Форумы Архив » Свалка Фан рассказы (старое, по 14.06.11)

- Доверяй, но проверяй! А вы от кого отстреливались?
- Снорок выскочил. Вон там валяется, если хочешь, посмотри. – Ответил Спасатель.
- Че его смотреть, я его как будто не видал. Ступни небось срезали?
- Дядя Вова, сейчас уже ни кому ни ступни снорков, ни щупальце кровососов, ни шкуры и хвосты собак не нужны. Торговцев только артефакты и информация нужна. Я же тебе сказал, три года прошло уже, как вас в последний раз на Складах видали. – Ответил Котелок.
- Заливай больше! Давай посчитаем! Было три выброса? Три. Значит, три месяца получается. – Огнетушитель хлопнул ладонью себя по колену. – Три года! Я бы тебе поверил, если бы ты сказал к примеру пол года, а ты три!
К костру подошли Линза с Румыном. Румын молча присел у костерка.
- Три дядя Вова, Три года вас не было. Ты на ПДА посмотри, год какой.
Огнетушитель вынул ПДА и посмотрел.
- На! 2012 год! А то заливать мне тут будет! – Огнетушитель развернул экран своего ПДА к глазам Котелка.
- Обновление проведи! – Спокойно ответил тот.
Огнетушитель вышел в сеть и начал обновление. Через пару минут ПДА завибрировал, оповещая хозяина. Огнетушитель с хитрой улыбкой посмотрел на экран.
- Что за черт? – Переменившись в лице, воскликнул Огнетушитель. На экране ПДА высветилось сообщение «ВАША СИСТЕМА УСТАРЕЛА. ПЕРЕЙДИТЕ ПО ССЫЛКЕ, ЧТОБЫ УСТАНОВИТЬ НОВУЮ СИСТЕМУ».
Котелок глянул в ПДА Огнетушителя.
- А то и значит, что на ваших ПДА система два года как устарела. Я вам говорю, три года прошло, как вы пропали. Зона теперь другая, больше стала, аномалии и мутанты новые появились.
- Ладно. А вы что тут делаете? – Спросил Моряк.
- Так выброс через час! Вот и прячемся тут. – Ответил Муля.
- Хорошо. Давай тогда по порядку выкладывай, пока мы свои ПДА переустановим. – Сказал Огнетушитель.
- Не вопрос. С чего начать то…. – Котелок почесал подбородок. – Ну в общем ушли вы из лагеря Свободы и вас след простыл. Бармен все сообщения слал вам то тебе, то Моряку с Линзой. Даже ходоков нанимал на ваши поиски…
- Бармен? Да какой ему интерес про нашего брата сталкера? Пришел с хабаром он рад конечно, а не пришел вообще так и ладно, он и не вспомнит о тебе. – Прервал Котелка Огнетушитель.
- Не знаю, какой интерес у него к вам был, но теперь все равно, нет его на белом свете уже…
- Куда ж он делся? – Спросил Линза.
- Долговцев с Ростка выбили, а его порешили.
- Свободевцы? – Спросил Моряк.
- Не. Тех еще раньше разгромили в пух и прах.
- Тогда кто? Монолит что ли? – Удивился Огнетушитель.
- Нет. Те свой монолит охраняют до сих пор. Новая группировка появилась у нас. «Инквизиторы».
- Кто? – Переспросил Линза.
- ИН-КВИ-ЗИ-ТО-РЫ! – По слогам ответил Котелок. – Хотят всю Зону под себя подмять. В принципе на монолитовцев смахивают по идейности. Только монолит с ними в нейтралитете, но к ЧАЭС этих не пускают, полюбовно расходятся, без крови.
- А откуда взялись эти инквизиторы? – Спросил Моряк.
- Говорят со стороны Лиманска пришли. А там не знаю. Знаю только одно, как только инквизиторы к Радару вышли. Монолитовцы без разговоров все посты сняли и к ЧАЭС ушли.
- А Свобода что? – Спросил Румын.
- Без вариантов! Инквизиторы где-то гаубицы нашли, на холмик выкатили и закидали всю базу снарядами. Потом на зачистку пошли, всех подряд валили. Мне повезло, меня в ангаре завалило. – Ответил Муля.
А вояки? Просто наблюдали за всем этим? – Спросил Моряк.
- Вояки? А че они сделают!? Если за все время существования Зоны ни чего добиться не смогли, а сейчас подавно. Был очередной рейд, БТРы, вертолеты, пехота, спецназ. Только те кто в аномалии не вляпался, выбросом внеплановым накрыло, кто уцелел в кучку сбились и в Старой Краснице окопались поджав хвосты.
- Хороша сказка, не чего сказать. – Откинувшись спиной к контейнеру, сказал Огнетушитель.
- Чуть не забыл. Бармен вам с Моряком тут сообщение предсмертное оставил. Я год назад стереть его хотел, а оно под паролем каким-то хитрым, так и лежит мертвым грузом, не прослушать, ни удалить. Шейкер сказал, вы пароль знаете. – Вытаскивая свой ПДА, сказал Котелок. – Ну что там система установилась?
Огнетушитель посмотрел на свой ПДА.
- Четыре процента осталось! – Ответил он.
- Слушай Котелок, а Долг? С ним что стало? – Спросил Румын.
- По слухам в Заполье силы восстанавливают.
- А вольные сталкеры что?
- Так же ходим, по аномалиям лазаем, хабар собираем. Но к инквизиторам на глаза лучше не попадаться, стреляют сразу. Хотя некоторые договаривались, получали что-то типа разового билета на проход. За это конечно мзду отдавали, артефактами.
- Готово! Сливай инфу. – Огнетушитель включил блютуз.
- Держи. – Ответил Котелок.
Через минуту ПДА Огнетушителя завибрировал, оповещая о приеме информации. Огнетушитель открыл сообщение.
- Ага! Пароль надо ввести…. А пароль какой? – Сам себя спросил Огнетушитель, уставившись в экран ПДА, и защелкал кнопками. – Зараза! Что этот боров мог придумать?
- Попробуй имя его набрать. – Посоветовал Моряк.
- Так я набирал БАРМЕН!
- Настоящее.
- А! – Огнетушитель быстро набрал пароль.
ПДА пикнул и из динамика вырвался грубый голос Бармена:
«- Моряк, Огнетушитель. Времени у меня осталось мало, по этому буду говорить по существу. Инквизиторы уже на территории базы, долговцы отступают, но пока удерживают последний рубеж обороны. Воронин убит. А без него долговцы как хрен в рукомойнике. Короче ситуация такая. Наверное, все помнят Меченного, так вот бродяга не полностью уничтожил О-Сознание. Ко мне случайно попали документы, где говориться о трех секретнейших бункерах, где проводились эксперименты над информационным полем земли. Два из них под ЧАЭС, где третий бункер неизвестно. Так вот инквизиторы это типа монолита, только команды они получают не от тех, кто под ЧАЭС, а из другого места. За день до нападения на базу ко мне приходил Рэд Шутов… Говорил что не стоит мне оставаться здесь. Да черт со мной, я не понял, что он хотел мне сказать тогда, теперь только понял. Так вот, он сказал, чтобы вы, оба нашли Болотного Доктора, у него…. Что там Шейкер!? Долговцы тикают!? Иди сюда, живо!...»
Динамик ПДА затих. Все сидели молча, уставившись в костер, которому было все равно, что произошло и происходит, он делал свою работу, ел деревяшки, подкидываемые сталкерами, за что давал им свет и немного тепла.
- Что-то холодно стало. – Поежившись, сказал Линза. – Ба! Глянь Моряк пар из рта идет.
Моряк не ответил Линзе, а вместо этого громко поприветствовал.
- Здравствуй Рэд! Посиди с нами!
Все сталкеры встрепенулись и завертели головами. В слабых отблесках костра к ним приближалась черная фигура человека, черная не то слово, чернее черного, если можно так сказать. Черный Сталкер подошел к костру, который моментально отреагировал на страшного гостя съеживаясь и становясь все меньше и меньше, грозил потухнуть.
- Дровишек подбросьте, а то совсем темно будет. – И присел между Моряком и Огнетушителем. – По здорову бродяги! – Поприветствовал всех сталкеров Рэд Шутов.
Сталкеры растерянно закивали и пробубнили что-то невнятное.
- Что привело тебя к нам Рэд? – Спросил Моряк.
- Ты сам знаешь Моряк. – Ответил Черный Сталкер. – Ваша помощь нужна.
- В смысле? – Спросил Огнетушитель.
- В прямом. Сообщение от Ста…, от Бармена получили? Вижу, что получили. Так вот, все мы в полной заднице ребята! – Рэд подкинул доску от ящика в тускло горящий костерок. – Мы с Семецким долго не продержимся. Не продержимся мы, истребят всех и нас и вас. Начну по порядку. Бармен, Сидорович, Болотный Доктор, Семецкий, Кушак и я в свое время дошли до ЧАЭС. Группировок тогда еще в помине не было, а подступы к ЧАЭС охраняли спецвойска. Поперлись мы туда не за артефактами и Исполнителем Желаний, а за чертовыми стержнями от реактора думали их можно будет продать кому. Идиоты! Залезли в Саркофаг обкололись антидотами, нажрались таблеток, и к реактору. Дошли придурки. Бармен с Сидоровичем на стреме остались, если что, а мы четверо за стержнем полезли. – Черный Сталкер замолк на несколько секунд, и продолжил. – Кушак сразу облучился, как только до стержня дотронулся, покрылся язвами, волосы выпали. Доктор, Кушака за куртку схватил, пытался оттащить от стержня, а того, стержень как будто держал. Потом с Кушака кожа слезла, мясо кусками от костей отваливалось. Трухнули мы с Семецким крепко, деру дали на выход, уже почти выскочили из Саркофага, глядь, а Доктора нет. Бармен с Сидоровичем на встречу бегут, улепетывают от охраны. Мы с Семецким обратно нырнули, нашли какой-то коридор часа два плутали, пока на ученых этих не вышли. Те обрадовались нам как дети деду Морозу. Спросили добровольцы ли мы? Мы с Семецки брякнули что да. Нас проводили в какую-то комнату, в которой по кругу четыре капсулы стояли, меня в одну засунули, Семецкого в другую. Шлемы с проводами на головы надели и закрыли внутри. Потом пустили какой-то газ… Когда очнулся уже стал частью О-Сознания. Потом Выброс, мутанты, повылазили аномалии. Те двое которые в других капсулах были, учеными оказались. Сначала ни кто из нас не понимал, что происходит. Ученые как-то до этого научились брать под контроль человеческие разумы, мы с Семецким пытались им помешать. Они нас обхитрили и по одному совместными усилиями блокировали. Потом военные попытались штурмовать лабораторию. Но эти белохалатники у большей половины покопались в мозгах, и те можно сказать присягнули им на верность. Появилась группировка фанатиков Монолит… - Рэд сново умолк. – Эти уроды, решили что теперь мы им угрозы не представляем и немного ослабили хватку. Мы с Семецким получили возможность передвигаться…, не физически, а… - Рэд подбирал слово. – А как бесплотные существа. Потом появились первые сталкеры, начали бродить по зоне отчуждения. Появились первые артефакты ну и так далее. Тогда-то нам с Семецким и пришла в голову уничтожить лабораторию. Придумали Исполнитель Желаний, отыскали Доктора, кое-как удалось с ним пообщаться. К счастью, а может нет. Он тогда под Саркофагом тоже облучился здорово, когда Кушака пытался от стержня оторвать, но стал другим совсем. Что я вам про него рассказываю, сами знаете, какой он. Короче потолковали мы, он Сидоровичу с Барменом про нашу задумку шепнул. Как сами знаете, у нас получилось, все хотели, чтобы их желания исполнились и сталкеры полезли к ЧАЭС. Потом появился Стрелок, доктор его спас от смерти, стали как бы друзьями. Доктор рассказал Стрелку про нас с Семецким. Стрелок согласился помочь и подорвать лабораторию. Только когда на Стрелка началась охота. Оказалось трое ученых, которые принимали участие в проекте О-Сознание пронюхали об этом, запудрили мозги наемнику и пустили его по следу Стрелка. Засранцы из Чистого Неба. Стрелок не дошел. Мы потеряли след Стрелка. Только когда к Сидоровичу попал парень с грузовика смерти, у нас появилась надежда. Сидорович узнал Стрелка у себя на столе и сообщил Доктору. Проблема была в том, что Стрелка обработали пси-воздействием, пытаясь сделать из него монолитовца, но у белохалатников не получилось, орешек оказался не по зубам как и не многие другие сталкеры, у которых невозможно было сломать волю, но мозг не выдерживал таких нагрузок и умирал. Не знаю, как получилось, но Стрелка приняли за труп и избавились от ненужного материала. Благо грузовик перевернулся и Стрелок попал на стол к Сидоровичу. Когда Сидорович увидел татуировку на его руке, он понял что парня обработали и сообщение на его ПДА это подтверждало. Сидорович решил посмотреть как себя поведет Стрелок, остался ли он прежним или стал агентом Монолита. Назвал его Меченным и в паре с Барменом стали плавно наводить его на правильный путь. У них это получилось. Стрелок вспомнил кто он такой и что нужно делать. Он выполнил просьбу Доктора. Уничтожил лабораторию… Только не ту. Эти сволочи ученые подстраховались и создали три лаборатории. После разгрома второй лаборатории наши ученые приутихли и даже отстранились от участия. Можно сказать у нас было перемирие, пока в действие не вошла третья лаборатория. Нам выдвинули ультиматум, чтобы мы все продолжили участие в проекте, мы с Семецким естественно отказались и что нас поразило, наши ученые тоже отказались от участия и приняли нашу сторону. Тем это не понравилось, они дали нам время подумать. А чтобы мы не смогли предпринять каких-либо действий, пустили своих инквизиторов на очищение Зоны от потенциальной угрозы – сталкеров… - Черный Сталкер, обвел сидящих, тяжелым холодным взглядом и добавил. – Все кто находиться в Зоне, обречены. – Закончил Рэд.
За костром повисло напряженное молчание. Каждый переваривал сказанное Черным Сталкером.
Первым не выдержал Линза.
- Охренеть! Прям, детектив получается!
- Вопросы есть? – Спросил сталкеров, Рэд. – Долго сидеть я с вами не смогу.
- Зона это тоже дело рук ученых? – Спросил Моряк.
- Нет. Земля негативно восприняло вмешательство в свои владения и это своего рода антитело против О-Сознания.
- А выбросы? – Спросил Линза.
- Выброс тоже дело рук самой Земли. Еще вопросы
- Получается, у нас нет выбора? Нужно уничтожить третью лабораторию. – Спросил Огнетушитель.
- Обе. – Ответил Черный Сталкер.
- И как нам найти их? – Спросил Моряк.
- Координаты нашей лаборатории у Болотного Доктора.
- А другой?
- Не знаю. Может, в нашей лаборатории найдутся документы, намекающие на нее. Еще вопросы есть? Нет! Тогда мне пора. – Рэд Шутов быстро встал от костра, развернулся и пошел в темноту. Не пройдя и трех шагов Черный Сталкер упал на пол как подкошенный. Сталкеры вскочили со своих мест и подбежав к телу включили фонари. На полу лежал уже высохший труп какого-то военного с шевроном украинской армии.

Глава 1
На третий день после рождества на Кордоне появился очередной новичок, которых приходят сотни и погибают в глубинах Зоны так и не оставив после себя никакой памяти и никаких славных дел и подвигов.
- Ну и где? – сказал он, проникнув за забор.
Честно говоря, было некоторое разочарование, ведь он ожидал увидеть Зону, а увидел кусок редколесья, заросшее поле и… всё. Ничего из разряда экстра не было. Он отряхнулся и пошел. Куда? Конечно в бар. О том, как его найти ему рассказал один человек по имени Двоезайцев. Ему дали такое прозвище из-за его деятельности – помощь людям, которые хотят проникнуть за Периметр. И на этом деле его военные так и не смогли словить или догнать его - погоня всегда заканчивалась ничем. Этот же человек и вызвался за скромную плату провести новичка в Зону.
Перед прорывом последней линии, сидя в кустах, он взял новичка за плечо и сказал:
- Парень ты уверен?
- Да, - секунд через десять ответил он.
- Сюда бегут уголовники, романтики, отчаявшиеся и просто придурки. Но ты не похож на них. Ну, разве что на придурка. Дороги назад может не быть, ты можешь быть убит уже через несколько часов, причем самой ужасной смертью. Ты хорошо подумал?
Результат известен. Теперь он идет по высокой траве с самым дрянным снаряжением, которое можно придумать. Болты кидает ради развлечения или, вернее, потому что так надо, но не потому, что это может спасти жизнь.
И вот в своих размышлениях о смысле жизни и о дышащей в затылок смерти он вышел к бару. Это был маленький хутор из нескольких дворов и собственно бар в одном из подвалов. На улице он увидел нескольких человек, которые курили у костра. Когда он проходил рядом один из них крикнул ему:
- Здорово сталкер! Как оно?
Сталкер! Вот он теперь кто. Именно теперь он понял куда пришел. Именно после этого приветствия он почувствовал Зону.
Промычав что-то невнятное, он пошел вниз по ступенькам. Ну, что-то подобное он и ожидал увидеть: несколько столиков, пятерых сталкеров (теперь надо привыкать к этому слову) и барная стойка.
- Медивал, выдай-ка еще два по сто! – сказал один из сидящих.
Оказалось, что так зовут бармена. Позже он узнал, что Медивалом прозвали бармена за его пристрастие к средневековью, у него даже были некоторые элементы доспехов и бар свой звал таверной.
Подождав пока бармен обслужит сталкеров, новичок заказал себе пива. Тут, наконец, Медивал обратил на него внимание:
- Опа, я тебя не знаю. Новенький чтоль?
- Ага.
- Никак Ваня Двоезайцев сопроводил к нам еще свеженького мясца! - незамысловатой шутке поддатого сталкера все добродушно посмеялись.
Новичок мудро решил сразу наладить контакты с местными и сел рядом с ними.
- Ну и как звать-величать тя?
- А-а… Э-э-э..
- Прозвища еще нету? Ну ничё, мы быстро это исправим, - подмигнул сталкер своим товарищам.
- Ты зачем в Зону пришел? – спросил сталкер с отсутствующим средним пальцем на правой руке.
- Ну-у-у-у, дык, это самое…
- Сам не знаешь? А вообще ты умеешь говорить?
- Конечно.
- Ну слава яйцам, а то я уже подумал что Ваня решил нам умственоотсталых приводить.
- Я вообще-то решил изучить Зону. Если она расширяется, то уж лучше сразу в неё попасть, чем неподготовленным у себя дома. – высказался наконец новичок.
- Ух! Новенький заговорил! За что и выпьем, - водка мгновенно улетучилась из стаканов.
- И всё же как тебя звать-то будем? Ну а как тебя Ваня называл?
- Защитником.
- А чё?
- Ну убеждения у меня такие. Считаю, что надо защищать свой народ или даже расу от посягательств и всё такое.
- А-а-а, ну ладно. Мож и оправдаешь своё прозвище.
- За что и выпьем! – сказал поддатый сталкер.
Водка закончилась и сталкеры разошлись. Защитник поднялся на улицу, нашел себе хорошее место в какой-то хате и заснул. На следующее утро он уже ближе познакомился с этим лагерем сталкеров. Оказалось что здесь есть даже гитара и губная гармошка! К сожалению ни на одном из этих инструментов Защитник не играл. Но послушав очередную душевную мелодию, он сказал:
- Когда-нибудь обязательно научусь играть на гитаре.
- А почему бы и нет? – сказал Суворов, так звали сталкера, играющего на гитаре. – Гитары тут общие – бери и пользуйся.
В общем, в то утро Защитник узнал и новости. За день до его прихода на Кордоне появился еще один новичок, который разругался со всеми сталкерами. Из-за своего поведения ему моментально приклеили прозвище - Бес. Его дружно все послали, но он от этого начал еще больше распаляться и буквально захлебываться собственными истериками.
- В конце концов он ночью куда-то ушел в сторону АТП.- заканчивал рассказывать Суворов.- Медивал сказал, что если Гость опять придет и будет буянить, то он разобьет ему башку.
- Да, весело тут у вас. А что у вас тут слышно насчет хабара?
- Нихт не слышно. Последние кто вернулся с ходки это Квазимодо с Антошкой, и то это было три дня назад. Щас все ждут выброса, его не было уже полторы недели. Вот тогда и начнется суматоха, артов будет как грибов после дождя только и успевай собирать. А щас отдыхай. Тебе, зелёный, они потребуются, ох как потребуются…

Глава 2
Вечером, отсиживаясь в подвале, пережидая разбушевавшийся выброс, Защитник снова завел разговор про ходку в компании Квазимодо и Суворова. Кстати, Суворову дали такое прозвище за то, что читал в то время книжку про походы Суворова, а Квазимоде за внешность, сначала был писаным красавцем, но потом обнял его кровосос да и в аномалию умудрился сунуться.
- Слушайте, мужики, давайте мож после выброса вместе пойдем за хабаром?
- Зелёный ты еще, не знаешь экономику здешнюю. - сказал Квазимодо. – невыгодно втроем, вдвоем и то редко ходят.
- Ну так мож кто из вас поведет меня в Зону?
- Не, я пас.- отказался Квазимодо.
- Вот что новичок, - начал вдруг Суворов, - я могу тебе помочь, но делить будем хабар два к трем…
- А ты давно в Зоне?- перебил его Защитник.
Суворов замялся.
- Да месяца не прошло,- улыбнулся Квазимодо,- мой тебе совет - дождись какого-нибудь ветерана, а пока не рыпайся.
Защитник крепко задумался: «Ждать пока найдется учитель, как сказал Квазимодо, экономически невыгодно – денег не хватит, а в Зоне в долг никто не дает. Идти с таким же новичком еще хуже. Интересно, сколько у него ходок - одна или полторы?»
Суворов тоже испугался - идти самому в Зону опасно и он это понимал. Защитник спустя полчаса сказал:
- А торговец рядом есть?
- Конечно! И какой!- ответил Квазимодо.- Предки его шинкарями были в Западной Украине. Так что он можно сказать с молоком впитал эту науку. Лёва пришел в Зону меньше года назад, так и сразу завел свой бизнес. Ни разу в ходке не был.
- Он у себя в подвале крутой,- поддержал разговор Суворов.- а вот если вытянешь на свет божий так делай с ним что хочешь, чего пожелаешь – всё выполнит. Попался бы он мне…
- Ассортимент у него конечно не ахти.- продолжил Квазимодо.- Максимум на что можно рассчитывать так на АКМ, Стечкин и слабенькие наступательные гранаты. И сухпайков у него нет - одни консервы. Вот если попадешь в глубже в Зону - там можно достать всё что угодно, лишь бы бабла хватило.
Короче еще до рассвета, когда затих выброс, Защитник подошел к Суворову.
- Ладно я согласен, только хабар пополам.
- Эх, ну ладно.- сдался Суворов. Всё равно ему некуда деваться.
В общем, пошли они к Лёве затарится. Его подвал был на другом краю хуторка.
- Здгаствуйте мои дорогие. - встретил их торговец. – А это навегно новенький? Здоров.
Его хитрые глаза и фальшивая улыбка не нравились никому на Кордоне и сталкеры предпочитали не связываться с ним.
- А не хотите ли подзагаботать? У меня есть прекгасный заказ! Возьму незадешево хвост псевдособаки и пгинесите мне арт Ломоть мяса, будьте так любезны.
Защитник подумал что задание взять стоит, но как главную цель ясное дело использовать не будет.
- Ну попробую.
- Тут и пгобовать нечего! Я б и сам бы пошел, да нога у меня ноет как моя пегвая жена Сара.
- Мы не за этим пришли,- вклинился Суворов,- нам бы амуниции прикупить.
- Ой, да ради Бога! У меня самый лучший выбог товара на всем Когдоне!
- Конечно, ты же единственный здесь торговец.- ответил Суворов.
- Ой, да шо вы такое говорите! Как-будто я фуфло вам продаю!
Суворов тактично промолчал и наконец, взялся за покупку. У Суворова уже был потёртый жизнью АКСУ и Форт, поэтому он зашел просто затариться жратвой и патронами. Защитник же к своему пукомёту, именуемому ПМ купил несколько гранат и обрез, разумно подумав, что если не хватает на автомат денег, то лучше увеличить, так сказать, свою мощь в ближнем бою.
- А все-таки подумайте над моим предложением.- напоследок сказал Лёва.
Суворов, будучи наслышан о Лёве задумался, но в конце концов согласился, зная что деньги кончаются, а хабар – явление, сука, непредсказуемое.
- Ладно, хрен с тобой, поищу я твои потроха.
- Ой спасибо, ой удгужили!- расплылся в своей немного мерзкой улыбке Лёва.

Глава 3
Маршрут был прост до гениальности – пойдем куда глаза глядят.
- Вернемся к вечеру, для первого раза тебе хватит,- объявил Суворов, выходя из хутора.
Защитник не стал спорить.
…Вот она Зона. Защитник сразу проникся ею. Ему даже чем-то понравились эти заброшенные дома, дороги, даже аномалии, следы которых иногда попадались на пути. Он понял тех людей, которые находят что-то романтическое в своем сталкерском ремесле. Конечно эти мысли были второстепенны, они оставили свое место любопытству, надо было слишком много расспросить обо всем Суворова, слишком много увидеть.
В таком непринужденном разговоре, а вернее допросе, прошло часа полтора.
До Свалки было еще около полукилометра, когда они подошли к кустарнику, из которого послышался шорох. Оба сталкера повернули стволы в эту сторону. По крику из кустов стало понятно, что это Бес, тот сталкер, про которого и рассказывали в хуторе.
- Какого хера прячешься в кустах? Мы ж тебя прям здесь бы и порешили - спросил у Беса Суворов.
- Предлагаешь в открытом поле сидеть, медитировать до прихода первой же псведособаки?
- А чё ж тогда здесь сидишь один?
- Потому, что на одной ноге сильно по Зоне не поскачешь.
Оказалось, что он умудрился сломать ногу. Как он здесь оказался, да еще и один он не стал рассказывать.
- Ну вот что, - сказал Защитник, - взять тебя с собой ясное дело не получиться, но и оттащить в бар тебя тоже не светлая идея.
- Дык, тут же рядом со Свалкой есть остатки блокпоста, - предложил Бес, - там есть сталкеры, отведите меня туда, может кто будет возвращаться ну и меня прихватит с собой.
И ведь знали же кому они помогают, но, блин, совесть взыграла, да и закон Зоны «На просьбу о помощи лучше откликнуться, иначе будет беда» нарушать нельзя.
Блокпост оказался домом, обнесенным забором с шлагбаумом и БТРом. Сталкеры действительно услышали русскую речь за забором, но когда они перешли шлагбаум им открылся довольно грозный вид обрезов и пистолетов как прямо покурсу, так и сзади. Всё оказалось настолько банально, что Защитник решил, что если ещё раз почувствует себя лохом, то обязательно застрелится. А тем временем Бес начал шарить по карманам.
- Вы все обо мне еще узнаете. – приговаривал Бес.
Защитник закрыл глаза и вместе с Суворовым уже успел помолиться и вспомнить напоследок счастливое детство, как вдруг прозвучали хлопки. Защитник открыл глаза и увидел кругом трупы, ни один бандит не уцелел.
- Квад, занять позиции, осмотреть дом! – послышалось сбоку.
- Братцы! – заорал Суворов. – Спасибо родные!
Тем временем долговцы занимали блокпост, Защитник смотрел на них отстраненно, думая что это всё сон и вообще он дома, а не как идиот попёрся в Зону, а Суворов бегал за каждым долговцем, чтобы обнять его и пожать руку. Защитник наверно и продолжал бы стоять, если бы не услышал твердый и строгий голос:
- Откуда, куда, зачем?
Защитник поднял глаза и тупо уставился на долговца.
- Мы совершаем рейд после выброса. – продолжил после пятисекундной паузы долговец. – Я командир квада, зовут меня Дилетант.
- Очень приятно! – подбежал Суворов. – а мы ж только вышли за хабаром, как сразу нас загребли. Бес, сука, привел нас прям к мародерам, говнюк.
- Зона наказывает. – как-то таинственно произнес Дилетант.
- Мы пришли со стороны кладбища техники, так что если хотите продолжить путь там будет безопасней, но артефакты вы вряд ли найдете. – вместо прощания сказал напоследок Дилетант. Тут подошел другой долговец.
- Вы не видели на Кордоне Проводника? Нам он очень нужен.
- Молчать! – крикнул Дилетант и строго посмотрел на подчиненного.
- Ну что тут такого? Если прятаться от всех, то хрен его знает сколько мы будем искать этот же…
- Если еще раз заговоришь об этом – оторву язык! – перебил снова Дилетант. – Ты, козел, еще бы на всю Зону заорал. Надо будет тебя перевести в штурмовой квад когда вернемся домой, им безмозглое мясо как раз очень нужно.
Квад быстро построился в походный строй и исчез за забором.
- Предлагаю идти через кладбище. – через полминуты объявил наконец Защитник.
Суворов было как-то очень непротив.
Сперва Защитник по дороге еще задумывался что же Долг ищет в Зоне и зачем им Проводник. Хотя как раз зачем им Проводник это понятно, но вот что же за вещь которую можно найти только с помощью легендарного сталкера было непонятно. Через полчаса он уже перестал забивать мозг бесполезными мыслями.
Они начали выходить в сторону Агропрома, как тут им преступил дорогу Штрилиц, сталкер, которого Суворов видел пару раз.
- Ну и куда прётесь? – приветствовал путников Штирлиц.
- Теперь точно не в эту сторону. – сказал в ответ Защитник.
- Умный, да? Вы вообще, мудаки, должны быть вне себя от счастья что меня встретили, иначе бы напоролись на военных.
- Спаси-и-и-ибо, - поклонился до земли Защитник, - ты долговцев не видел сегодня? Чё-то они в Кордон поскакали в ускоренном режиме.
- Долговцы? На Кордоне? Слушай пацан это точно не глюк?
- Ладно, проехали. Так что, на Агропром никак нельзя?
- Вам особенно. Я вас за километр увидел, даже подумал не зомбари ли свеженькие прутся? Короче, Клесс замутил какую-то операцию в здешних местах, уж не знаю сколько они здесь пробудут, да только они уже здесь третий выброс пережидают. Потери есть нехилые, но не уходят. Странно это всё. В Янтаре тоже дурдом какой-то происходит.
- А ты тогда что здесь делаешь?
- Мюллер херов, ты допросы будешь в детском садике устраивать.
Штирлиц развернулся и ушел в сторону железнодорожного депо.
- Интересные здесь люди живут, - сказал Суворову Защитник, - кстати кто такой Клесс?
- Антон Клесс – командир российского контингента миротворческих войск ООН в районе Чернобыльской зоны.
- Теперь куда?
- Давай тогда на Милитари, других вариантов нет.
Пройдя километра полтора, они услышали совсем близко собачий вой.
- Приплыли, - сказал Суворов, - теперь убежать точно не получиться.
Через две минуты они увидели собачью стаю во всей красе. Сталкеры взобрались на останки грузовика и открыли огонь, вернее открыл огонь Суворов, Защитник ждал пока псевдособаки подойдут поближе познакомиться с его обрезом. Когда собаки подбежали метров на пятьдесят, Защитник начал кидать в них гранаты, проку было мало, но несколько собак все-таки подорвало и, главное, теперь стая не бежала на них, а подкрадывалась, давая тем самым расстреливать себя. Но тут из лесу показался чернобыльский пес, он восстановил ментальный контроль над стаей, и она снова понеслась на сталкеров с большой скоростью. Сталкерам неожиданно повезло, за пять метров до грузовика, на котором стояли сталкеры, оказалась воронка. Аномалия порвала на куски четырех собак, на скаку вскочивших в аномалию. Через пять минут боя, остатки собачьей стаи убегали в сторону леса.
- Я так ощущаю, что мы не пойдем на Милитари? – спросил Защитник, когда они уходили с поля боя.
- Вернемся на Кордон, нам и так повезло за сегодня. Не хочется лишний раз испытывать судьбу.
На закате, идя обратно в хутор, они повстречали в районе брошенной фермы еще одного сталкера, правда немного странного – у него были перья в волосах. Это придавало ему схожести с индейцами.
- Это сталкер-шаман. - сказал Суворов когда они подходили к нему.
- Чё у них у всех перья?
- Нет, но это шаман. У них нет защитных комбинезонов и огнестрельного оружия.
- Приветствую вас, - сказал шаман, когда сталкеры наконец подошли к нему, - я очень проголодался, не смогли бы вы поделиться со мной?
Защитник тоскливо посмотрел в сторону железнодорожного моста, за которым был хутор. Шаман увидел его взгляд.
- Вы все равно сегодня не пройдете через мост.
Защитник, прокляв этот день, понял что уже точно не успеет дойти к ночи в бар и посему отряд из 3 человек начал раскладываться на ночлег в ферме.
- Меня зовут Шакур. – сказал шаман.
Сталкеры тоже представились. Разговор как-то не клеился.
- Что же должно случиться? – спросил все-таки Защитник, когда они начали есть тушенку.
Шакур отмолчался, сделал умное лицо и продолжил хавать тушенку. Ну что ж, если сказал шаман – значит так и будет.

Глава 4
Просидев ночь в довольно неприятной обстановке, Защитник обрадовался первому лучу солнца как ребенок. Шаман Шакур как-будто испарился, его следов нигде не было. Подумав сколько еще интересного и загадочного он увидит в Зоне, Защитник разбудил Суворова. Позавтракав и собравшись они начали выдвигаться. И при выходе из фермы прямо из кустов, Защитник столкнулся нос к носу с псевдоплотью.
- Мурлинап. - сказала псевдоплоть, смотря на него своими тупыми глазами.
Крик, вернее что-то среднее между визгом и диким ором, Защитника наверно был слышен аж на третьей полосе обороны Периметра. Суворов потом говорил что пересрал не сколько из-за внезапно выскочившей псевдоплоти, а именно из-за Защитника. Хотя наверно не только он потому, что псевдоплоть услышав арию в исполнении Защитника и его м-м… выражение лица, так сказать присела на задние лапы и понеслась прочь выкрикивая какие-то замысловатые буквосочетания.
После этого Защитник отходил минут десять. Но вдруг заметил, что действительно что-то не в порядке с железнодорожным мостом. А именно возникшие клочья чей-то плоти и пятна крови, которые были по всему мосту и под ним.
- А это чего? – спросил он, не отрывая взгляд от этого зрелища.
- Не знаю и даже знать не хочу. Ты слышал что-нибудь ночью?
- В том-то и дело что нет.
Мысленно воздав хвалу Хозяевам Зоны и Шакуру, они пошли вокруг этого странного места. Защитник увидел кусок черно-красного комбинезона на трубе. Такие комбинезоны он сегодня утром видел. Если это те долговцы, которые их спасли от бандитов, то…
- Земля им пухом. – сказал вслух Защитник.
Добравшись до бара, Суворов и Защитник обнялись и, стоя на коленях, рыдали пару минут, сказалось постоянное напряжение и стресс.
- Вот только пидоров еще в Зоне не хватало!
- Солдат! – крикнул Суворов и обнял стоящего перед ними сталкера.
- Ну ты это, полегше, а то твой партнер заревнует. – с улыбкой сказал сталкер.
- Давайте в бар завалимся! – предложил Суворов. - Блин, как я тебя рад видеть! После того как ты исчез в Новый Год я о тебе ничего не слышал.
В баре сталкеры рассказали друг другу о своих похождениях.
- Друзья, тут за те сутки, которые вы пробегали столько новостей накопилось. – начал рассказывать Солдат. - Торговец Лёва, рвёт и мечет, говорят кинул его один сталкер-новичок по имени Рэмбо, теперь Лёва выдал награду за его голову, да кто ж будет ловить брата-сталкера в угоду какому-то торгашу?
Защитник мысленно пожелал удачи неизвестному, дерзкому сталкеру.
- Кстати о Бесе, он вернулся в бар и увел за собой двух сталкеров. – продолжил было Солдат.
- Что?! Бес жив? – заорал Защитник. – Надо позвать всех кто есть в хуторе.
Когда собрались сталкеры, Защитник рассказал кто такой Бес и как надо порвать его жопу, чтобы засунуть туда рыло местного кабанчика.
- Я зашлю данные в сеть, - сказал Медивал, - тогда уже никто не поведется на него.
После объявления Защитник снова сел за столик и спросил у Солдата:
- А кто это? – указывая на трёх сталкеров с одинаковыми чёрно-оранжевыми комбинезонами, стоящих у стойки.
- А это последняя новость, - пояснил Солдат, - это свободовцы, в смысле мы. «Свобода» призывает в свои ряды сталкеров. Так как идти на Милитари, где находится база «Свободы», довольно опасно, на Кордон были отправлены мы, чтобы собрать желающих и потом одной толпой пойти на базу.
- Хм, а это идея. – пробормотал Защитник.
Вечером Защитник снова встретился с Суворовым.
- Вот что, я решил пойти в Свободу. – объявил Защитник.
- Ну флаг тебе в руки. Я останусь пока в этих краях и, если повезет, убью Беса.

Глава 5
Через два дня отряд из двенадцати человек вышел из хутора. Свободовцам удалось завербовать восемь сталкеров. Шли через Свалку и Дикую территорию. Свободовцы оказались довольно общительными ребятами, когда Защитник рассказал про встречу с Долгом на Кордоне, свободовцы всерьез засуетились.
- Говоришь, и шли со стороны кладбища техники? – начал свои размышления Солдат. – А за кладбищем уже и Агропром, а там Клесс никак покою себе не найдет которую уже неделю. Разведывательные квады Долга по всей Зоне бегают.
- Зачем им мог понадобиться Проводник? – спросил Защитник.
- Чтобы проводить. – хихикнул Солдат.
- Ну а что сейчас в моде? Какие-нибудь суперартефакты? Или дорога в центр Зоны?
Солдат промолчал. По его выражению лица Защитник понял, что он знает что-то, но не хочет рассказывать новичкам.
На севере Свалки им попались три кабана, которые в принципе не представляли опасности для такого большого отряда. Дикая территория оказалась на удивление пустынной.
- Что в ней дикого? – спросил Защитник, когда подобрал просто валявшийся на дороге Огненный шар.
- Мда-а, - с завистью посмотрел Солдат, - просто Свобода производит чистку этого района для безопасного перехода.
- Всё ради нас? – удивился Защитник.
- А как же! Мы всегда так делаем. – сказал другой свободовец.
Почему-то это Защитнику показалось не совсем правдой.

ГЛАВА 2. ОТМЫЧКА

Утро выдалось туманным. Говорят, здесь почти всегда так, а если нет тумана, то скоро выброс. Восходящее солнце бледно освещало верхушки деревьев с желтой, кое где облетевшей листвой. Вдали кружила стая слепых псов, вынюхивая завтрак. Может, они и рискнули бы подойти к деревне, но часовые никогда не смыкали глаз. Да и боезапас им выдавал лично Пахомыч, так что стреляй в своё удовольствие. Прохладный воздух хорошо разносил звуки окружающей местности: стая псов лаяла, то ли отгоняя конкурентов, то ли чтобы сильно не разбредаться; где-то у периметра заработал пулемёт, расстреливая тварей, которые всегда лезут из Зоны. Хоть какая-то польза от вояк, а то могут только "доить" одиночек. Иногда весь хабар забирали. А будешь что против говорить, могут и пристрелить. Хотя, если солдатик один и начальства нет, можно откупиться.
Собрав нехитрое снаряжение, я и Витёк уже ждали Траву у бара. Как ни странно, дверь была открыта .Выглянув, Пахомыч позвал нас:
- Чё стоите? Трава вас уже ждёт. Давайте, бегом сюда.
Войдя внутрь, я увидел нашего попутчика. Сейчас он выглядел иначе: броник был подлатан в нескольких местах и казался теперь немного больше, на поясе виднелись гранаты, в подсумках было несколько магазинов для "Винтореза". Плюс ко всему ещё справа большой контейнер для артефакта, видимо для того самого.
- Здорова, сталкеры. Идите к Пахому, всё выдаст.
Удивлённо взглянув на Траву, я скоро понял, что он не шутит. Подойдя к стойке, нас ожидал сюрприз. Перед нами лежали армейские жилеты - броник и сверху разгрузка. Рядом устроилась пара калашей, причем нормальных, не укороченных. Ко всему этому счастью прилагалось по паре контейнеров на брата,6 рожков и две гранаты. Увидев весь боекомплект я начал сомневаться, что выход будет таким уж спокойным.
- Так, мальцы, слушаем меня внимательно. Всё это отдаю вам, будете постепенно отрабатывать. Скрыться не пытайтесь - вас где угодно найдут и передадут от меня свинцовый привет. Боезапаса должно хватить, чтобы вернуться. Всё, взяли и пошли.
Накинув на себя всю сбрую, я помог снарядиться Витьку. Чувствую, скоро надоест мне быть нянькой, пусть сам всему учится. Наконец, все рожки были рассованы в подсумки, нож устроился в чехле на ноге, автомат повесил на плечо. Словом, готовность номер один разрешите взлёт. Трава подошёл к нам, критичным взглядом окинул с ног до головы. Видимо, остался доволен и поэтому начал лекцию.
- Так, слушаем меня внимательно. Идём след в след. Я первый, ты, - палец указал на Витька, -в середине. Замыкающим ты пойдёшь. Слушаемся во всём до мелочей. Если скажу - дышать не будете. ПДА выключайте сразу, а то засечь могут. Если вздумаете что подобрать - говорите мне, чтоб я вас прикрыл. Лучше всего на обратном пути набирайте, а то до места не дойдём. Всё понятно?
Ответом был одновременный кивок. Удовлетворённый реакцией, он продолжил:
- Хорошо, что понятно. Так...Теперь вам надо погоняла придумать. Ты, -сталкер обратился ко мне, -будешь Зольд. Типа, зольдатен. Усёк?
-Так точно.
-Вот и прекрасно. А тебя будем звать Ватсон, потому что рядом трёшься. Вопросы есть?
-А получше ничё нет?,- Витёк был явно недоволен прозвищем.
-Не нравится? Бушь тогда Цыпа. Доволен?
-Уж лучше Ватсон.
-Всё, пошли. Хватит языком молоть, а то гопота из нор вылезет. Бегом!

* * *

Думал, никогда не пригодятся навыки, полученные в армии. Не хотелось мне идти и чувствовать, что в спину вот-вот могут всадить пулю. Свалка, чего ещё ждать. Спасибо, что через периметр прошли без приключений. Ну, не считая того, что Ватсон ухитрился порвать обшивку на разгрузочном жилете. Его бы голышом под колючкой заставить ползти, сразу научился бы форму беречь.
Вдалеке послышался рокот винтов. Вертушка была явно военной, гражданских тут быть просто не может.
-Трава, может схоронимся? Вряд ли стороной пройдут.
-Молодец, Зольд. Не забываешь слушать. Сейчас вон там, в развалинах спрячемся. Быстрее, а то накроют и похоронить некому будет.
Недалеко виднелись развалины поселка. Интересно, чем тут занимались до Первой аварии? Может, какой колхоз был или Чё - то подобное. Хотя, теперь не важно. На развалины это было мало похоже, большинство домов оставались целыми.
- Заходим в крайний. Минуты полторы у нас ещё есть. Ватсон, мать твою! Шевели копытами!
Молча и не возражая ведущему, Витёк зашел в подвал старого дома. Трава, осмотревшись вокруг, последним проследовал за нами.
- Так, сидим тихо и не рыпаемся. Выстрелов они, конечно, не услышат. Зольд, включи фонарь и осмотрись тут. Надеюсь, никакие твари здесь лёжку не устроили.
Щёлкнув переключателем на головном фонаре, я встал и, прижимаясь к стене, пошёл вглубь подвала. Здесь было не настолько темно, чтобы требовалось чем-то светить, но фонарь имел скорее обескураживающее действие. Особо не повоюешь, когда в глаза светит хрен знает что. Перед поворотом я остановился, прислушиваясь. Если за стеной кто-то есть, то услышать его не составит труда. Собравшись, я резко завернул за угол и вскинул автомат. Внутри никого не было. Либо был, но прятался по углам. Сделав шаг внутрь, я посветил по сторонам: обычное заброшенное здание. Стены начали потихоньку осыпаться, поэтому полы по краям были все в кирпичной трухе; в некоторых местах стояли лужи, под потолком было единственное окно, и то выбитое. Через него во время дождя вода и стекала внутрь. Дойдя до середины помещения, я осветил все углы – ровным счётом ничего. Если честно, я думал что в Зоне твари на каждом шагу. Конечно, нет большого желания встретиться с ними нос к носу, но всё же. Посмотрев в угол недалеко от двери, я увидел лужу, которая отличалась от остальных. Мда, с таким вниманием долго здесь я не протяну, надо было раньше на неё внимание обратить. Она светилась зелёным и из густой массы лужи выходили пузыри.
- Трава, посмотри что это за хрень?
Матерясь, главный вошёл в комнату и спросил:
- Чё тут такое? Молча я указал на «лужу».
- И всё? Это аномалия, холодец. Артефакта в ней нет, мало кто может влететь в неё здесь.
- А обязательно кто-то должен попасть?
- Артефакты – это остатки биологических тканей, попавших в аномалии. Каким – то неведомым образом твоё мясо в такой вот штуке превратится в слюду – полупрозрачный артефакт, хорошо защищающий от химических повреждений. Только он, как и вообще всё в Зоне фонит. Так что несколько раз подумай, прежде чем на себя цеплять. Ватсон, иди сюда, посмотришь на аномалию. Только пальцами не лезь в неё, а то без руки останешься.
Сталкер развернулся и пошёл к двери. Донёсся его недовольный голос:
- Всё ещё висят, суки. Чё – то странно, обычно военные на Свалке долго не задерживаются. Подождём ещё немного и начнём перебежками продвигаться вон к тому холму. Сначала Зольд, потом ты, - он ткнул пальцем в Витька, - а я прикрою вас. Аномалий по ходу движения нет, так что не задержитесь. Всё, хватит сидеть, поехали! Пошёл!
Выйдя из подвала, я осмотрелся и на полусогнутых побежал к «холму», хотя на самом деле это была куча железа и всякого мусора, ясен пень радиоактивного. На весь путь ушло не больше минуты. Добравшись до места, я развернулся и махнул рукой: «Можно идти, всё нормально». Трава кивнул и отправил Ватсона по моему пути. Витёк бежал на удивление быстро, снайперу понадобилось бы везение, чтобы подстрелить его на таком ходу. Добравшись до точки, Витёк присел около меня и помахал руками сталкеру. Тот, взглянув в сторону вертолёта, потрусил в нашу сторону. Пока ведущий бежал, я через прицел осматривал тылы. Всё, вроде тихо, движения никакого. Почему–то настораживали окна дома, в подвале которого мы прятались. Добежав до нас, сталкер сказал:
- Молодцы, по сторонам не глазели зря. Если будете потом в паре работать, то не забывайте страховать друг друга. Так, - Трава выглянул из – за холма, - теперь вот туда таким же макаром. Погнали!
Пройдя так же ещё 4 мусорных кучи, мы сели ждать, пока вертушка уйдёт дальше. Трава, кажется, был полон спокойствия и терпения. Мне же от присутствия рядом Ми – 24-ого было совсем не гуд. Если этот танк летающий решит по нам шарахнуть, то потом даже хоронить нечего будет. Заметив моё состояние, ведущий похлопал по плечу:
- Не дёргайся, молодой. Не станут стрелять по нам, у них отчётность по боеприпасам будь здоров. В случае прямой угрозы шарахнут, но это если со «Стингером» тут сидеть будешь. А так нормально всё. Ещё год назад весь боезапас на нас израсходовали бы. У них приказ был – уничтожать лиц, незаконно находящихся на территории Зоны отчуждения. Слух ходил, что за каждый сталкерский ствол им доплачивали, поэтому брату нашему житья никакого не было от них. Сейчас, конечно, через блокпост не пустят просто так. Либо половину хабара отнимут, либо деньгами возьмут. А если молодой, так ещё и пристрелить попробует или задержать. С «дедами» легче договориться. Ну и с офицерами тоже. Один чёрт, не люблю я их. По возможности обойду, но если на рожон полезут, то «Винтарь» спасёт. Однажды, ещё когда молодой бы, от них дёру давал недалеко от Кордона. Думал всё, тут и останусь. А нет, спасла винтовочка. У неё скорость пули невысокая и траектория полёта меняется через несколько секунд, пуля вниз уходит. Так я, убегая, несколько раз наугад пальнул. Одному точно в чан и залепил. Вояки это дело увидели и решили на попятную пойти. С тех пор с винтовочкой и не расстаюсь. Зольд, чё там вертушка, домой ещё не собралась?
- Вроде уходят. Так… Подбирают своих… Набирают высоту… Всё, можно идти.
- Отлично. Бегом!
Дойдя до места, Трава поднял левую руку вверх, жестом остановив нас. Осмотревшись вокруг, он направил меня направо, остановив в нескольких метрах от аномалии. Ватсон встал справа от меня.
- Смотрим по сторонам. Конкурентов много, могут нагрянуть. Головой вертеть на 360 градусов. Я за артефактом.
Аномалия оказалась трамплином. По пути к месту, Трава рассказал о самых распространённых, поэтому угадать её было не трудно – возмущение воздуха вокруг; мусор, изредка приносимый ветром, взмывал вверх.
Поскольку я стоял по лицом к аномалии, то смог увидеть то, за чем пришли. Это был небольшой объект неправильной формы, кое – где на поверхности виднелись выступы; голубого цвета, блестел, словно стеклянный. Кинув пару камней в аномалию, Трава нашёл путь, по которому можно попасть ближе всего к артефакту. Пошарив вокруг, он нашёл арматуру, от души кем – то погнутую. На корточках подобравшись к трамплину, он начал пытаться вытолкнуть артефакт наружу, но выходило это, честно говоря, хреново. Тогда он решил поступить, как показалось сначала, весьма странно. Перейдя чуть вправо, он стал заталкивать цель похода вглубь аномалии, довольно энергично толкая шар арматурой. Последнее движение было достаточно сильным, так что артефакт взмыл вверх, вместе с арматурой. Выпустив её из рук, он быстро отскочил в сторону и не зря – арматура выскочила от трамплина на бешеной скорости и взлетела метра на 3 вверх. За ней последовал и артефакт, который упал через несколько шагов от аномалии. Улыбнувшись, трава так же на корточках пошёл к «месту приземления». Через несколько минут он вернулся с чрезвычайно довольным видом:
- Всё, хлопцы, вертаем взад. Артефакт с нами, можно рапортовать о завершении.
Но спокойно уйти нам не дали. Как только мы отошли метров на сто от аномалии, сзади послышался крик:
- Не двигаться! Оружие на землю и медленно повернулись. И чтоб без шуток!
- Твою мать! Вот жопой чуял, что слишком всё как–то гладко идёт. Поворачиваемся, стволы не бросаем. Как дам знак –валим их.
Повернувшись, мы увидели людей в серой разгрузке, тёмно – синих костюмах. Бронежилетов у них не было, лица скрывали «лепестки». Если уйдём, спрошу, что это за перцы. Наше счастье что их всего двое. Может удастся сбежать.
- Это наёмники. Хреново дело… Так, Зольд, давно последний раз стрелял?
- Месяцев 7 назад.
- Так, слушай. Как только подам сигнал, стреляй в левого. Правого беру на себя. Ватсон, помогаешь Зольду. – отступив на пару шагов назад, Трава сказал, - Давай!!!
Упав на землю, я снял автомат с предохранителя и дал очередь по дальнему. Потом ещё, ещё одну. Витёк не отставал. Треск автоматов вытеснил все звуки. Через несколько секунд «левый» упал. Трава пару раз выстрелил по своей цели.
- Сука!
Витёк уронил автомат, перевернулся на спину, прижимая ладонь к левому плечу. Я взглянул на него – подождёт, ничё не случится.
- Что там у вас?
- Ватсона зацепило.
- Быстро отсюда, наёмники по двое не ходят. Сейчас сюда ещё несколько человек прибегут, тогда так легко не отвертимся. Вставай, скоро подлатаем твоё плечо.

* * *

Дойдя до бара, я отвел Виктора к местному костоправу – Аспирину. Несмотря на незамысловатое прозвище, он многих поднял на ноги. Так что за здоровье напарника волноваться не приходилось. Когда я вернулся к барной стойке, Трава уж рассчитывался с Пахомом. Увидев меня, торгаш махнул рукой. Подойдя к нему, он тихо но быстро стал говорить:
- Дело такое. Свалка по ходу скоро наводнится наёмниками. Не ровен час, скоро и к нам пожалуют. Ночью заступишь в караул. Теперь сторожить по трое будете. Ваша часть денег пошла в уплату долга по снаряге и оружию. Если какие ещё трофеи будут, приноси. Чем больше притащите, тем быстрее долг погасите. Всё, иди.
Выслушав сие наставление, я пошёл к Ватсону. Лекарь как раз бинтовал ему руку.
- О, молодой человек! Не беспокойтесь, всё с вашим напарником в порядке будет. Ваше счастье, что я здесь есть. Недавно ещё вольным сталкером бродил. А как увидел, что гибнет наш брат за здорово живёшь от пустяковых ран, так вспомнил медицинское своё образование. Теперь врачую помаленьку. Благо Пахом оценил пользу от меня, кормит бесплатно и крыша над головой есть. Всё, можете забирать товарища вашего.
- Блин, повезло мне. Чуть правее бы и всё, трындец! Сердце рядышком совсем было.
- Пошли, раздавим по маленькой, обмоем второе рождение.
- Лучше пузырь возьмём и в доме остограмимся. Разговор есть.
Войдя в дом, Витёк крепко матюкнулся.
- Ты чё?
- А ты не заметил? Когда перестрелка началась, Трава назад отходить начал. Прикрывался нами, урод!
- А ты чё хотел. Поначалу так и будет. Потом станут за людей считать. Ладно, наливай.
Через пару часов обоим уже заметно похорошело. Поставив таймер на пару часов, чтобы проснуться к караулу, я упал на кровать и забылся.

Было - не было... Кому какая разница? - думал я выбивая из дороги пыль тяжелыми подошвами сапог. Славные были сапоги - снял их с одного из новобранцев дня этак за три до подписания приказа о демобилизации. Мысли были невеселые. Совсем. Дело даже не в том, что эта сволочь обманула меня, она еще и издевается. Левой рукой я нервно мял распечатанный белоснежный конверт, правая непроизвольно шарила за пазухой, - пальцы рыскали в поисках самодельного "Грача", - ноги, как я уже говорил, спокойно вышагивали по проселочной дороге. Желудок противно заурчал. Бардак! Вот во что меня превратила эта девица. Спокойно.
Я - Герман Гринецкий. В добром здравии и трезвой памяти. Уволенный в запас сержант Российской армии. Гражданин великой страны, в конце-то концов.
- Что мы имеем? - спросил я у высокого майского неба.
Синева отозвалась сиплым тенорком:
- ********** * ** ******, - средних лет человек с жиденькой бороденкой на опухшей физиономии и мутным взглядом, в помятом костюмчике вдруг поведал мне кого и куда бы он имел.
Неожиданно.
Но сей казус не снимал вопроса, что был под номером один на повестке дня сегодняшнего. А сегодня уже двадцать третье. Два года назад под пьяный хор друзей и плачь подруги, провожали меня всем подъездом выполнять свой долг - защищать границы Родины. И только в военкомате, спустя сутки, какой-то вояка с большими звездочками на погонах, которые видимо, предоставляли ему практически неограниченные полномочия, сунул нам бумажки под подпись. Вот, свезло вам, Герман Андреевич! Встали на защиту границ. Но не любимой Родины, а некой Зоны Отчуждения.
По службе особо не парились (кроссы при полной выкладке не в счет). Придурков с камерами, что хотели поглазеть на феномен Зоны – остановить. Ну, а особо сильно рвущихся доставить в комендатуру, предварительно дав выше указанным по рогам. Но не суть важно - сейчас о другом.
Итак, факты:
В тот памятный день (да и ночь тоже) двадцать третьего мая 2010 года, ревущая в три ручья красавица клялась в вечной верности, обязала словом - мол, не забудь. Пообещал я, конечно. Далее. Вот на днях приходит весточка от любимой: приглашает на свадьбу. Вот это номер.
Рука, наконец, легла на рифленую рукоять пистолета. Естественно первая мысль, после прочтения письма была: пристрелю обоих, и неважно было у них что-то серьезное или нет. Потом, немного подумав, я решил ответить на него пятиэтажной матной конструкцией, которая тут же рухнула, вытесненная мыслью получше. Нет. Хрен вам. Я выпустил конверт из пальцев, и он, подхваченный теплым ветром, полетел к "колючке". Мягко спикировал на той стороне в жижу непонятного, но вполне ожидаемого содержания. Но вот в чем беда. Не думал я больше ни о конверте, ни о той, чья рука старательно выводила каракули, складывая нужные слова в строки на надушенном листе бумаги, думал я о той стороне.
За время несения моей службы мы не раз отлавливали бродяг, которые совались в Зону. Сам ношу под сердцем шрам от пулевого ранения - память об очередной ловле. Человек в камуфляже, с рюкзаком за плечами и оружием в руках миновал линию периметра, но напоролся на наш патруль. Двоих положил, меня задел. Действовал грамотно, о чем свидетельствуют жертвы стычки, и вполне намеренно пер в Зону. Товарищи по службе рассказывали тогда в госпитале, что при себе странный ходок имел запас еды, воды, спирта, пару непонятных герметичных контейнеров, личную аптечку, несколько пачек патронов к АК и выключенный КПК. Стандартный сталкерский набор, сказал тогда командир роты. Ах да, сталкеры - вот как звали тех ненормальных, что шастали за периметр.
К байкам о Зоне я относился скептически. Вежливо улыбался и кивал тому, кто их травил, давая понять, что принял к сведению. Ну разве можно было поверить в мистические аномальные зоны, в камни с необычными свойствами, которые эти аномалии порождали... Но в конце концов поверил и я. Научные экспедиции, что шныряли не реже тех же сталкеров а Зону, рассказы охранявших их военных сталкеров, еженедельные катаклизмы, которые стали называть выбросами... Короче я поверил, что за периметром творится что-то неладное.
А тем временем солнце клонило свой лик к горизонту. Мысли о промышляющем контингенте по ту строну периметра вытеснили естественные надобности. Снова воззвал желудок, возмущенно пробурчав. Проселочная дорога уткнулась в асфальтированное шоссе, которое огибая небольшой городок, возвращалось, пересекало его вдоль, затем убегало дальше от этих мест. Мне не раз приходилось бывать здесь, убивая часы увольнительной. Вот желтое здание комендатуры, во флигеле которой отсиживались пойманные за периметром сталкеры и просто искатели острых ощущений, вот летнее кафе под тендем с рекламой местного пива, вот популярное питейное заведение, на вывеске которого значилось: "ТОЛЬКО У НАС КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ СЕРВИС ПО СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ ЦЕНАМ", вот продмаг, а вот и автовокзал.
Кассирша, смуглая девица с коровьими глазами и пухлыми губками, повела в мою сторону вздернутым носиком.
- Девушка, - спросил я. - До Киева ближайший рейс когда?
- В шесть утра, солдатик.
- Билет в один в один конец, будьте так любезны.
Вдвое сложив глянцевую бумажку и бережно уложив ее в грудной карман, я стал подумывать, где же мне скоротать время. Решение нашлось сразу - один из баров (тот, в чьей рекламе упоминался капиталистический сервис) работал круглосуточно.

***
Ситуация была хреновой по самым оптимистичным прикидкам, нормам и взглядам. Изменить ее в лучшую сторону не представлялось возможным, но все же требовалось изобразить видимость деятельности: проверка документов у всех кто шляется по улицам, затем наведаться в бары. Пять минут назад капитану Рыжову сообщили о поимки сталкера. "И вот сейчас я узнаю, что его упустили! Положил канвой и скрылся! Неслыханно! А тем временем уже доложено выше, и начальство ждет от меня теплой посылочки..."
- Старлей!!!
В дверном проеме возникла сухая фигура старшего лейтенанта:
- Вызывали, тов...
- Нет ***! - Рыжов, вплетая в предложения конструкции непечатных слов, изложил суть приказа. Лейтенант нарочито бодро козырнул и поспешил скрыться. - И что б через пару часов ты уже выбивал из этого недобитка показания!
"Хотя если сталкер не олух, то уже махнул за периметр. А, плевать."

***
Медленно, почти в вразвалочку, я спустился по ступеням, что вели непосредственно в главное помещение бара, толкнул дверь.
Пропахшее конопляным и табачным дымом помещение вмещало в себя с десяток столов, застеленных темно-зелеными скатертями, барную стойку, за которой хозяйничал расторопный парнишка по имени Джонни, - до того расторопный, нужно заметить, что без ведома хозяина заведения приторговывал запрещенными курительными смесями, таблетками, и другой синтетикой. Перед стойкой, на высоких стульях, восседали какие-то хмурые мужики, лампа над бильярдным столом время от времени помаргивала, впрочем, не сильно мешая этим паре полупьяных вояк, что царапали зеленое сукно киями, пытаясь разогнать шары. Добрая половина столов была оккупирована посетителями и я, недолго думая, спикировал на свободный стул перед барной стойкой.
- Свободно? - запоздал я с вопросом, почувствовав настороженный взгляд соседа.
Тот кивнул, снова уставился на свою кружку пива. Длинные, до плеч волосы, свисавшие из-под капюшона (интересно, зачем он напялил его в помещении?), не позволяли толком рассмотреть лицо незнакомца.
Да и нахрена мне это?
- Джонни, - обратился я к бармену, - Есть?
Он слегка кивнул, подкручивая ручку громкости на сабвуфере, который надрывался голосом Брайана Джонсона. Подошел ближе:
- Остались "смех" и "head shot". Извини, конец недели...
- В таком случае мне "окского" и грамм пять "смешного".
- Пивка я, конечно, налью, но, - бармен скривился в виноватой улыбке. - Этой дряни только два грамма. За то head shot'а завались. Не берет ни кто!..
- Джонни, - прервал я его. - Давай эти два грамма "смешного", а хед шот свой - сожги.
Парень шустро сунул два зеленых пакетика между салфеткой и кружкой пива, я же положил рядом купюру приличного достоинства. Обе стороны остались довольны сделкой. Я подхватил выпивку и двинул вглубь зала.
И все-таки подозрителен. Взгляд мой уперся в сутуленную спину того парня. Конечно, вокруг было полно небритых ребят, лакающих пойло, но ни кто из них не бросал столь настороженные взгляды в мой адрес.
Я попытался вспомнить, представить глаза незнакомца. Взгляд колючий, цепкий, но почти насмешливый, будто уставился он на меня по той лишь причине, что я его рассмешил.
Ну, да ладно.
Нужно было где-то заночевать. Здесь искать бесполезно, поэтому я решил выйти на воздух и спросить у какого-нибудь местного помощи в поиске подходящего места.
Темнело. Темнело быстро. Не так, конечно, быстро как приближались ко мне люди в форме при пагонах. С чего бы это? В любом случае взять с меня им решительно не чего. Молодой человек, честно отдавших долг родине. Перед законом моя душа чиста.
Подождите-ка. Нет такого закона… С меня есть, что взять!.. “Грач”!!!
Как-то, патрулируя участок заградительного периметра, я нашел пистолет Ярыгина, именовавшийся в народе “Грачом”. Что с ним делали, перед тем как выбросить, мне оставалось лишь гадать: может быть, в него разрядили обойму из “калаша”, а может быть проехали по нему на тракторе. Пару раз. Все может быть.
Сильно поврежденные детали я вытачивал сам, другие подлатал. К концу лечения “Грач” стрелял так, что дай Бог всякому заводскому – не нарадуешься.
Вот за эту радость меня сейчас и потрогают.
Спокойно.
Я повернулся к военным спиной и спокойно побрел прочь. Смотрел в след убегающему солнцу, закурил. За то, как спокойно я себя вел, учитывая все обстоятельства, мне должны были бы вручить какой-нибудь гребаный Оскар. Напряженно вслушиваясь в доносящийся топот, начинаю паниковать.
- Стой, сталкер!
Сталкер?!
Поворачивая в подворотню, бегу, не разбирая дороги. Перепрыгиваю набитые мусором пакеты, кучи смердящего хлама.
Сталкер?!

Пролог

Он помнил, что тогда, в самые первые минуты, когда он, скрючившись, лежал в зарослях упругой, свежей травы, его особенно поразил запах. Зеленью пахло там и влажной землей. И все. Ни гари, ни пыли, ни крови. Это была… чистота. И обновление. Глаза открыты – видишь листья узкие, с прожилками. Четкие такие, красивые. Глаза закрыты – и только этот забытый весенний запах. Лежишь. Дышишь. Ни прошлого как будто бы нет, ни будущего. И тебя тоже нет. Хорошо! Тело – всего лишь потрескавшийся, побитый бурями саркофаг. Как оно вынесло все, что было, - непонятно. Позади остались изматывающие перестрелки на Дикой территории, морок подземелий «Янтаря», стычки среди руин Припяти, бои в мрачных недрах ЧАЭС… У него был выбор, и он сделал его, как смог. Может быть, были какие-то другие варианты… Но теперь это уже не имеет значения. Так или иначе, все будет по-новому. Да, все пойдет теперь совсем-совсем по-другому. И, может быть, все-таки лучше, чем раньше.
Даже приученный во всем подозревать подвох, он не мог предположить, насколько ошибается…

Глава 1. Старовокзальная - Воровского - Старовокзальная

В ночь перед тем, как все пошло наперекосяк, мы остались у меня. Еще бы – так подфартило! Родители отдыхать уехали, на неделю. А значит - квартира наша, и вообще, жизнь удалась! Мы - это я и Радий, то есть Артем Родионов. Только так его уже почти никто (кроме старших) не зовет. Где-то с класса девятого. Пришла к нам тогда в школу новая учительница по химии. То есть это она по времени работы у нас была новая, а так – очень даже старая. Даже слегка древняя. Не противная, а просто какая-то такая, на своей педагогической волне. Пришла, в общем, в класс, и сразу же не особо сложный опросик провела, письменный, чтобы, значит, выяснить, кто из нас чего по предмету знает. Так вот, зрение у нее было слабое, а почерк у Радия… Хреновый, в общем, почерк. Уж она разбирала-разбирала его фамилию на листочке, а потом спрашивает: «Так, молодые люди, кто это у нас такой – Радий, вроде бы, а дальше – совершенно не разборчиво?» В общем, вот. Так и прижилось. А, да. Разрешите представиться – Петр Яблоков. По прозвищу Эппл. Тут уж, как говориться, no comments.
Я, короче, никогда раньше по рассказам особо не заезжал, волнуюсь и, может, не туда куда-то могу потянуть. То есть, повести свое повествование. В смысле, не о том. Тьфу ты! Короче, к теме.
В общем, остались у меня, ну и, конечно, пол ночи сидели за компом, как всегда. Показал ему новый мод «Времени З», да и в Интернете пошарились, ну, там, по сайтам разным… понимаете, да? А утром… В том то и прикол, что утром ничего такого еще и в помине не было. Ничегошеньки, сечете? Все как всегда. В то утро мы у нас на кухне сидели, кофе пили, бутеры жевали… Блин, сейчас все это так трудно представить себе!!! Потом в универ пошли. Мне повезло, я в самом центре живу, на Старовокзальной. Хотя как еще посмотреть, конечно. Дом старый, под окнами – трамвай. Зато до универа близко, особенно – до гуманитарного корпуса. А так как у нас в тот день первой парой была история, то и пошли мы туда по переходику, да мимо цирка, да по Воровского, и даже не опоздали. Сидим, спим. Препод тускленькими такими глазками нас обвел, привитался – и затянул на рідній мові, даже не покашливал и позу не менял. Тоже спал, в общем. Пара-то первая. А потом… Мы где-то посреди ряда были, и вот слышим – странный шум какой-то в аудитории начался, и пошел он от тех, которые сидели около окон. Первые секунды шум этот был сдавленным, непонятным таким, и препод только глаза недовольно на нарушителях сфокусировал, как вздохи-ахи в крик перешли. Все вскочили, и мы тоже – и к окнам. А там… Ничего такого, чего вы бы не знали. Воздух над землей в нескольких местах колыхается, как марево. А поодаль листки осенние по кругу так весело кружатся. И уже не только листики (потому-то и поднялся галдеж), но и какая-то тетка с сумками, а все-то уже понимают, чего сейчас будет, и нечего не сделать, и… И не стало тетки. Только ошметочки. Ну, тут все хором заорали. И в двери ломанулись. Знаете, запомнилось: в дверях – не давка даже, а свалка, и меня кто-то назад заворачивает, а там – препод, как в немом кино, беззвучно нам руками машет и рот открывает (шум такой, что ни звука не слышно), а в окнах – больших таких, на пол стены – ослепительный солнечный осенний день. Такой вот кадрик. Я часто потом думал: а если бы это все не в сентябре случилось? Если бы зимой?!
Короче, в коридор меня вынесло, все поперли к лестнице, а некоторые идиоты – к лифтам, и тут кто-то меня к стене припечатал. Смотрю – Радий. Глаза стеклянные, большие, но с просветом разума (про меня, знаю, сказать этого нельзя было). Смотрит и шипит так страшно:
- Куда?! Куда прешь? На улицу захотел? В «карусель» захотел? Стой, придурок! – а потом за плечи меня и - бац об стенку.
Тут только дошло до меня, что я дико вырываюсь и пытаюсь его ногой лягнуть, чтобы отпустил. Ну, остановился, дышу как паровоз, и дрожь меня бьет.
- Радий, - говорю, - что ж за хрень-то такая? А?! Это ж не Зона. Это ж, мать-перемать, не Зона, мы ж в Киеве, Радий, а откуда в Киеве «карусель»?! (Ну, это такой как бы литературный перевод.)
Мой друг Радий, знаете ли, аккуратист. Умеет четко все по полочкам раскладывать и на второстепенное не отвлекаться. (Если б захотел – круглым отличником был бы, а так – учил только то, что ему интересно, ну и, есстесно, хватал тройбаны… Блин, опять я не о том). Вот он и говорит мне:
- Теперь тут тоже она. Зона. Так что бегать не стоит, Пит, - (так он меня называет обычно).
В этот момент с лестницы, откуда-то снизу, раздался безумный, полный боли, неистовый вой. И горелым сразу потянуло. Мне так сразу и представилось: «жарка». Не было ее отродясь в центре Киева, на длинючей лестнице гуманитарного корпуса (кто поднимался пешком да на двенадцатый этаж, тот поймет), и вдруг – нате вам. Не холодно ли тебе, девица? Не холодно ли тебе, синяя? Погрейся, пожарься. И тут по универу, перекрывая этот жуткий звук, врубили сирену. Мы так и подскочили.
- «Жарка»? – крикнул я Радию в ухо.
- Вроде, да!
- Тогда все, трындец! Нам не выйти! Через огонь!
Мысль пришла нам в голову одновременно. Развернувшись, мы помчались к пожарной лестнице. Коридор, освещенный лампами дневного света, был пуст. Двери аудиторий – распахнуты настежь. Когда наших ноздрей уже достиг концентрированный табачный запах (традиционно это место являлось курилкой), в противоположном конце коридора свет мигнул, и мы успели заметить, как раскрывается причудливым призрачным цветком «электра». И мы побежали. Благоразумие нас покинуло. Напрочь. Металлическая лестница грохотала под ногами, мы перескакивали пролеты, спотыкались, скатывались кубарем. Людей на лестнице становилось все больше, так что отделаться ссадинами было счастьем. Уже внизу мы влетели в здание и вскорости вырвались наружу через главный холл. Задыхаясь, повалились на лавочку под навесом. Студенты и преподы метались, или старались затаиться, вжаться в стены, искали кого-то, пытались кому-то дозвониться. Слышались крики, было шумно, дико, страшно. На дороге, ведущей от корпуса к Воровского, серебрилась еще одна «электра». Рядом лежал труп мужчины. Обернувшись, я заметил, что Радий прижимает к уху мобильник, хмурится и кусает губы. Лицо у него сделалось каким-то болезненным.
- Ра…?
Он опередил мой вопрос одним коротким словом:
- Мама.
Блин, совсем я забыл про его маму. Да я и про своих предков тоже как-то не думал, и тут только до меня дошло, как это здорово, что они так вовремя свалили на моря. А вот мама Радия – нет. С его отцом она давным-давно развелась, работала экономистом, и в тот день у нее был, вроде бы, выходной.
- Связи нет, - беспомощно сказал Радий. Лицо у него вообще-то треугольное, а тут – вытянулось и стало какое-то лошадиное. Растопырил он пальцы и быстрым, нервным таким движением свой «ежик» пригладил (такой причесон Радий не так давно завел, для солидности и общей крутизны образа).
- Это все из-за аномалий, - заявил я насколько мог авторитетно и еще более авторитетно добавил: - Она же дома, ничего с ней не случится. Мы сейчас приедем к ней, и все будет о-кейно.
Радий моргнул, мелко покивал и, наконец, отрицательно покачал головой.
- Я домой, а ты давай к себе.
- Зачем? Вместе пойдем.
- Надо тебе документы забрать. И деньги. Вещи самые необходимые. Будет эвакуация, Эппл.
Все это он выдал спокойно так, вдумчиво. Он вообще обычно спокойный и серьезный, как памятник.
- Да ладно, - говорю, - не факт, - (очень тогда хотелось верить, что все как-нибудь обойдется) – да и вообще, надо будет – вернусь еще.
Смотрит он – и опять, гляжу, глаза у него стеклянными сделались, холодными – и ровно так:
- Не думаю.
- Ладно, - говорю, хотя в одиночку идти мне страх как не хотелось.
Тут слышим над ухом:
- Пацаны!
Глядим – а это Скворец, то есть Костя Скворцов из нашей группы, и с ним еще Степанов Женя и Светка Доренко с потока. Дерганые все такие, глаза – как в японских анимешках.
- Чего это за хрень такая твориться? Знает ктой-нть? – это Степан (в смысле, Женька Степанов).
Я ему, типа, кто ж это знать может?
Светка тоненьким таким голосом говорит:
- А может, и у нас что-нибудь взорвалось? Как в Чернобыле? Поэтому и началось… такое…
Не, ну не дура?
Радий ей, успокаивающе так:
- В Киеве нет атомных электростанций, не дрейфь. Кроме того, аномалии появились не после непосредственно взрыва реак…
Я уж подумал – все, сейчас начнет впаривать бедной девчонке (Зона – это пунктик такой у Радия), как Скворец решительно вмешался:
- Радий, извини. Мы до Печерска добираться будем. С нами не хотите?
Не, говорим, люди, в разные стороны нам. Степан еще спросил, не видели ли мы Нилова из их группы, а мы не видели. Тогда они потопали на Гончара, а мы еще посидели и двинулись на Воровского. Радий решил до площади Победы со мной дойти, а оттуда – на Подол, по трамвайным путям. Может, еще не везде так хреново, говорит, и по тринадцатому маршруту что-нибудь ходит. А если – все-таки хреново, то на широких улицах как-то спокойнее.
Ну, обошли мы тихонечко «электру», на улицу вышли без приключений. Поперечные улочки пересекать было не сложно: машины встали. Сигнализации, помню, орали со всех сторон, как резанные. Нет, хорошо, все-таки, что Радий меня в свое время насчет Зоны просвещал: аномалии мы, вроде, различали на достаточном расстоянии. Воздух дрожит противно так – значит, скорее всего, «трамплин». Темное пятно, все смазанное, искаженное, по орбите гадость всякая летает – «воронка». Это, я понял, хуже всего. Потому что – без вариантов. «Карусель» - похоже на «воронку», только над землей. Ну, «Электра» еще, «жарка» там… В общем, осторожно шли, как по минному полю. На пересечении с Дмитриевской, где уже трамваи ходят, увидели: здание стоит на углу, красивое такое, зеркальное, газончик перед ним подстриженный, так вот на этом газончике болонка какая-то в «трамплин» угодила. Раз – и взмыла вверх белым пушистым снарядом. Такой, знаете, пронзительный визг издала, тройное сальто сделала – и, как заправский Джеки Чан, через пару метров приземлилась. На все четыре! Наверное, у нее в роду кошки были. Переглянулись мы, улыбнулись. Только хорошее на этом закончилось. Потому что прямо перед нами, за цирком, парень какой-то в «карусель» попал. Посмотрели мы – и поняли: вот и Нилов. Вертится в воздухе, руками-ногами бьет и орет, что есть мочи. Мы застыли, идиоты, пошевелиться не можем. Помочь-то ему нельзя, он высоко уже, а все-равно – хреново так стоять, смотреть, скажу я вам. Только оклемались и тормозить перестали – хрясь, нет Нилова, а мы - оба в кровяке. Взвыли, конечно, и в сторону бульвара дернули. Рядом еще люди – кто несется, кто бредет, кто по пути, кто в противоположную сторону. У одного так вообще крышу снесло – стоит посреди дороги и заходится безумным таким смехом. Решили мы стороной его обойти. И вот чувствуем вдруг – жаром откуда-то понесло. Глянули под ноги – на асфальте трещины, и как будто покоробило его. Только успели в стороны прыгнуть – полыхнуло. Немного подкоптились, а так – нам снова крупно повезло. Тех, кому не повезло, мы скоро увидели. Жуткое зрелище. Плюхнулись, в общем, на дорогу, сидим, смотрим друг на друга, пот с копотью по лицам размазываем.
Тут Радий заикающимся таким голосом сообщает:
- Пож-жалуй, я с т-тобой пойду. З-заб-берем ч-что н-надо – и к-ко мн-не.
Как я обрадовался – словами не передать. Хотел сказать: отличная, мол, идея, мы к тебе тоже вскоре доберемся, да и веселее вместе, но хватило меня только на короткое:
- Д-давай!
Смотрю, Радий вдруг свой рюкзак развязал и конспекты перебирает. Что, думаю, приехали? Не выдержал Радиев чердак. Если он прямо сейчас позубрить решит – чего я делать с ним буду?
Видать, он мысли эти просек, оскалился так страшновастенько и молча тетрадки отобрал. Потом встал и говорит, пошли, мол, чего время терять. Нормальный, вроде. Встали мы и через пару минут по площади Победы до бульвара добрались.
Картинка такая. Сзади и левее – купол цирка, впереди – универмаг «Украина»: некоторые окна разбиты, из одного – свисает что-то бесформенное, а что именно – разбирать особо не хочется. Потому что на нем одежда лоскутами. И кровь. Со стороны Старовокзальной тащатся люди, некоторые еще тянут дорожные чемоданы, кто-то прямо на тротуаре роется в своих вещах, а может, и в чужих – некоторые баулы брошены. И все пространство – бульвар Шевченко в оба обозримых конца, кусочек Саксаганского, ну и сама площадь, конечно, - все выглядит, как будто после боя. С инопланетянами. Аномалии то тут, то там – блин, откуда только они тут повылазили? Машины стоят, как попало. Некоторые столкнулись, откуда-то слева, из-за шикарного отеля, идет дым. На асфальте – сумки, пакеты, кто-то бросил огромный букет. Ну, и люди еще, конечно. В разных позах. В разной степени целости. Тут главное – не приглядываться. А если начнешь – тоже руки раскинешь и завоешь, и уже не остановишься.
А Радий давай тетрадки свои вперед бросать. Типа, заправский сталкер. На всякий случай, говорит. Чтобы не ошибиться. А то костей потом не соберешь. Ну, подошли мы к подземному переходу. А на ступеньках… До сих пор муторно. Девушка… Лена звали ее, со второго курса. Мне она нравилась, только подойти как-то слабо было. Очень уж симпатичная девчонка… была. Чего же она в этот проклятый переход-то пошла?! А там, на ступеньках, «жарка». И вот мы заглядываем, а она, это, лежит, прямо в аномалии, и «жарка», соответственно, жарит во всю. Видно, что не первую минуту жарит. Ну, и запах…
Тут почувствовал я – сейчас грохнусь. Заставил себя взгляд отвести. Рядом – Радий стоит зеленый, и лицо у него как-будто бы тает, а глаза закатываться начинают. Толкнул я его, чуть не упали оба, но все-таки отковыляли в сторонку, вырвало обоих - и ничего, вроде, полегчало. И пошли мы. Через бульвар, между машин. Потом – трамвайные пути, помню, пересекали где-то. Уже у меня в подъезде наткнулись на «холодец». Обошли. Щелчок в замке. Ввалились в коридор и под стеночкой, в рядочек с обувью, уселись.
А там зеркало висело, напротив. Глянул я – пялятся из зеркала этого два какие-то зомбака. Один – чуть повыше и пошире, когда-то он выглядел неплохо, и его называли Пит. Другой – хилый и худой, с нелепым «ежиком» на башке и радиоактивным имечком. Знаете, это, наверное, защитная реакция организма такая была, но несколько минут мы просто сидели и тупили. Ни чувств, ни мыслей, одна какая-то муть.
Потом заворочались, встали – и в ванную, кровь с себя оттирать. Ну, и собираться я начал. Все, вроде, родное вокруг, безопасное, но только в комнате родителей «холодец» возник, прямо под любимым маминым креслом. Короче, отыскал я рюкзак (папин, походный, из времен его институтской веселой юности), паспорт сунул, бельишко кое-какое побросал, консервы с кухни, бутылку минералки, вермишель «Мивина» еще нашел. С деньгами посложнее вышло. Думаете, если мы с Радием в центре столицы живем, значит - миллионеры? Ни фига подобного. Родители мои – врачи, а квартира эта – мамина, от ее бабушки с дедушкой перешла. У Радия – такая же история, они еще все его детство с бабушкой жили. Была она уже старенькая, и лет десять, как умерла. Так, моих сбережений было на тот момент что-то около трехсот гривен. Это Радий летом подрабатывал, а я вот – к тетке, в Лебедивку, что под Черниговом. Девочки там, да и выпивкой баловались, бывало… Весело, конечно, но для бюджета не полезно. Поколебавшись немного, я в родительскую заначку полез. Подумал – и взял хрустящую банкноту в 500 гривен. Решил – сочтемся как-нибудь. Не густо, конечно, но все-таки. Потом к компу подошел… Хорошо Радию – у него КПК, ему мама подарила, на день рождения. Эх! Прощай, комп. Не знаю зачем, забрал свой загрузочный диск. Ну, и медиа-плеер, конечно, захватил. Вроде, все.
Тут слышу – Радий удивленно так спрашивает:
- Ты чего, Эппл? Это ты собрался, что ли? Зубная паста где, щетка, мыло, мочалка…
И давай меня гонять. В итоге взял я еще шерстяной свитер, перчатки, шапку, нитки с иголками, бритву, спички, фонарик, лекарства, соль, сахар, кофе в пакете, миску, чашку, ложку, нож. И портянки. Это уже было – как контрольный в голову. Собираю я на полу этакую кучу, «холодец» старательно обходя, чувствую – закипаю уже, а он все диктует. И потом – спокойно так, серьезно – добавляет:
- И портянки.
Ну, я, конечно, не выдержал. Как заору:
- !!! Сдурел, что ли, совсем? На фиг мне портянки?! Может, мне еще ласты прихватить? Так, на всякий случай? А кресло-качалку чего не предлагаешь? И холодильник? Или всю одежду, что в шкафу, вот, лежит? Я и так уже вещами напихался, как-будто на год в экспедицию собираюсь!
А он посмотрел на меня как-то очень печально и тихо говорит:
- Да нет, не на год. Может, навсегда. На всю, Пит, оставшуюся.
Я молчу. И он мягко продолжает:
- Портянки – потому что без них очень ноги натирать будет. А носки могут легко порваться, да и стирать портянки быстрее…
Зануда ты, думаю, Радий. А у самого – так кошки на душе от его слов и заскребли.
- Откуда, - сердито спрашиваю, - у меня портянки? Что, похоже, что я в казарме живу?
- Не хочешь париться с этим – не надо, кто ж тебе доктор. А вообще – любая чистая тряпка подойдет.
В общем, нашли тряпку эту, сделали портянки. Рюкзачище получился – зверь! Вот, вроде, и собрался я. А значит, надо уходить. Подумал и написал все-таки записку крупным почерком: «Со мной все нормально! За меня не волнуйтесь. Идем с Радием к нему домой. Все необходимое взял. Деньги тоже – 500 грн. С возвратом!» Ничего больше не придумал. Слюни всякие – это совсем уж лишнее было бы. Только чувствую – видимость что-то ухудшилась. Как будто на глазах – запотевшая подводная маска. Положил листок на кухне, говорю хрипло: - Все, Радий, пошли, - и в коридор. Ботинки одел самые крепкие, кожаные с утеплителем. Наши, отечественные: пусть не особо модерновые, зато надежные. Вышли мы в подъезд и на улицу попали без приключений. Остановились на пороге, переглянулись.
- Ну, с Богом, - сказал, а Радий кивнул так серьезно.
Еще бы. Путь-то нам предстоял не близкий, особенно в современных условиях.
Потому что жил Радий вместе со своей мамой на Контрактовой площади.

Учитывая черепашью скорость передвижения, идти мы решили напрямую, то есть сначала по улице Гончара - и дальше, до Андреевского спуска.
Старовокзальная уже опустела. Кроме бомжа, упавшего в прямо «холодец», ужасов не наблюдалось. Главное, аномалии больше не появлялись из ниоткуда. Видимо, то непонятное, что захлестнуло Киев, приняло уже более или менее стабильный вид. В качестве гаек мы захватили из дома коробки спичек и всякую мелочь, но пока все было чисто. Несколько аномалий («трамплин» и пару «жарок») удалось заметить издали и благополучно обойти. Над нами несколько раз пролетали вертолеты: очевидно, состоятельные сограждане вкупе с разнообразными народными избранниками спасали свои бесценные ж… я имел в виду «жизни». Перед гостиницей «Либідь» царила неразбериха. Дамы в нарядах и бизнесс-вумен в деловых костюмах, господа с ноутбуками и братки в перстнях, стильные молодые люди и благообразные пожилые – все толпились пред парадным входом, а между ними сновали сбитые с толку служащие. Видно, внутри гостиницы было неладно. Иначе чего бы все они наружу вывалили? Да, такси теперь не дождаться. Так что – или прилетит волшебник в голубом вертолете, или - ножками, ножками… Почувствовав, что меня охватило едкое пролетарское злорадство, я переключил свое внимание на бульвар Шевченко. Здесь, и еще на площади Победы, было нехорошо. Радий тоже так считал, поэтому мы приготовили свои «гайко-имитаторы» и осторожненько перешли на проезжую часть.
Подумав, я бросил спичечный коробок в пространство между иномаркой и «Газелью». Нормально. Потом – Радий кинул старую зажигалку в сторону вишневого «жигуленка». Тоже все о-кей. А вот когда я, приободрившись, красивым броском послал вперед поломанный брелок с изображением голой блондинки, какая-то сила подхватила его в воздухе, скомкала, как фантик, и втянула в центр пустого участка дороги перед нами.
- Назад! – это закричал Радий. Но я уже и сам назад подался. Да что там «подался» - прыгнул с места на метр, наверное.
- «Воронка»! – ору. – Мы ж чуть не проморгали ее! Просто невидимка какая-то.
- Да, аномальная аномалия, - говорит Радий, и я обалдеваю: он еще и шутит!
Поэтому двигались мы дальше совсем медленно.
Около противоположного края бульвара (широкий, собака!) нас настиг шум вертолета. Зеленая МЧС-овская машина зависла над площадью и металлический голос сквозь рокот винта прогрохотал:
- Громадяни! У місті введено надзвичайний стан. Негайно починайте рух через площу імені Льва Толстого в бік Республіканського стадіону. Затримка складає серйозну небезпеку для вашого життя. Громадяни, зберігайте спокій. Не користуйтеся жодним видом транспорту. Будьте уважні та обережні. Уникайте аномалій! Не наближайтесь до будь-яких явищ незрозумілого походження. Біля Республіканського стадіону на вас чекають рятувальні загони, які нададуть вам необхідну медичну або іншу допомогу. Повторюю! – и так несколько раз.
- А ничего, - говорю, - быстро сработали! Конечно, на полноценную эвакуацию их не хватило, но, с другой стороны, все, чего могли – сделали, и вполне оперативно.
- Так это ж столица, Пит, - отвечает Радий и, смотрю, кривится как-то. – Был бы другой город – дольше бы валандались. А тут уж расстараются. Интересно, когда телевидение появится?
- Какое, на фиг, телевидение?! – я даже остановился. – Камикадзе – это вроде не наше, восточные штуки. Хотя…
И подумалось мне тогда: Зона – это не только смерть, а еще и огромные бабки. Для кого-то. Артефакты – раз. Гранты разные, совместные проекты там, фонды – да сколько всего вокруг Зоны-то понакручено! А еще экстремальный туризм – слышали, небось? Ну, и для журналистов Зона – звездный шанс. Жуткие фотки можно сделать, горячие. Правда, из-за них жизнью рискнуть придется, при чем, в отличие от вышеперечисленного – своей, родимой! Но, опять же, на кону – деньги и слава сладкая. Так что – вполне возможно.
- Хотя, - кисло продолжаю, - они, наверное, на Хрещатике и Майдане. Если эта пакость и туда добралась. А она добралась, скорей всего, потому что Республиканский стадион – это о-го-го где! Хрещатик ближе гораздо. Смогли бы – собирали людей там.
За такими разговорами мы по самой кромке площадь Победы миновали. Хорошо, переход тот подземный в другой ее стороне остался. Бросали свои побрякушки, конечно, но пока засады не было. Позади люди перед Либіддю (ну, отелем) заволновались, кричать чего-то стали и руками махать в сторону вертолета. Думали, он их всех заберет, что ли? Ну, а вертушка – ей что? Поголосила себе про надзвичайний стан - и дальше полетела. А у меня в голове вертеться начало безостановочно– да еще неотвязно так: «Матюгальник на березе голосит, Как узбеков-латышей сплотила Русь…» Не, ну видели вы такое? Вокруг – картина в стиле «Полный Трындец», а мне на ум песенки приходят. Хотя – при чем тут ум? Так, нервное.
Миновали мы цирк (да, жалко зверей, если они там, только нас все равно жальче было бы, если б они наружу повылазили, так как на афише львы нехилые такие красовались). Налево глянули, а там, где Нилова схлопнуло, даже не осталось ничего. И «воронки» ведь почти не видно! Не активная, значит. Покосились мы на место это страшное - и прямо направились, по улице Гончара. А если б налево пошли, опять бы на Воровского вырулили. И ведь только сегодня мы по улице этой к универу шли! Солнышко там, листья разноцветные, девушки вокруг красивые на каблучках своих вышивают… На эту мысль радио в моей голове тут же откликнулось и выдало: «Зелень леса, неба синь да красный флаг!» Знаете, я ведь Чижа уважаю, классные песни у него. А эта, «Солдат на привале», - одна из моих излюбленных. Но сейчас – так и придушил бы, только бы заткнулся он в моей черепушке!!! Ухмыльнулся кривенько, вижу – Радий поглядывать на меня начал. Вдохнул я, выдохнул – ниче, исчез, вроде, голос.
Пока я винтики себе старательно подкручивал, мы уже несколько домов успели пройти. Тут Радий моргнул и куда-то вверх уставился. Повернулся я шустро – где, чего? – но вначале ничего особого не заметил. Потом – дошло. На третьем этаже, в окошке, хрень какая-то появилась. Нет, не так – ХРЕНЬ. На стекле. Такие потеки жирные, белесо-зеленые, поднимаются снизу вверх сами собой, и шевелятся, шевелятся… Как червяки. Вижу, не только я раньше про подобную аномалию не слыхал, но и Радий тоже. Пялится, глаз не отводит. А он у нас – юный натуралист Зоны, фанат, можно сказать.
- Эппл, - говорит, - это новое чего-то. Я даже легенд про такое не читал.
Я ему, типа, может, это засекреченная штука? Не все же, наверное, на форум выкладывают. Но по внешнему виду – вроде, это флора какая-то, грибок, например. Я очень надеюсь, что здесь хоть фауна аномальная не разведется. Все-таки Киев, не Чернобыль. Может, - спрашиваю, - обойдется без зверушек, как думаешь?
Но Радий в ответ так плечами пожал, что сразу понятно стало: не оптимист он.
Ну, дальше пошли. Людей меньше стало попадаться. Живых. А тела мы обходили. То, что их телами сделало из смеющихся, болтающих или спешащих по делам прохожих, оно ведь рядом где-то. Миновали, в общем, прекресточек, который к гуманитарному корпусу ведет, и вот, около почты… Не, не знаю, как объяснить толком. Стукнуло нас, понимаете? Ничего особого в том месте не лежало, не висело, не капало сверху. Просто… Вот – мы крадемся с Радием бок о бок, озираемся, а вот – хоп, и нету нас как-будто. Обычно человек видит мир из головы, глазами, поэтому кругозор у него ограниченный, и в кадр попадают собственные руки, если их поднять, ботинки, если на ноги посмотреть, и так далее. При этом головой он по собственному желанию крутит, а в ней мысли разные возникают по ходу дела, источником которых он сам, человек, то есть, является. А тут – словно ты испарился мгновенно, и теперь, в виде молекул, имеешь возможность обозревать пространство на 360 градусов одновременно. Но только в этом конкретном месте. При этом мыслей у тебя никаких нет, потому что, во-первых, какие у молекул могут быть мысли? А во-вторых: то, что называется словом «Я», центр какой-то внутренний, из которого ты ситуацию оцениваешь, чувства чувствуешь и думы думаешь, он тоже распылился напрочь. И посетил меня галюник.
Вот почта, светло, видно, что утро. Люди мечутся вокруг. Машины лихорадочно тормозят, тычутся друг в друга, некоторые выносит на тротуар. Прямо на глазах воздух посреди дороги загустевает, и в него въезжает новенький «Лексус». Оп – и, как букашка от щелчка, тяжелая машина взлетает в воздух. Неистово крутятся шины, судорожно пытаясь найти опору. Секунда – и автомобиль падает блестящей крышей на тротуар. Сминается кузов, раскалываются и вылетают разом все стекла. В силу инерции «Лексус» начинает грузно заваливаться на бок, но потом замирает и опрокидывается обратно, навзничь. Люди вокруг плавно опускаются на асфальт, медленно разевая перекошенные рты. И вместе с ними укладываются появившиеся из-за угловой кафешки Костя Скворец и Светка. Все ждут, сжавшись в тугой комок, а машина все не взрывается. Постепенно прохожие начинают осторожно поднимать головы. Скворец хватает извивающуюся Светку под руку и тянет вверх. Та вырывается и пытается свернуться калачиком, закрывая лицо трясущимися белыми пальцами. Скворец встряхивает ее, и Светка все-таки встает. Они ковыляют мимо отползающих с проезжей части автомобилистов, бросивших свои машины, мимо ошалевших прохожих и выбежавших наружу сотрудников почты. Кто-то натыкается на них и, даже не заметив этого, спешит дальше. А потом – что-то появляется из ниоткуда прямо перед ними. Светка тормозит, а вот Костя не успевает. Медленно падает его рюкзак с книгами. Гигантская невидимая рука отрывает Костю Скворцова от земли, как котенка за шкирку. Он пытается вырваться, нелепо дрыгая ногами, но кроссовки уже не достают до асфальта. Его начинает уносить по дуге в сторону и вверх, но тут Светка поднимает тяжелый рюкзак и с видимым трудом швыряет в однокурсника. И Скворец падает, и катится в обнимку со своим рюкзаком, а Светка отступает на шаг назад и мягко заваливается на тротуар…
Клац – и все. Сеанс окончен. Тело все в холодном поту, сердце просто заходится. Подвигал руками, глазами похлопал – все мое, все на месте. Голова, главное, в порядке – сидит себе на шее. А Радий рядом, смотрю, тоже трясется, за бошку держится, и сквозь пальцы растопыренные видно, что глаза у него опять стеклянные стали. Есть у его гляделок такое вот не особо приятное свойство – в трудные моменты стекленеть, но лучше б он его сейчас спрятал куда-нибудь подальше. И так стремно.
- О-фи-геть, - из под пальцев доносится, - че это было такое? А?
- А ты чего видел? То же, что и я?
- Откуда я-то знаю, чего ты видел? Я лично – как «Лексус» в трамплин попал…
- Ага, и про Скворца на «карусели»?
- Во-во, - тут Радий руки наконец опустил. – Только как же это? Общий галюник, что ли? Не было такого в Зоне, вроде бы, раньше.
- Новый проект! – отвечаю. – «Я всегда с собой беру видеокамеру» - знаешь? Лучшие ролики демонстрируются прямо на улице! Особым ценителям программы!
Ничего, вроде, шутка получилась, только голос мой подкачал. Как-будто я с электрического стула решил вдруг кому-то анекдотик рассказать.
Радий улыбнулся, но быстро серьезным сделался – и тихо так:
- Вроде, они живы остались. Во всяком случае, пока.
- Это повезло еще, что Скворец - заучка, таскает вечно с собой целую библиотеку. А если б рюкзак легкий был? Не, а Светка-то, Светка! Ты себе мог представить, чтобы она…
- Да, круто! Тут бы не всякий пацан успел среагировать. Respect! А вот Степан, видно… Пропал, похоже, Женька.
- Да они ж только до угла и дошли! Не знаю, куда он делся, но… Сидор, вроде, на идиота не похож, чтобы тупо в аномалию сунуться.
- А остальные, которые, вон, на дорожке лежат, все, думаешь, идиотами были?
Помолчали.
- Знаешь, - говорю, - Радий, я думаю, мы и сами вляпались куда-то. В новую аномалию – да по самую макушку. Знать бы, это хоть не опасно? И вообще, есть у нее опознавательные знаки, хоть какие-нибудь?
Стали мы знаки, признаки то есть, искать. Только глупая это была затея, мы ведь в том же самом месте остались стоять, а ничего подобного больше не происходило. Значит, говорю, эта аномалия переместилась куда-то. Или она не в пространстве локализуется, а прямо в головах?
В ответ на идею эту мою – блестящую, но ненаучную - Радий сразу свою породил, рациональную.
- А что, - говорит, - если это излучение? Кратковременного действия? Произошла разрядка, и оно опять накапливается?
И ведь, что самое смешное, мы оба в какой-то степени правы оказались. Нет, жаль, все-таки, что свои два с крохотным хвостиком курса мы в гуманитарном вузе проучились! Обеднили, можно сказать, человечество! Такие ученые в нас погибли. Только сами же мы и виноваты. После одиннадцатого я до свободы дорвался и гулял всласть, а Радий… У него любовь была. В общем, поступили в итоге в педагогический. Мы – и в педагогический! Облико морале, особенно я. Обхохочешься.
Ладно, что–то затянул я свое повествование. В общем, пошли мы дальше. «Лексус» перевернутый по пути пришлось обогнуть. Ну и заглянул туда, блин. Идиот. В общем, семья там ехала. С ребенком. Или с двумя? Не стал приглядываться. Там такое делалось…
Дальше без разговоров двигались. Видели несколько аномалий, кидали коробки. Рюкзак у меня на спине чем дальше, тем как будто тяжелее становился. Люди навстречу стали попадаться с чемоданчиками или сумками, некоторые детей вели, а один бережно кота за пазухой нес, как самое дорогое. Бредут, значит, в сторону Льва Толстого, и на лицах у всех – одинаковая печать. Были – горожане, стали – беженцы. Эхх… Так прошли Гончара и почапали по Большой Житомирской. Там нам еще одного «трамплина» незаметного удалось избежать. Представилось, как мы с Радием бороздим просторы голубого киевского неба, а потом – со всеми приличествующими случаю аудио- и видеоэффектами врезаемся в землю или ближайший дом. Совсем кисло стало.
Немного мы по Житомирской вперед продвинулись и решили свернуть к остановке «Площадь Михайловская». А там, если вы знаете, есть большой магазин прямо около урочища (не помню, как оно называется). Тут-то обычная, социальная, реальность взяла и властно напомнила нам о себе. Только к магазину этому мы вырулили, я замер, как споткнулся. Ну, Радий такой:
-В чем де… - а я его - хвать! - и за «ланос» ближайший. Даже шептать не стал (опасно), глаза только округлил. Ну, тут он и сам заметил. Скорчились мы за машиной, и сквозь треснувшую лобовуху наблюдаем за ситуацией. Перед парадным входом, видим, охранник лежит. Лицом вниз. Лужа крови под головой. И не Зона его явно достала, потому что в голове этой – дыра такая специфическая. А сквозь двери туда и обратно деловито так пацаны какие-то ходят. Кепки «пирожком», треники на ногах, наколки всякие. Зеленое пятно «холодца» споро перешагивают. А на тротуаре куча коробок разных растет. Видим – рулит здесь здоровый хмырь: мрачный, накачанный, из-за пояса рукоятка нехилого пистолета выглядывает. Один кекс притащил большое чего-то, типа музыкальный центр. Ну, хмырь ему с характерной такой интонацией:
- Э, куда? Я сказал – больше не брать! Если еще рыжуха есть…
- Шеф, какая рыжуха? Тут, это…
- Заглохни! Хватит, сваливать надо.
- Так тут, это, нету никого!
- Я сказал – ша. В машину.
Мы дернулись, конечно, но машину они другую имели в виду. Покруче. Занесли украденное, мотор завели. Интересно, думаю, далеко они уедут? Недалеко, оказалось. Вы видели когда-нибудь, как здоровенная навороченная машина в «карусель» попадает? О, скажу я вам! Вот она, справедливость. Робот-полицейский нервно переминается в уголке, страдая от чувства собственной неполноценности. Типы эти вопят, авто уже до уровня второго этажа подняло. Легенько так, изящно. Тут один решил шкуру свою спасти. Изловчился, дверцей хлопнул и наружу вывалился. Ну, и потащило его по кругу, только сразу на пару метров повыше. Мы только успели к «ланосу» спасительному прижаться, как грохнуло сверху. И во все стороны плюхнуло. Куски барахла ихнего с тонким таким визгом полетели, как пули прямо, а те, что побольше, даже с воем. Ну, и еще кое-что на нас посыпалось. Бандюков этих, так сказать, внутренний мир. В дефрагментированном виде. Как будто в ужастике каком-то все прокручивалось, чессно слово. Время опять замедлилось. А на нас повалились обломки, кусочки плоти, одежды, и вместе с этим всем – покореженные драгоценности. И деньги еще. Вижу – опускается бумажка ко мне. С одной стороны – зеленая, с другой – скользкая такая, густо красная. Упала – и как по сигналу стихло все.
Не сразу очухался. Понимаю – уже время какое-то прошло, а рядом со мной – по- прежнему никакого шевеления. Глядь – лежит Радий под «ланосом», глаза закрыты, а лицо все в крови.
- Радий! – хочу крикнуть, а в горле как-будто песка полно. Хватаю его и тупо начинаю трясти. Думаю, если б с ним чего серьезное было, я б такой помощью то, что Зона начала, быстро до конца довел. Но он глаза сразу растопырил, увидел меня, глотнул, булькнул чего-то и только успел к земле пригнуться, как вывернуло его. А я стою столбом, и меня трясет. Все понимаю: нормально, живы оба, а трясет все-равно. Глупо, конечно, только не верилось до сих пор, что и с нами, с Радием вот, такое случиться может. Как с прочими. То – они, а то – мы! Если и представлялось что, то как-будто в мультфильме, понарошку. А Радий тем временем все наяривает. Осмотрелся я, себя оглядел - и понял, почему. Оказывается, у этих м…ков мозги все-таки были. По крайней мере, у кого-то. А теперь они у меня к куртке прилипли. Очень колоритно. Тут и я тоже почувствовал: все, антракт.
В общем, нам потом пришлось в тот самый магазин зайти. Все там с полок было вывернуто, кое-что разбито в спешке. Аномалии зато не оказалось ни одной, даже удивительно. А вот охранник был. Такой же, как первый. Обошли мы его аккуратно-аккуратно, вдоль стеночки, и к туалету направились. Пока видон свой хоть как-то поправили, раковина так выглядела, словно в ней Фредди Крюгер дорогих гостей принимал. Или там Лектор. Ганнибал.
Когда к выходу шли, Радий меня цепко за руку схватил. Губу закусил, пальцы – как лед, и – хрипло так:
- Надо бы оружие забрать… У охраны.
Передернуло меня. А он:
- Им оно уже ни к чему. А нам еще может очень пригодиться.
И к телу наклонился. Оружия как такового не нашел, только газовый баллончик в специальном кармашке на груди. Ну, я себя в руки взял и тоже баллончик вытащил. Против тварей (если появятся) - конечно, не поможет. Да только в Зоне и двуногие монстры есть, выглядят – совсем как люди. Так что баллончики – против них.
Пошли, значит, дальше. И вот, вскорости, замаячил перед нами Андреевский спуск.
Не смотря на многочисленные лотки, и толпы по выходным, и бьющую по глазам пестроту всяческого ширпотреба, я всегда это место очень любил. Его красота проявляется, когда с ним наедине остаешься. В будний вечер здесь бывает удивительно. Особенно при неважной погоде, когда на корявой брусчатке никого больше нет, кроме тебя – и Духа старого города. Понимаете, о чем я? А как-то раз, именно в такую погоду, мне вообще повезло. Еще до поворота, помню, не дошел, как слышу – музыка. Живая: скрипка и гитара. А, думаю, видел этих ребят, знаю. За угол завернул, и точно: стоят двое, вокруг – никого, только им все-равно, представляете? Инструменты дорогие, да и по всему видно – профи, так что не заработок у них тут, а – так, для души. Дождя нет, но влажно, холодно. А они плащи свои кожаные повесили на крюк какой-то прямо в стене, чтобы ничего не мешало, и – дают жару. Не, ну как они играли! Вы бы только слышали. Еще, помню, не совсем стемнело, но некоторые фонари уже горят, и от них по бугристой блестящей брусчатке свет змеиться, как по воде. А над этим всем – музыка. Звуки чистые-чистые, и такие правдивые, что в груди даже больно становится. Словно с сердца стружку какую-то снимают. И при этом – здорово так, радостно, как будто тебе кто-то незнакомый на улице за просто так что-то очень ценное подарил. Ну, подошел я к ним, денег совсем мало было, так, кинул пару гривен. Но ребята мне очень много чего тогда забацали. И тоже радовались, потому что они – играли, а кто-то – слушал…
Но в этот раз - как только мы подошли к Андреевской, чувствую: жутко стало отчего-то. Шевченковский бульвар представился прекрасным местом. Да что там! Я бы даже около того магазина, на Михайловской, лучше оказался, только б вниз, по узенькой старинной улочке, сейчас не спускаться. Рюкзак сразу к земле стал тянуть, как каменный. Нервное, думаю. Ниче, говорю себе. Ниче, осталось мало уже! На Радия покосился. Бледный, но это нормально. Идем, значит.
А солнце стоит высоко. Справа купола Андреевской церкви блестят до боли в глазах. И вокруг – никого. Почему-то сигнализации никакие не орут. Тихо. Только сердце бьется быстрее и быстрее, и в голове начинает звучать:
А сердце стучит все громче,
Фальшивит, сбиваясь с ритма.
В нем армия нот грохочет
Да рикошетят рифмы.
И, чтобы не взвыть безумно,
Дверь открываешь душе: «Беги!» -
Разрядом – сквозь пальцы – в струны,
Сквозь глотку – в слова и крики…
И ведь не понятно, что за песня такая странная. Где-то, вроде, слышал, но вот где? Задумался, потом голову повернул - и вижу, что мы уже с домом-замком поравнялись. А дом-то изменился. Вверх вытянулся, стены посерели и потрескались. Окна затянулись белесой фигней, которую, оказалось, «плесенью» прозвали. А вокруг все тоже как-то потемнело, нахмурилось. Заморгал я, глаза протер.
- Пит… - Радий растерянно так смотрит на меня. – Пит, что с домом? Или это я уже – того?
- Не знаю я, - говорю, - ничего. Только пошли побыстрее.
- Наверное, излучение какое-то, - бормочет, - с психотропным эффектом. Или газ. А может, споры. Как у «жгучего пуха», только осложнение дают на мозги. А что? Может, на доме такое чего-нибудь появилось? Давай глянем! Вроде не опасно…
И останавливается. Он же без рационального объяснения – никак. А я твердо знаю: нельзя тут останавливаться! НЕЛЬЗЯ! И плевать мне сейчас на объяснения.
- Вперед! – шепчу. – Сейчас все опасно! Давай, ну?!
Нет, стоит, и болезненно, с тревогой то на меня, то на дом смотрит. И вдруг я не понятно откуда еще одно узнаю: если сейчас эта тревога из глаз исчезнет, а взамен появится пустота – тогда ВСЕ. Тогда - бросать его и бежать, если убегу. Потому что пропадет уже Артем Родионов, пропадет навсегда. Тут и он почувствовал что-то – лицо побелело, и радужка за секунду исчезла совсем, остались одни зрачки. А над домом, как стая воронья, вой поднялся. Звуки черные, густые. От башен – вверх, к небу взмыли, а потом – вниз ринулись, к нам. И что-то в окнах мелькнуло, лица или морды, не понять, а может, и не было этого, потому что мы уже не смотрели туда, а бежали по вперед Андреевскому спуску так, как никогда в своей жизни не бегали.
Кот – черный, вальяжный, с многозначительной ухмылкой, на крыше дома Булгакова – был или нет?
Из «Музея одной улицы» сильно накрашенная мамзель в перьях и с веером звала нас – или нет?
Все смазано.
Вот что задыхался я и, задыхаясь, все-равно пытался кричать «Ничего этого НЕТ! Ничего этого НЕТ!» - это помню. И как рюкзак меня по спине колотил – тоже. А потом, без всякого перехода – новый галюник, на этот раз со звуком:
Площадь перед церковью Миколы Притиського. Парень и девушка – светловолосые, стройные, чем-то неуловимо похожие друг на друга. Она – тоненькая, хрупкая, совсем-совсем юная, почти девочка. Быстрым движением смахивает со щеки слезы, пошире открывает глаза, выпрямляется и пытается улыбнуться.
- Ну, зачем ты примчался? Все хорошо! Видишь? – тонкий голос дрожит и срывается.
- Тебя что, обижают? Скажи – кто? Кто?!
- Ну что ты, кто меня обижать будет? Все хорошо, правда. Честно-честно.
- Тогда почему ты плачешь? Алиса, прошу тебя, только не надо мне лгать. Хорошо?
Девочка медленно кивает, но молчит.
- Ну, что с тобой такое?
Парень – он выше и гораздо старше – осторожно берет ее за плечи и заглядывает в глаза. Спрашивает мягко: - Ну? Я волнуюсь за тебя. Пожалуйста, Алиса.
Внезапно девушка обвивает его шею тонкими руками, из глаз брызжут слезы.
- В этот день мы всегда к тете Поле ходили… С мамой… Помогали, ведь завтра у теть-Поли день рождения… А теперь – я в Киеве, в Могилянке вот учусь… Вечером мы с девочками в кафе пойдем… А мама… а мамы… - и она вдруг начинает рыдать, уткнувшись в быстро намокающую мужскую рубашку.
На лице парня появляется боль. Видно, что он пытается справиться с собой, пока это не заметила девушка, всецело поглощенная собственным горем. Потом он ласково отстраняет ее, нежно гладит светлые волосы, вздрагивающие плечи.
- Ты же знаешь, как она была бы рада, - успокаивающе говорит он. – Ты умница. Алиса, и должна быть сильной. Должна пережить это. Учиться, ходить в кафе, общаться с друзьями. Хорошо? Договорились?
Девушка судорожно переводит дыхание и мелко-мелко кивает.
- Договорились. Я нормально. Нормально. Все. Мне на пары надо. И ты уезжай, ладно? У тебя же работа…
Он готовится что-то ответить, но тут прямо за ними, как огромная пасть, раскрывается сверкающий провал искривленного пространства. Мгновение – и он проглатывает их, даже не успевших обернуться…
А дальше – чернота.
Очнулся я - как из ледяной проруби вынырнул. Надо мной – сероватое небо с отдельными прорехами солнца, выпуклые стены церкви Миколы, а поближе – взъерошенная Радиева голова. И все это – словно сквозь прорезь тяжеленного узкого шлема, в котором трудно пошевелиться, трудно вздохнуть.
- Пит? – слышу. – Петя?
Эт надо ж - «Петя»! Что, все так плохо?
Хотел я это вслух сказать, а не вышло. Глазами поворочал – череп будто трещина расколола.
- Ты меня слышишь?
Слышу, еще как. Радий, взмолился я про себя, только не надо шуметь!
- Ну, ты чего? Эппл? ЭППЛ!
Крик – и новая трещина в башке.
- НЕ МОЛЧИ!
Сейчас он меня убьет.
- Ти-ше…
Получилось! Я сказал это!
- Что с тобой? Что случилось?
- Го-ло-ва…
- Голова? Сейчас, подожди. Ты ж, вроде, брал анальгин. Сейчас, сейчас. Где тут у тебя лекарства? Ага, вот. На, держи. Потихоньку, потихоньку…
С трудом – блин, да что же со мной такое?! – я проглотил две таблетки анальгина. Свернулся калачиком прямо на асфальте и стал ждать. Отпустило меня довольно быстро - удивительно даже. Сел я, ноги к груди подтянул. Холодно. Радий напротив на корточки опустился и пристально так смотрит.
- Пит, ты как? – спрашивает. - Нормально?
- Вроде…
- Что с тобой произошло, можешь сказать?
- Произошло?
- Ну, почему ты отрубился? Напугал, блин.
- Да не знаю я, Радий, понимаешь? Последнее, что помню – что-то про девчонку и парня ее… А ты это видел?
- Ага. Симпатичная, кстати. Ты ее знаешь? Или его?
- Не встречал никогда.
- Прикинь, я тоже. Короче, как только сгинул галюник, смотрю – мы в том самом месте стоим, которое привиделось. И тут ты – бац! – падаешь, причем почти что в самый телепорт, куда пацан с девушкой попали. Я тебя в сторону оттащил, а ты – никакой вообще.
Глянул в бок – и точно: то самое, блестящее, непонятное, мерцает в паре метров от нас. А ведь существование телепортов научный мир стойко отрицал. Считалось, что это – так, очередная сталкерская байка о чудесах глубокой Зоны.
- И долго, - мрачно спрашиваю, - я так провалялся?
- Минут десять, наверное. Что с головой?
- Говорю же – не знаю. Случайно попала под каток. – Тут я вспоминаю. – Радий, а ты-то сам… нормально?
Он быстро отводит глаза. Передергивает плечами. И молчит.
Про то, что случилось на Андреевском, говорить не хочется. Похоже, и правда Радия чем-то зацепило – то-то его прямо к дому этому страшному повлекло. Словно мы по краю какой-то «воронки» для мозгов пробежали и чудом вырвались… Большая часть спуска вспоминается очень смутно, а как до церкви добрались – вообще не понятно.
- Ладно, - говорю, - и так кучу времени потеряли.
Радий обрадовался, поднял мой рюкзак.
- А я уж думал, тебя тащить придется. Топай, - говорит, - я сам понесу. Уже совсем-совсем близко!
И точно, минут через десять мы вошли, наконец, в радиев подъезд.