился в салоне) – очевидно, ему поручили роль навигатора по базе.
У порога провожатые остановились.
- Вот они, ваши хоромы, - наш сержант царским жестом обвел дом рукой. – Бар сами найдете, его тут любой покажет. Есть еще ремонтник, доктор, Арена, если вдруг кулаки зачешутся. Колонка – за углом, только вода там техническая, за питьевой – к Бармену. Ну, все. Разберетесь, не маленькие.
И долговцы отбыли.
Поднявшись по трем ступенькам, мы остановились посреди почти пустой комнаты с лоскутами облезшей краски на стенах. Кажется, долгий путь с Базы Нейтралов завершился – даже не верилось, что удастся добраться сюда живым. Но мы добрались. Нас было пятнадцать, когда мы покинули Кордон. Численность не изменилась, хотя дошли не все: Вову Байкера достала Рука Смерти, Мандарина – пуля… Зато нашлись Рик и Сема. И теперь мы молча стояли, оглядывая свое новое жилье. Я обвел сталкеров взглядом. Вот бывший мэр Волк, ушедший в неизвестность Зоны вместо какого-нибудь новичка. Могучая Печка, у которой так много разных умений и много тайн. Матерый, с сединой в волосах Пчеловод и более молодой Птицелов – наши разведчики, которым пришлось прокладывать дорогу через такие аномалии, что вспомнить тошно. Ельник в заляпанной кровью разгрузке – сталкер, двинувший с Базы Нейтралов за новыми перспективами. Мы почти не общались, не доводилось как-то, но это еще не поздно исправить... «Техасский рейнджер» Рик в берцах и гибкий Сема в потертой куртке – мы все-таки смогли их вытащить! Потрепанный Нафаня с ржавыми пятнами засохшей крови на плече. Мухомор - как всегда, хмурый и деловой. Бледный Готфрид и Чижик, который, судя по выражению лица, еще не осознал, что все закончилось… Очень повзрослевший Радий с твердым взглядом не пойми какого цвета глаз (серых? зеленых? желтых?). Худощавый задумчивый Олег. И Алиса – голубоглазая, тоненькая Алиса, которую теперь от всех невзгод Зона защитит ее мужественный герой… Да уж.
Я невесело усмехнулся, все тоже зашевелились. Путешествие завершилось - пришло время обживаться. Осмотр дома порадовал: внутри все оказалось не так печально, как снаружи. Кроме «холла», в который мы вошли, на первом этаже были еще две комнаты и узкий чуланчик с решеткой в полу. Там решили устроить душ, а одну из комнаток отвести под кухню – в ней имелась промышленная вытяжка, и Пчеловод вызвался соорудить печь. Видимо, первый этаж раньше использовался для каких-то производственных целей. На втором, судя по всему, располагались кабинеты. Грязный линолеум цвета детской неожиданности даже в таком потрепанном состоянии навевал непроизвольные ассоциации с чем-то бюрократическим и невыносимо нудным. Комнат там было четыре, и сохранились они куда лучше, чем внизу. На стенах пузырились обои, под которыми по мышиному шуршала штукатурка, зато не было сквозных трещин. Нам даже удалось найти несколько стульев и перекошенный шкаф. В одном месте к лоскуту обоев оказался приколот настенный календарь на 1986 год. С него на нас смотрел блеклый призрак жизнерадостной крестьянки, за которой угадывалась стена пшеницы. Краски уже выцвели, что только усиливало жутковатое впечатление. Оторваться от невеселых мыслей помогло новое открытие: на втором этаже имелся туалет! Только в походных условиях понимаешь, как много значат привычные блага цивилизации.
Жилье мы поделили так: в комнате на первом этаже обосновались ветераны – Волк, Ельник и Пчеловод с Птицеловом. Случись чего, они встали бы на пути врагов. «Да и к кухне поближе!» - хитро ухмыльнулся Ельник. Остальные расположились на втором этаже. Одну комнатку заняли Печка с Алисой. Их соседями стали Рик, Олег и Сема. Мы намылились было запихнуться впятером в одну комнату (в тесноте, да не в обиде), но тут выяснилось, что растерявшийся Нафаня останетсяся в полном одиночестве. В итоге было решено разделиться: Мухомор, Рад и я разместились вместе, а Готфрид с Чижиком перешли к молодому сталкеру.
Не успели мы бросить на пол рюкзаки, Печка собрала всех в «холле».
- Предлагаю Волку по-прежнему быть нашим мэром! Еще мне нужны люди, чтобы натаскать воды и купить дров, а то сухая горючка на исходе.
Ветераны заухмылялись: Печка взяла бразды правления в свои руки и при этом назначила Волка мэром.
- Ладно, попробуем наладить быт на новом месте, - легко согласился Волк. – Воду пусть молодые носят, Эппл с Радием, например, а за дровами к Бармену я с тобой сам пойду. Кстати, еды бы надо прикупить. Предлагаю скинуться.
Я болезненно скривился (денег не было совсем), но Мухомор просто передал в коллективное пользование наш общак. Печка выдала нам с Радием огромную канистру и отбыла вместе с Волком в Бар. С ними отправились Птицелов и Рик, а Пчеловод занялся сооружением печи.
База встретила нас деловым спокойствием хорошо защищенного места. Колонка, действительно, отыскалась за углом, и мы накачали полную канистру воды, налегая на скрипящий облупившийся рычаг. Из остатков сухого горючего во дворе уже развели костер, над которым на кирпичах стоял давешний чан. С видом умудренного сталкера Алиса достала откуда-то пакетик обеззараживающего порошка и высыпала в воду. Пока она грелась (я имею в виду воду), можно было сделать еще одну важную вещь, а именно – побриться. Мы снова отправились к колонке, на этот раз - в компании Мухомора и Чижика. Последнее время выдалось жарким, так что бесконечная борьба с щетиной отошла на второй план, и вот теперь выдалась возможность взять реванш.
С ожесточением выбривая жесткие заросли на своей физиономии, я уныло думал о том, что дичаю: постепенно, но неуклонно. Заросшая морда, грязная одежда… Плохо не то, что я растерял свой неотразимый урбанистический гламур, а то, что отвратность собственного вида совершенно перестала меня беспокоить. Эдак скоро начну спать в куче гниющего мусора, потому что там теплее…
Парни молча корпели над собственными колючками, выпячивая подбородки и крутя свои фейсы под тупыми лезвиями бритв. Мимо сновал народ. В основном, это были долговцы, но мелькали и сталкеры. В отличие от Деревни Новичков, на новеньких тут внимания не обращали, так что никто с нами не заговорил. Наконец, миссия была успешно выполнена. Поцарапанные, но довольные, мы вернулись «домой».
Наши уже успели распаковать рюкзаки, так что внутри стало куда более уютно. Алиса потрудилась над обустройством душа: притащила свечку и черпак, водрузив их на самый устойчивый стул. Вскоре явилась Печка, за которой Рик тащил дрова и еду. К черпаку прибавилась маленькая кастрюлька – она вмещала скромный объем воды, которая полагалось каждому купальщику. По очереди мы приступили к долгожданному омовению. Первыми пошли женщины, последующие места в очереди распределили путем жеребьевки. Когда Алиса выплыла из душа – порозовевшая, довольная, с тюрбаном полотенца вокруг головы, - мне вдруг показалось, что вокруг нет никакой Зоны, а просто отключили горячую воду, вот и приходится греть ее на плите…
Когда пришла моя очередь, я просто изнывал от ощущения грязи и пыли на теле. Вот интересно: пока Печка не затеяла купание, все это меня не волновало. Но теперь нестерпимо хотелось отдраить огрубевшую кожу. Радию выпало помыться первым – везунчик блаженно подмигнул мне, передавая черпак и опустошенную кастрюльку. Я сбегал к чану и снова ее наполнил, обмотав ручку черпака курткой.
Первое прикосновение горячей воды ударило меня током, который погнал по телу толпы мурашек и заставил меня дернуться. Потрясающее ощущение - нечто среднее между болью и насаждением. В холодном помещении вода казалась не горячей – обжигающей. Я плескал ее экономно, по чуть-чуть, шпарил себя снова и снова, а потом безжалостно отдирал мочалкой слои прилипшей ко мне грязи… В общем, это был кайф.
Вывалившись из душа, я почувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. На самом деле, для этого так мало надо! Кажется, я повторяюсь, ведь достаточно порассказал про прелести купания в Деревне Новичков, но слишком уж редко в Зоне выпадают такие классные моменты, чтобы пропустить их описание! Как оказалось, приятности того дня еще не кончились. Носа коснулся волнительный запах, и я высунулся на улицу. Над костром по-прежнему стоял чан, но на этот раз в нем булькало что-то съестное. Заглянув туда, я не поверил своим глазам: на ужин нас ждали макароны с маслом и сосисками! Это ж сколько по нынешним временам могут стоить такие деликатесы?! Рядом материализовался Рик.
- Что, слюну глотаешь? Смотри, не захлебнись, шаман ты наш, - сказал он, ухмыляясь. Рожа у «рейнджера» была исключительно довольная.
- Это что ж за пир такой, а? – обалдело спросил я, пялясь в чан.
- Раз уж вы, психи, поперлись за нами в самое пекло и не посворачивали себе шеи, то это надо отметить! Сечешь, салага? – и он подмигнул мне.
- Так это ты прикупил? – наконец въехал я в ситуацию. – Во даешь, «рейнджер»! Капиталист хренов!
Со временем я перестал реагировать на риковы грубости. Более того, начал их перенимать. Скоро у меня на голове вырастет шляпа и мне придется напрягаться, чтобы не закончить любое дв