Форумы Архив » Свалка Фан рассказы (старое, по 14.06.11)

Воздух вкусно пах дымом и готовящейся едой. На веревках во дворах очень по-домашнему сушились куртки, брюки и носки. Деревня была полна народу. На вид – обычные ребята, только хмурые и слегонца заросшие, в основном – молодежь, немного постарше нас. Оружия в руках ни у кого правда не было. Некоторые сидели в кружочках у огня: кто-то нестройно, но с надрывом выводил извечную «Но если есть в кармане пачка сигарет», в другой группке, похоже, травили байки. Оттуда до нас донесся обрывок азартного повествования: «… а там – озеро. Потихоньку начинаю прозревать: все, заблудился я, как таракан в супермаркете. Только, значит, карту достал, и тут – оппаньки! Контролер! Ну, я, короче…»
Мы шли и офигевали. Нормальная жизнь, нормальные люди, разве что не шибко веселые, но это понятно – тут, как никак, не Лунопарк. Мне показалось, что с того момента, когда наш поток ринулся к высоким окнам аудитории, чтобы посмотреть на возникшую в центре Киева «воронку», прошла тысяча лет. Там, по другую сторону этой тысячи, остались такие вот лица, такой треп, такие запахи, в конце концов. Говоря высоким слогом, меня временно покинуло чувство реальности. Смешно: в Красном Здании оно было на месте, а тут…
Я поймал несколько напряженных взглядов, но с расспросами никто не лез. В конце концов, мы подошли к небольшому пустырю, плавно переходящему в буйное разнотравье Зоны. Здесь Деревня заканчивалась; на дороге дежурил еще один часовой. Памятуя указания Михалыча, мы свернули направо, к потемневшему от старости деревянному дому. На стук покосившаяся дверь со скрипом отворилась, и на ступени шагнул высокий мужик, сразу упершись в нас настороженным оценивающим взглядом.
- Эээ… Здрасьте, - начал я.
- Нас Михалыч сюда прислал. От погранзаставы, - продолжил Радий (откуда у него только эта «погранзастава» выплыла, до сих пор не пойму).
- Ну, здорово, раз пришли, - кивнул сталкер и коротко представился: - Волк.
Когда мы назвались, он прищурился (почти, как Рики-Тики-Тави не так давно) и принялся задавать вопросы. Мол, кто такие, откуда, как добрались до Деревни. Хоть мы с Радием ничего заранее не обсуждали, но о Здании ни он, ни я не упомянули, поэтому общий рассказ выглядел так: Киев, паника, телепорт, Зона, другой телепорт, нападение ворон, патруль Деревни. О Шаре – тоже ни слова. До сих пор не знаю, поверил ли нам Волк. Молча кивнул, достал сигареты и закурил. Вздохнув, Радий сообщил про Гепарда.
Волк затянулся и уставился на синеватый сигаретный дымок.
- Димыч, Суслик, теперь вот – Гепард… Уже трое за день. По крайней мере, знаем, где кости его лежат. В Зоне это уже кое-что. А то гниют люди, как падаль… Если КПК кто чужой подберет – все, ни имени не останется, ни памяти никакой. Был человек – и исчез, с концами. Эх… Ладно, пацаны, идите, устраивайтесь. К Печке зайдите, это туда, - он указал на большой, неплохо сохранившийся дом наискосок по улице. – Сидорыч, торговец наш, вон там, за пустырем. Лавочка у него в бункере, под антенной… Ну, сами увидите. Он хабар принимает, оружие продает, медикаменты, припасы всякие. Можете наведаться, если есть с чем. На ночь остановитесь в одной из общих хат, на выбор. Барахло свое сами берегите – администрация за его сохранность ответственности не несет, зарубите на носу. Завтра с утреца – сразу ко мне, мы тут в экстренных ситуациях дежурства разные устанавливаем, работу распределяем. По одиночке в такое время никак – все передохнем. И еще: на территории Деревни – не чудить. Что б никаких драк или попоек не было. Ферштейн?
- Ага, Волк, без проблем. До завтра! Пока! – одновременно произнесли мы.
-Бывайте, – донеслось до нас уже из коридора, и дверь закрылась.
Мы переглянулись. Похоже, у нас только что появилось новое гражданство.
Обогнув застывший посреди улицы ржавый бочонок из под пива (трудно было вообразить его свежевыкрашенным, в комплекте с теткой-продавщицей и парой местных жителей, выбравшихся питнуть холодненького), мы вошли в указанный нам двор. Двор был широким и относительно благоустроенным: по углам громоздились вязанки дров, на земле наблюдалось полное отсутствие бычков и прочего мусора. От витающего в воздухе аромата горячей еды можно было захлебнуться слюной. Под умоляющее завывание желудка я постучал в тяжелую дверь. Через минуту раздалось лязганье засова (что было уже нетипично) и в открывшемся проеме мы увидели нечто квадратное. Монументальные опоры ног, массивное туловище, впечатляющие руки, косая сажень в плечах. И вверху (как будто на башне) – круглые глаза под бобриком жестких светлых волос. В общем, видон что надо. Но по-настоящему меня ошарашил зычный голос, раздавшийся с этой самой башни:
- Ну, че стоим?
Голос был женским.
Радий закашлялся, но быстро справился с собой:
- Добрый день! Мы новенькие, только вот пришли. Нам Волк зайти посоветовал…
- Вот и заходите! Я не кусаюсь.
С этими словами Тёха (именно так, с большой буквы) запустила нас в дом. Переступив порог, мы очутились в небольшой комнате, большую часть которой на тот момент занимала она сама. Из комнаты выходило несколько дверей. Все они были плотно прикрыты. Под потолком болталась одинокая лампочка. Она была включена.
Тёха сразу приступила к делу:
- Звать-то вас как? Эппл и Радий? Понятно. Если сразу же не загнетесь – думаю, запомню. Меня можете называть Печкой. Ко мне все тут так обращаются. Значит, так. Деньги есть у вас?
- Это смотря для чего, – осторожно сказал я. В замкнутом пространстве рядом с такой горой было как-то неуютно.
Печка усмехнулась:
- Да не боись ты, пацан. Жрать хотите?
- Хотим!!!
- То-то же.
- Мы заплатим, - сказал Радий, облизываясь. – Поскорее бы, а? Если можно!
- Не так быстро. Вы, говорите, только что из Зоны? Тогда сюда.
С этими словами Печка одним движением пододвинула нас обоих к противоположной стене и сняла с крепежа солидного вида дозиметр. Около Радия табло стало оранжевым («средний уровень радиации», значит, или – «хреновато, но терпимо»), а вот возле меня прибор заверещал, датчики налились угрожающей краснотой. Вот блин! Есть в мире справедливость?! Кто из нас, спрашивается, на рожон все-время лез – я или он? И ведь вот же какая гадость эта радиация: ничего не чувствуешь, ничего не болит, а она тебя во всю, оказывается, грызет! В общем, при виде датчика мне как-то сразу поплохело, паника прямо накатила. А Печка – ноль по фазе, спокойненько так спрашивает:
- Антирад есть?
Радий с тревожным видом в рюкзаке зашебуршал, достал одну капсулу.
- Тебе, - Печка ткнула пальцем в Радия, - должно хватить. А вот для тебя, - это уже ко мне относилось, - нужно еще хотя бы две штуки. Фонишь очень. Хочешь, могу продать, 120 гривен капсула, или вон к Сидорычу сходи – цена у нас одинаковая. Только учти: горяченьким я тебя внутрь не пущу, так что решай.
Решать особо не приходилось: облучение – хреновая штука, так что я судорожно закивал и полез за деньгами. Молча взяв купюры, Печка скрылась в одной из дверей. Вернулась она с антирадом и на четверть полным стаканом воды (только потом я узнал, что это был подарок фирмы: чистая вода в Зоне стоит денег). Кое-как запив капсулы, мы уставились на хозяйку.
- Так, теперь одежда, - скомандовала она. – Дезактивация – это стольник. Можете отказаться, но не советую. Особенно тебе. - (Мне, то есть).
- Ладно, - быстро сказал Радий, бросив на меня беспокойный взгляд. – А скажите… ему все это точно поможет, или как?
- Должно помочь. Хотя - всякое бывает, - обнадежила Печка, забирая деньги. – Да, если хотите, есть еще баня. Джакузи не предложу, но кадка с черпаком имеется. Стоит 60 гривен.
Мы заплатили сразу, даже не поморщившись. Деньги, конечно, таяли на глазах (по крайней мере, мои), но очень уж хотелось смыть с себя и пот с грязюкой, и весь тот бред, который преследовал нас последние дни.
- Тогда придется подождать, пока нагреется вода. А пока сюда, - хозяйка толкнула другую дверь. – Заходите и раздевайтесь. Вещи – в угол, на кафель. При вас сразу и пропылесошу. Только вот чан пойду поставлю.
С этими странными словами (я на счет «пропылесошу») Тёха оставила нас одних. Мы оказались в небольшой темноватой комнате. Один из углов был выложен кафелем, на полу виднелся сток. В стене над этим оплотом санитарии виднелось непонятное приспособление, увенчанное штуковиной, здорово напоминающей насадку пылесоса. В другом углу стояла широкая деревянная скамья. Пока Печка ходила ставить воду, мы стянули с себя верхнюю одежду и чинно уселись на скамью. Обернувшись, хозяйка посмотрела на нас и ухмыльнулась.
- А хозяйство свое вам не жалко, да? Ишь, скромные какие. Вы меня не стесняйтесь, я сейчас шторку закрою – вот, видите, шторка в углу? – и все. Радиация – не тетка, так что скидайте портки. Дезактиватор у меня новый, работает быстро, сушит потом сам, так что на все про все минут двадцать уйдет. Подождете. Можете на полке по газетке взять, под себя постелить, если так садиться побрезгуете.
С этими словами Печка нацепила респиратор и специальные перчатки, а потом действительно шваркнула шторкой, отгородившись от нас слоем непрозрачного пластика. Неуверенно переглянувшись, мы стянули белье и стыдливо бросили его за шторку, от всей души надеясь не попасть в хозяйку. Прикольно получилось: мы, голые, как ощипанные цыплята – посреди комнаты, а одетая Печка – в закрытом углу.
В общем, только все наше барахло очутилось в пределах воздействия чудо-агрегата, дезактиватор загудел и, судя по звуку, начал пыхтеть и разбрызгивать какую-то жидкость. Постелив газетки (я даже восхитился предупредительностью и деликатностью обслуживания), мы уселись на скамью. Хотя относительно улицы в комнате было довольно тепло, скоро мы начали подмерзать. Поначалу пытались согреться, обхватив себя руками и наклонившись к самым коленям, потом пододвинулись поплотнее и прижались боками. В общем, выглядели мы, наверное, как парочка голубых (при чем в буквальном смысле: холодно было, вот и посинели слегка).
Все бы ничего, если бы не небольшое происшествие. Когда агрегат уже заканчивал сушку, в коридоре раздался звонкий девичий голос, который весело крикнул:
- Печенька, ау! Слышала - в Деревне новенькие появились? А, вот ты где!
На этих словах дверь распахнулась. Мы успели услышать:
- Знаешь, откуда они? Тоже из… - после чего раздалось перепуганное: «ОЙ!»
Еще бы не «ой».
На пороге, освещаемая прямым светом лампочки, стояла девочка Алиса – тоненькая, светловолосая, с глазами по пять копеек.
На секунду нас парализовало, а потом начался цирк. Как ошпаренные, мы вскочили и шарахнулись друг от друга (вот, блин, ситуация), сразу вспомнили, что на нас ни фига нет и, стыдливо пригнувшись, чтобы прикрыть причинные места, попытались забиться в самый угол, где, естественно, и столкнулись. Думаю - понятно, чем. Не знаю, что бы мы стали делать дальше, но тут Алиса, взвизгнув, хлопнула дверью и исчезла из поля зрения, а из-за шторки высунулась недовольная Печка.
- Что, Алиска прибегала? Напугала вас? – оценив нашу скульптурную композицию, Тёха усмехнулась. - Тоже мне, орлы. Ладно, все, вот ваши шмотки. – С этими словами она легким движением выпихнула на середину комнаты тазик с «пропылесошенной» одеждой, стянула свои «средства защиты» и удалилась, приговаривая: - Это она за курткой явилась, обещала я ей, что почищу, как раз начинать собиралась, а тут вы… Постучать мы не можем, как же, не учили нас… Эх, молодо-зелено… Эй, Алиска! Куда ты уже удрала?
Последние слова донеслись до нас совсем тихо – Печка скрылась в глубине хаты.
Впопыхах натянув джинсы, мы ошарашено уставились друг на друга.
- Ёлы-палы, - выдавил Радий. – Это же она. Та самая девчонка. Я в шоке.
- Ага! И встреча-то какая романтическая! Просто зашибись. Подумает теперь, что мы, это…
Радий нервно засмеялся, но быстро замолчал. Его глаза расширились.
- Пит, получается, нам Зона показала ее не просто так… Как-будто знала, что мы встретимся… Пересечемся как-то… Понимаешь?
«Показала». «Как-будто знала». Это было сказано про Зону. Я пристально на него посмотрел. Была у меня одна идейка по поводу происходящего… Безумная, честно говоря, идейка. Но, кажется, рационалиста Радия она тоже посетила. Или нет?
- Понимаю. Наверное, - медленно сказал я.
Он быстро взглянул на меня, но тут в проеме двери, полностью заслонив его собой, возникла Печка и гаркнула из-под потолка:
- Ну, чего встали? Давайте за мной.
Последовав за хозяйкой через уже знакомый коридор и какую-то кладовку с дровами, мы оказались в бане. Этим громким словом называлась комнатушка с бревенчатыми стенами со стоком в полу, вешалкой и парой деревянных скамеек. В одном углу стояли чан с кипятком, над которым поднимался пар, ведро с холодной водой, черпаки и две кадки. В другом - притаился неказистый умывальник под куском зеркала без оправы. С крючков на стенах сиротливо свисало несколько пучков травы и пожухлых хворостин. Очевидно, это были какие-то дальние родственники березовых веников. Местный эквивалент.
- Все, можете плескаться, - сообщила Печка и улыбнулась во всю пасть. – На двери – крючок, так что не бойтесь, никто не войдет. Вода чистая - ни радиации, ни другой какой гадости. Мыло-то есть у вас? Мочалка, полотенце? Если надо – могу продать.
Мы дружно замотали головами: как-никак, сборы под руководством Радия у нас прошли на высшем уровне, так что все банные причиндалы имелись.
Хозяйка удалилась.
Какое, блин, удовольствие вымыться в горячей воде! Ёлы-палы! Как же я раньше этого не замечал?! Пусть вода – в кадке, под ногами – коричневая щербатая плитка, а тело покрывается гусиной кожей, так как в бане, прямо скажем, не Ташкент, – но! Вода – чистая, горячая, над ней клубится парок, от чана исходит влажное тепло, и ты, остервенело соскребая с себя черную грязь, внезапно прозреваешь: вот оно – счастье! Вот он – кайф!!!
Подраив друг-другу спины, мы вытерлись, побрились у щербатого зеркала в углу и стали одеваться.
- Класс! Человеком себя чувствуешь, - сказал я расслабленно. – Впервые за последнее время.
- Точняк! Не знаю, кто такая Печка - наверное, она недавно тут с этой своей харчевней, ничего про нее не слышал, - но она круто все придумала! Теперь бы наесться от пуза…
Вымытый Радий выглядел куда лучше, чем утром, даже глаза стали нормальными, а не тусклыми и замученными.
Выйдя в коридор, мы принюхались и постучали в самую большую дверь, из-за которой просачивались сводящие с ума ароматы. Действительно, на пороге тут же возникла Печка и впустила нас в просторную комнату, где стоял длинный обеденный стол со скамьями по бокам, а в углу возвышалась - дас ист фантастиш! - настоящая печь. Побеленная! Большая! В Зоне!
- Добро пожаловать в харчевню «Русская печь»! – пробасила хозяйка, наблюдая за нашими обалдевшими мордами лица. – Сегодня в меню: борщ и гречка с котлетой. На третье – чай. Из спиртного – водка «Казачья», на разлив или в бутылках. Еще есть хлеб, колбаса, консервы и гадость эта синтетическая, которую вы все так любите… «Нон стоп». Энергетик, значит. Цены стандартные, вон, смотрите. – Массивный перст уперся в листик на стене, на котором печатными буквами было с нажимом выведено: «Первое – 30 грн. Второе – 40 грн. Окорок кабана – 60 грн. Жареная курица – 40 грн. Третье – 6 грн. Вода очищенная – 3 грн. стакан. «Non stop» - 30 грн. Хлеб – 15 грн. буханка. Консервы – 30 грн. банка. Колбаса копченая – 60 грн. за палку. Водка: 100 грамм – 10 грн., бутылка – 50 грн.»
У меня отпала челюсть. Ё-мое!!! Да тут никаких денег не хватит! День-два – и я банкрот!
- Да, поднялись цены, - невесело сказала Печка. – Время смутное, товар не подвезешь. Раньше на КПП отстегивать приходилось, и то можно было дешевле продавать. А теперь – все, что имеешь – то имеешь: мука, крупы, спиртное… Новое взять негде. Короче, что брать будете?
- Первое, второе и третье, - недрогнувшим голосом сказал Радий. Потом посмотрел на меня и добавил: - Не, лучше без третьего. Давайте по сто грамм.
- Получается… 80 гривен порция. Деньги вперед.
Не смотря на мои вялые протесты, Радий заплатил за двоих, и Печка направилась к двери, ведущей, очевидно, на кухню, а мы уселись за пустой длинный стол.
Хозяйка вернулась довольно быстро, неся перед собой поднос с дымящимися тарелками. Запах горячей, свежеприготовленной пищи привел нас в исступление, и мы набросились на поданный обед, как безумные. Немудрящая еда оказалась по-домашнему вкусной, да и порции здесь отмерялись щедро. Наваристый борщ с куском мяса и косточкой, тмином и зеленью, белоснежным островком сметаны на темно-красном фоне… Каша - мягкая, ароматная, с куском масла, и тонко пахнущая чесноком котлета – большая, как те, которые когда-то жарила моя бабушка… Душистый плотный хлеб с поджаристой коркой… Это был просто какой-то экстаз. Прямо кулинарный оргазм. Водка тоже хорошо пошла. Холодная, прозрачная… Даже стопка оказалась чистой, без мутных разводов.
В общем, жизнь заиграла для нас новыми красками. Да, не смотря на дороговизну, дело того стоило! Раз в комнату заглянула Печка с тряпкой в руках, и с усмешкой посмотрела на то, как мы пожираем обед.
- Ешьте, ешьте, пацаны. Небось соскучились по мамкиной стряпне? И куда вас только несет, таких вот… желторотых… Эх, сталкеры…
- Хлеб у вас вкусный, - с набитым ртом сказал Радий, нацеливаясь на подцепленную вилкой увесистую котлету, - свежий такой… да и вообще все очень… куш-но… - (котлета перекочевала в рот).
- Так сами же хлеб печем, прямо тут. В городе такого не купишь. С разрыхлителями разными, заменителями, без души – разве ж это хлеб?
Запихиваясь едой до хруста за ушами, мы не забывали поглядывать на дверь – не зайдет ли кто-нибудь еще? Например – Алиса. Но она не показывалась.
Чистые, сытые и довольные, мы дождались очередного появления хозяйки и эмоционально поблагодарили за прием.
- Да ладно, пацаны, чего там. Я ж не задаром. Заходите, если что надо. У меня еще несколько номеров есть, типа «люкс», но это дорого – начиная со штуки за сутки. Но если накопите – милости прошу! У Сидорыча, небось, еще не были? Сходите, это близко: от этой хаты – налево по улице, а потом еще немного по пустырю. Там антенна, так что – мимо не пройдете.
Уже на пороге, куда сопроводила нас хозяйка, я решился на дурацкий вопрос:
- А скажите, эта девушка… Алиса… она здесь откуда?
- Алиска-то? Опа! А ты как имя ее узнал? Знакомый, что ли?
- Вы же сами ее давеча звали. При нас,- быстро нашелся Радий, бросив на меня выразительный взгляд. Откуда у него только такие словечки берутся? «Давеча»! Начитанный. Ботаник, блин.
- Из Киева она. Остальное сама расскажет, если захочет. А вы смотрите… Чтоб без баловства. Если как обидите – мало не покажется, - и Печка одарила нас пудовым взглядом.
- Да не, мы не такие, - пробормотал я, пятясь с крыльца.
- Тогда – милости прошу!
И дверь закрылась. На замок, с щелчком.
Радий молча постучал меня по лбу.
- Сиди, я сам открою, - буркнул я, отпихивая его руку. И так ясно было, что я лохонулся: объяснить Печке про видение с Алисой в главной роли было бы, наверное, не просто.
С родимыми рюкзаками за плечами мы потопали, следуя Печкиной ориентировке, и вышли на уже знакомый пустырь рядом с домом местного мэра, Волка. Только теперь мы заметили, что из-за ближайшего кустарника в серое небо торчит шпиль мощной антенны. Антенна возвышалась на невысоком холмике, в котором зиял прямоугольник двери с уводящими вниз бетонными ступенями. Очевидно, там раньше было бомбоубежище; из дверного проема тянуло сыростью.
Пригнувшись, мы почапали вниз и оказались в помещении, часть которого была огорожена крепкой решеткой. За решеткой у примыкающего к прутьям стола сидел крепкого телосложения краснолицый мужик, подперев голову рукой, и уныло смотрел в монитор. Очевидно, это и был Сидорыч. При нашем появлении он поднял выпуклые блеклые глаза и откинулся на стуле.
- Это кто ж к нам пожаловал? Новенькие в деревне? Ну, подходите, подходите, сталкеры. Скоро, похоже, сразу после детского сада в Зону шастать начнете. Ладно, дело-то ваше… Добро пожаловать, раз пришли. Сидорыч я, торговец местный. А вы кто будете?
Мне показалось – Радий сейчас вспылит, но он ответил спокойненько, даже не без респекта:
- Я – Радий, а это – Эппл. Говорят, тут у вас вещи можно купить, да и на продажу у нас кое-что есть.
Сидорыч поднял мощную лапу:
- Погодите пока о деле. Откуда вы взялись тут, пацаны, в такое-то время?
Мы переглянулись и, дополняя друг-друга, повторили рассказ, уже подредактированный для Волка, только более детально. Торговец слушал очень внимательно, задавая по ходу вопросы. Когда мы выдохлись, он помолчал и поскреб щетину на щеке.
- Значит, вы сначала в Киеве были, видели извне, как вся эта хрень закрутилась… Про аномалии новые – очень интересно… Хищный туман, говорите? Телепорты? Хм… Вот что, - пошарив в столе, он извлек лист пожелтевшей бумаги в клеточку, огрызок карандаша и сунул все это в окошечко, предназначенное, очевидно, для товарообмена с покупателями. – Напишите мне все, что вы сейчас рассказали, а уж я найду, как отблагодарить.
Я обалдело уставился на листик:
- У вас же компьютер! Лучше набрать на КПК, по "блю-тузу" скинуть…
Сидорыч досадливо махнул рукой:
- Не пашет компьютер. Дорогой, сволочь… мне его впарили, как отличную машину, а он глючит и глючит. Сегодня вот – вообще не загружается. Техника, блин…
Глаза Радия заблестели. Я пожал плечами:
- Если хотите – у нас тут есть загрузочный диск. Можно посмотреть… Конечно, если железо сдохло – тогда все, но если дело в программах…
Сидорыч подозрительно на нас посмотрел:
- Так вы, значит, в компах шурупаете? Хакеры, типа?
Радий рассмеялся:
- Да не, хакеры – это круто! А мы – так, любители. Не взломщики, если вы об этом.
Торговец вперился в нас пристальным взглядом, но потом, решившись, махнул рукой и решительно придвинул к окошку клаву, мышку и монитор:
- Ну, давайте! Почините – сочтемся!
Согнувшись в три погибели, чуть ли не сталкиваясь лбами, мы вперились в экран. Картина обрисовалась достаточно банальная: упала "винда". Стараясь выглядеть так, как подобает мастеру за сложной работой, я передал Сидорычу загрузочный диск и запустил программу установки. Для поддержания нужного впечатления мы еще какое-то время следили за картинкой на экране, а потом плюнули и сказали, что надо подождать. Торговец, который, скрестив руки на груди, наблюдал за нашими действиями, отодвинул монитор и пригнулся к окошку:
- Ну чего, выкладывайте, что там у вас есть.
Радий расстегнул рюкзак и выложил на стол, оперативно превратившийся в прилавок, "выверт", два "грави" и поломанный револьвер.
- Неплохо… для новичка, - оценил Сидорыч. – Значит, так. За один "выверт" предлагаю 400 гривен, за оба "грави" дам 1200. Револьвер… Что за хрень? Где вы его нашли – под катком?!
- Это Гепарда оружие… Мы вам рассказывали. Видите, вот здесь, - следы зубов?
Торговец прочистил горло.
- Вот, значит, как… Ладно, гривен 30 могу за него выложить. 6 патронов – это еще 50. Итого – 1680. Устроит?
Радий радостно кивнул, после чего хабар перекочевал к Сидорычу.
- Теперь ты.
Я поставил на прилавок сиротливый газовый баллончик, который заранее достал. На фига он мне – здесь?!
- Не густо, не густо. Ну что – на двадцать пять это, может, и потянет, но больше не дам. Пойдет?
Конечно, пошло. Как будто у меня был особый выбор.
- Вам в гривнах? Если надо – вон, курс валют. – Торговец кивнул на прибитый к стене лист бумаги. – Курс, конечно, наш, местный. В гривнах, значит? Ну и правильно. – С этими словами Сидорыч скрылся за неприметной дверкой и вернулся с пачками купюр в руках. Послюнив пальцы, любовно пересчитал и распределил деньги между нами.
К этому моменту как раз установилась "винда", и мы накидали на комп разных программ.
- Игры нужны? – с серьезным видом спросил я.
- А то! – Сидорыч наклонил голову и сцепил руки на пузе. – Какие там у тебя?
Все карточные и некоторые аркадные получили безоговорочное одобрение, а вот "Время З" вызвало взрыв негодования:
- Хватит с меня Зоны. Задолбала уже!!! Еще играть в нее, с..у поганую!
- Тогда все. Пожалуйста – работает.
Полюбовавшись на стандартную заставку "винды" на своем мониторе, Сидорыч довольно всплеснул короткопалыми лапами.
- Ну, спасибо! Удружил! Эх… Придется теперь раскошелиться.
Крякнув и подмигнув мне, торговец скрылся в своем "загашнике". Вернулся он с непонятной фигней в руках и с торжественным видом протянул ее мне через окно.
- Вот, держи. Вещь проверенная, такую и купить-то непросто, не то что задаром… Что смотришь? Это – спасательный круг любого нормального сталкера, без нее в глубокой Зоне – каюк. "Глушилка" называется. Врубается сама, автоматически, при попадании в поле ментального воздействия. Контролера глушит – точняк, а вот "выжигатель" только минут на десять сдерживает… Сечешь, о чем я?
Я на всякий случай кивнул, хотя понимал его через слово.
- Эх, разорюсь я из-за своей доброты! Держи, пользуйся.
Пробормотав слова благодарности, я осторожно принял странную вещь. Больше всего она напоминала слегка ржавую трубку с приваренными в одной плоскости тремя дисками. Штуковина не выглядела не то что рабочей, но и вообще - пригодной для какого-либо употребления. Хитрый жук. Отблагодарил, ага!
Радий, однако, не разделял моего скепсиса.
- А другие УПЗ у вас есть? – спросил он, нагнувшись к самому окошку с самым заинтересованным видом.
Сидорыч удивленно поднял брови:
- О, парень! А ты у нас грамотный, я смотрю. "Устройства пси-защиты"… Давненько уже полного названия не слышал. Тут, в Зоне, никто их иначе, как «глушилками», не зовет. Не, умник, больше УПЗ нет. Это теперь только в Баре или у ученых сможешь спросить. Ну, или найдешь, если тебе повезет… а кому-то нет. Зато другого товара полно. Значит, так. Объясняю на пальцах. Чтобы в Зоне не загнуться, нужен такой, как бы это сказать, минимальный набор для выживания. «Глушилка» у вас уже есть – это первое. Второе … второе – вот. Детектор. – Сидорыч потянулся к соседнему шкафчику и достал с полки что-то, напоминающее широкий браслет с разными непонятными прибамбасами. – Тут как раз один принесли недавно из ремонта. Бэушный, сами понимаете, зато дешевый. Включает дозиметр – вот табло, видите? – и датчик аномалий (при приближении к аномалии начинает пищать). Еще диагност можно использовать для гадания о том, когда приключится выброс. Для этого у него есть такая лампочка, вот здесь. Если она загорелась, значит, по результатам анализа аномального излучения выброс случится в течение 3 часов. Или на следующий день. Или через пять минут… Ну, сами посудите: какой у этой байды может быть анализатор излучения? Так, одно название. Хотя он и в серьезных аппаратах не шибко точно пашет… Но уж если лампочка эта мигать начнет – значит, все, задраивайтесь понадежней: через минуту накроет. Детектор рабочий – вот, включаю, смотрите сюда. Уровень радиации нормальный – зеленый фон, видите? Аномалий нет, это ясно. Ну, а выброс можно будет диагностировать где-то после Свалки. Здесь далеко еще. В общем, хорошая вещь, ничего, что из ремонта. Где еще такой возьмете? Всего 900 гривен прошу. Еще вам понадобятся гайки. Как только диагност пищать начинает, лучше не выпендриваться и гайки по курсу бросать – целее будете. Новички часто так попадаются: слышат писк, смотрят – всего одна аномалия рядом. Ну, они обойдут ее аккуратненько, думают – все, а за ней – еще парочка, которых глазу не видно… 20 гаек стоят десятку. Но если возьмете 100 штук, то вместе с диагностом за 930 отдам. Так как?
В общем, на только что полученные деньги мы купили: детектор и 100 гаек; 2 аптечки (по 100 гривен каждая); еще 2 антирада; пачку кубиков для очищения воды; 2 консервы, батон и палку колбасы; 20 патронов для Макарова. Кроме того, со словами «Ты ж на голой земле простудишься, придурок!» Радий купил и всучил мне полиуретановый коврик. На защитную одежду и какое-либо оружие бабла уже не хватило.
- Ну, что, пишите свои мемуары и приносите завтра. А пока – идите, обживайтесь. – Выпроводил нас Сидорыч, прощально махнув лапищей.
С этим напутствием мы поднялись на поверхность и снова отправились в Деревню.
Ребята у ближайшего костра встретили нас с настороженным любопытством. Позвали садиться, расспросили о том, откуда мы пришли. Укороченный рассказ про угодивший в сети Зоны Киев, новые аномалии и смерть Гепарда вызвал у слушателей живейшую реакцию. В основном, сталкеры были ненамного старше нас. Потертые джинсы, чумазые толстовки с капюшоном, у некоторых – косухи, "макары" за поясом, двое щеголяли с дробовиками. Одно слово - новички, как и мы сами. Держались они просто: нас постоянно перебивали репликами типа "Ну, дела!", "Офигеть!", "Че, серьезно?" и т.д. При описании Новых территорий с непонятными монстрами парни посерьезнели и аж подались вперед. По нервным комментариям я понял, что в последние дни им тут пришлось ох как несладко. Похоже, со времени армагедца Зону лихорадило по-полной. Сталкеры рассказали, что теперь все изменилось, ходить за хабаром стало стремно, постоянно кто-то пропадает. Вот Димыч, например, а ведь только вчера здесь, рядом сидел… У костра загрустили. Один из ребят, назвавшийся Семеном Мухой ("Можно Муха или Сеня") спросил, выбрали ли мы уже хату для ночлега. Узнав, что еще нет, протянул:
- Вам бы куда-нибудь к нормальным парням… У нас-то все уже забито, как в консерве. Вот что, отведу-ка я вас, наверное, к Мухомору. Пацан – что надо, и в хате его всегда порядок. Система у них такая: кто-то все-время должен дома находиться, вещи сторожить, остальные - свободны. Главное – не крысятничать, не выпендриваться особо – и все будет чики-пики. В общем, я считаю, вам крупно повезет, если вас возьмут. Правда, у них там – своя компания… Но попробовать можно. Так что, пойдете?
Переглянувшись, мы согласились. Муха поднялся, неожиданно оказавшись длинным, как жердь, и повел нас к дому, объясняя на ходу:
- Тут, в Деревне, надо ухо держать востро. Особенно теперь, когда мы с приграничья старой Зоны стали чуть ли не центром новой. До цивилизации отсюда – как до Луны! Оружия сюда уже много навезли, ствол раздобыть можно, а вот припасы сейчас – на вес золота. Так что шмотки без присмотра бросать нельзя. Тут такие перцы есть… Вот, например, Вова Кекс с кентами. По улице ходит – чел как чел, только морда наглая. А вот в Зоне, в безлюдном месте… Слышал, некоторые новички навсегда испарились после таких встреч. Поговорить бы с ним по-мужски, но доказать-то ничего нельзя… Вот и пришли. Anybody home? – с этими словами Сема Муха постучал в дверь кирпичного дома с покосившимися ставнями и разбитым фонарем над входом.
- Кто? – раздалось изнутри.
- Свои, расслабься!
- Муха? Ты, что ли? – уточнил голос.
- Я, я, но не сам. Вот, новеньких вам привел.
Дверь со скрипом открылась, и из-за нее зыркнул тощий парень с дробовиком в руках. Дробовик, правда, оказался опущенным стволом вниз. Перегородив собой дверной проем, парень угрюмо уставился на непрошенных гостей.
- Слышь, Мухомор, тут такое дело… Ребята эти только сегодня в Деревню попали. Их из Киева сюда забросило, прикинь? Через телепорт. Они Зоны не знают совсем. А у нас тут сейчас стремно…
- Ну, и? – бросил Мухомор, дырявя нас не шибко приветливым взглядом.
- Ну, я и решил их сюда, к вам отвести, - пожал плечами Сеня. – Парни, вроде, ниче так, а наша хата и так уже скоро треснет – куда еще их… Че, не возьмете?
- Ладно, - после паузы сказал Мухомор и хмуро кивнул нам с Радием. – Переночуйте, а там посмотрим. Но только чтоб без никаких – у нас тут или по-нормальному, или никак. Ясно?
- А то, - единодушно согласились мы, после чего хозяин посторонился, пропуская нас внутрь.
- Ну, не подставьте теперь меня, пацаны, раз уж я вас привел, и крепко держитесь за ребят – мой вам совет! Все, покедова! – махнув на прощание, Сеня почухал обратно.
Протиснувшись мимо Мухомора, мы попали в маленькие темные сени, куда выходили двери двух жилых комнат дома и кухни.
- Ну что, идемте, познакомлю с ребятами.
Сквозь одну из дверей мы вошли в просторную комнату с забитым крест-накрест окном и облезлыми останками мебели. Двое парней, неспешно пакующие рюкзаки, при нашем появлении бросили свое занятие и молча уставились на чужаков. После короткого знакомства (сталкеры представились как Окунь и Серж) нам кивнули на валяющийся в углу пыльный матрас, и мы с наслаждением уселись, стащив рюкзаки. Речитативом исполнили свой рассказ (это просто ритуалом каким-то стало) и ответили на дежурные вопросы.
- Эк вас занесло-то, - почухал репу белобрысый толстяк Окунь, - из столицы – и прямо в пекло, а? Мы хоть сами сюда приперлись, по собственной воле…
- По собственной, не по собственной – Зоне один хрен, - зло бросил Серж, с ожесточением застегивая тугую молнию рюкзака. – Все тут поляжем. С одной стороны – Свалка, Агропром и Темная Долина; монстры там, бандюки, нечисть всякая, одним словом – начало глубокой Зоны. Чтоб туда сунуться, снаряга нужна недетская, пушки нормальные, защита, а не то г…о, которым Сидор торгует. С другой, блин, стороны – Новые территории, а это, как я понял, совсем х..во. Вот и попали мы между двумя жерновами. Бабла нет, хабара нет… Да и какой тут, в окрестностях, хабар может быть? И так на окраине артефактов – кот наплакал, а теперь и это подчистую выгребли. Влипли мы, блин. В кармане – шиш… Жрать-то каждый день хочется, а за красивые глаза кормить тебя в Зоне никто не станет. Так что – или с голоду подыхай, или выметайся!
- Ладно, не заводись, - махнул рукой Окунь. – Влипли – это да, только чего уж теперь? Никто ведь нас в Зону не тащил. Сами прискакали… за лучшей жизнью! – он невесело улыбнулся. - От хорошего-то житья сюда одни только недоделанные малолетки прутся. Я вот дело свое хотел открыть. У нас ведь как в стране? Если ты не торгаш, не бандюк и не чей-то родственничек – хрен раскрутишься. Вот и подумал: подсоберу деньжат, чтоб и на лапу дать кому надо хватило, и стартовый капиталец какой-никакой был, на ноги встану, а там, может, и в Киев переберусь… Эхх…
В общем, сборы начинающих сталкеров проходили невесело. Поначалу мы хотели выбраться, пошататься по Деревне, а то, может, и к Алисе заглянуть, но дело так и не заладилось: как-никак, укатали сивок крутые горки. Пакуя шмотки и надраивая оружие, парни параллельно вводили нас, так сказать, в курс дела. Дело оказалось действительно хреноватым. Судя по их словам, жизнь в Зоне и раньше была – не лафа (забашлять, чтоб впустили; найти хабар и не загнуться в аномалиях; отфильтровать бычье; забашлять, чтоб вынести хабар), а теперь – так вообще, просто писец. Окунь рассказал, что пацаны о странных вещах в Зоне толкуют. Мол, аномалии стали себя нетипично вести, фон скачет, а самое главное – чудится всякое… Мы переглянулись, но ни о чем, похожем на наши глюки, так и не услышали. Тем временем день – наш первый день в Деревне новичков – стал подбираться к закату, и ребята начали все чаще поглядывать в сторону двери. Наконец раздался стук, и Мухомор со своим дробашом пошел открывать. Вернулся он, а точнее – ввалился в комнату, таща на пару с каким-то желтоволосым пацаном худющего окровавленного парня, фактически висящего у них на плечах. Все мы разом вскочили.
- Скорее! – прохрипел незнакомец. – Помогите! Осс-то-рожж-но… Вот так…
Общими силами пострадавшего уложили на один из матрасов. Он был, кажется, в отключке, но живой.
- Чижик! Ты меня слышишь? – тревожно позвал Окунь, наклонившись к сероватому лицу и, не дождавшись ответа, спросил второго вернувшегося сталкера: - Что с ним? Аномалия?
Желтоволосый, тяжело дыша, помотал головой:
- Слепые псы. Уже за насыпью. Налетели, гады… Еле отбились от них. У, тв-вари…
Мухомор расстегнул Чижику разодранную куртку и присвистнул. Следы от вспоровших кожу когтей налились багровым, несколько серьезных укусов сильно кровоточили.
- Я за Печкой, - вскочил Окунь. – Приготовьте пока воду и бинты. Раздеть бы его надо, чтобы раны обработать.
Мухомор мотнулся ставить чайник (оказалось, что в доме имеется настоящая роскошь – рабочая буржуйка), а мы с Радием кое-как стянули с Чижика одежду. Еще несколько ссадин и укусов обнаружилось на ногах, а самый серьезный – на левой руке. Пропитанная кровью ткань уже успела присохнуть к коже, но Чижик даже не поморщился.
Мухомор с чайником и Окунь с Печкой появились почти одновременно. Тёха сразу направилась к раненому, бегло оглядела его и принялась командовать:
- Воду. Йод. Бинты. Аптечку. Еще бинты.
Аптечку не пожалел Окунь, бинты – Серж и Радий. Обработав и перебинтовав раны, Печка выпрямилась:
- Значит, так. Кровопотеря и укусы – это погано, но не смертельно. А вот то, что инфекция в кровь наверняка попала… В общем, антибиотики ему нужны. Без них – каюк вашему Чижику.
Радий быстро полез в рюкзак:
- Вот, гентамицин есть. Подойдет?
- Нет, это для такого случая слабовато, - покачала головой Печка. – Хотя, конечно, лучше, чем ничего. Есть у меня нужный антибиотик, но он не дешевый: сотня за десять таблеток. Давать?
Парни замерли: у них было по нулям. Я тоже замялся: от всего моего «золотого запаса» уже осталась половина, и это – в первый же день... Желтоволосый засуетился и показал Печке гранату и армейский нож:
- Вот, нашли сегодня, вместо хабара. Я сейчас Сидорычу сдам!
- Я добавлю, сколько надо. И нам тоже упаковку дайте, пожалуйста, - быстро вмешался Радий, видя, что Печка разглядывает «добычу» ребят без энтузиазма. Это прокатило, и парень сбегал к торговцу. Доплачивать пришлось неслабо (Сидорыч принимал товар гораздо дешевле, чем продавал), но, главное, 10 таблеток досталось Чижику, а еще 10 – нам. Во взглядах ребят появилась благодарность, да и сам я посмотрел на Радия немного по-другому.
- Теперь, думаю, жить будет, хотя какое-то время парня поколбасит, - сказала Печка, направляясь к двери. – Антибиотики пусть пьет, и перевязки делайте регулярно. Сами справитесь. Все ясно?
- Спасибо вам, - неловко сказал Окунь. - Мы, это… за помощь заплатим, обязательно. Вот только за хабаром сходим – и заплатим!
Печка остановилась на пороге и тяжело поглядела на нас:
- Эх, вы, пацанва… Медом вам, дуракам, тут намазано, что ли? Именно в Зоне спешите загнуться? Ни бинтов на вас не напасешься, ни… Ладно. Будем считать, это – подарок от фирмы.
И, резко развернувшись, Тёха исчезла за дверью.
После ее ухода в комнате воцарилась тишина, но тут на матрасе зашевелился Чижик, и все пересели к нему поближе.
- Твари! Не возьмете! Гады! Суки! – слабо забормотал пацан, пытаясь заслониться от призрачных слепых псов. Потом затих и внезапно дернулся, широко раскрыв мутные глаза: - Готфрид! Гот!?
Я подумал было, что это – тоже какой-то бред, но тут желтоволосый наклонился и успокаивающе сказал:
- Тут я, тут. Все хорошо, ты в Деревне.
Чижик завращал глазами, озираясь по сторонам.
- Да нет тут собак, нет, видишь? – улыбнулся Окунь. - Отбились вы. Ну, с возвращением, старик!
Радий с интересом взглянул на желтоволосого:
- Готфрид? Уж не тот ли, который Ленц?
Парень ухмыльнулся во всю пасть:
- Предположим, не тот самый, но тоже – последний романтик! А ты кто будешь?
Мы познакомились и обменялись рассказами. Оказывается, Готфрид с Чижиком рискнули сунуться к Свалке, однако заметили в бинокль целую свору бандюков и повернули назад. Артефактов никаких не нашли, наткнулись только на чью-то размытую дождями нычку с гранатой и ножом, а около Деревни на них набросились слепые псы. Первую партию тварей сделали чисто, а потом, когда расслабились чуток, из-за пригорка вынырнуло еще двое и кинулось на ближайшего к ним, то есть Чижика. Пока Готфрид тварей из своей «Гадюки» положил, того уже успели здорово погрызть. Метров сто с того места Чижик еще ковылял сам, а остаток пути Готу его тащить почти все время приходилось, из-за кровопотери. Вот и вся вылазка. После такой истории Серж с Окунем потолковали и решили, что к центру они – ни ногой, а идти будут параллельно границе старой Зоны и Новых Территорий.
Тем временем на улице совсем стемнело. Вместе с хозяевами мы перебрались поближе к буржуйке. Эта комната была небольшой и такой же задрипанной, как и первая, но пляска пламени в печи здорово меняла дело, добавляя уюта даже такому необустроенному месту. Чижик, у которого поднималась температура, съел консерву и заснул, затихнув под одеялом и ворохом курток, а остальные уселись вокруг буржуйки на матрасы. Атмосфера была невеселой.
Мы с Радием переглянулись, и я расстегнул рюкзак.
- Парни, мы тут едой слегка затарились, и не только. Давайте, что ли, за возвращение ребят и завтрашний поход.
С этими словами я достал консервы, хлеб и чудом сохранившуюся бутылку водки – еще ту, из тайника, в который я провалился в заброшенной деревне. Голодные сталкеры отозвались радостным шумом, а после того, как Радий достал кусок сала, обильно приправленный по рецепту его мамы перцем и разными специями (и ведь даже мне ничего раньше не говорил, гад!), шум перешел в вой.
- Круто, парни, реально – круто! – блестя глазами, сказал Серж, потирая руки. – Только вот водка… Нам нельзя много, перед вылазкой-то…
- А здесь и так немного, если на всех, - успокоил его Окунь. – Так что – давай, за удачу!
Короче, вечер удался. Какое-то время мы придумывали тосты, азартно поглощали простецкую закусь и делились впечатлениями о Зоне, но вскоре начали сказываться усталость и общий напряг: хоть выпито было – всего ничего, язык стал жестоко заплетаться, а веки налились свинцовой тяжестью. В общем, уснули мы все бок о бок около потрескивающей печки (Радий – в обнимку с рюкзаком, где хранился заветный артефакт). А совсем рано, в то время, когда только серый оттенок холодной темноты позволяет назвать непроглядную ночь понятием «утро», Окунь с Сержем ушли из Деревни, и никто из нас их больше не видел. Никогда.

Глава 1.
Карцер. Небольшая комнатёнка примерно метр на метр. Небольшое окошко, забранное решёткой. За спиной лязгнул замок закрывающейся двери. Комнатёнка погрузилась во тьму, разреживаемую узкими полосами жидковатого лунного света, прочерченными в пыльном воздухе. Шаги за дверью стихли, лишь издали, едва различимый, слышался иностранный говор новых хозяев блокпоста.
Сильно ныло избитое тело. Я чувствовал, как набухает, наливается кровью лицо от удара натовского берца.
Делать было нечего, поэтому я сел на пол и на сколько мог вытянул ноги. Расстегнул две верхние пуговицы камуфляжной куртки - на остальные просто не было сил. Чёрт, надо было немножко расширить петли, когда возможность была! Нет блин, зачем камуфляж портить?
Запустив руку за пазуху, я откинул влагозащитный клапан внутреннего кармана и выудил раздавленную ударом чьего-то кулака или ноги пачку сигарет. Хрен его знает, может никогда больше курнуть не придётся. Может быть, завтра же натовцы гребаные отведут за линию да и пустят пулю вслед! И конец тогда рядовому Горобченко, волею судьбы и собственного дебилизма попавшему в настолько густое дерьмо, что Рэмбо позавидует… Даже пули не понадобится - аномалии без детектора не различишь, так что первый же гравитационный выверт ровным слоем распластает мой ливер на пару километров вокруг.
Занятый такими невесёлыми мыслями, я следил за облачками дыма, поднимающимися к потолку моего возможно последнего пристанища. Лунный свет словно острой бритвой рассекал их, освещая желтоватым светом, и они, поднимаясь, устремлялись через окошечко в небо, к луне…
В голове всплыл идиотский, но волнующий любого славянина вопрос: «Что делать?!»
Делать пока нечего, следовательно, будем думать. Значит, исходим их чего? Я дерьме. Предположим, что не в полном. Какие есть плюсы в моём положении? Визуально - никаких. Я заперт в карцере, снаружи целый блокпост охраны, а завтра меня скорее всего порешат. Зуб даю - так оно и будет!
Окно камеры было забрано стальной решёткой из тонких прутьев, спаянных крест на крест. Закреплена она была на четырёх внушительных болтах, врезанных прямо в стену через стальные ушки, припаянные к раме. От нечего делать, подёргал, взявшись за прутья и упершись ногами в стену. Нервно усмехнулся, подумав, что наверно многие провинившиеся сослуживцы, ожидающие здесь наказания, так же как я, пробовали высадить эту решётку. Куда там! Уж что-то, а карцер был сделан на совесть. Здесь, на Первой Линии за любую провинность грозил трибунал. По крайней мере тем, кто сидел здесь до меня, почти окончательно была известна их участь. И им не грозил расстрел…
И чего я добился, не выстрелив? Коваленко, командира нашего всё равно порешили… Он же, по их мнению, бунт поднял! Хоть и скотина был порядочная, артефактами спекулировал, со сталкеров плату за проход вместо расстрела на месте взимал, но по крайней мере при нём не было такого беспредела! Куда лбы кабинетные в Киеве смотрели, когда решили поддержать наши кордоны солдатами НАТО? Понаехали тут, установили политику свою! Нас, рядовых, вообще ни в грош не ставили, повыгоняли из казармы в палатки и сами там растележились! И главное, что не пожалуешься никому! Наш командир над ними власти не имел, командовал ими капитан ихний. Последней каплей стал массовый мордобой. Кабанчук, ефрейтор наш, потребовал от какого-то солдатишки раскинуть, за что тот его обозвал салоедом. Дошло до драки, сперва присоединились все натовцы, потом мы налетели… Командир наш прибежал на разбор, когда Кабан того солдата уже порезал. Попытался замять дело, но их капитан разбираться не стал и шмальнул Кабана.
И пошло-поехало! Разборы и мордобои участились, жизни не стало. И вчера терпение капитана всё-таки лопнуло. Обвинив Коваленко в покрывательстве бунта, он устроил самосуд, заставив нас по сути предать Родину - расстрелять собственного командира. Вызвав нескольких наших из шеренги, подручный капитана, услышав отказы, решил применить силу и применил её по отношению ко мне… Я тогда, помнится, подумал: «А нахрен мне это надо?! Зачем я буду подчиняться приказу этого урода? Кто он мне? Старшой, отец родной?!» И после того, как он пнул меня берцем в спину и выкрикнул на ломаном русском: «Стреляй, сучье отродье!», на меня накатило. Я развернулся и, ударив его, опешившего, прикладом под дых, добавил ещё по затылку. Как только он упал, на меня накинулись натовцы. Били сильно, и от смерти меня спас только внезапно грянувший выстрел. Это натовский капитан всадил пулю в грудь Коваленко. Тот, захрипев, стал сползать по стене, к которой его поставили, оставляя на ней кровавый след… Медленно, глядя на меня, капитан какую-то фразу на английском и меня приволокли сюда.
Не, надо что-то делать! Не сидеть же здесь! Надо бежать отсюда, но куда? На Второй линии, чувствую, ещё сильнее беспредел развели, меня даже к брустверу-то не подпустят! Значит, в Зону. Я много раз видел, как сталкеры, приплатившие за проход, кидали вдоль дороги болты или доставали детекторы аномалий. Последнего у меня нет, но ведь и с болтом можно дорогу прощупать! В моей голове уже начал складываться план побега.
Спустя час, взвесив, на что иду и мысленно попрощавшись с родственниками и друзьями, я подошёл к двери. Со сего маху вдарил по ней ногой. С той стороны раздалось шевеление, открылся «иудин глаз» и донёсся заспанный голос:
-What you want?
Последний раз всё прогнав в голове, я сказал:
-Мне бы… До ветру.
Глаз в железной рамке уставился на меня с непониманием.
-What?
Не понимает басурманин.
-Ну это… Гоу аут! Ватер клозет! Ту-а-лет! - выразительно, произнёс я, жестикулируя.
-Face to wall! - опять донёсся голос. - Hands on!
Выполнив приказ, я услышал лязганье замка.
-Turn!
Я повернулся. Небольшого роста солдат в серой натовской форме с выражением сонного недовольства на худом лице стоял в дверном проёме, держа меня на мушке немецкой «G-3».
-Hands on! Go out!
Он посторонился, пропуская меня. И, не опуская ствола, пошёл за мной.
Выйдя из здания, мы проследовали к ближайшему забору. Солдат закурил и, не опуская ствола, произнёс:
-Quickly!
И тут я начал приводить в действие мой план. Повернулся к нему и попросил:
-Могу я руки опустить?
И потихоньку начал опускать их. Солдат понял и кивнул. Повернувшись к забору, я сделал вид, что вожусь с мотнёй. Солдат чуть повернулся, чтобы не созерцать процесс мочеиспускания. И допустил ошибку. Я развернулся, ухватил винтовку за цевьё и, немного отведя в сторону, дернул на себя. Сонность солдата сыграла в мою пользу. Не успел он опомниться, как винтовка была уже у меня в руках, а сам он лежал на земле, отброшенный ударом берца. В один гигантский прыжок я подскочил к нему и вырубил, приложив прикладом по лбу. А может, и прибил ненароком… Проверять пульс не было времени, поэтому я быстро вытащил из его кобуры пистолет, наскоро переложил себе в карманы найденные в подсумках обоймы и запасной магазин.
Всё, можно выдвигаться. Выйду за бруствер, там в зелёнку, а далее поглядим. Не может быть, чтобы в Зоне не было ни одного селения сталкеров! Немного пугала перспектива встречи с мутантами - на наш блокпост нередко выбегали стаи собак и кабанов. Но это не самое страшное, ведь можно и под Выброс попасть. Сами блокпосты Выбросами не накрывало, но мы слыхали о них по рассказам военсталкеров, останавливавшихся иногда у нас по выходу из Зоны. В-общем, прорвёмся! Всё одно - там смерть, тут расстрел. Не отвертеться. Там хотя бы призрачные шансы выжить есть.
Я осторожно прокрался вдоль забора к казарме. Свет внутри не горел. Что и понятно - все порядочные американцы ночью спят, а дежурим по старому распорядку мы. Вдоль дорожки к КПП курсировал светлый круг прожектора с вышки. В его свете я увидел прохаживающегося часового. Данилюк, наш человек. Но испытывать судьбу не стоит. Осторожно прокравшись вдоль стены, я пошёл к направлению офицерского домика. Возле него также дежурил часовой, но он стоял ко мне спиной, что помешало определить, кто он. Перебежками я обогнул домик и вышел к КПП. Будку дежурного и шлагбаум освещали два прожектора. Возле будки покуривал сам дежурный.
Я пригляделся. От свезло так свезло! Да это ж Сёма Тихорецкий! Из одной учебки с ним пришли, друзья вроде. По национальности русский, но большую часть жизни прожил в незалежной, здесь и в армию забрали. Попытаться что ли проскочить?..
Осторожно пройдя вдоль проволочного ограждения (хорошо, что с этой стороны растяжек сигнальных нет!), я притаился в кустах возле будки. Тихонько позвал:
-Сёма! Семён!
Тихорецкий оглянулся, увидел мою распухшую от побоев физиономию, маячащую в кустах, осмотрелся, тихо подошёл.
-Серёга! Как ты здесь?..
-Смылся! - оборвал я его. - Когти рвать мне надо отсюдова! Пропустишь?
-Пацаны в палатке сказали, что слушок пролетел - порешить тебя завтра должны! Да-а, жестоко тебя отделали! Как сумел-то?
-Часового оглушил. Там задохлик какой-то дежурил, я поссать попросился, вот и…
Сёма хихикнул. Посмотрел по сторонам.
-Беги, Серый! Если до «зелёнки» успеешь добежать, то схоронишься, они преследование не раньше чем с утра вышлют.
-Спасибо, Сёма!
Я пожал его руку, обошёл шлагбаум и галопом побежал вдоль дороги в «зелёнку». Мельком оглянулся. К КПП подошёл часовой, они с Семёном о чём-то разговорились. Мелькнул лепесток пламени и погас, загорелись два неярких красноватых сигаретных огонька.

Проводив ребят, мы снова задрыхли и продрали глаза довольно поздно. Сквозь щели в забитых окнах на пол падали теплые солнечные лучи, в которых дрожали пылинки. Мухомор куда-то ушел, с вещами и Чижиком остался Готфрид. Раненый чувствовал себя не ахти, но все-таки получше, чем вечером. Мы тоже после первой ночи в безопасности слегка дыхание перевели. Знаете, как бывает, когда вдруг до тебя доходит, что по самой кромке пробежал и все-таки не сорвался? Вот так я себя тогда чувствовал, и Радий, видимо, тоже. В принципе, стало уже понятно, что мы все тут, в Деревне, попали, и по-крупному, но все равно главное ощущение было: живы, блин!!! И – как будто пузырьки в крови. Блаженно потягиваясь, мы вышли на крыльцо и там внезапно вспомнили, что с утреца пораньше должны были явиться к Волку. Решив, что завтрак подождет, рванули к мэру.
- Явились, сони? – поприветствовал нас Волк, оторвавшись от беседы с парой сталкеров, которую он вел пред своим командирским крыльцом. – Вижу, что уже успели обжиться. У Мухомора поселились, да? Это хорошо. Там парни нормальные. Значит, так. На охоту вас посылать – дело пока что гиблое, да и проспали вы ее, охоту-то. Поэтому давайте, топайте к Печке – узнали небось, где это? – и беритесь за дрова. Скажите, Волк прислал. Может, за помощь вам и пожрать обломится. В следующий раз придете через три дня. Все ясно?
Бодро покивав, мы направились к уже знакомому дому. Печка встретила нас довольно радушно, но в своем репертуаре: сунула в руки топоры и со словами «Ну, намахаетесь - может, хоть толк из вас будет, а то хилые, как курята, разве ж это мужики?» захлопнула дверь. Переглянувшись, мы направились к куче дровеняк, возвышающейся в углу двора. Поначалу перспектива физического труда на свежем воздухе, в ярких солнечных лучах, перед свежим завтраком (как-то не верилось, что Печка выпроводит нас, не покормив) вселяла в нас энтузиазм и оптимизм. Даже замаячила в мыслях приятная картина: вот открывается дверь, появляется Алиса, улыбается немного смущенно, а мы, блестя потными мускулистыми телами (Печка на этот счет, понятное дело, че то не то сказанула), сдержанно усмехаемся в ответ, не отвлекаясь от чисто мужской работы… Топоры так и летают по красивой дуге, мощно обрушиваясь на деревяшки… В принципе, этой красивой дугой и исчерпывались все мои знания о технологии колки дров. Или как это называется?
Дело как-то не заладилось с самого начала. Повертев топор в руках, я замахнулся и вонзил его в стоящую передо мной колоду. Топор и вонзился. Я его – туда-сюда, а он – ни в какую. Еле выдернул. Смотрю – Радий стоит, ржет - типа, крутой турист, с салаги угорает. Но, как оказались, в походах они чаще ветки отпиливали, а не отрубывали, к тому же, ветки эти были сухие, поэтому данный навык у крутого туриста тоже был не прокачан. Оказалось это сразу же после того, как Радий попробовал себя в роли дровосека - и повторил мой фокус по получению топора с безопасным лезвием, надежно укрытом в специальном деревянном футляре. Красные и злые, мы упорно пытались выполнить квест в расчете на съедобные призы, когда до нашего слуха донеслось чье-то веселое хихиканье. В проеме двери действительно стояла Алиса и, опираясь на косяк, бесстыже лыбилась, наблюдая за нашими потугами. Вот, блин! – приблизительно так подумал я, только другими словами. Радий растерялся и захлопал глазами, а девушка юрко развернулась и спряталась в доме. Просто мышь какая-то, а не девушка.
- Ё-мое, - пробормотал Радий, опуская свой боевой тесак. – Что ж она вчера-то не пришла, когда мы Сидорычу систему ставили?
- Ага, «систему»! Систему любой школьник поставит. А вот кто тут крутым спецом по дикой природе только что прикидывался? Бойскаут, блин! Чингачгук Большой Змей!
- Ох и сталкеры! Чего ж вы нерукие-то такие? – пророкотало с крыльца, и к нам на крейсерской скорости примчалась деловитая Печка. – Дел по горло, а тут еще вы! Значит, так. Смотрите и учитесь. Берете и – ррраз!
От молодецкого удара колода сразу раскололась, как переспевший арбуз.
- Сил, сил не жалейте. Вот так – ррраз! – видите? И пойдет дело!
Мы пристыжено молчали. Иметь бы еще такую силу, чтоб так ее не жалеть! А Алиска, блин, наябедничала, сразу Печке растрепала, как мы тут… трудимся… От хорошего настроения не осталось и следа. В общем, все кончилось тем, что Тёха удалилась, а мы с грехом пополам все-таки добили проклятые дрова. Солнце уже стояло в зените, когда мы, потные и с ломящими спинами, приплелись к хозяйке. Она окинула нас критическим взглядом, потом ухмыльнулась и махнула лапой в сторону столовой.
- Ладно, топайте за стол, работнички. Куда уж вас девать?
В муках заработанная пайка, надо сказать, не подкачала. На здоровых тарелках к нам приплыла сочная яичница с зажаренными кусочками сала и щедрыми ломтями ароматного серого хлеба. Было похоже на то, что Печка содержит посреди Зоны собственных кур, а может, и еще какую живность. На десерт мы получили сладкий чай и белый хлеб с маслом, хором поблагодарили хозяйку и, зыркнув, не появится ли Алиса (нет, не появилась), отправились домой. То есть, к Мухомору.
Готфрид встретил нас с встревоженным видом. На вопрос «Че такое?» он кивнул в сторону комнаты с буржуйкой, которую делил с Чижиком:
- Да вот, не жрет ничего. На бинтах - кровь. И вообще – как-то он… не очень.
Чижик действительно был «не очень»: неподвижно лежал на своем матрасе, изредка приоткрывая мутные глаза. Он был очень бледным. По бинтовой повязке на руке расплылось зловещее желтовато-красновое пятно. На наше появление Чижик отреагировал вялым кивком.
Скажу честно: мне стало как-то не по себе. Раньше с раненными или тяжело больными я никогда не сталкивался. Мелькнула пораженческая мысль: а ведь так и загнуться может парень, без квалифицированной-то помощи, разве что вот Печка поможет… К моему глубокому изумлению, инициативу в свои руки внезапно взял Радий.
- Ты ему антибиотик давал? – спросил он Готфрида хмуро.
- Ну да, утром. Только с тех пор ему чего-то не лучше, а наоборот.
- Наверное, перевязку надо сделать. Бинты есть?
- Ну, есть. А ты что – умеешь? – спросил Готфрид недоверчиво.
- Не знаю, еще не пробовал, - мужественно отозвался Радий. – Кстати, еще бы водка очень пригодилась.
- Водка? Зачем?
- Для храбрости, - коротко ответил новоявленный медбрат, и я вообще выпал в осадок. Радий в Зоне менялся на глазах.
Водка отыскалась в заначке на чердаке и пошла, конечно же, на антисептические цели. Рваная рана выглядела хреново: воспалилась и начала гноиться. При одном взгляде на такое я сразу понял: нет, не стать мне никогда врачом. Не для меня это. Однако слегка позеленевший Радий закусил губу и аккуратненько почистил рану смоченным водкой бинтом. Чижик, конечно, задергался, замычал, но процедуру выдержал достойно. Взяв в руки бинт, Радий наморщил лоб, как будто пытаясь чего-то вспомнить, и принялся старательно накладывать повязку. Если вы думаете, что это – так, не фиг делать, то обломитесь: бинтовать нужно правильно, иначе хрен что путное получится. Проверено на собственном опыте. Так вот: у Радия получалось! Не профессионально, конечно, а довольно посредственно, но все-таки! Я просто офигевал.
- Ты, это, учился, что ли? – с интересом спросил Готфрид, следя глазами за его осторожными движениями.
- Да не, - сквозь зубы сказал сосредоточенный Радий. – Вчера за Печкой наблюдал. И вот книжку медицинскую почитал. Про обработку ран.
Действительно, прошлым вечером он выкроил время, пока ребята прервали «попойку» на перекур (мы-то сами не дымим, так уж сложилось) и уткнулся в свой КПК. Думал, он про Зону чего интересного подчитывает, а это, оказывается, та самая книжка была, которую он еще дома, в Киеве, скачал - «Основы мед. знаний»! Дела!
- Ну, брат, что тут скажешь? Респект и уважуха! – развел руками Готфрид. - Спасибо, что помог. А я уж думал – опять за Печкой бежать придется.
- Да ладно. Тоже мне, нашли светило медицины, - фыркнул смутившийся Радий, и со словами «Я скоро» дернул куда-то на улицу. Я в непонятках посмотрел ему вслед.
На время отсутствия Окуня и Сержа нам была отведена собственная комната, куда с утра мы забросили свои вещи. Пришла пора обживаться. Почесав репу, я вытащил из рюкзака миску с чашкой, мыло, туалетную бумагу, щетку и бритву. Поставил на пыльный подоконник. Вроде, все. Уселся на грязноватый матрас и решил, наконец, привести в порядок свой новый КПК. В деревне я его, понятное дело, вырубил: кому приятно после наших рассказов про обглоданный труп глянуть на экран сканнера и обнаружить в радиусе 50 метров от себя весело светящуюся надпись «Гепард». Все в КПК-ашке было заточено под бывшего владельца: специфические заставки, интерфейс, подборка музыки и картинок, да и проги имелись интересные. Комп вообще был прикинутый: разогнанный до максимума, с дополнительной памятью. Кучерявый, одним словом. Видать, чувак сек и в софте, и в железе. Был поклонником Арии, Metallica и Стивена Кинга… С гадостным чувством я листал его файлы. Потом выделил все – и нажал на Del. Полетели по экрану сминаемые обрывки данных. Теперь – очистить корзину… Был человек – и нет. По сердцу шкрябануло чем-то острым, но так было правильно, я это знал.
Прости, Гепард.
Себя я обозначил Эпплом. Петя Яблоков остался в той жизни, где вороны не нападают на людей, а на стук открывают без дробаша в руках… Не в лучшем настроении я настраивал комп под себя, а Радий все не возвращался. Неужели поперся к Алисе, без меня? Я выглянул в просвет между досками, подумал – и решил плюнуть на все. Не хотелось мне сейчас никуда идти. К тому же, мы кое-что обещали сделать для Сидорыча. Его интересовали все детали того, как в Киеве наступил армагедец, новые аномалии и мутанты, а главное – каждый пройденный нами метр Новых территорий. Молодец, мужик, собирает информацию. Оно и понятно: в таком месте, как это, его инфа на вес золота будет. Устроившись поудобней, я наморщил лоб и приступил к написанию исторического труда.
Надо сказать, сейчас мне те записи здорово помогли: человек ведь имеет склонность всякую гадость забывать, чтобы с крышей не проститься. А тогда, по горячим следам, все написалось неожиданно легко и плавно, хотя вначале слова упрямо не желали вязаться между собой. Как будто паззл складываешь-складываешь, а сложить никак не можешь. В общем, я решил не заморачиваться особо – и дело сразу пошло.
С час, наверное, я так просидел, когда в дверь нашей «крепости» постучали, и Готфрид отправился открывать, прихватив свой револьвер. На пороге стоял Радий, прижимая к груди какой-то горшочек, от которого шел теплый сытный дух.
- Вот, - протянул он свою «добычу» обалдевшему парню. – Для Чижика. Пусть ест, пока горячее.
- Это че? – Готфрид приподнял крышку. – Куриный бульон! Зашибись!!! И откуда такое добро?
- От Печки, откуда ж еще!
- Погоди… А деньги? Сколько с нас?
Радий махнул рукой:
- Расслабься! Сочтемся как-нибудь.
И ушел в нашу комнату. Это было круто.
- Ну дела. Откуда столько бабла? Ты че, банк перед этой заварушкой взял, или как? – я в изумлении следил глазами за тем, как новоявленный альтруист, кряхтя, усаживается на матрас.
- Или как, - буркнул Радий, сохраняя независимый вид, но потом ухмыльнулся и все-таки признался: - Посуду всю перемыл – вот и весь банк. КПК, кстати, за одно подзарядил - там генератор в подвале… Устал, блин! Все тело ноет.
У меня после утреннего фитнесса тоже ломили суставы, поэтому я не удержался:
- Зачем ты это делаешь, а? Всерьез решил причинять ласку и вытворять добро - или так, «харизму» прокачиваешь? Чижик, вроде, неплохой парень, но все-таки…
Какое-то время Радий молчал, как мне показалось – осуждающе, а потом медленно, нехотя сказал:
- Если можно помочь – лучше не телиться. От разной фигни никто нигде не застрахован. А особенно тут, в Зоне…
Я пристально на него посмотрел. Радий после последних событий неслабо изменился. Это, в принципе, было понятно - стресс, опасность и все такое, - но возникало у меня периодически странное чувство… Как будто стряслось с ним чего-то еще, о чем я не знал. Сложно объяснить. Некоторые радиевы поступки здорово не вписывались в его обычное поведение. Неожиданный интерес к медицине, этот вот всплеск человеколюбия… Да и просто – его взгляд, который я иногда ловил. Это был взгляд не того Радия, которого я знал много лет, а совсем-совсем другого человека.
- Чего ты вылупился? Думаешь, я к Алисе ходил, да? Правильно думаешь! Неплохо время провели. Стриптиз не отходя от мойки, интим-минутка в чулане… Просто супер!
Наваждение рассеялось. Передо мной сидел Радий. Он, гад.
- Ах, ты…!
- А что ты хочешь? Я время даром не терял! В отличие от тебя…
Я пнул его ногой по голени, Радий попытался сделать мне подсечку, в результате чего я потерял равновесие и, взмахнув руками, свалился на него.
- Ревнивец какой, просто Отелло! – прохрипел он, пытаясь выбраться из-под моего мускулистого тела. – Вот, блин, разъелся! Ну и туша… Ладно, ладно, не видел я ее! Не видел! Слезь с меня наконец! – И, весело блестя глазами, добавил: - Что, поверил, да?
- Да прям! Слабо тебе самому по девчонкам ходить. Маленький еще, - пробурчал я, усаживаясь рядом на матрас. – Скажи лучше, Чипэндейл…
- Чего?!
- Ну, Чип-энд-Дейл в одном лице. Которые «спасатели», допер? Так вот, Чингачгук, скажи мне честно: забыл небось, о чем нас Сидор просил? Насчет написать про все, что видели? Так вот, зацени, - и я с небрежным видом сунул в его руки свой КПК.
Радий погрузился в чтение. Блин, какое ж это чувство приятное, когда кто-то так заинтересованно твой «шедевр» читает – зашибись! Но и тревожно при этом, как будто что-то глобальное зависит от одной фигни: понравится или нет. Радию понравилось. Я это сразу почувствовал, когда он голову поднял и на меня посмотрел. Думал – щас он для приличия скажет – мол, ты, конечно, не Достоевский, но ниче, пойдет. Однако Радий выдал совсем другое:
- Че ж ты, блин, на литературе такую пургу нес, когда сочинения писать задавали, а? Прикидывался дебилом: «Пушкин создал много хороших произведений, в которых обнажил перед всем миром величину своего таланта»! А ведь можешь же, когда хочешь!
- Неправда! – возмутился я. – Отродясь такой хрени не писал!
- Было, было дело, я помню. А ты у Сидоровича решил прикупить чего, или так, просто записи отдашь?
- Ну, не знаю… Бабок нет ни фига… А ты чего спрашиваешь?
- Знаешь, Пит, если он тебе награду какую-нибудь предложит – возьми патроны на ПМ. Нам бы потренироваться с тобой, а то, если вдруг чего, мы как мишени в тире будем. Лады?
Идея была правильная, хоть и не моя:
- Лады. А ты чего, не пойдешь, что ли?
- Находился я, хватит. Лучше с ребятами посижу.
- Ну, как знаешь. Так что, значит, Алисе от тебя привет передать? А то – вдруг встречу! Случайно, - подмигнув криво улыбнувшемуся Радию, я забрал свою КПК-ашку и двинул к торговцу.
На улице было хорошо. Небо стало золотисто-розовым, как бывает только на закате летом. Уютно перешептывались тополя на краю Деревни. По дороге наискосок протянулись синие тени. Даже полуразрушенные дома с забитыми окнами не портили умиротворенной картины. И осень совсем не чувствовалась… Мне почти начало казаться, что я вообще не в Зоне, когда мимо, прихрамывая, прошел хмурый сталкер с калашом за спиной. Один его рукав совсем пропитался кровью; из-под манжеты куртки выглядывали бурые полоски бинтов. Детектор, который я нацепил на запястье, предупреждающе запищал: резко повысился радиационный фон. Мужик безразлично глянул на меня и пошкандыбал дальше в сторону печкиной харчевни. Да, неслабо облучило чувака. Где его так? Я проводил сталкера взглядом и направился к бункеру Сидора.
Торговец сидел за своим прилавком (круглые сутки он там проводит, что ли?) и флегматично жевал куриную ногу, глядя на экран монитора.
- О, принес? – оживился он при моем появлении. – Блютуз работает? Давай, скидывай, я почитаю. А ты пока тут посиди, - он махнул куриной ногой в сторону какого-то сундука, стоящего в углу «торгового салона». – Вдруг, вопросы к тебе возникнут.
Они и правда возникли. Хоть на вид Сидорыч был барыга-барыгой, но вопросы задавал дельные, по существу. Про «фильм» о перевернувшемся джипе спросил, про хищный туман, телепорты его очень заинтересовали – в общем, уточнил все, чего не понял, и в записи добавил. Я напрягся было, когда он к нашему «прыжку» в Новые территории подобрался (мужик хваткий, догадается еще, что чего-то утаиваю), но все прошло гладко. Про Здание я не упомянул ни словом.
Удовлетворившись, наконец, полученным результатом, Сидорыч сложил ручки на животе и задумчиво выпучил блеклые глаза.
- Вот, значит, как… Сколько ж хрени новой в Зоне расплодилось! Ну, что ж. Хрень – она неистощима, - изрек он философски, оглаживая пузо. – Столица почти вся к Зоне отошла… В стране введено чрезвычайное положение. Людей тысячи полягли в первый же день. А сколько еще пропавших без вести? Эх… Может, и правда – конец света наступил? Сейчас это модная идея. Фанатики разные по улицам скачут - мол, все, доигрались люди, писец пришел. Типа, скоро на Земле ни городов, ни полей – ничего не останется, одна Зона будет. И кто его знает – бред это все, или не бред?
Я машинально пожал плечами, а потом до меня дошло, что именно сказал Сидорыч. Я так и подскочил на своем сундуке:
- Вы откуда это знаете? Про фанатиков, при погибших? Неужели связь работает?!
Торговец поднял брови:
- Связь? Да так, сбоит, с-собака, но пашет. Не знал, да?
- Оба-на! Я думал – выброс аномальной энергии, помехи, все такое… А сигнал, оказывается, не исчез… Что там, снаружи? Что в Киеве? Мы ж с тех самых пор и не знаем ничего! Многих спасли? Чего ученые говорят? Какие есть версии? Нас вытащат отсюда? И почему…
Сидорыч взмахнул руками, отгоняя мои назойливые вопросы, как стаю мошек:
- Ну, ну, полегче, не гони лошадей. Я тебе одну версию уже назвал. Остальные – не лучше. Спасли… ну, несколько тысяч человек – точно, в первый же день. До сих пор кого-то находят. Это – счастливчики, а большинство…
И торговец красноречиво покачал головой.
В груди чего-то противно заныло. Да, повезло мне, что предки решили махнуть в Крым. Наверное, сейчас с ума сходят, каждый день меня среди выживших ищут. В квартиру-то их никто теперь не пустит, так что записки им не прочесть. Да… Зато – живые-здоровые. А вот Радий… Не повезло ему. У него из близких всего одна мать и оставалась. Узнать бы, что с ней, да только не будешь же по рации в никуда орать: «Киев, Киев, прием! Вы там Тамару Станиславовну Родионову не видели? Нет? Обязательно ее найдите!!! И еще – Яблоковых, Николая Михайловича и Светлану Сергеевну! Это сын их, Петя! Скажите им, что со мной – все хорошо!» Или, что не менее безумно: «Эй, нас слышит кто-нибудь, или нет? Мы здесь, в Зоне, в Деревне новичков! Это из-за дурацкого телепорта получилось, заберите нас отсюда, пожалуйста!»
Слова Сидорыча прозвучали в унисон с моими мыслями:
- А вытаскивать нас отсюда никто не собирается. Сталкеров-то в Зону никто не звал, так что – даже не думай о таком. Мы сами на себя рассчитывать привыкли, и теперь не пропадем… скорее всего, - он вздохнул. - Ну, че, Эппл, спасибо тебе за информацию. Обещал отблагодарить – отблагодарю. Деньгами возьмешь, или снарягой?
Я заикнулся на счет патронов, и торговец удивительно легко отвалил мне две обоймы, наказав на прощание возвращаться с хабаром.
Внезапная мысль заставила меня остановиться на пороге:
- А другие страны… Украине помогает кто-нибудь? Европа, США… Россия?
На самом деле, узнать я хотел совсем о другом, но прием сработал. Сидорыч желчно ухмыльнулся и шлепнул ладонью по столу:
- Помогут они, как же! Три ха-ха! Конечно, гуманитарку всякую подкидывают, но сами-то уже когти выпустили и облизываются. Артефакты новые – они ведь, парень, покруче старых будут. И аномалии – тоже. Это ж просто золотое дно, Клондайк. Небось, скоро Штаты всерьез нашей демократией озаботятся, или еще какую фигню выдумают. Миротворцы хреновы. Ну, а Россия – она ведь НАТО под своим забором тоже терпеть не станет. Порвут нас тут, как Тузик – тряпку. Чую – жареным пахнет… а чуйка меня давно уже не подводила. Так-то. А этот – «помогут, помогут»…
Я вышел с колотящимся сердцем. Значит, нападение действительно возможно, а инициативная группа вкупе с невозмутимым Барменом – все-таки реальность. Хреново. Связь с окружающим миром как-то всколыхнула надежды выбраться из Зоны и снова начать жить нормальной жизнью. Только теперь над этими надеждами черной тучей поднялось страшное слово «война».
Закат успел вспыхнуть и догореть, во дворах зажгли костры. Пламя в фиолетовой темноте казалось оранжевым, его дрожащий свет манил к себе, как магнит. К тому же, стало холодно, так что домой я добирался резвой рысью.
Все ребята были уже в сборе. В комнате, где лежал Чижик, накрыли скромный ужин: залитая кипяточком «мивина», консервы с хлебом и чай. Все сидели вокруг положенной на две табуретки двери, выполняющей функцию стола, и, похоже, ждали меня.
- Че так долго? – спросил Радий недовольно. – Очень хотелось побродить по Зоне ночью? Жить надоело? Так бы и сказал, мы б тебе порцию не откладывали – голодные все, как звери.
Волновался, значит. Да и ребята меня ждали… На душе потеплело.
- Спасибо, что отложили, пацаны, - я уселся на матрас. – Есть охота – жуть.
Еду умяли во мгновение ока, после чего, потягивая крепкий чай, я рассказал им о том, что узнал от Сидора. Радий дернулся и напрягся, а остальные всколыхнулись было, но быстро замолчали, так что дискуссия по поводу «миротворцев хреновых» заглохла как-то сама собой. Ребята не видели мира за периметром намного дольше, чем мы, и вот теперь он напомнил о себе тревожными новостями. У стола стало тихо. Хмурый Мухомор; печальный Готфрид в ореоле желтых волос; щуплый курносый Чижик (вроде бы, он немного оклемался и уже не выглядел кандидатом на место в морге)… Ребята сидели, грея пальцы о горячие кружки, и думали каждый о чем-то своем. Разговор в тот вечер не клеился, поэтому ужин закончился быстро.
Вернувшись в свою комнату, мы с Радием устроили свой собственный «военный совет». Сначала, конечно, вспомнили инициативную группу и их план «по выходу из кризиса». Может, и правда – возьмут мужики под контроль генераторы, так никто к нам и не сунется? Это если они между собой по дороге не перегрызутся… Хотелось бы верить. Но помочь им не представлялось возможным, так что оставался открытым вопрос о том, что следует предпринять лично нам. Раньше как-то не было времени сесть и обсудить, чего, собственно, нам теперь делать. С целью все было понятно: выбраться отсюда, разыскать родителей… Гипотетически – помочь по пути Бармену и его людям (но это уже из области фантастики). А вот с реализацией получались одни проблемы. Дорога через Новые территории была закрыта: того, что мы видели сами, плюс - услышанного с чужих слов хватило с лихвой, чтобы мы решительно забили на идею сунуться туда снова. Эвакуация нам тоже не светила. Хорошо было бы снова найти подходящий телепорт, но мы понимали, что рассчитывать на такое фантастическое везение глупо. Поэтому в конце концов было решено просто остаться и ждать, потихоньку осваиваясь в Зоне. Выжили же мы в «день армагедца», не смотря ни на что, так, может, и отсюда удастся выкарабкаться… Да и война еще может и не начаться… На такой почти оптимистической мысли мы и завершили свой «совет». Отрубаясь, я видел, как Радий со священным трепетом разворачивает какой-то сверток – и перед ним плавно «всплывает» выпущенный на волю золотистый шар…
А ночью мне приснился тягостный сон. Все там происходило в полумраке: вечером, или, скорее, ранним утром, в предрассветных сумерках. Сначала я как будто наблюдал вид из окна: небольшой запущенный дворик, в центре которого змеилась «электра»; покосившиеся лавочки у подъезда; ржавеющая «иномарка» под чьими-то окнами. И над всем этим - стылая, неживая тишина. Я развернулся и шагнул в квартиру, в которой находился. Воздух был застоявшимся, пыльным. Компьютер на столе слепо таращился на меня бельмом неработающего экрана. Один уголок висящего на стене постера оторвался и неприкаянно свисал вниз. «Беспокойство» – вот каким словом можно описать эмоциональный саундтрек этого странного сна. Оно наполняло меня, как песок – песочные часы, а когда достигло какой-то неизвестной отметины, я вдруг вспомнил, что это за место: квартира Радия. А где он сам? Никаких идей, только новый всплеск скользкого, холодного беспокойства в груди. Я побродил по комнате и направился на кухню. В горшках скрючились засохшие фиалки. С декоративной полочки свешивались вниз никому уже не нужные ложки-поварешки. А на столе сиротливо лежал листок бумаги, на котором что-то было написано четким радиевым почерком. Записка для Тамары Станиславовны… Никто ее, видимо, так и не прочел. В этом мерзком сне не было цветов – одна только серая предрассветная муть, и в этой мути я вышел из кухни и зашел в коридор. Там висело запыленное зеркало, и я уставился в него, как зачарованный, мучительно пытаясь что-то вспомнить – что-то важное, но что? Потом в сознании возник мгновенный, словно смазанный помехами, образ: мы с Радием сидим на полу и смотрим в зеркало, без сил привалившись к стене… Это было в тот самый, роковой первый день, только в другой квартире – в моей. Так где же он сейчас, Радий? И какой-то бесстрастный голос внутри неожиданно ответил мне: его нет. Я был бы рад не понять, что на самом деле означали эти слова, но их смысл сам заполз в мой мозг. Радия больше нет. Нет… вообще. Меня скрутил страх. Мы же недавно сидели с ним вдвоем, пялились в зеркало, может, он все еще тут, за стеклом, стоит только вытереть пыль! С безумной надеждой я мазнул по зеркальной глади рукой, всмотрелся в заблестевшую поверхность – и с ужасом отшатнулся. Потому что там не было Радия. Но это еще не все. Меня там тоже не было. Я не отражался в зеркале.
С широко открытыми глазами я, как подброшенный, взвился на матрасе и уселся, переводя дыхание. Из щелей заколоченного окна в комнату проникал неоново-синий лунный свет. Где-то (совсем, похоже, недалеко от Деревни) заунывно выла какая-то хрень – может, псевдособака, а может, и та тварь, которая загрызла Гепарда. Шелестел листьями ветер. Я приложил было дрожащие руки ко лбу, а потом быстро отдернул их и попытался посмотреть на свет. Руки как руки: не совсем чистые, с обломанными ногтями. Самое главное заключалось в другом: они не просвечивались. Я истерично хихикнул (это же сон, просто сон, надо ж было так стремануться!), глянул, не разбудил ли Радия, и увидел, что он совершенно неподвижно лежит под стеной, крахмально-белый в полосе серебристого света.
Хорошо, что я не начал сразу его трясти и оказывать первую помощь! Скатившись на пол, затормозил в десятке сантиметров и вперился взглядом в застывшую фигуру. Несколько гадких секунд (долгих, как в кресле у стоматолога) мне казалось, что кошмар все-таки стал реальностью. А потом я понял: Радий спит. Спит очень крепко и, наверное, сладко, уютно завернувшись в свой спальник. На груди спальник периодически приподнимался – очень плавно, еле различимо. Убедившись, что он точно дышит, я вдруг заметил, что страшно замерз, и, как ошпаренный, метнулся к своему рюкзаку за чем-нибудь теплым. Честно говоря, я почувствовал тогда нечто, здорово напоминающее стыд, и сам на себя рассердился. А если бы он проснулся, увидел, как я радом маячу – вот было бы прикольно! «Малыш, что такое, что стряслось? – Папа, папа, мне приснилась бяка! Можно я побуду тут, около тебя?»
Напялив на себя еще два свитера, я независимо отвернулся лицом к стене и снова заснул – на этот раз, к счастью, без сновидений.
Проснулся я подавленным. Тело никак не хотело забыть мне тех злосчастных упражнений с топором и дровами – каждая мышца ныла, как зуб, да и с настроением что-то не заладилось. Дурацкий сон никак не выветривался из головы. Зато Радий был бодр и полон решимости: нам предстояли стрельбы! Свою прелесть – сверток с Золотым Шаром - он решил в хате не оставлять (мало ли чего) и бережно спрятал за пазуху: судя по показаниям дозиметра, артефакт был «чистым», не фонил. Чижику стало лучше и он уверил всех, что нечего нянчиться с ним, как с маленьким, поэтому Мухомор с Готфридом решили вдвоем нас сопровождать. Умяв бутерброды с колбасой и консервированными в томате бычками (не шибко сытная еда, надо сказать), мы всей компашкой отправились собирать по дворам пустые бутылки, а потом зарулили к Волку – согласовать пальбу на территории Деревни. Тот с интересом посмотрел на нас, почесал щетину на щеке и направился по улице к границе лагеря, махнув нам рукой – мол, давайте за мной. Остановился он под развесистым деревом, растущим недалеко от какого-то покосившегося забора, и кивнул на бревно в траве. Да, место было и впрямь подходящим. Засунув большие пальцы за пояс джинсов, Волк молча наблюдал за тем, как мы расставляем бутылки и банки из-под Non-stop на бревне. К тому моменту, когда тара была выстроена в нестройную шеренгу, на место стрельб подтянулось еще несколько сталкеров. Сказать по правде, мне стало как-то не по себе. Одно дело – тренироваться, и совсем другое – позориться. Но отступать было некуда, поэтому я попытался абстрагироваться от всего и достал наш ПМ (как-то негласно было решено, что стрелять первым буду я). Зарядить пушку помог Готфрид, так что теперь «макар» был полностью готово к бою. И снова меня поразило, до чего приятно чувствовать гладкую металлическую тяжесть оружия в руке, ощущать запах его смазки… Мухомор подошел и принялся с серьезным видом растолковывать мне азы стрельбы:
- Вот – мушка, да, правильно, этот выступ на стволе, а вот – целик. Здесь, видишь? Штуковина с прорезью. Короче, совмещай мушку и целик, чтобы они на одной линии были, понял? Рукоять крепче держи, крепче, отдача у «макара» - будь-будь. Двумя руками, а не одной. Вот так. На курок жми плавно, он нежность любит. Ну, давай!
Настало время стрелять.
Ряды банок над прицелом показались сразу непередаваемо далекими.
Палец лег на тугой курок. Сначала я попытался надавить на него осторожно, мягко, как учили, но он ответил мне отчетливым сопротивлением. Я слегка усилил нажим. Шли секунды, а долбаный курок все не поддавался. Разозлившись, я напрягся и дернул палец на себя. В тот же момент грохнул выстрел.
Да, меня предупреждали на счет отдачи, но одно дело – услышать, а совсем другое – почувствовать самому. Тяжелая пушка с силой дрыгнулась в руках, ствол повело вверх. Бабахнуло при этом так, что заложило уши. «Макар» стрелял не просто громко – громогласно. Я ошарашено уставился на черный ствол. Ё-мое! Какая тут, блин, мушка, какой целик! Как будто в ухо врезали, еще и по рукам надавали. С мрачным предчувствием я поднял взгляд на мишени… Все, как и ожидалось. Банки спокойненько себе стояли на бревне. Люди бы вот сразу попадали, да просто - с перепугу, а этим – хоть бы хны!
Я быстро зыркнул по сторонам, но никто и не думал надо мной смеяться. Мухомор снова принялся объяснять, чего и как, а Радий с горящими глазами слушал его, ловя каждое слово.
Сосредоточившись, я совместил, чего требовалось, и снова принялся тянуть на себя курок. Все повторилось в точности, как в первый раз: зверская отдача, грохот – и ни одной упавшей банки.
Сталкеров под деревом стало еще больше.
Закусив губу, я повернулся к мишеням, которые уже потихоньку начинал ненавидеть, и выстрелил снова.
То ли Бог правда троицу любит, то ли руки как-то приноровились к буйному характеру этой пушки, но, как только меня тряхнуло и оглушило в третий раз, с бревна шустро слетела первая банка: вжик! Как будто ее сбили мощным щелчком.
Зрители отозвались одобрительным гулом.
Мы, конечно, стреляли всего с пяти метров, и были пред нами всего лишь неподвижные мишени, а не живые враги, но я испытал такую гордость! Не передать. Сердце стукануло радостно и жарко, плечи сами собой расправились от распирающего мою грудь триумфа. Сейчас об этом странно вспоминать: и смешно, и грустно. Надо же, достижение: банку сбил! Но тогда это было для меня Реально Круто.
Правда, дальше дело пошло опять не очень удачно. В общем, из восьми патронов обоймы в цель у меня попали два. Но все равно, понравилось мне сильно и оружие я отдавал Радию с сожалением. Помню, как удивился, обнаружив, что на ладонях отпечаталась рифленая рукоятка: отдача у Пээма и правда жесткая, да еще я его с непривычки так в руках зажал, что пальцы размыкать трудно было, как будто они закостенели.
Перед Радием прежде всего предстала чисто техническая задача: перезарядить пистолет. Для меня это сделал Готфрид, так что я даже не подозревал, в чем тут может быть закавыка. Магазин Радий выдвинул из рукоятки довольно споро, загнал в него патроны и вернул все на место.
- Так, теперь – передерни затвор, - скомандовал Мухомор (он добровольно вызвался быть нашим инструктором) и на воображаемом оружии показал, как это нужно сделать: дернуть на себя и отпустить. Вроде, ничего сложного.
Радий попытался повторить то же самое с реальной пушкой, но дело почему-то не пошло.
- Не так. Резче давай. Это – затвор, а не член. Его передергивать надо, а не дрочить, - с этими неожиданными словами к нам шагнул тот самый раненый сталкер, которого я видел на дороге. Теперь его рука была перевязана, и выглядел он посвежее.
- Смотри сюда, - мужик вытащил пистолет и уверенным, четким движением передернул затвор. – Усек?
Радий сосредоточенно кивнул и сделал все, как требовалось, хотя и с видимыми усилиями.
- Так-то лучше, - одобрил новый советчик. - Кстати, Пчеловод меня зовут. Потому, что я пчел разводил. Когда-то.
Мы быстро представились, не отвлекаясь от увлекательного занятия.
- Все понял, пацан? – спросил Пчеловод у Радия, оттеснив разом примолкшего Мухомора. – Давай!
И Радий начал стрелять.
Сначала дела у него пошли даже хуже, чем у меня. Пистолет дергался, Радия пинало отдачей, а банки стояли нерушимо, как скальная гряда. Однако после пятого выстрела произошло чудо: Радий подобрался, закусил губу – и сбил оставшимися патронами две бутылки и одну банку.
- Круто, чувак! – я хлопнул его по плечу. – На одну больше, чем я. Чингачгук!
Радий победоносно выпрямился и обернулся ко мне. Счастье, так и бившее из его глаз, делало их похожими на два прожектора.
- Неплохо, малой, - усмехнулся Пчеловод и движением руки попросил нас отодвинуться в сторону. Вразвалку отошел подальше, плавно развернулся и, абсолютно не целясь, небрежно сделал три выстрела по мишеням: бах! бах! бах! Три банки с визгом полетели в траву.
Сталкеры загалдели, выражая респект, а Пчеловод неспешно двинулся к дереву и уселся в тени. Это послужило как бы негласным сигналом к началу общих стрельб. Парни выбирали дистанцию – одни поближе, другие подальше – и показывали, кто на что горазд. Честно говоря, вильгельмов теллей среди них не водилось, хотя стреляли ребята, конечно, куда лучше, чем мы. Мухомор с Готом тоже пальнули несколько раз (при чем довольно метко), но быстро угомонились – экономили патроны. Один из сталкеров попал несколько раз подряд и, расхрабрившись, предложил приятелю подбросить банку вверх, чтобы, значит, поразить движущуюся цель. Промазал. Попросил еще, и так банка, вращаясь и блестя в солнечных лучах, несколько раз без толку взлетала в воздух, пока вдруг где-то сбоку не грохнул еще один выстрел, после которого пробитая жестянка замертво свалилась на землю. Все обернулись на звук.
На пригорке стоял поджарый сталкер в берцах, уже знакомый нам по заставе перед Деревней. Опустив пистолет, он независимо оглядел присутствующих. На узком лице читалось спокойное превосходство. Во, блин, закос под техасского рейнджера! Но все равно - выразительный перс. Даже если бы мы забыли, кто это такой, об этом нам сразу напомнил бы девичий голос, восторженно прозвеневший со стороны Деревни:
- Рики!!! Ты вернулся!
Держась за покосившиеся доски, за забором стояла незаметно подошедшая Алиса и радостно смотрела на парня.
На картинке, фиксирующей в сознании то, что я вижу, вокруг этого снайпера обозначился жирный черный кружок. «Рики! Ты вернулся!» Вот как, значит. Ну-ну.
Рики-Тики-Тави (а это был, ясное дело, он) живо обернулся и помахал ей рукой. Алиса заулыбалась и поспешила к ближайшему пролому в заборе.
- Здорово, Рик! С возвращением! Давно пришел? Как там парни? А Михалыч где? – посыпалось со всех сторон. Рики сдержанно пожимал протянутые руки и немногословно отвечал на вопросы.
- Герой вестернов явился к нам из далеких прерий, - пробормотал я и глянул на примолкшего Радия. Тот хмуро, с неприязнью наблюдал за сценой встречи.
Алиса тем временем подбежала к Рику и, гибко потянувшись, чмокнула его в щеку. Рука сталкера легко и естественно легла на ее спину и скользнула ниже. Я скрипнул зубами. Но в следующую секунду Алиса уже отстранилась и впилась в рукав риковой куртки:
- А ты Олега не видел по дороге? Их патруль тоже сегодня вернуться должен!
- Олега? – глаза «рейнджера» скользнули по рядам сталкеров и внезапно остановились на какой-то фигуре, приближающейся к поляне со стороны Деревни. – Нет, по дороге не видел. Зато сейчас – вижу.
Алиса стремительно крутанулась на месте, мотнув «хвостом» собранных на затылке волос, и взвизгнула, завидев широко шагающего к ней сталкера. Не смотря на щетину, потертый комбинезон и «калаш» за плечами, в нем нельзя было не узнать того самого парня из видения, который разговаривал с Алисой перед падением в телепорт. Сейчас парень широко улыбался, не отводя от девушки глаз. С радостным восклицанием она бросилась к нему навстречу и повисла на шее, сбивчиво что—то приговаривая.
Рики при этом стоял рядом, ухмыляясь и морщась при виде таких телячьих нежностей.
Интересно как-то получалось.
Неожиданно кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел Семена Муху – парня, который, собственно, и привел нас с Радием в хату к Мухомору и пацанам.
- Здорова, Эппл, Радий! – он потряс нам руки. – Ну, как оно, ничего? Прижились, я смотрю? А в Зоне были уже? Ну и правильно, ну и не спешите. Тут, в Деревне, вообще место нескучное, только бабки, блин, заканчиваются – на раз!
- Спасибо, что помог с жильем, - серьезно сказал Радий. – Устроились нормально, с пацанами познакомились… Так что – все путем.
- Путем, значит? – подмигнул Сеня. - То-то вид у вас у обоих такой счастливый, добрый – прям не знал, подходить или нет? Да ладно, ладно, чего, и сказать уже ничего нельзя? – Он шутливо поднял руки при виде выражения наших лиц. – Тоже запали на нее, да? Эх! Тут дело – швах. Простым смертным ничего не обломится. С ней – Рики, а с Рики связываться… К тому же, Печка ее стережет, да и Олег тоже…
- Олег ей – кто? – Радий исподлобья глянул на Сеню.
- Да не нервничай ты так! – Семен явно веселился. – Брат он ей, брат, понял? Кстати, они тоже из Киева. Только у них телепорт прямой был, без пересадок: выкинул недалеко от АТП, а там наши ребята были. Привели их в Деревню, а тут - суматоха, че-то происходит, а че – не врубается никто, только ясно – Зону штормит не по-детски… Бродят, короче, они, как потерянные, никак въехать не могут, что за укроп такой с ними приключился: только что Киев был, и вдруг – оба-на! В общем, Печка их выцепила и под крыло свое взяла. Не, хоть и дерет в три дорога, но баба она – что надо! Туго бы им самим тут пришлось. Алиса Печке теперь помогает, а Олег, как чуток пообвык, сразу в патруль напросился, Деревню сторожить. Вернулся, вот. А мы все тут к Алисе клинья пытались подбивать, только Рики нас, как всегда, обставил. Печка ему, блин, доверяет – он-то не новичок уже, матерый, типа, сталкер, и она его уже не первый год знает. Поэтому и к Алисе в гости единственного пускает, и не гоняет никогда. Вот такая вот музыка, такая, блин, вечная молодость…
Я почухал репу, а Радий уставился себе под ноги. Не то чтоб раньше мы пытались шифроваться от ребят, но про Алису речь с ними как-то не заходила. А теперь, когда зашла, меня посетило неожиданно острое чувство облома. Не то, что б я Рики испугался, а просто… Хоть и тошно себе было в этом признаваться, но против правды-то не попрешь: крут чувак, если так стреляет. Это в Зоне много значит. А мы – что? В общем, на душе стало – как кошки нагадили.
За время нашей беседы Алиса в сопровождении Рики и Олега ушла в Деревню. А я намыливался хоть как-то пообщаться…
- Да ладно, пацаны. Чего уж тут, - уже без подколок сказал Сеня и вдруг осекся, недобро глянув на поляну. Там тем временем появились новые действующие лица. Лица были небриты, независимы и вообще – кирпичом. Кирпичи эти принадлежали трем рослым парням в «косухах» и банданах. Как только парни вразвалку подошли к стрельбищу, новички как-то сами собой рассосались, освободив место напротив бревна. Не говоря ни слова, троица синхронно вскинула стволы (что-то крутое, точно не ПМы) и пальнула по мишеням. Три банки выбыли из строя. Еще залп – и еще трех банок как ни бывало.
- Вася Кекс с паханами, - прошипел Сеня. – Не встречались еще?
Мы помотали бошками. Рядом нарисовался Мухомор:
- Че-то тут завоняло. Давайте домой, к Чижику.
Мы не стали спорить и, попрощавшись с Сеней, двинулись обратно.
В Деревне нас заметил еще раньше вернувшийся Волк и, поманив пальцем, обязал на следующий день в пять утра явиться к бункеру торговца для встречи с группой охотников. Роль, правда, нам была уготована самая скромная: помогать нести добычу и вообще – быть на подхвате, но все равно: в первый раз нам поручали сделать что-то на территории Зоны.
Дома нас заждался Чижик. Наскоро перекусив, мы с Радием снова наведались к Сидоровичу и обзавелись едой, патронами и двумя респираторами, здорово проредив оставшееся бабло. В общем и целом, остаток дня прошел тускло, а вечером мы в компании ребят принялись собираться на охоту под аккомпанемент их дельных советов, воспоминаний и местных баек.
Сказать по правде, думать про выход в Зону было стремно, потому что я уже начал прозревать, какой неслыханной удачей было наше путешествие к Деревне. Мы оба дошли, живые и здоровые, без детектора и пси-защиты, даже пересекли кусок Новых территорий… Наверное, потому, что не знали, насколько ничтожны были реальные шансы на такую лафу. Но теперь-то знание это у нас было, и вместе с ним появился страх. Так что я долго не мог заснуть, ворочаясь на своем матрасе и слыша, как крутится и порывисто вздыхает Радий.
Никто не подозревал, что поохоться нам так и не удастся.

Коррупция, знаете ли, вещь паскудная. Вот поступил ты на бюджетное место в престижном университете, все вроде путем, все как надо. Ан нет… Раздается звонок и какой-то неизвестный, но, судя по тону обладающий достаточными полномочиями дядя, просит немедленно явиться к нему “конно, хлебно и оружно”. Что сие означает, сразу и не поймешь. Приходишь в универ, а там этот самый дядя, сидит, развалившись в кресле, улыбается, гоняет волны от шеи до живота, и так с презрительной усмешкой, словно делая одолжение, “молвит” – “Вы, уважаемый, пройти-то прошли, но извольте мзду дать” – А у самого рожа красная, хоть прикуривай. Ну и как такому наглецу не врезать, спрошу я вас. Георгий и врезал. А когда через пятнадцать суток вышел из СИЗО, узнал две новости – что он не зачислен на факультет, и что на четвертом атомном энергоблоке Чернобыльской электростанции снова произошла авария. И теперь в окрестностях Чернобыля появились отчаянные парни, которые проникают на территорию, охраняемую военными блока НАТО и стран СНГ. Затем они тащат от туда интересные вещи, которые потом можно загнать частным или даже государственным лицам. Тех отчаянных людей стали называть сталкерами. Хомяков недельку повникал в новости из Зоны, слушал причитания родных. В душе засела, словно заноза, обида и ненависть ко всей государственной системе. Но, как говорится - кто имеет лавэ, тот имеет закон, а самый быстрый и почти честный способ заработать много американских рублей это Зона... Гера покидал вещи в сумку, снял все деньги со счета в ближайшем банке, которые долгое время откладывал на отдельное жилье, и двинул в Киев…
Зона это полоса препятствий – умей крутиться и выживешь. Так решил Хомяков, проведя несколько месяцев в лагере для новичков. Свое прозвище он получил во время своего первого глубокого рейда. Попутный сталкер назвал его Гринчем за то, что Георгий постоянно находил что-то интересное и всегда опережал своего коллегу в добыче бирюлек. Фигня какая-то. Группа старателей, с которыми Хомяков шел от железнодорожной насыпи, свернула в сторону еще на подступах к Свалке. Так же по пути встретился загадочный паренек, по прозвищу Меченый, который шел на Агропром по заданию Сидоровича – местного барыги. Меченый был лет на десять старше Гринча. В одном подвале выброс пережидали, так и познакомились. У него история странная, говорит провал памяти… Ладно, черт с ним.
Гринч сосредоточился на пути. Путь он, кстати, держал в Бар, куда стремится попасть каждый молодой сталкер. Хомяков топтал растрескавшийся асфальт, который когда-то раньше представлял собой неплохую асфальтированную дорогу. Огляделся. Справа, посреди поля, возвышалось пятиэтажное здание. Верней то, что от него осталось. Видок был тот еще: словно после бомбежки. В таких руинах запросто мог обитать матерый кровосос или какой-нибудь бюрер, так что отправиться туда в поисках артефактов Гринч не решился. Вместо этого он выруливал в сторону блокпоста Долга.
- Стой, сталкер! – окрикнул должанин Гринча, наводя оружие, едва тот подошел ближе, чем на десяток метров.
- И тебе здравствуй, добрый человек… – ответил Хомяков, опуская автомат. Насколько знал Гера, Долг не имеет ничего против вольных сталкеров (а один должанин был ему и жизнью обязан) - только со Свободой в плохих отношениях.
- Подойди сюда! – снова выкрикнул должанин, уютно окая.
Гринч приблизился к бойцу, который жестом показал, что встать нужно лицом к воротам. ПДА слегка завибрировал – нашел еще объекты. Сам Гера через плечо оглядел блокпост: зеленый, обветшалый вагончик с намалеванной символикой канна “Долг”, четверо бойцов у костра. Наверняка в вагончике еще трое. По периметру располагались бетонные плиты, сложенные в стопки, расположенные в приличном радиусе от вагончика и другой технический мусор, который в случае нападения наверняка использовался как укрытие.
- Мы кого попало, не пропускаем. Зачем ты идешь в Бар? – Спросил все тот же боец.
- Вопрос глупый, - ответил Гринч с усмешкой.
Последовал короткий, болезненный удар под ребра. Хомяков опустился на колено, попытался вспомнить, как вдохнуть.
- Поговори у меня!
- Хабар сбыть! Зачем, по-твоему, вольный бродяга идет в Бар?
Должанин недовольно скривился:
- Только и думаете о наживе, уроды!
Сами-то они отдавали все добытые бирюльки ученым.
- А ты что, совесть клана? Не тебе решать, чем мне на жизнь зарабатывать. Уловил?
- В проход то пройдешь, щенок?! – Гаркнул сталкер.
Хомяков задумался, но спросить что с проходом не так, не решился. Скорее всего, подумал Гринч, просто выпендривается. Гера слегка повернул голову и произнес спокойным голосом:
- Не шуми, инвалид, повезет в любви!
За спиной послышался рык должанина. Предчувствуя не хорошее, Гринч резко отпрыгнул от ворот, подскочил к сталкеру, который в этот момент ударил ногой в забор; и, схватив его за плечо, от души ударил коленом в область ниже “солнечного сплетения”.
Вдруг Гринча уронили на землю и ударили прикладом по голове и снова - по ребрам. Руки заломили за спину, автомат откинули. Еще один должанин взял Хомякова на мушку.
- Ты вляпался, сталкер! – Объявил он. – Имя?!
- Гррринч, - сквозь зубы рыкнул пленный.
-Так, Сема, пусти мальца, это он, – неожиданно произнес второй, видимо командир квада. Это был сталкер среднего роста, с “Грозой” за плечом, в добротной амуниции. От края левой брови, пересекая висок и прячась за краем капюшона, виднелся широкий шрам. - Ну-ка поднимайся, боец, есть разговор.
Гера пытался вспомнить, что он натворил за последнюю неделю.
– Э-э…Командир, блокпост на насыпи положили за дело – эти козлы денег просили за проход…
- Стоп, стоп, стоп! Не о том речь, сталкер! Ты пострелял группу бандитов, у них пленный был из наших, Саня Бобр, помнишь?
Гринч вспомнил своего должника. Группа накуренных бандюков, встретившихся по дороге Георгию, вела повязанного сталкера из клана Долг. Гринч перестрелял неудачников, которые не слышали о перезарядке оружия и длинными очередями стали поливать ближайшие кусты. Он тогда еще подумал, как они могли Должанина поймать.
- Помню, он по всей Зоне уже растрезвонил?
- Да не, информация далеко не пошла. Майор сказал тебя к нему вести, как только…
Должанин не договорил – со стороны Темной долины послышался меланхоличный вой псевдособаки, затем на горизонте показалась стая слепых псов. Видимо очень голодные, если щелкают пастью на блокпост Долга.
- Твари со стороны долины!!! В ружья!!! – Прокричал собеседник Гринча, утратив к нему всякий интерес.
Гринч подобрал автомат и забрался на вагончик, из которого выскочили трое должан. Если псов много, то разумнее всего вести оборону с возвышенности, это Гера уяснил еще на кордоне. Целится в слепцов, занятие глупое, поэтому Георгий решил подождать со стрельбой, а вот бойцы долга, старательно целились в приближающихся собак и трещали автоматами. Лично Гринч неприязни к мутантам не испытывал - ну есть они, и хрен с ними. Поэтому в отличие от долговцев, не горел желанием ввязываться в перестрелку. Именно их злость по отношению к этим тварям и делала из долговцев плохих стратегов - решил Хомяков. Выждав еще несколько секунд, он встал в полный рост и от бедра стал расстреливать уже приблизившихся мутантов. При этом, лучше не думать о том, куда стрелять – псевдопес, сволочь предугадывает траекторию и успевает сообщить об опасности своим “подопечным”. И пусть у научников голова болит, почему же псевдособака так быстро шевелит мозгами, что успевает за долю секунды исправить движения товарищей. А сталкерам остается приобретать умение реагировать на такие особенности мутантов. Мысли не желали покидать голову сталкера, и псы (не все, но большинство) невероятным образом координировали свои движения. Продолжая стрелять, Хомяков рявкнул:
- Залп по псевдосуке, хлопцы!!!
И хлопцы дали залп. Одновременно из четырех стволов, так что деться ей было не куда. Лишившись своего командира, слепцы значительно умерили пыл. Долговцы положили оставшихся мутантов за минуту.
А Гера, тем временем, уже спустился на землю, желая продолжить прерванный разговор.
- Боец! А-у! – Георгий огляделся. Со стороны к нему приближался тот самый долговец. – Что там с майором?
- Еще раз спасибо, Гринч. Зови меня Глоб. – Долговец протянул руку для рукопожатия. – Значит, слушай меня ушами. В проходе после выброса образовалась “карусель”, кататься не советую…
- Понял, не дурак, - перебил объясняющего Гера.
- Да блин вижу! Слушай дальше – обходи по правой стороне. По-пра-вой! Слева “воронка” почти не заметная. Дальше на подходе к бару собаки расплодились, осторожнее. На блокпосте тебя ждет Майор, его так зовут, он проводит тебя к Воронину.
Хомяков кивнул, затем спросил:
- К Воронину-то зачем?
- Бить будем! – Рассмеялся Глоб. – Шутка… Ты показал себя неплохим бойцом, да и ветерана от вояк отбил. Вступай в Долг, Гринч. Я человек в клане не последний, так что к моим рекомендациям генерал прислушается.
Вступить в Долг?.. – подумал Гринч про себя, а вслух сказал:
- Служить бы рад, прислуживаться тошно!
- Не переживай, сталкер, ты ж не в рядовые, за спасение ветерана клана тебе звание какого-нибудь старшего прапора, плюс новое оружие, экипировка и самое главное: уважение.
"Дурак ты, майор, - усмехнулся про себя Гринч. - Сам-то ты ни чего не решаешь. Скажет генерал в расход меня, так не задумаешься даже..." Гринч изобразил задумчивость на лице, затем просто так спросил:
- А почему Бобра повязали?
- Его квад бросил. Эти щенки удрали.
- Ну, я как бы подумаю над предложением.
- Счастливой дороги, Гринч.
- До встречи, Глоб. – Гринч направился к воротам, в которых уже была открыта заветная дверь.
Детектор, купленный с рук у Храпуна в лагере новичков за “кровь камня”, отчаянно запиликал, когда Хомяков подошел к невидимой аномалии.
Гера обошел “карусель” по правой стороне и увидел асфальтированную дорогу, ведущую к руинам завода Росток, в котором и находилось легендарное питейное заведение под названием "Бар сто рентген".
***
Дальнейший путь прошел без значительных происшествий. За перевернутым ЗИЛом, прямо по старой дороге, расположился очередной блокпост "Долга". Завязался новый разговор.
- Тебе выпал шанс, сталкер - вступить в лучший клан Зоны. - начал майор - Ты не порешил нашего товарища из-за хорошей амуниции и оружия, ты же нормальный парень. Не анархист, какой... Че тут думать-то! – не понял должанин, представившийся Майором. – Ведь тебе же выгодно!
- Я из Бара к тебе подойду и соглашусь, идет? – Гринч протянул руку Майору.
Тот хлопнул по подставленной ладони и произнес:
- Иди сразу к командиру. Он сегодня здесь будет. Координаты базы я тебе скинул.
Гера пошел к зданию Бара. Путь туда лежал в лабиринте заброшенных построек. Пройдя через полутемный ангар, Гринч свернул направо, затем пройдя еще с десяток метров, налево. На небольшом здании висела вывеска: “БАР 100 РЕНТГЕН”.
Гринч спустился в помещение бара. Небольшой зал с тремя колоннами, по которому были разбросаны обтертые столы и стулья - некоторые из них были оккупированы бродягами, обшарпанные стены, приютившие на себе выцветшие плакаты с призывами содержать личное оружие в порядке. В общем, ни чего лучше Гера увидеть и не надеялся. За барной стойкой стоял человек лет сорока, полной комплекции. За дальним столом мирно спал старатель из клана Долг. Рядом, за сдвинутыми столами примостились молодые сталкеры. У стойки сидел человек в потрепанном комбинезоне клана "Чистое небо" и пил пиво. На вошедшего ходока, разумеется, не обратили внимания.
Хомяков подошел к стойке и спросил у бармена:
- Кому можно предложить артефакты?
Торговец растаял в улыбке:
- Ну, наконец-то! Настоящий сталкер пришел! – бармен неожиданно подался вперед. – Что притащил?
- Вы с Сидоровичем не родственники? – спросил Гринч, стягивая рюкзак.
- Не дури, парень, здесь серьезные люди работают. – Бармен строго сдвинул брови.
Гера хмыкнул:
- Ага, а особенно вон тот, - он указал на пьяного должанина.
Торговец рассмеялся.
- Будем знакомы, юморист, я Бармен. Слыхал про такого? Уверен, что слышал. Как звать?
- Гринч. Так что с хабаром?
- Это я тебя хотел спросить! Выкладывай на стойку, кого стесняться? – Торговец сделал неопределенный жест рукой, указывая на пространство бара.
Из первого контейнера показались два “кровь камня”. Во втором притаилась “Душа” и “ломоть мяса”. Следом Гера достал пару “Капель”, найденных у жарки, в которую он наверняка влетел бы, не окажись поблизости этих артефактов. Из контейнера хорошей защиты от радиации, за который Гринч отдал вдвое больше нормы спекулянту Сидоровичу, появились две “Ночных звезды”. Далее Хомяков вывалил пять “медуз” и четыре “каменных цветка”.
Бармен кивнул:
- Для зеленого сталкера неплохо.
- Так и насколько здесь? – спросил Гера.
Торговец нарисовал обломком карандаша число на листке бумаги. Геру цифра устроила.
- Покажи ассортимент.
- На, читай, - Бармен подал картонную папку, в которой были вложены несколько листов. – За раннее извиняй, все почти раскупили.
Затариться было чем. Гринч показал, что и сколько принести.
Бармен приготовил перечисленное, и после проверки Гринч остался доволен. После последнего привала прошло полдня, поэтому Георгий, уложив в рюкзак вещи, снова спросил:
- Пожрать заказать можно чего горячего и вкусного?
- Лучшая еда по эту сторону Припяти, - хмыкнул торговец.
"Сильно в этом сомневаюсь, - хотел было ответить Гера, но вовремя сообразил заткнуться. - Ни к чему это - с барыгой сориться, иначе упадут в цене добытые мною артефакты..."
Закидав в желудок жареную картошку, накрыв её банкой тушенки и залив все это дело стаканом вкусной и питательной водки, Хомяков решил - день удался. "А вот с прозрачным, пожалуй, переборщил..." - Хомяков почувствовал, что в голове стало легко и свободно, а тело, будто стыдясь головы, решило - я не с ней. В целях возвращения координации движения, сталкер осушил банку энергетического напитка.
- Теперь ни чего, - кивнул сам себе Гера. - Со стула не бабахнусь.
Убив пару часов в помещении Бара, Хомяков решил поискать место для ночевки - в "Долг" пьяных не берут. Гринч вышел во двор, закурил. С неба лил дождь, и все те немногие, что остались в Баре после выброса попрятались в брошенные цеха безопасной территории завода "Росток". Гринч обошел здание с вывеской ”Арена”, на входе и направился к скоплению сталкеров в расцветке клана Долг. Оказалось, что должане собрались не случайно. Они полукругом стояли вокруг лежащего на асфальте старателя из "Свободы". Пара бойцов держали пленного на мушке, один долговец колотил его, третий стоял и смотрел на происходящее, заложив руки за спину. “Начальник типо” – неизвестно зачем сделал для себя вывод Хомяков.
- Ранг, имя?! - спрашивал начальник.
Пленный рассмеялся:
-...Хе. Ранг... Кончай меня сразу, мудак. Хрен че скажу...
Серия ударов.
- Не, сразу это не для таких как ты, крыса! - Прорычал тот что пытал. - Кто ваш посредник?! Когда следующая партия прибудет?!
Начальник поморщился.
- Каштан! Надо было не стрелять, всех вязать!!! Барыгу ихнего вы точно порешили, те кто груз несли - сопляки еще. Значит главного вы завалили! Все задание завалили!!! Кто твою мать приказал стрелять всех подряд?!!
- Так нас перестреляли бы, товарищ ге...
- Разжаловать до рядового!!! В казарму шагом марш!
- Есть! - Каштан вяло козырнул.
Остальные бойцы проводили взглядом товарища, уставились на пленного.
- А что с этим делать?
Главный крикун повернулся спиной к Хомякову, смерив его перед этим недовольным взглядом.
- В расход.
Ноги и руки Геры сделали все быстро. Только вот зачем?..
- Алё!!! - Рука выхватила ПМ, его дуло в момент оказалось у виска начальника долговцев. Другой рукой Гринч завел локоть пленённого ему же к затылку. Что-то хрустнуло, но дядя оказался не такой штабной крысой, каким показался на первый взгляд. Нет, дергаться он не дергался, а вместо крика издал лишь хищный рык. - Хотите по-плохому? Ну, тогда - полный вперед...

Слово о Евгении Дёгтеве.


Эх, если бы я мог писать, хоть отчасти... Но способности мои в этой области скудны, а посему не удивлюсь, если мои труды оставят тебя, мой читатель, совершенно равнодушным.
Удача штука не постоянная - это неоспоримая истина, но без её сопутствия жизнь каскадера была бы несоизмерима мала в сравнении с амбициями Евгения Дёгтева, который был весьма востребован на этом поприще. На удивление многим, к двадцати семи годам Евгений добился известности и, что много важнее, уважения среди коллег. Знакомые и друзья пророчили ему звездную карьеру, но судьба имела на этот счет другие планы. Несчастные случаи: травмы, увечья или даже смерть, явление на съемках, к сожалению, не такое уж и редкое.
Опуская мало аппетитные подробности, стоит заметить, что Евгений к счастью выжил, о чём позднее искренне сожалел: за тот год, пока он зализывал раны на больничной койке, бывшие коллеги по цеху успели его забыть, а режиссеры не хотели допускать горе-каскадера к творческому процессу. От былой жизни осталось лишь прозвище - Медный. Почему? Евгений и сам не помнил. Кажется, из-за смуглого оттенка кожи. Не имеет значения.
Итак, завязывая с лирикой, мы переходим к новому этапу жизни нашего героя. Медный любил свою профессию. Любил фанатично. Но что он любил более, - именно своё занятие или адреналин, что был верным спутником его на протяжении всей карьеры? Вот на этот вопрос Дёгтев отвечал самому себе без экивоков и самообмана: важнее последнее. И, мне кажется, не удивительным то, что, в конце концов, этот человек окажется в Зоне. Но всему своё время.
Не видя иного предназначения, Евгений стал активно проспиртовывать организм. Процедура эта длилась около недели до тех пор, пока в квартире запойного не подал голос телефон. Проклиная позвонившего, бывший каскадер с четвертой попытки всё же вылез из ванной, где отмыкал после очередной внушительной порции.
- Добрый вечер, - отозвалась поднятая трубка. - А Женю будьте добры к телефону.
Дегтев уселся прямо на пол напротив аппарата, безучастно спросил:
- Кого?
- Женю, - повторили на том конце провода.
- Я.
- Женька?! Ты?!
- Я, - всё так же бесстрастно. - Кто это?
Трубка помолчала, что-то обдумывая, наконец, отозвалась.
- Будь дома. Я скоро приеду, - и всё.
"Ну, всё, так всё" - подумал Евгений.
Довольно скоро снова позвонили - в дверь.
На пороге стоял смутно знакомый парень в байкерской кожанке и широких джинсах трубами. На широком курносом лице его застыла гримаса улыбки. Видимо, не того Евгения Дёгтева он ожидал увидеть. И правда: дверь открыла лишь тень былого каскадера. Заросшее недельной щетиной лицо вытянулось и приобрело цвет несвежего йогурта, глаза лихорадочно блестели. Тень облизала разбитые губы.
- Женька, ты?
- Ну, - растерянно согласился Дёгтев. И - наконец, признал незнакомца. - Миша? Мишка Восьмерочкин? – полу утвердительным тоном проговорил он. - Ты как меня нашёл?
Восьмерочкин, бывший соратник Евгения, критично осмотрел запойного.
- Туго соображаешь, брат. Мы же у тебя тот новый год гуляли. Помнишь?
- Пытаюсь забыть.
- Шутишь? - Широколицый парень одобрительно рассмеялся. - Ну, значит не всё потеряно. Извини, долго не заходил. Съемки, - гость мысленно обругал себя и попытался замять сказанное: - Ну, ты сам понимаешь. Так что...
- Не понимаю, - Тут Евгений присовокупил ругательство. - В чём дело?
- Это я тебя хотел спросить. Может, пройдем? - Предложил Восьмерочкин, жестикулируя.
Хозяин жилища согласился:
- Может пройдем.
Приятели прошли на кухню.
- Давно квасишь? - спросил бывший коллега, запнувшись об очередную бутылку "Беленькой", и сам же себе ответил, осматривая убранство тесной кухни. - Давно. И интенсивно.
- Ты пришел-то зачем? Мораль будешь читать?
- Стоило бы, конечно, но нет. Подлечимся, а после я тебе одно предложение сделаю.
Дёгтев, потянулся за ополовиненной бутылкой, да так и застыл.
- Я похож на педика, Миш? Или может на девку красную?
- Смейся-смейся, - одобрил приятель. - Ладно, введу тебя в курс дела сейчас, а после решай сам: дальше бухать или по-моему сделать, - поймав вполне осмысленный взгляд, Восьмерочкин продолжил. - Тема есть. Охота называется. Необычная охота, - поспешил добавить он, видя как бывший коллега снова потянулся за пойлом. - Про Чернобыльскую Зону Отчуждения слыхал? - Кивок. - Есть реальная возможность вновь разогнать адреналин по венам, братишка. И без капли горючего, - Восьмерочкин указал на валявшиеся вокруг "пузыри".
Евгений всё же дотянулся до бутылки. Как выяснилось, действие было двусмысленным: любитель адреналина вылил прозрачную жидкость в раковину и после карательной процедуры над Зеленым Змием улыбнулся:
- Веничек мне нужен. Дубовый.
(не закончил)

Перед самым подъемом мне приснился тягостный бессвязный сон. Даже не сон – так, какой-то обрывок, похожий на клочок грязной газеты. Никакого сюжета, просто видеоряд, при чем – довольно размытый. Что-то замшелое, затянутое мутной пленкой, какие-то осколки, комки, и в центре изображения – маленькая раздутая фигурка с круглой головой. Я сразу не разобрал, что это, но почему-то почувствовал непонятное, душное беспокойство. Потом «камера» внутри моих глаз отодвинулась назад, и я увидел все целиком: затемненная комната, остатки истлевшего ковра, стекло на ковре, а среди стекла – обросший пылью игрушечный водолаз. Разбитый аквариум. Только и всего. Откуда эта странная тревога? Внезапно картинка сместилась и одновременно стала контрастнее, четче. Рядом с игрушкой, присыпанное камешками и каким-то мусором, лежало что-то еще. Белое и узкое. Кости. Перед тем, как аквариум разбился, выбросив на ковер изгибающихся рыбок, камешки и фигурку водолаза, Зона здесь кого-то убила. Кости расплылись, высветился фон. Ободранные обои, мертвая наружная проводка, выше на стене - остановившиеся часы в узорчатой раме… Зеленоватый сумрак заброшенной комнаты показался мне каким-то вязким. Захотелось вырваться, выйти на воздух. Возможно, я уже был здесь. Или нет? Внезапно краем глаза я уловил в комнате какое-то слабое движение. Сзади и сбоку. «Камера» вздрогнула и начала поворачиваться. Но я не хотел туда смотреть. Там находилось что-то, что видеть мне было нельзя. Потому что потом стало бы очень сложно. Не важно, откуда, - я просто это знал. Но глаза не подчинялись мне – они смотрели. И видели. Кто-то пошевелился на полу, кто-то хрипло вскрикнул, кто-то резко отшатнулся от меня в полутьме.
- Пит! Ты чего???
Переход к реальности оказался неожиданно резким.
Перепуганный шепот и темный силуэт на фоне забитого окна принадлежали, без сомнения, Радию. Серая в предрассветной полутьме комната была знакомой и безопасной. Я сидел на матрасе, откинувшись назад, и тяжело дышал.
Сердце стучало.
- Ты чего кричишь? – Радий наклонился, пытаясь разглядеть мое лицо. – Ребят можешь разбудить. Я это, не узнал, что ли?
- Да не, - я помотал головой, разгоняя морок – узнал, конечно. Так, сон бредовый приснился. Все нормально.
Даже в полумраке было видно, как напрягся Радий.
- Сон? – кажется, у него даже голос сел. – Про что?
- Да ну… не знаю даже. Бессюжетный. А что?
- Ладно… Ничего. Собирайся давай, без двадцати пять уже.
В темпе мы впихнули в себя консерву с хлебом, прихватили имеющуюся снарягу с ПМом и двинулись на выход. На крылечке, к нашему изумлению, в пять утра курил Мухомор. Явно ждал нас.
- Ну че, пацаны, первый выход у вас. Конечно, это так, фигня, разминка, но все равно: Зона есть Зона. Главное, не зевайте: она небрежности не любит, вольностей не прощает. Это вам не универ. Так что – за ребятами шаг в шаг, по сторонам смотрите, а не только под ноги, и никаких понтов. Если что – не стремайтесь, стреляйте или бегите. Понятно? Ну все, топайте уже, сталкеры. Удачи!
Пробормотав что-то типа «Ага, спасибо!», мы почесали к точке сбора, а Мухомор остался на крыльце. Уже в конце улицы я обернулся – бордовая точка его сигареты все еще светилась в полутьме.
Было очень свежо, над Зоной висел туман. Группа охотников уже собралась около бункера – трое парней с дробашами. В одном из них я с радостью узнал Сему, второй – невысокий коренастый крепыш – представился как Ринго, а вот третий… Когда он резко повернулся в нашу сторону, у меня разом пропало всякое желание идти на охоту. Снайпер в «черном кружочке». Техасский рейнджер. Звезда кордебалета. Рики-Тики-Тави собственной персоной.
- Явились, все-таки? А я уже думал, удастся обойтись без балласта, - приветствовал он нас, окинув обоих выразительным взглядом. – Похоже, Волк открывает в Зоне ясельки. Ну, ладно. Значит, так. Идем в сторону АТП. Ваша главная задача – не спугнуть добычу, ну, и в аномалию какую-нибудь не вляпаться. В остальном – гребите себе и не отсвечивайте. Я в группе главный, мои команды выполнять беспрекословно. Вопросы есть?
- Есть, - бесстрастно сказал Радий. – Ты ж вчера только из дозора вернулся. Не сидится в Деревне, да?
- Ничего, я не устал, - процедил Рик пренебрежительно.
- Ясно, - пожал плечами Радий. – Значит, родимый город может спать спокойно.
Видимо, Рики-Тики успел достать не только нас, потому что остальные ребята понимающе улыбнулись. Впрочем, молча.
Сталкер зыркнул на Радия, но ответом не удостоил. Отрывисто бросил «Вперед» и зашагал по мокрой от тумана траве, на ходу натягивая респиратор.
Сеня хлопнул шутника по плечу, и мы пошли. Респираторы тоже одели – кстати, гадость редкая, если долго не снимать. Но тут, в Зоне, с выбором не особо…
Пройдя сквозь спящий лагерь, поднялись к дороге. Первым двигался Рик, потом – Ринго и мы с Радием, а Сема замыкал отряд. На насыпи мы притормозили и попытались оглядеться. Было очень тихо. Деревня уже растворилась в тумане. Пестрые кроны и кусты возвышались над ватной дымкой, как острова. Я с жадной тревогой глянул туда, куда уводила корявая асфальтовая лента – туда, где в нескольких десятках километров лежало сердце Зоны, - но не увидел ничего, кроме слоистой сероватой пелены. Рик замер, прислушался, втягивая холодный воздух и, отчего-то нахмурившись, скользнул вниз по склону. За дорогой начиналась поросшая редким кустарником низина, по которой мы осторожно двинулись вперед. Несколько раз Рик останавливался и бросал перед собой гайки – как нам предстояло узнать, сталкеры не доверяют даже сто раз пройденным местам. По крайней мере, те сталкеры, которые выживают.
Недалеко от того места, где мы спустились, в дорожной насыпи чернел сквозной тоннель. Через слабо шевелящееся туманное марево он выглядел так жутковато, что по телу пробежали мурашки. Однако ничего по-настоящему страшного пока не происходило, даже загадочные ночные звуки стихли. Складывалось впечатление, что все вокруг просто вымерло.
Ребята настороженно оглядывались на ходу, поводя дробашами. Нас окружали призраки зоны отчуждения: справа из тумана выплыл ржавый остов автомобиля, слева зыбко замаячила покосившаяся остановка… И – ни звука вокруг.
Когда из сероватой мути на нас надвинулись темные силуэты каких-то зданий, группа наконец остановилась. В паре метров обнаружилась раздолбанная дорога, ныряющая под арку с оставшейся от прежних времен надписью «Кооператив «Локомотив».
- Кажись, у АТП пусто, - угрюмо констатировал Ринго. – Че делать будем?
Все синхронно посмотрели на Рика. Он раздумывал всего секунду:
- У базы нейтралов нам делать нечего. Пойдем в сторону Ильича.
- Странно это все, Рик. – Ринго не двинулся с места. – Нечисть местная вся как провалилась. И туман этот… Поздновато уже для тумана, давно развеяться должен.
- У тебя какие-то проблемы, Ринго? – резко спросил сталкер, метнув на него хмурый взгляд.
Крепыш медленно покачал головой.
- Мы сюда за едой для Деревни пришли, и без нее не вернемся, - сказал Рик, как отрезал, и повел отряд дальше. Радий выразительно посмотрел в мускулистую спину.
Мы все сильнее удалялись от лагеря, оставляя его сзади и слева. Периодически радиационный фон повышался, кое-где встречались «трамплины» и «карусели», так что датчики то и дело начинали пищать. Идти было непросто. Сухие травы цеплялись за джинсы, пару раз приходилось перелезть через непонятно откуда взявшиеся в чистом поле невысокие ржавые заборчики. Кого, интересно, они могли остановить – лилипутов, что ли? Разве что, да и то, если они окажутся очень дисциплинированными: нельзя – значит нельзя, придется пару километров пройти до конца ограждения…
Спотыкаясь на бездорожье, я пытался угадать, куда мы, собственно, направляемся. Про базу нейтралов я уже слышал от Мухомора и ребят. Так называли заброшенную ферму, слегка отстроенную опытными сталкерами, не принадлежавшими ни к Долгу, ни к Свободе. Ферма, то есть, база, располагалась где-то в Зоне за железнодорожной насыпью, и, если бы мы свернули влево, то должны были выйти приблизительно к ней. Но что за место такое - «Ильич»?
Улучив момент, когда Рики-Тики-Тави слегка оторвался вперед, я шепотом спросил об этом Сему.
- Колхоз это, «Путь Ильича». У нас его все просто Ильичом называют. Там свиней разводили, так они после взрыва в такое превратились… Плоти – слышали? Их в округе до сих пор полно…
Я сморщился, а Радий нервно передернул плечами. Сразу вспомнилось, как он любил всем показывать устрашающие фотки разных мутантов. Плоти среди них были не самые опасные (хотя и не безобидные, конечно), но какие-то уж больно противные: перекошенные, на спине – горб, хари – мерзкие… В общем, желания посетить этого Ильича у меня как-то совсем не возникло.
Тем более, что Рик все-таки нас услышал.
- Что, обделался уже? – тепло спросил он меня, материализуясь прямо под боком. – Свинок испугался?
- Да не, - позорно стушевался я. – Нормально все!
Кажется, в ответ мне ухмыльнулся даже его респиратор.
Вскоре рельеф стал ровнее, а проклятущий туман наконец поредел. Теперь нас окружали одичавшие плодовые деревья: очевидно, это был бывший колхозный сад. В сером свете пасмурного утра омертвелые стволы и заросшие просеки производили тягостное впечатление. Но когда сад закончился, лучше не стало. Просторный двор когда-то был укатан асфальтом, который теперь потрескался и покрылся буграми. На этом асфальте стояла сельскохозяйственная техника (фонило от нее даже на расстоянии) – все ржавое, обтертое, явно со снятыми деталями. На полуразрушенных зданиях до сих пор просматривались цифры – очевидно, номера, и надписи типа «Не курить!», «Осторожно, газ!». Крыши многих домов провалились, под окнами тускло поблескивали осколки стекла. Наверное, раньше это были административные здания; свинарники тянулись в стороне. Мое внимание привлекло унылое строение с полуразрушенным флигелем, за сорванной дверью которого виднелась круто уводящая куда-то вниз лестница. Проходя мимо, я заглянул в черный провал. Сразу потянуло плесенью и холодом.
- Овощехранилище, - буркнул Сема, заметив мой взгляд. Наверное, его не особо радовала роль гида.
Посреди пустынного двора мы снова остановились.
- Похоже, все плоти ушли. - На этот раз в голосе Рики-Тики-Тави тоже проступило недоумение. Впрочем, через секунду к нему снова вернулась самоуверенность, и он решительно махнул рукой, указывая отряду новое направление движения.
- Идти к Темной долине?! Ты серьезно? – Сема уже не пытался изображать респект.
- Там, по пути, вроде псевдособака обосновалась, в тоннеле. Не забыл? – Ринго хмуро уставился на командира. Тот покачал головой:
- В Долину не полезем. Если за Заваленным тоннелем опять будет по нулям, вернемся через Старую мельницу, - Рик говорил вполне дружелюбно, но, в конце концов, натура взяла верх: - Что-то память у тебя, Ринго, внезапно начала сбоить. О собаке-то уже позаботились, так что можешь не париться. Меченый в этих местах славно поохотился.
- Меченый? – во взгляде Радия появилось любопытство. – Это кто?
- Да чел один, шибко крутой, - пробурчал Сема (похоже, Рик считал ниже своего достоинства отвечать новичкам). – Не так давно в Деревне появился, дел натворил, с вояками нас поссорил… А сам – как в воду канул. Ушел куда-то в сторону Свалки. Вроде, на Агропроме его видели, и в Баре тоже, а некоторые базарят, что он вообще на Выжигатель подался…
В глазах Радия появилось завороженное выражение.
- Харе трепаться. Вперед.
Вот попадаются же, блин, неприятные люди! Хуже всего, если им еще и надо подчиняться.
Короче, все потопали дальше. Снова перебравшись через странный заборчик, мы увидели поросший травой холм, в который уходил довольно широкий бетонный тоннель, наполовину заваленный каким-то металлоломом.
- Это здесь, что ли, псевдособака жила? – спросил Радий, который уже успел слегка освоиться и теперь с любопытством озирался вокруг.
- Здесь, здесь, - с досадой сказал Ринго. – Ты б не расслаблялся, чувак. Не то место.
- Все, приготовились, - голос Рика прозвучал собранно и четко. - Если плоти где-то и есть, то точно здесь. После того, как Меченый собаку кончил, их тут видели целые стада. Короче, я иду вперед, ты, Сеня – направо, Ринго – налево. Вы, - пренебрежительный кивок в нашу с Радием сторону, - держитесь сзади, и чтобы тихо все было. Если спугнете дичь… Вопросов нет? Начали.
Сталкеры пригнулись и, мягко ступая по траве, веером разошлись в стороны. Вокруг стояла плотная, неестественная тишина. Переглянувшись, мы с Радием двинулись за ребятами, стараясь не потерять их из поля зрения. Без сноровки попытка быстро и тихо красться выглядела, наверное, комично, но смеяться не хотелось. Сердце стучало. Все вокруг стало каким-то серым, неподвижным, как будто затаилось в ожидании… Ожидании – чего?
Вот тут-то меня и накрыло.
Последний раз оно возникало в Красном Здании – пронзительное, как сквозное ранение, ощущение непрошенного знания в моем мозгу. Голову грубо сжали невидимые тиски, крик окаменел и застрял где-то в глотке. Я поплыл, беспомощно глядя в спину удаляющегося Радия. Время начало притормаживать, буксуя в густой, вязкой тишине. Мир выцвел до состояния старой черно-белой фотки. А потом вдруг взорвался необычайно красочной и реалистичной картинкой: камешки, стекло, фигурка водолаза, движение на заднем плане… Закрыв лицо руками, я согнулся и тяжело осел на колени. Беспамятство качнулось мне навстречу – головокружение, холод, мрак - и неожиданно отступило прочь.
Лицо было мокрым от ледяного пота. Пальцы дрожали. Мелко глотая колючий воздух, я поднял голову - и встретился взглядом с расширившимися глазами обернувшегося Радия.
- Помоги, - прохрипел я и, вцепившись в него, кое-как поднялся на ноги. Рука все еще сжимала оружие. Ребят уже не было видно.
- Пит?!
- Нет времени. Скорее!
- Опять, да? Ты…
Я выругался, и Радий больше не стал ни о чем спрашивать. Подставил плечо, и я, повиснув на нем почти всем своим весом, пошкандыбал вслед за парнями. Ощущение собственной слабости и страх не успеть раздирали меня на кусочки. Радовало только то, что каждый новый шаг давался легче, чем предыдущий, так что скоро удалось двигаться без поддержки. Когда сквозь маскировочную сеть редкой листвы впереди мелькнула широкая спина Ринго, я набрал в легкие воздуха и заорал как можно громче:
- Стой! Назад!!!
Ринго замер и оглянулся.
- Зови всех! Назад!!!
Через миг показался и Сема, высунувшись из-за какого-то дерева. Сталкеры только двинулись в нашу сторону, когда прямо перед моим носом материализовался побледневший от ярости Рик.
- Ах, ты... Сорвал охоту, сука!
- Выброс! – выкрикнул я в его надвинувшееся лицо, и занесенная для удара рука застыла в воздухе.
Взгляды четырех пар глаз скрестились на мне, высекая искру.
- Выброс?! Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Ринго. – Какой у тебя датчик?
- Может, Сидорыч нам маякнул? – Сема смотрел с тревогой. – Ты что, словил сигнал?
- Да какой там выброс, какой, на хер, сигнал! – кулаки Рика снова сжались. - В штанах у него выброс – у…ся, салага! Всех тварей, блин, распугал! Теперь уже – фиг что подстрелим!
Радий молчал. В его глазах появился страх. Он мне верил. Времени оставалось все меньше. И тут меня прорвало:
- Да пошел ты на х…, Рик! Мы все тут подохнем, если не смоемся! Понял, нет?!! Дело не в датчике, не в Сидоре! Я просто знаю, знаю, и все!
- Ты… Эппл, ты кто такой? – голос Ринго был низким и напряженным. – Ведун, что ли?
- Какой, на хрен, ведун? Просто поверьте мне, потому что иначе – хана! – я начинал с отчаянием понимать, что успеть, скорее всего, уже не получится. Обидно, блин, вот так загнуться зазря, зная про угрозу заранее! - У нас минут пять. Может, семь. Слышите? Слышите???
Ринго и Сеня с сомнением глядели на меня. Может, еще чуть-чуть, и их удалось бы убедить, но этого «чуть-чуть» у нас не было. Сглотнув, я резко поднял «макар» и передернул затвор.
Не веря своим глазам, Рик уставился в зрачок ствола. Не испугался – так, удивился.
- Пошел! – крикнул я, чувствуя, как срывается голос. – Двигай назад! Ну?!!!
Рик слегка пригнулся и напрягся.
Я нажал на курок.
Парни вскрикнули и отшатнулись.
Пуля прошла достаточно близко, чтобы стало понятно: все взаправду. Дошло до всех. Я и сам стреманулся. При других обстоятельствах никогда не стал бы так палить без опыта.
- Ты чего?! – первым опомнился Радий.
- Спятил, Эппл??? – это Ринго.
- Че творишь-то? – Сема.
Рик не издал ни звука, только его лицо изменилось. Глаза потемнели и потеряли всякое выражение. Это были глаза убийцы, и они пристально смотрели на меня.
- Бросай оружие! – я не отвел взгляд, и он, секунду помедлив, швырнул дробаш на траву. – Радий, подними ствол. Скорее! Опустите пушки, пацаны, иначе выстрелю!
Впрочем, ребята как-то не спешили брать меня на мушку. Теперь Радий тоже был вооружен. Шансы на выживание немного выросли. Но время! Время, блин!!!
- В тоннеле можно укрыться? Парни, счет на секунды!
- Тоннель завален, ближайшее убежище – на Ильиче. - Похоже, Сема если и не поверил мне, то на всякий случай решил не рисковать.
- Тогда – ПОГНАЛИ!
Если бы они захотели, то все равно справились бы с нами, новичками. Может, тоже почувствовали приближение беды. Может, решили перестраховаться и, если что, потом уже вломить по-полной. Но, так или иначе, тогда они повернулись и побежали обратно к Ильичу. Знакомый холм, бетонный тоннель, а вот и полуразрушенные здания колхоза. Овощехранилище совсем близко! Я изо всех сил пытался не отставать, но, когда сталкеры уже исчезли в уводящем вниз коридоре, от входа меня отделяло еще несколько метров. Радий притормозил на пороге, протянул руку.
- Вниз!!! - я был на грани срыва. Если он не спрячется… если не успеет…
Но мы успели. Радий нырнул в провал двери, я ввалился следом. Со свистом втягивая затхлый воздух, проковылял еще чуток. Пистолет выскользнул из руки, со стуком упал на пол. Плевать. Все добрались, все в убежище… Только тогда у меня зародилась мысль о том, что будет со мной, если выброса так и не случится. В ту же секунду чей-то металлический кулак врезался мне в голову. Меня бросило на стену и отшвырнуло назад, развернув лицом к двери. Последнее, что я видел перед тем, как второй удар окончательно выключил свет, был прямоугольник входа, медленно наливающийся зловещим багрянцем…

Поначалу звуки и ощущения образовали только тусклый неразборчивый узор, лишенный какого бы ни было смысла. Казалось, он не имел ко мне никакого отношения. Впрочем, меня тоже не было.
ни хрена оно не действует
может подольше подождать
куда еще ждать-то неужели все
пока еще нет но тут ему ничем не поможешь может печка что-то сможет
извини радий надо идти иначе всем писец
долго находиться здесь опасно после выбросов зону иногда так колбасить начинает
темная долина уж очень близко
ты не думай мы его понесем
мы все блин ему теперь по гроб жизни радий ты чего
сука сволочь зачем
держи его ринго
зачем что он тебе сделал оружие навел да типа опустил да
радий
ну что ты все молчишь посмотри что ты с ним сделал смотри мудак
радий хватит
а ну тихо все тихо я сказал
сема что такое
похоже он приходит в себя эппл эй эппл
Холодная влага на лице. Значит, у меня есть лицо.
- Вот так… давай…
Звуки стали четче, ощущения - острее. Чьи-то руки запрокинули мою голову, что-то забулькало и в рот мне полилась вода. Я как раз собирался вдохнуть, поэтому захрипел и задергался, не давая себя утопить.
- Эппл!
- Чувак!
Кажется – Сема и Ринго. Память возвращалась, восстанавливая имена. Вместе с ней возвращалась и общая чувствительность, в том числе - болевая. В висках врубилось по отбойному молотку, резко затошнило. Темную вселенную в моей башке понесло куда-то в сторону и вверх, так что стало совсем уж хреново. Чтобы остановить это безобразие, я втянул воздух и с трудом расклеил глаза.
Ой какое плохое изображение! Как на древнем телике. Но все-таки разобрать можно: вот обрадованный Сема, вот удивленный Ринго с фляжкой в руке, а между ними –бледный, тяжело дышащий, с всклоченными волосами – Радий.
- Ты как? Видишь нас? Сколько пальцев?
Пальцев у Семы оказалось многовато, и я закрыл глаза, чтобы избавиться от такого зрелища.
- Ты, это, давай не отключайся! Слышь, Эппл?
- Пит? Посмотри на меня. – Я повторил попытку, и в прорези век появилась физиономия склонившегося надо мной Радия. – Живой? Узнаешь нас? Давай, скажи что-нибудь.
Его голос слегка подрагивал. Было похоже, что он на взводе. Неужели, все настолько хреново? Я прокашлялся:
- А не спеши ты… - вместо слов из горла вырывался не то хрип, не то скрип, к тому же - зверски заныла челюсть, – нас хоронить, а у нас еще…
- О чем это он? – Ринго в непонятках глянул на Радия. Тот нахмурился – и вдруг улыбнулся с таким облегчением, что у меня защемило в груди.
- Это Чайф, песня такая. Мы не спешим, - он затряс головой. – Никто тебя не собирался хоронить, Пит. Ты попей… хочешь?
Он отобрал у Ринго фляжку и очень осторожно напоил меня водой. Сознание наконец прояснилось. Мы находились в глубине темного сырого подвала, освещенного только тусклым светом, падающим из дверного проема. Свет был красноватым, болезненным, с серо-багровым оттенком. Я все вспомнил. Овощехранилище. Выброс.
Значит, он все-таки случился.
Не то, чтобы я в это не верил – иначе фиг бы стал паниковать, но все-таки… Неужели, я его предсказал? Я? Но как? Что-то подобное уже было - в Здании, а еще раньше – на Андреевском, но тогда вокруг такая хренотень творилась! На ее фоне всякие кассандровские заморочки просто меркли и отваливались. А теперь – вот он, факт.
Думаете, очень круто – видеть будущее? Значит, вам это ни хрена не светит. Потому что иначе вы бы знали, что это, блин, за дар такой. Окружающим, в принципе, неплохо, а сам ты – ну, не знаю, как припадочный какой-нибудь. Если б этим управлять можно было – тогда другое дело, а так накроет – и давай, двигай правду в массы… В общем, не фонтан.
Сема тоже взглянул на зловещие блики и серьезно сказал:
- Эппл… Ты нам всем жизнь спас. Еще чуть-чуть – и шашлык бы получился. Радиоактивный… Должок с нас теперь.
- Спасибо, братан, - Ринго хлопнул меня по плечу. – А я уж подумал – у тебя просто башню снесло. Тут, в Зоне, такое со многими бывает. Так ты, оказывается, ведун! Че ж раньше-то молчал? У сталкеров такое чутье – на вес золота. Да какого золота! От него, блин, жизнь зависит…
Я помотал башкой:
- Да не, ребята, это так… Никакой я не ведун. Мы ж в Зоне с неделю всего! Просто почувствовал чего-то… бывает иногда… не могу объяснить…
Радий смотрел на меня во все глаза. Кажется, он вспоминал. И делал выводы.
- Скажите лучше, что я пропустил, - мне захотелось сменить тему.
- Ничего хорошего, - Ринго махнул рукой. - Мы поначалу вообще не врубались, че происходит. Заперлись в подвал, как лохи, Рик вроде как крутанулся резко, но – темно ж, не видно ни хрена, только как будто чего-то тяжелое шлепнулось… Вдруг – бац, затряслось все, ветром жарким из двери дохнуло, небо покраснело. Натурально – выброс! Все поглубже забились, шухер полный, и тут Радий давай кипишевать. Орет, короче, и трясет на полу чего-то, под самой лестницей. Смотрим – а это ты, в отрубоне почему-то, а сверху, снаружи – картина в стиле этих, про БП... Ну, мы тебя подальше оттащили и стали выяснять, что к чему.
Я поморщился, вспоминая свое пробуждение:
– Вроде, тут опять мордобой какой-то намечался? Или мне приглючилось?
Сема ухмыльнулся:
- А, это ты про то, когда Радий на Рика попер? Было такое. Тут, понимаешь… Мы решили из убежища уходить. Время-то тикает, мы и так больше часа ждали, а после выброса – это порядочно. Обычно столько дряни вылезает… В общем, к своим драпать надо, и поскорее. Ну, а ты – в ауте, ноль по фазе. Собрались тебя нести. Он, - Сема кивнул на Радия, - поначалу ни в какую: типа, а вдруг в таком состоянии это опасно, а если не донесем? Мы в ответ – мол, иначе все загнемся, тут же Темная долина прямо под боком, уходить надо. Ну, он замолчал и вдруг к Рику полез. А там и ты как раз очухался.
- Извини, старичок, если помял слегонца. Ну, пока держал. Я тебя понимаю, - Ринго взглянул на Радия с симпатией. – Я бы и сам, может, тоже не сдержался… Но у нас еще дорога впереди. Стремная. Это на моей памяти впервые сюда выброс докатился. Базе нейтралов еще иногда достается, но чтобы тут трясло… Колбасит Зону. Так что – все разборки по боку. Сечешь?
Радий мрачно кивнул. Все-таки, он сильно изменился. Блин, это ж надо – на Рика полез… Из-за меня… А где, кстати, Рик?
Я повертел головой и увидел его: неподвижная фигура у стены, чуть в стороне от всех. Руки сложены на груди, дробаш под боком. Ему еще бы шляпу ковбойскую на лоб натянуть. Герой хренов.
Ладно, хватит валяться. Я напрягся и сел. При движении какая-то штука соскользнула с моей груди и закачалась туда-сюда на веревке. Она была небольшой, ржавой на вид и теплой на ощупь.
- «Ломоть мяса», - сказал Радий, видя мое недоумение. – Полезный артефакт, крутой, здоровье поддерживает, и не радиоактивный совсем. Его тебе Сема одолжил. Вещь реальная, если ранен кто – самое то.
- Спасибо, друг! Помог. А меня, че ли, еще и ранить успели? – я с тревогой ощупал себя. До челюсти было невозможно дотронуться, башка трещала, но никаких лишних дырок, вроде, не наблюдалось.
- Да не, он не в том смысле. Просто ты отключился очень уж надолго… Так что - пользуйся, пока до Деревни не дошли, а там – посмотрим. Крепко, видать, тебя Рик приложил. Наверное, с кровососом спутал, - Сема даже не взглянул в сторону молчаливого командира.
Глаза Рика тускло блеснули, как кусочки кварца. Оттолкнувшись от стены, он легко поднялся и подошел к нам.
- Кто ж знал, что он такой хлипкий? Два удара - и на час с копыт. - Это было адресовано Семе. И уже мне: - Ну, как ты, потерпевший?
- Могло быть и получше. – Я исподлобья посмотрел на стоящего рядом Рики-Тики. – Особенно, если бы не был потерпевшим.
Рик внимательно посмотрел на меня:
- Слышал, у ведунов бывает такое – отключки, глюки всякие… Ладно, парень. Не знал я. – Это было почти извинение. – Хорошо, что ты наконец оклемался. Нам еще много предстоит отмотать. Идти сможешь?
И сталкер протянул мне руку.
Секунду я неподвижно на эту руку смотрел. Не скрою – очень хотелось Рика послать, не выбирая выражений. Но впереди был совместный путь в Деревню… Скрепя сердце, я протянул руку в ответ. Ладонь «рейнджера» оказалась сухой и очень твердой – наверное, чтобы пробивать стены, ломать шеи – или что там еще делают супергерои? Но на ноги он меня, против ожиданий, поставил довольно аккуратно. Правда, голова все равно пошла кругом. Рабочие вспомнили про свои «отбойники» в моих висках, так что овощехранилище дало заметный крен.
- Э, ты чего? – Радий схватил меня за плечо. – Больно, да? Ван сек.
Подсуетившись, он сунул мне в руку таблетку. Благословенный спазмолгин!!! Я с благодарностью запихнул его в рот и перевел дыхание. Ноги, кажется, держали. Уже неплохо.
- Нормалек? Тогда ходу. – Рик снова начал командовать. Это у него вообще получалось естественно, как дышать. – Надо в Деревню до сумерек добраться. Возвращаться будем по прямой. Зона сейчас неспокойная. И фонит сильно. Так что - будьте на стреме. ОК?
Сталкеры промолчали, но подняли вещи и оружие.
Со ступенек на нас дохнуло сухим жаром, на лица упали красноватые блики. Пару секунд – и мы выбрались наверх.
Это правильно Ринго сказал – про картину в стиле Большого Песца. Над Ильичем будто торнадо прошел, вкупе с извержением вулкана. Деревья покорежило, разметало оставшийся шифер. Асфальт был завален какими-то обломками и ветками, трава кое-где дымилась. И еще небо… Никогда не думал, что оно может быть настолько стремным. Ало-красное, в черных прожилках… То еще зрелище.
Помедлив секунду, наш отряд двинулся вперед. Ну, или назад, если быть точным. Все понимали, что добраться до Деревни будет непросто.

Несмотря на то, что ночь была довольно светлая и луна освещала дорогу, вслед мне не прозвучало ни одного выстрела, не сработала сигнализация. Сначала я бежал, но потом инфернальное чувство, что сейчас куда-нибудь вляпаюсь, остановило меня и я пошёл. Блокпост был уже на солидном расстоянии и увидеть меня невооружённым глазом было трудно. Я так решил потому, что уже не видел дежурившего Тихорецкого, когда оглядывался.
Болтов у меня не было, но я нашёл им хорошую альтернативу, набрав камешков и кусочков асфальта по бокам дороги, пока шёл, кидая их перед собой. Таким способом я обнаружил две аномалии. Ещё в одну чуть не вляпался, поздно почувствовав, что лицо овевает внезапно возникший сильный ветер. Поглядев влево, увидел, что с дороги поднимаются листья и пыль, закручиваясь на высоте двух-трёх метров от земли бешеной спиралью. Дуновение воздуха начало усиливаться: аномалия пыталась затянуть меня к себе в центр. Что там находится за ворохом пыли и листьев, желания проверять не было, поэтому я резко рванулся вперёд, выйдя из зоны воздействия.
Спустя полчаса, я был уже в полутора километрах от Линии, на опушке небольшого леска, который и являлся спасительной «зелёнкой». Как только деревья стали значительно чаще, я присел на землю и закурил. Легко мне побег дался, не ожидал. Как говорят французы? «Случай или Судьба?» Вот мы и поглядим…
В предрассветных сумерках начал рассматривать свои трофеи. Длинноствольная немецкая «G-3» с полным магазином, плюс запасной. Вытащил из кармана пистолет, который наспех при обыске туда засунул. «USP», неплохая модель. Не стрелял, но слышал. Снизу к стволу был прикреплен фонарик, закрытый влагозащитным корпусом. Нам пистолеты по уставу не положены, но НАТО - другое дело. Там обеспечение не то, что у нас… Короче, собираться надо, нехрена долго рассиживать!
Забычковав сигарету об ствол дерева, я поднялся. Запасной магазин положил в левый карман камуфляжной куртки, две обоймы к пистолету отправились туда же, сам пистолет переложил в правый карман. Блин, хреново без кобуры-то! Хотя и эффективно: если что, пистолет можно из кармана за долю секунды достать. Дослал патрон в патронник винтовки (что мой охранник курил, если держал меня на прицеле незаряженного оружия?), повесил за ремешок через плечо: вроде удобно.
Так, теперь надо сориентироваться, куда идти. Постоянное кидание камешков сводит шансы на ходьбу по кругу к минимуму. Развернувшись строго в противоположную от блокпоста сторону, я кинул первый камень и пошёл по направлению к нему…
Солнце уже было высоко, но я прошёл не более пяти километров. От постоянного нагибания за камешками болела спина, аномалий стало больше, приходилось нащупывать дорогу, обкидывая их границы и буквально протискиваясь между ними. Всё больше хотелось есть, да и солнышко припекало…
Наконец, я набрёл на старую, заросшую бурьяном дорогу. Ей не пользовались не один десяток лет, но были чётко видны глубокие колеи. Дорога всегда ведёт к населённому пункту, эта скорее всего не исключение. Кинув камень и убедившись, что аномалий поблизости нет, я пошёл в ту сторону, где, как мне казалось, безопаснее. Но видимость оказалась обманчивой.
Пройдя не более километра, я увидел вдалеке устремлённую в небо ногу ЛЭП с безвольно свисающими проводами. Странно, но по пути мне встретилась только она одна. Если это трасса, где же остальные? Зона, мать её…
Подойдя ближе, я увидел на холме под вышкой странные бугорки - то ли земля, то ли коричневатые камни. Очередная аномалия? Оказалось, хуже. Почуяв мой запах, бугорки зашевелились и начали подниматься. Собаки! Бежать было бессмысленно. В учебке говорили, что собаки в Зоне слепы, но более развиты физически и могут за версту учуять человека. Тем временем те цепью начали спускаться с холма. Штук семь-восемь, впереди шёл вожак - крупный, размером с телка пёс с длинной дымчато-серой шерстью.
Я снял винтовку с плеча, прицелился, поймав на мушку собаку, двумя прыжками вырвавшуюся вперёд, и нажал на курок. Винтовка выплюнула одиночный, пуля прошла ниже, но, по касательной отскочив от земли, попала в живот собаке, бегущей следом. Раздался пронзительный скулёж, собака упала в траву. Грохот плюющей свинцом винтовки перекрыл множественный воинственный рык идущей в атаку стаи. Отсекая очереди по три-четыре патрона, я убил ещё двух тварей. Но оставшиеся неотступно следовали за вожаком, так же бодро трусившим впереди. Оказавшись от меня метрах в десяти, они вдруг рассредоточились, беря меня в кольцо. И тут я понял, в кого надо стрелять. Наведя мушку прямо в лоб вожаку, я уже было нажал на курок… Как вдруг руки пронзила сильная, колющая слабость. Винтовка упала к ногам, в голове начало гудеть. Перед глазами поплыли круги, ноги ослабли и я упал на колени. Я понял, что это конец. Я вспомнил, где я видел похожую собаку - на плакатах в учебке. Это был псевдопёс - тварь, обладающая мощным пси-полем. Может влиять на разум человека, заставляя выронить оружие, отвести ствол в сторону или вызывая галлюцинации. На большее не способна, но в данной ситуации мне и этого хватило.
Всё, Серёга, сейчас тебя будут рвать…
Вдруг из леса раздались гулкие хлопки выстрелов и очереди. Собаки, преодолевавшие последние метры до меня, были вмиг изрешечены пулями. Тупая боль в конечностях сошла на нет, я понял, что могу соображать. Поднял голову, оглянулся в сторону, откуда, по-моему, доносились выстрелы. Оттуда выходили четверо, закутанные в лесные маскирующие комбинезоны коричнево-зелёного цвета. В руках у двоих были наши родные АК. Ещё один сжимал потрёпанный пулемёт. У шедшего сзади из-за спины виднелся ствол и цевьё СВД. «Прямо партизанский отряд какой-то!» - подумал я, и оказался почти прав. Хлопцы, спасшие меня, состояли в «Долге» - сильной группировке сталкеров, некогда ведшей войну против бандюков и мутантов. Нам про них рассказывали те же военные сталкеры - к украинским и русским военным группировка относилось весьма лояльно, весь командный состав её был сформирован как раз из них. Узнав, что я солдат, бежавший с близлежащего блокпоста, квад оживился.
-А мы про вас знаем… - задумчиво произнёс Баклан, хмурый небритый мужик с пулемётом. - Вчера разведка донесла, что на блокпосте замечено странное движение.
-Дык вы что, - спросил я, переварив последнюю фразу. - Шпионите за нами?
-Не за вами, - вступился Грач.
-А за кем тогда?
-А ты подумай, - насмешливо ответил он.
Особо долго размышлять не пришлось.
-Но зачем вам это?
-Не всё сразу, камрад.
Пока шли, ещё много о чём разговаривали. Я узнал, что двух других долговцев зовут Танк и Бульдозер, и что они близнецы, что было не слишком заметно, ибо лица у всего отряда были покрыты камуфляжным рисунком, делавшим их похожими друг на друга. В разговор они не вступали, только представились, да Бульдозер истерически захохотал, когда я рассказывал, как попросился до ветру и оглушил часового. Рассказал в деталях, как бежал с блокпоста, потом о расстреле Коваленко, о появлении натовцев на блокпосте… Ещё раз поблагодарил за спасение от собак. И, наконец, решил спросить:
-А куда вы, собственно, направляетесь?
-На базу - ответил Грач, шедший впереди с детектором.
-Значит… Нам не по пути. - произнёс я.
-Почему? - спросил Баклан, идущий сзади.
-Мне уходить надо. Как можно дальше… И схорониться. Надолго. - тихо произнёс я. - Ведь может быть и с вертушек искать будут.
Грач засмеялся.
-Ну мы и уходим! Не очкуй, с вертушек тебя искать никто не будет, максимум наряд вышлют вглубь на километр-два и всё! Будут они из-за одного человека кобениться! Да ещё из-за приговорённого к расстрелу и сбежавшему в самое смертельное место на Земле. А на базе отоспишься, одёжку подберём, доукомплектуем…
-Бесплатно?
-Стажёром побудешь в нашем кваде - улыбнулся Грач. - Мнится мне, хороший боец из тебя будет!
-Почему будет? - спросил я. - У меня и знаки отличия есть, по физподготовке, по стрельбе разряд имею…
Долговцы разом захохотали.
-Брат, - отсмеявшись, проговорил Баклан. - Тут разряды твои каждый мало-мальски известный сталкеришка имеет. Зона учит, однако.
-Зона? - переспросил я.
-Она, - ответил Грач. - Побудешь тут месяцок-другой, тебе никаких разрядов не надо будет! Любого мудака из-за Периметра уделать сможешь!
-Что, так всё тут жёстко? - удивившись, спросил я.
-Нет, скорее жизненно. - глубокомысленно заметил командир квада. - Либо ты оппонента, либо он тебя. И чья тяга к жизни сильнее, тот и победит. И никакие разряды не помогут. Тут ведь не по-пацански, на понт, дерутся, а насмерть. Ну, конечно, в Баре и по пьянке могут и просто так, но к делу это не относится.

База Долга располагалась в лесу, на месте старого санатория. С просеки к ней вела едва видная тропа, но Грач заметил, что ещё есть приличная асфальтированная дорога, ведущая к трассе, а оттуда - на Свалку - так сталкеры называли гигантскую стоянку брошенной ещё со времён первого Чернобыля техники.
-Ну вот, пришли почти, - сказал Баклан, когда мы миновали небольшой проём, проделанный в железном решетчатом заборе. - Сейчас пожрать, и можно на боковую.
-Не мешало бы, - согласился я, ибо после всех приключений и недосыпу едва переставлял ноги, а желудок исполнял неудобослышимые симфонии, бурля на всю округу.
Вскоре подошли к санаторным корпусам, затерявшимся среди буйной растительности. Несмотря на это, всё выглядело обжитым: напротив одного из корпусов горел костёр, сидели вразвалку несколько человек. Из небольшого здания с разбитой витриной в полстены и аршинной выцветшей табличкой «Столовая» тянуло жареным мясом. Жрать хотелось всё сильнее.
-Так, братва, - устало произнёс Грач. - Разукомплектовываемся, и собираемся в управе, на разбор полётов. Потом пойдём есть.
-Нача-а-альник! - простонал сзади Бульдозер. - А сперва пожрать, а потом всё остальное нельзя?
-Поддерживаю! - воскликнул Танк.
-Нельзя, мужики! - голос Грача громыхнул сталью. - Кто устав соблюдать клялся? Присягу кто принимал?..
-Да ладно, Грач, устали просто хлопцы! - вступился Баклан. - Эй, солдатик, чё притих? Устал небось?
-Не устал, - выдохнул я. - Просто подыхаю. Я ж в карцере полночи сидел, не спал, расстрела ждал!..
И сам удивился, как буднично выглядит эта фраза. Видимо, недосып сказывается, раз я так спокойно говорю…
-Пошли, служивый, - Грач хлопнул меня по спине. - Так уж и быть, от отчётности освобождён, всё сами скажем. Я тебя стажёром к нам в квад выправлю, и отдыхай пока. Выход у нас через четыре дня только… Завтра доукомплектуем, одёжку подберём. Волыну ты как? Оставишь?
-Ага, - пробормотал я, в полусне переставляя ноги. - Трофейная ведь…
-Тоже доукомплектуем. Ты, я смотрю, совсем плохой. Значит, я сейчас пошёл, начальство ждать не любит, а ты вперёд иди, тридцать метров и вправо по тропинке. Там корпус запасной, с одноместными палатами. Любая шконка - твоя, там не живёт никто. Бережём, так сказать, для дорогих гостей, - усмехнулся. - Дойдёшь?
-Дойду…
-Давай тогда.
Едва бредя в полусне, я дошёл до указанного Грачом корпуса, открыл скрипнувшую дверь с облупившейся краской, пройдя через коридор, толкнул первую дверь, попавшую в поле зрения. Внутри небольшой комнатёнки стояла побелённая облупившаяся тумбочка, небольшой стол, табурет под ним и больничная кровать без матраса у стены. Пойдёт.
Прислонив винтовку к тумбочке и положив на него неловко скатанную гимнастёрку, я без сил упал на жалобно скрипнувшую кровать и тут же провалился в сон без снов.

Плоти атаковали нас на выходе с территории колхоза - те самые, в поисках которых мы и забрели фиг знает куда. Они выскочили из-за развалин и поперли на нас – семь отвратительных тварей с налитыми кровью глазами. Тут-то я и прозрел, что означает владеть оружием на самом деле. Первого монстра снял, ясное дело, Рик: один выстрел – и уродливое тело ближайшей плоти рухнуло и покатилось по ржавой траве. В унисон рявкнули еще два выстрела: Ринго с Семой тоже не зевали. Один мутант грохнулся на землю с пробитой башкой, а второй визгливо заревел (такой какой-то был звук) и заковылял в сторону Темной долины, оставляя за собой кровавый след. Недолго он ковылял: еще один заряд дроби прекратил его страдания. Оставшиеся твари дрогнули, но не свернули. В следующую секунду я увидел бессмысленную мерзкую харю всего в паре метров от себя. Было впечатление, что время течет для нас по-разному: я только потянулся к ПМу – медленно, недопустимо медленно, - а Рик уже успел выстрелить дважды, и хари не стало, только кровавое месиво. Три горбатых туши резко свернули и скрылись в заброшенном саду. В моей руке дрожал извлеченный наконец пистолет. Радий стоял белый, как мел.
- Началось, - процедил Ринго, перезаряжая «дробаш». – Взбесились, гадины. Убраться бы теперь отсюда!
- Все целы? – Рик окинул нас быстрым взглядом. – Сема, Ринго – прикрывайте бока и хвост. Они сделают еще заход. Ходу, ходу!
Ощерившись стволами, отряд в темпе зашагал в сторону Деревни. Теперь она казалась такой далекой! Следующая атака не заставила себя ждать: кусты затрещали, и мутанты снова ломанулись на нас. Только вот было их не трое, как ожидалось, а пятеро. Рик крикнул, командуя отход: монстры появились слишком близко. Парни попятились, стреляя на ходу - две твари выбыли из строя, но остальные таки догнали нас. Я до сих пор не могу забыть этого: вонь из перекошенной пасти, наросты и слизь на морде, мутный взгляд прикрытых бельмами глаз… Я вскинул «макар» и нажал на курок. Бахнул выстрел, дернулась рука. Плоть заверещала и упала мне под ноги. Попал, блин! Сделал гадину! Я поднял обалделый взгляд – и увидел дымящийся ствол, а над ним – пронзительные глаза Рика. В следующую секунду его рука схватила меня за плечо и потащила дальше. Но я успел заметить, что у подстреленной плоти был разворочен бок. Дробью…
Оглушительно бахали выстрелы, трава стала скользкой. Обожгла мысль про безоружного Радия, но тут же его куртка мелькнула рядом с Семой. Ругнулся Ринго, взревела плоть – и неожиданно все стихло.
Пахло порохом и кровью. Рик застыл напряженный, как тетива. Сема поводил «дробашом» по кустам, шерстя их взглядом через прицел. Бледный Радий озирался по сторонам, восстанавливая дыхание. Ринго неловко рылся в рюкзаке одной рукой. Рукав другой потемнел от крови.
- Достали таки? – командир шагнул к раненому. – Давай, перевяжу.
Очень споро (честно говоря, не ожидал такого от «ковбоя») Рики обработал и забинтовал рану. Ринго морщился и шипел сквозь зубы. К счастью, остальные были целы, так что вскоре отряд уже двигал дальше. Про добычу никто даже не заикался.
Так как шли напрямик, на АТП заглянуть не довелось. Места стали более холмистыми – и более радиоактивными. Нелепые заборчики попадались теперь еще чаще.
Все случилось около крутого холма, покрытого порослью серой жесткой травы. От холма фонило так, что датчики у всех сразу зашкалило. Только Радий приложил руку козырьком к глазам (артефакты высматривать), только Рик приготовился отдать очередной приказ относительно маршрута или еще чего, как сзади раздался шорох и среди редких кустов появилось нечто. Мощное поджарое тело, дикие глаза и жуткая вытянутая пасть. Такие клыки! Я уже видел такое – там, на Новых Территориях, около трупа Гепарда. До сих пор не пойму, как он уложил того монстра. Теперь этих тварей называют саблезубыми Волками – в честь доисторических саблезубых тигров, ну, вы в курсе, а тогда про такую нечисть еще почти никто не знал. Тварь, конечно, нереально крутая: почти два метра в холке, кожа – как у бегемота, наверное, а зубы… В общем, мы там просто к земле примерзли. Секунду монстрина сканировала нас взглядом, а потом легко прыгнула вперед – и в тот же момент парни выстрелили. Зверь (если Волка можно назвать зверем) словно не заметил этого и продолжил скользить в нашу сторону. Такое огромное тело – а как плавно двигается! Было что-то в этом движении грациозное, целеустремленное… и голодное. Еще один залп четырех стволов (заговорил и мой «макар») – тварь отпрыгнула в бок, но не остановилась. До нее оставалось метров десять, которые таяли с каждой секундой. Складывалось впечатление, что пули ее не берут. И тогда Рик принял решение: с силой толкнул меня вправо, махнул Семе с Ринго влево и заорал что есть силы:
- Разделяемся! Бегите!!!
И мы побежали.
Трава, бугорки и какие-то ямы, поломанные ветки – все это кубарем бросалось под ноги, норовило сбить, повалить на землю. Бухали выстрелы, бухало сердце, горели легкие. Впереди вырос новый холм, и мы с Радием полезли на него, обдирая пальцы и колени, как вдруг сзади раздался пронзительный крик Рика:
- Беги, дурак! Уходи!!!
Взгляд назад выхватил картинку, оставшуюся в памяти, как ожег: Рик, прикрывающий нас сзади; Сема, в панике застывший слева от горы – и Ринго на радиоактивном склоне: ноги широко расставлены, «дробаш» на уровне глаз. А в воздухе прямо напротив него – монстр, замерший в прыжке. Удар сердца – и картинка ожила. Ринго нажал на курок, в грудь и морду твари ударил заряд дроби. Брызнула кровь, нечисть взревела - и откусила Ринго голову с половиной плеча. Теперь кровь забила фонтаном. Пошатнувшись, тело Ринго (то, что от него осталось) мешком упало на покрасневший склон. Рик закричал и открыл огонь. Стрелял Сема, стрелял я, пока не кончилась обойма – а сознание все отказывалось признавать реальность происходящего. Тварь пригнулась, приготовилась к новому прыжку, но внезапно опрокинулась на бок, соскальзывая вниз по склону: перекрестный огонь задел гадину. Впрочем, она тут же вскочила, оскалив окровавленную пасть, и поскакала к нам – очевидно, оценила нашу троицу как источник более сильной угрозы, которую важно поскорее устранить. Судорожно нашаривая обойму, я попятился назад; отступая, Рик с лязгом перезарядил «дробаш» и выстрелил в монстра. Тварь дернулась (шерсть на широкой груди окрасилась красным), но продолжала переть вверх. Обойма никак не находилась; не глядя, куда иду, я сделал несколько шагов вниз – оказывается, мы успели пересечь вершину. Внезапно что-то сбило меня с ног, в уши ударил крик: «Рик, сзади!», а потом я покатился по траве. Точнее, не я, а мы с Радием. Зацепившись за какой-то куст по пути, он прижался к земле и тормознул меня. Перед лицом возникли расширившиеся стеклянные глаза:
- Туман! Тут тоже!!!
Я скользнул взглядом вниз по склону – и окаменел, хотя думал, что уже не способен на эмоции. Подвижная белесая дымка шевелилась буквально в метре от нас; несколько призрачных щупалец достигли вершины холма и тянулись к Рику. Сталкер замер между монстром и туманом.
- Не приближайся, сожрет! – заорал я, вскакивая.
Рик пригнулся – и в ту же секунду над ним взмыла громадная тень хищника. Наверное, любому другому в такой ситуации были бы кранты - но не Рики-Тики. Бросившись на землю, он откатился и выстрелил в монстра. Заряд дроби в упор оборвал прыжок твари, заставил ее неловко брякнуться на землю. Гибкие призрачные нити тут же потянулись к мощным лапам – и жадно обхватили их, зыбкими стебельками устремились вверх. Зверь задергался, еще не понимая, что случилось, попытался освободиться, а потом издал рык, в котором смешались изумление, ярость и боль. Туман сгустился вокруг жертвы, рык перешел в безумный рев. Одно порождение Зоны на наших глазах поглощало другое. Рик уставился на что-то в клубке голубоватых нитей, а потом заскользил по безопасным участкам вниз. Только тут я заметил, что одно из щупалец успело отрезать его от нас. Мы обменялись взглядами поверх колышущегося марева, и командир махнул рукой – надо обходить. Туман уверенно вползал на холм; чистых мест оставалось все меньше. Радий кивнул мне на ближайшую прогалину и побежал первым. Тварь на вершине уже затихла – из мутного кокона тумана вокруг нее теперь доносился только очень странные чавкающие звуки, как будто кто-то мешал в чане густой, вязкий кисель. Меня передернуло. Спуститься удалось без повреждений, однако туман заметил наше присутствие, и вокруг начало смыкаться зловещее кольцо. У Рика была такая же беда.
- Впереди – бассейн! Ждите там! – крикнул он перед тем, как отбежать подальше. Мы последовали его примеру и скоро уже потеряли Рики из виду. Туман двигался гораздо быстрее, чем около Петровки, так что приходилось поддерживать неслабый темп, чтобы не быть съеденными заживо.
Я не знал, какое «впереди» имел в виду командир, не представлял, откуда тут может быть бассейн – просто пытался убраться подальше. Когда дымка начала отставать, мы еще долго ломились, куда глаза глядят, а потом рухнули на какие-то колючки и принялись жадно глотать сырой осенний воздух.
Тусклое солнце среди грязно-красных туч; сухие колкие стебли; ни звука вокруг. Лицо Радия было серым, стеклянные глаза смотрели без всякого выражения. Я приподнялся и тупо попытался стянуть респиратор. Руки безудержно тряслись – ничего не мог с этим поделать. Радий цапнул меня за рукав, сдавленно спросил:
- Придурок, да?
Сел рядом, уперся локтями в колени и обхватил голову руками.
- Ринго… - я сглотнул. – Не могу поверить. Только что ведь живой был…
- Не надо, - голос Радия скрежетал, как несмазанный механизм.
- Что ж он так…
- Заткнись! – радиевы пальцы побелели, впились в капюшон куртки.
Я встал, глянул на него сверху вниз. Радий не шелохнулся. Слишком быстро все случилось, слишком внезапно… Ладно. Лучше не думать. Главная цель теперь – выбраться, а для начала – встретить Рика и Сему.
Пейзаж вокруг был совершенно незнакомым. Очевидно, раньше здесь колосились поля, так как деревьев не наблюдалось, место казалось относительно плоским, а вдали ржавел остов механической поливалки – знаете, такая труба на колесах, катится и поля орошает? Позади – пологий холм, вокруг заброшенного поля – какие-то посадки. Никакого бассейна и никаких ориентиров. Приплыли, блин.
Внезапно откуда-то сбоку раздался тихий, вкрадчивый булькающий звук. Страх скрутил тело, как судорога. Радий подорвался, озираясь. Крупному хищнику в окрестностях было не спрятаться - просто негде, тумана – ни следа. Какую ж, блин, хрень Зона еще подсунет?! Звук усилился, перешел не то в ворчание, не то – в рокот, и затих. Шевельнувшись, я понял, что футболка на спине стала абсолютно мокрой от пота. Ну, хоть штаны сухие. Нашарив наконец обойму, я перезарядил ПМ. Оставаться на месте становилось опасно. Переглянувшись, боком, на полусогнутых, как два пришибленных краба, мы двинулись вперед. Ничего не происходило, только трещали под ногами сухие стебли. И когда бульканье раздалось снова, мы оба чуть не подпрыгнули. Я замер, вглядываясь в траву… и вдруг заметил. Рядом, всего в нескольких метрах, растительность сменялась какими-то комками болотного цвета, между которыми проглядывала черно-зеленая мозаика… Блин, это же ряска. А вот и покрытый какой-то слизью бетонный край…
- Бассейн? Радий, бассейн!
Он тоже увидел, осторожно подошел поближе. Так и есть: перед нами находился заросший ирригационный бассейн. Вблизи даже сквозь респиратор прорвался гнилостный запах, над поверхностью кружились насекомые. Звук шел от того, что я сначала принял за небольшой бугорок: на самом деле это оказалась круглая бетонная блямба с крышкой сверху. Люк. Пахло оттуда настолько мерзко, что мы решили удержаться от исследований. Очень радовало, что бассейн мы обнаружили глазами, а не всем телом – потом фиг бы отмылись.
- Ну че, будем теперь ждать, - Радий покосился на бассейн, прихлопнул на руке первого комара. – Только лучше бы – чуть подальше. Вдруг, это – псевдокомары? Сожрут, натурально.
Мы криво ухмыльнулись друг другу. Похоже, никто не был уверен, какая в этой шутке была на самом деле доля шутки.
Отойдя немного в сторону, улеглись среди желтых травинок – надо было перевести дыхание. Наверное, это нас и спасло.
Из посадки за левым краем поля раздалось резкое, хлесткое щелканье очереди, ей ответила другая, и вот уже автоматы заливались вовсю. Глухо доносились матерные выкрики, бахнула граната, потом выстрелы стали рассредоточиваться по леску. Кто-то кого-то активно мочил.
Блин! Казалось, тот день вообще никогда не закончится. Снова надо было линять. Мордой в землю, боясь приподнять голову, мы начали движение к ближайшему краю поля и спасительным деревьям. Когда до посадки оставалось совсем чуток, откуда-то из-за леска на поле выкалился потертый джип и поскакал по буграм и впадинам прямо на нас. «Ну все» - пронеслось в башке. В эту секунду на прогалину шагнул амбал в трениках и «косухе» с огромной байдой на плече – типа крутой «коммандос». Мужик расставил ноги и прицелился, джип завилял. БАБАХ! Грохот, от которого заложило уши, фонтаны взметнувшийся земли – и бешено крутящиеся в воздухе колеса завалившейся тачки. С первого выстрела, офигеть! С ликующим воплем «Херачим, пацаны!» к машине полезли бандитского вида типы, из окошек их приветствовали шквальным огнем. Может, и не заметят? Пока не поздно, мы на брюхе поползли к заветным стволам. Сзади еще раз громыхнуло, раздался полный боли вой, запахло паленым. Или заметят все-таки? «А это кто там? Гляди, паца! Э, а ну стойте!» - этот крик ударит в спину, как нож, а потом… потом… Но никто нам не кричал. Вот и первые ветви, корни, кусты… За спиной щелкали отдельные выстрелы – наверное, добивали раненых, из джипа валил вонючий дым. Приподнявшись, мы двинулись прочь – сначала осторожно, медленно, потом – все быстрее и быстрее, а в конце концов – побежали, не разбирая дороги. Неожиданно посадки кончились, и мы чуть не выкатились на какую-то грунтовку. Впереди начинались новые развалины, над которыми возвышалась высокая ржавая труба, тут и там из-за полуразрушенных стен выглядывали одичавшие деревья с крючковатыми ветками. Мы обменялись взглядами. Возвращаться к бассейну было нельзя, пережидать тут – рисково. Оставалось только идти дальше.
Радий протянул руку:
- Дай КПК!
Ни о чем не спрашивая, я достал комп и протянул ему. Сначала Радий уставился на экран радара: на пределе видимости мельтешило несколько красных точек. Имена были достаточно красноречивыми: Ванька Вошь, Вася Пахан, Сохатый… И группировочка под стать: «Черные орлы». Зашибись! Мутанты какие-то, видимо. Неподвижные точки – это, очевидно, убитые враги: все они относились к другой группировке с не менее звучным названием «Короли Зоны». Во, блин, дают! В голове назойливо зазвучало хриплое и раскатистое: «А теперь – Горбатый! Я сказал – Горбатый!!!» Только бравых ребят из УГРО под боком не было… Одни бандюки положили других. Кто, интересно, на очереди?
Радий тем временем переключился карту, глянул на электронный компас, наморщил лоб.
- Так… Ага. Вот – АТП. Это – Ильич, видишь? А мы где?
Я нагнулся к мерцающему экрану:
- Хрен что тут поймешь, в этой карте… О! Смотри – «ТЭС». Котельная, значит. А перед нами как раз труба торчит, сечешь?
- И рядом – вот, «Поле» написано, и деревья, вроде, вокруг… Молоток! – Радий усмехнулся. – Делаешь успехи. Короче, мы, выходит, вот здесь, а Деревня… - он прокрутил карту, - а Деревня – вот где. Нам на юго-запад теперь, по диагонали. А времени сейчас… офигеть! Почти два! Давай поднажмем.
- А ребята? – спросил я тихо, зная, что он думает о том же.
Радий помрачнел:
- Мы им – не помощники, Пит. Помнишь, как Рик сказал – «балласт»… Он нас, новичков, прикрывал, а Ринго в это время… Так что…
- Ладно, все. Согласен. Через этот поселок – на дорогу – в Деревню. Так?
Ну, и мы пошли.
Ноги гудели, очень хотелось есть, дергала распухающая челюсть. А вот страха не было, верите? Собственно, никаких других чувств и мыслей – тоже. И слава Богу. До Деревни оставалось не так уж и много, хрени с утра успело случится – до фигища, так что никаких сил не хватило бы представить себе еще какое-то западло. Мимо в такт нашим шагам тащились покосившиеся здания мертвого поселка: развалины почты, продуктового магазина, чьей-то фазенды с ржавым мангалом, утонувшим в сорняках… Заброшенная котельная производила особо тяжкое впечатление. Бетон забора растрескался, стены покрывали грязные разводы, бессмысленно торчала высокая труба. Крематорий какой-то. Мы почапали быстрее – и чуть не пропустили один из тех сигналов, от которых в Зоне может зависеть жизнь. В данном случае, это было приглушенное рычание. Как два идиота, мы замерли посреди улицы, уже понимая, что лоханулись, что были слишком беспечны... Рычание усилилось, стало угрожающим, потом раздался лязг зубов и отрывистый собачий визг. Звуки доносились из-за угла, и пока не имели к нам никакого отношения. Нужно было срочно делать ноги. Один из заборчиков рядом рухнул, и я потянул Радия в заросли чьего-то огорода. Из-за угла слышался лай разной тональности – тоже, видать, имела место какая-то разборка. Стараясь не упасть и не наделать шума, мы крались по заросшим грядкам среди высохших смородиновых кустов. Внезапно Радий остановился и кивнул в сторону двухэтажного дома на соседнем участке: его крыша возвышалась над верхушками полуоблетевших деревьев. Забраться повыше было бы кстати, так что мы начали спешно продираться в нужном направлении. Собаки все-еще были заняты исключительно собой.
Забор между участками представлял собой прогнувшуюся металлическую сетку, ржавую и грязную. Прижав ее центр пониже к земле, я попытался перекинуть ногу и перелезть через ограждение, но что-то крепко зацепилось за джинсы, так что пришлось замереть, навалившись на сетку всем весом. Радий нетерпеливо подпихнул меня сзади, отчего сетка чуть не вырвалась из рук, обдирая ладони острыми краями. Я зашипел и начал ерзать туда сюда над заборчиком, чтобы, наконец, отцепиться. «Извращенец!» - осудил меня Радий. Нашел время для шуточек. Я фыркнул и дернулся особенно резко. Тут-то сетка и завалилась, увлекая нас за собой. Ворчание и визг, как по команде, прекратились. Еще толком не поднявшись, мы бросились к дому, видевшемуся среди стволов сада. А вдруг, дверь закрыта?! Одна обойма осталась. Блин, и затвор не передернут… Вот и крыльцо. Радий, чуть не падая, запрыгивает на верхнюю ступеньку и рвет ручку на себя. Мог бы и не рвать: на ручке висит замок. Ё-моё!!! Сучья трещат – собаки уже в саду. Я бегу вдоль стены, поворачиваю за угол – и вижу боковую лестницу, ведущую на второй этаж. Дверь приоткрыта. С грохотом врываюсь на железные ступеньки, Радий топает сзади. Снизу доносится громкий лай – звери нас уже догнали. Залетаю в комнату и начинаю оглядываться – чем бы подпереть дверь? Блин, одна труха, ничего тяжелого! Радий что-то кричит и показывает на потолок. Там – люк, к которому ведет приставная лесенка. Неужели, повезло? Собаки рычат, чуют близость добычи. Радий всасывается в люк, как заправский гимнаст, я тоже вцепляюсь в гладкие перекладины. Рычание – прямо за спиной: собаки прекрасно умеют подниматься по ступенькам. Они уже в комнате. Делаю отчаянный рывок вверх, чувствуя, как Радий резко тянет меня за куртку, - и пробкой вылетаю на пыльный чердачный пол. Яростный, злобный лай внизу. Все.
Я даже не знаю, сколько мы там провалялись, не шевелясь, не переговариваясь, как два трупа. Когда я смог перевернуться и выглянуть в люк, сквозь мутное окошко падали косые закатные лучи. Звери преданно ждали нас, запрокинув голодные морды вверх. Поджарые, ободранные, в болячках и колтунах, с нехорошим огнем в глазах – дикие псы Зоны. Я такого никогда раньше не видел. Собаки, даже уличные дворняги, - они ведь почти как люди: добрые, или там - не очень, но привычные к нашему социальному миру, общительные зверюги. А это были хищники, признающие человека только как продукт питания.
Я вздрогнул и подполз к Радию поближе. Он был бледный, весь в царапинах (от веток, когда по саду бежал), но живой и относительно невредимый. И в своем репертуаре. Сунул мне в руку капсулу антирада: действительно, мы успели неслабо облучиться. Надо ему было, наверное, в медицинский идти, а не в педагогический. Поглядели вниз и решили заночевать там, а дальше – видно будет. Еды у нас не было вообще, а воды – где-то по полфляжки у каждого. Знаете, если б мы не устали в хлам (иначе не скажешь), хреново бы нам пришлось. Желудок, конечно, подводило, но так, слегка: все ощущения притупились. Как будто кто-то тебя через ватник чем-то тычет, тычет, а тебе – хоть бы хны. Короче, так, прислушиваясь к звукам внизу, мы и отключились.
Первый раз я проснулся глубокой ночью и никак не мог понять, где нахожусь. Было холодно, на грубый дощатый пол падал белый лунный свет. Над мертвым поселком уныло завывал ветер. В открытом люке зеленовато светились звериные глаза. Сердце сжалось. Мне показалось тогда, что все зря, что мы по-любому загнемся тут, в Зоне – случайно, нелепо и абсолютно бессмысленно. И так захотелось вдруг заплакать, завыть, запрыгнуть в этот долбанный люк, – нате, суки, жрите, подавитесь! – что я стиснул зубы и впился пальцами в куртку на предплечьях, обхватив себя руками. Беспокойно шевельнулся Радий, и я затих, подтянув колени к груди. Было до боли жалко себя, и его, и Ринго… Казалось, я так и не сомкнул больше глаз, но следующее, что я помню – это уже раннее утро, часов шесть, не больше. Тело закоченело от холода; я поморгался и напряженно уставился в серый полумрак. Из окошка донесся какой-то шорох: кажется, свора, поджидавшая нас у входа, пришла в движение. Караул у лесенки тоже заволновался. А потом я услышал новый звук, похожий на отрывистое хрюканье. Дикие кабаны? Ветер отнес запах хищников – и теперь собаки ломанулись за новой добычей, неосторожно заглянувшей прямо на завтрак? Истошный визг и топот копыт подтвердили догадку. Это был шанс.
Радий продрал глаза и теперь таращился на меня своими стеклянными плошками. Он тоже просек ситуацию. Не произнося ни слова, я достал и перезарядил ПМ. Радий огляделся и подобрал ножку развалившегося стула – хоть какое, но оружие. Второй этаж был чист; подождав чуток для верности, мы осторожно спустились, готовые в любой момент взвиться обратно на чердак. Возле дома – тоже ни единого пса: они ушли, но надолго ли? На крыльце мы, конечно, чуток струхнули. Влажные темные заросли выглядели стремно… Но выбора-то не было. Короче, поперли вперед.
Я пишу это все сейчас, а значит, собак мы больше не встретили. Пригибаясь, проскочили руины поселка; в предрассветном сумраке прошуршали через пару невысоких холмов и неожиданно выгребли на асфальт. Стоим, шатаемся. Дорога, родимая, мы тебя все-таки нашли!
Я КПК достал, смотрю – Деревня совсем близко. Мы, похоже, проскочили ее, еще немного – и добежали бы до КПП, так что теперь нужно было возвращаться. Но это, конечно, не беда – затопали, как милые. Не радовало другое. Пока совсем стремно было – как-то не болело ничего, от перенапряга, наверное. А тут – попустило слегка, и сразу же голова закружилась, ноги стали как чугунные, короче – хана. Обидно, блин, было бы грохнуться так близко от цели, или, например, в аномалию попасть! Поэтому приходилось постоянно озираться и таращиться по сторонам. Так, шаг за шагом, метр за метром добрались мы до заветного поворота. Да уж, не верилось, что взаправду его увидим! Сошли на грунтовку, и – вот она, Деревня. Единственная улица, покосившиеся хатки. Дом, милый дом!!! Как и при нашем уходе, Деревня еще спала: в окнах не светились огни, никто не сидел с гитарой во дворе. Удивятся, наверное, Рик с Семой, когда нас увидят! Если мы выбрались, то уж они-то – и подавно. Да и Мухомор с парнями, небось, похоронить нас успели. А мы – вот они! Интересно, жратва в хате есть какая-нибудь, или как?
С такими вот мыслями мы зарулили на знакомую улицу, зашагали к ставшему родным крыльцу. Они не покидали нас вплоть до той минуты, пока мы не поняли, что Деревня абсолютно пуста.