У вас бывает такое чувство, что в спину вам смотрит ствол? В Зоне оно, конечно, не удивительно, но после того, как я вышел из дома, это чувство появилось и у меня. Такое ощущение, что тебя «дырявят» через оптику скажем СВД или Винтореза, следят за каждым твоим шагом.
Я в очередной раз посмотрел на ПДА. Если верить этому чудо-прибору, то рядом никого. Конечно, это на 50 добрых процентов не означало, что за мной не следят.
Ночная «прогулка» по Зоне мне нравилась больше, чем днём, ведь это делает тебя практически призраком. Но, конечно, налететь на логово мутантов или засаду не представляет труда.
Я шагал, неторопясь, прислушиваясь к каждому шороху. Вдруг послышался рёв кровососа, да настолько близко, что я чуть было не упал на землю как от команды «вспышка слева». Я осторожно взобрался на пригорок. Разглядывая в ПНВ местность, мне удалось увидеть следующее: кровосос бегал среди кустов и пытался кого-то либо поймать, либо ударить. На месте правой руки были лишь порванные сухожилия и обломок кости, левая же – висела плетью, скорее всего тоже была повреждена. Быстро поворачиваясь, он пытался обнаружить обидчика. Через пару минут его увидел и я: он загорелся как новогодняя лампочка.
«Огненный лев, - пронеслось у меня в голове. – Надо валить, иначе до утра не доживу.»
Огненный лев – редкий мутант, который встречая в основном на западной окраине Рыжего леса. Некоторые полагают, что лев – одна из разновидностей химер. Лев примерно такого же роста, как и химера, но крупнее, одна голова гордо возвышалась на мощной шее зверя, а зубы, большие клыки, только предавали особую «изюминку» этому мутанту. К тому же эта тварь регенерирует быстрее, чем химера.
Я повернул ровно на 90 градусов и хотел как говорится «рвать когти», но сдерживал себя, ибо такое время, да ещё впопыхах, наскочить на аномалию было легко. Широко шагая, автоматическими движениями зарядил на ходу АК-47 бронебойными патронами, зарядил подствольник.
Раздался леденящий душу вопль кровососа…
Всё. Кровосос был единственной надеждой хоть как-то отсрочить мою смерть. Я ускорил темп почти до бега. Только бы успеть выйти из леса…
Большинство животных Зоны имеет мощную электромагнитную волну. Несколько немало ценных артефактов, неделя ожиданий и вуаля: встроенный в ПДА микрочип легко определяет мутанта, каждый из которых имеет соё обозначение.
Взглянув на экран ПДА, я понял: не успею. Рыжее пятно двигалось куда быстрее. Кроме того, на экране высветились 2 химеры.
- Ого, сейчас начнется карнавал, - нервно пошутил я. – Интересно, кто же меня слопает?
В сложившейся ситуации лучше пусть будет лев. Он хотя бы не играется с жертвой, в отличие от химер, которые, поймав жертву, начинают с ней забавляться.
Положение было безвыходным. Бежать – толку нет. Если и можно было бы удрать от только что поужинавшего льва, то от голодной химеры бегать бесполезно. Вообще, пара химер – довольно таки редкое явление. Ведь, по неизвестным нашему брату причинам, химера практически всегда охотятся в одиночку, и лишь изредка они соединяются в пары. Это одна из множества загадок Зоны, которые не всем удаётся разгадать.
Головоломки, а тем более загадки, мне было разгадывать некогда. Тем более, посмотрев на экран ПДА, я понял, что сейчас начнётся охота на меня: одна из химер отправилась за мной вдогонку. Мысленно пожелав «лёве» удачи, я покрепче сжал автомат и приготовился встретить химеру. Из АК-47 трудно будет подстрелить, даже ранить, но всё-таки можно, а подствольная граната увеличивала мои шансы раза в 2. Выпустить весь рожок в мутанта, чтобы оглушить шквалом огня, а потом выстрелить из подствольника. Тогда есть шансы если не убить, то хоть покалечить её, а там… А там либо химера, либо лев.
Напряжение росло, в висках стучало, ладони в стальном усилии вдавили в плечо автомат. Раздался рёв химеры. Палец автоматически нажал на курок. Автомат плюнул свинцом. Химера бежала вперёд, как будто пули 7,62 калибра ей были нипочём. Я прыгнул в сторону, уходя с линии атаки. Руки знали своё дело: рожок оказался мгновенно на месте. Химера развернувшись, тут же ринулась в мою сторону, сшибая сухие ветки. Снова очередь, но уже из сидячего положения. Попал: передняя правая лапа была раздроблена, химера прихрамывала. Тут решение выстрелить с подствольника пришло как нельзя кстати. Но не успел я даже прицелится, как раздался треск выстрела. Он прозвучал так близко, что меня немного оглушило. Я тут же упал и перекатился. Но откуда ждать пули? То что выстрел был произведён рядом – ничего не значило: Рыжий лес мог искажать звуковые волны, бывало и такое, что разговор сталкеров в этом лесу можно было услышать далеко за его пределами.
- Ночная охота? - спросил незнакомец.
- Покажись, - сказал я сталкеру.
- Только стволом не махай и не шмаляй , - сказал мне кто-то в темноте. Голос незнакомца мне кого-то напоминал, хриплый и басовитый.
- Покажись сначала, а там посмотрим.
Я пытался разглядеть что-нибудь, но тщетно. Ещё при бое с химерой я потерял ПНВ.
- Хорошо, только не стреляй.
Из-за дерева вышел сталкер.
- Узнал? – спросил он с ухмылкой.
- Конечно, день же на дворе. Сейчас не время базарить. Химер двое было, ещё…
- Идём со мной, - перебил меня сталкер. – Тут есть неподалёку старая заброшенная часть, там нас никто не достанет.
И бродяга двинулся в сторону, откуда показался.
Про старую часть в Рыжем лесу я слышал отныне покойного Радикала. Он как-то укрывался там от инквизиторов.
Сталкер уже скрылся из виду.
- Ну что, Фантом, идёшь?
И тут меня как электрой поразило. Фантом – моё прошлое «имя», которое никто, кроме погибших сталкеров не знает.
- Хорошо, но ты идёшь первым.
- Конечно первым, ты дороги-то, поди не знаешь.
По моим прикидкам мы прошли с полкилометра. Всю дорогу меня интересовало одно - кто этот сталкер? Откуда он знает мой прошлое имя?
Тусклый луч выхватил из темноты кусок стены КПП. Я сразу узнал это место. Кроме рассказа Радикал показал и фотографии, на которых он снимал эту часть. Особенно мне запомнилась ржавая металлическая дверь. Мы прошли через КПП, осторожно переступая деревянные обломки мебели, а позже прошли в казарму. Несмотря на общую захламленность и заброшенность в казарме было более-менее прибрано: сразу видно, что тут не один день находились.
Бродяга зашёл в один из кабинетов. Помещение было как будто не из этой военной части. В отличии от казармы, здесь было всё убрано, стёкла заменял один большой кевларовый лист, снятый видимо с подбитого БТР-а. В правом углу стояла карта, вся исчерченная линиями и размалёвана разноцветными флажками, прямоугольниками и другими причудливыми фигурами. Это вовсе не было для военных, такими знаками пользуются сталкеры для обозначения тайников лазеек и прочего. Над картой висела лампа допотопных времён, но всё так же хорошо светившая. Левый угол украшал один большой стеллаж с оружием и боезапасами. В противоположном левом – три камеры для обеззараживания костюма. Такие камеры правда устарели, но всё же по всей видимости, ещё исправно работают. Последний угол украшал крепкий деревянный стол, на котором лежали несколько бумаг. Вот пожалуй и всё убранство.
Сталкер снял костюм военстала и поместил его в одну из камер. Пройдя к столу он снял с плеча СВД и положил её на стол.
- Снимай бронь, - сказал он. – Здесь нас никто не достанет.
Проделав ту же операцию с моим костюмом, я подошёл к столу и сел напротив бродяги. При тусклом свете лампы мне удалось немного разглядеть его лицо. Первое, что мне бросилось в глаза – шрам, большой шрам, который начинался от верхней левой стороны лба и заканчивался левою бровью.
- Всё ещё не признал? – спросил меня сталкер, улыбаясь.
- Узнаю знакомые черты.
Он мне страшно напоминал бывалого сталкера, о котором слагали легенды. Но я не мог поверить, что он жив. Ведь его тело нашли в лаборатории на Янтаре. За полгода до этого мы с ним выбирались из Припяти
- Но ты мёртв… Твоё тело нашли, тебя признали.
- Это был не я. Кто-то другой представился мной…
- А как же Стрелок? Ведь именно он нашёл твоё тело.
- То, что случилось в лаборатории – никому не известно, даже самим учёным. Но Стрелок тогда сказал Сахарову, что я мёртв, поэтому-то и понеслось по всей Зоне это… Стрелок получил недоработанный Сахаровым пси-шлем, хотя ботаник утверждал, что шлем в порядке, и отправился в лабораторию, чтобы отключить установку. По всей видимости он получил дозу облучения. Во всяком случае, он ошибся, подумав, что там лежу я.
- Складно поёшь. Про шлем, про то, что не узнал, про учёных и прочее и прочее… Вот только я что-то сомневаюсь, что ты тот, за кого себя выдаёшь, а то что ты знаешь моё прежнее имя – ничего не значит: я его особо и не скрывал.
- А то, что ты «молодого колобка» нашёл, тоже не скрывал?
А вот тут мне и пришлось поверить, что это и есть Призрак. Сомнений быть не могло. О том, что я нашёл «колобка» знал только он, а разбазаривать не по его части.
- Ладно, допустим, что ты Призрак… Но где ты пропадал тогда эти 1,5 года? Ведь Стрелок нашёл тебя, то есть твоего двойника. С того времени прошло именно столько.
- Год я быв плену. Всё это время монолитовцы держали меня за решёткой, я так и не понял до сих пор зачем. До плена, когда до меня дошёл слух о моей смерти, я отправился к ботанам и представился им как Призрак. Они спрашивали меня о каких-то документах из лаборатории. Я хотел было сказать, что ничего не знаю, но потом увидел взвод военных и сказал, что при схватке со снорком потерял их и тут же отправляюсь за ними. Правда сказка? Но эти болваны поверили. Более того, они хотели мне дать 3 солдат и кучу снаряги, но я наотрез отказался. Как только я пробился в лабораторию, тут же понял, что иду по правильному следу, трупы монстров и зомби были свежие. А после нашёл и самозванца, вот только уже без документов. Потом услышал взрывы, в лаборатории произошёл обвал. Я думал, что больше не увижу Зоны: проходы были завалены, а сам чудом уцелел. Но на третий день услышал, как подо мною кто-то стреляет. Потом раздался взрыв. Дальше я не знаю что было: очнулся уже за решёткой с перевязанным чайником. После мне удалось удрать оттуда, потому что большинство монолитовцев куда-то исчезли. Как я выяснил потом, там был Стрелок.
- А где же ты был остальные полгода?
- После удачного побега, я получил известие о том, что Стрелок гонялся сам за собой и сгинул где-то на станции, конечно, что он теперь труп, я сильно сомневаюсь. Я сначала хотел было отправиться обратно, но потом передумал. Решил остаться, чтобы мы не бегали друг за другом. Вместо этого я искал любую информацию о Докторе и Стрелке. В лицо меня мало кто видел, поэтому я представлялся как Шлем. Где стволом, где снарягой, где провизией помагал сталкерам в обмен на сведения. Тебя-то я сразу вычислил. Тот дом, где мы с тобой справляли Всемирный День Сталкера, сразу дал мне наводку на тебя. Вот только тебя там не было. После я видел, как ты входил в свой дом.
- В общих чертах понятно… Бегуну в лесу ты помог? – спросил я.
- Не знаю таких.
- Эта перестрелка не так давно была.
- Нет, я только за тобой следил. Всё никак тебя признать не мог. «Колобок» тебя довольно хорошо изменил.
- Ребус становится сложнее, - сказал я, почесав затылок.
- Какой ребус? – нахмуренно спросил меня Призрак.
- Потом расскажу, - ответил я, махнув рукой. – Знаешь, когда Стрелок сказал, что ты тушкой лежишь в лаборатории, я почему-то в это не поверил: ты ж из любого капкана выберешься.
- Талант не пропьёшь, - сказал сталкер, улыбнувшись. – Слушай, а куда ты направлялся-то? За этим… Как его? За Бегуном?
- Ну да… Слушай, а пожевать тут есть чего? А то я страшно голоден.
- Обижаешь, конечно имеется. Сейчас.
Призрак вернулся быстро. В руках он нёс всем известную еду сталкера.
- Сегодня по-старинке.
- Консервы… Думаю, что даже если инопланетяне нас атакуют, то с голода мы точно не помрём. Консервы жрать будем, - сказал я с улыбкой.
Мы плотно поужинали в том же кабинете. Кроме консерв Призрак угостил меня хорошим коньяком, что с его стороны очень гостеприимно.
- Ночью выброс будет, - как бы между прочим сказал он.
- А эти казармы выдержат? – спросил я его с сомнением.
- Сюда выброс не доходит, - сказал, пожав плечами, бродяга.
Ничего удивительного в этом нет. В Зоне несколько таких мест, где выброс не только не поражает, даже толчков не чувствуется. Это ещё одна из множеств загадок.
- Какие планы назавтра? – спросил меня, глубоко зевнув, сталкер.
- Я за Бегуном… Как насчёт того, чтобы присоединится?
- Хм, заманчивое предложение… Пожалуй пойду. Всё равно делать нечего.
- Это нас ждёт завтра, а сейчас спать надо.
- Да, завтра весёлый день нас ждёт.
Призрак достал одеяло и расстелил его на одну из трёх кроватей. Я брякнулся на него и мгновенно уснул.

Позволив себе сделать полуминутную передышку, парень отер горько-соленый липкий пот, норовящий залить глаза. Распластавшись на земле меж двух примостившихся рядом "трамплинов", он только теперь ощутил мокрую холодную футболку, прилипшую к спине. Фигня эта ваша баня, как говорится в таких вот случаях. Впрочем, цель того более чем стоит. Вон он, "скальпель", едва заметно мерцает в добром десятке метров впереди-слева. Почему скальпель? А черт его знает, какие только названия сталкеры не придумают аномалиям и артефактам. Впрочем, может оно так, потому что все швы, оставшиеся на человеке после даже очень давних операций, давно зарубцевавшиеся, при попадании несчастного индивида в поле действия данной аномалии, просто расходились, без всяких там сжиманий человека в сферу или феерических вспышек или молний. Просто расходились. Лондон тогда вытащил из аномалии Хирурга(странное совпадение, не так ли?), воющего от нестерпимой боли. Расстегнув комбинезон, бедняга явил миру разошедшийся рубец на животе, оставшийся после удаления аппендикса, через который, уже окровавленные, проглядывали склизкие внутренности. Кажется, Лондона тогда вырвало. Впрочем, на то он и Хирург, был и есть, чтобы таскать с собой плохонький, но все же набор для проведения полевых операций. Вот и сидел штопал себя, отойдя от болевого шока – не без обезболивающего и водки, конечно. А аномалия, после огласки данного случая, приобрела имя. Вот так-то. Криво усмехнувшись, Лондон медленно пополз вперед. Кстати, кличка к нему приклеилась крайне странная, а все потому, что совсем юный сталкер притащил в Зону несколько книжек всемирно известного Джека Лондона. Ну и пошло-поехало. Впрочем, он не жаловался. Можно сказать, ему нравилось его "погоняло". Звучное, красивое. Не какой там нибудь Штырь, или, что еще хлеще, Топор(Автор не имеет никаких претензий к уважаемым Писателям, задействовавшим подобные "никнеймы" в своих рассказах и книгах). Впрочем, и те клички явно тоже не просто так появились.
- Двенадцать ноль один (в данном случае используется малораспространенная координатная система, в которой первое число обозначает направление, а второе, обязательно произносимое с нулем – дистанцию: прим. автора) жарка, одиннадцать ноль три гравиконцентрат. Один ноль четыре чисто, - донеслось за спиной паренька, распластавшегося на земле.
- Принял один, - сталкер чуть скорректировал направление, явственно ощущая горячий воздух аномалии в опасной близости. Одно неверное движение, и… Впрочем, не будем о плохом. Но черт возьми, цель того стоила! Всего в нескольких метрах перед ним, на периферии "скальпеля" висела "Маска". Безумно редкий и от этого не менее дорогой артефакт, позволяющий владельцу один раз между выбросами на полчаса, а порой и чуть больше, полностью сменить свою внешность. Только захоти – и ты уже Господин Президент какой-нибудь там республики. Да хоть зомби, если уж на то пошло. Даже запашок соответствующий будет. А вот внутри кем был, тем и остаешься. Да и от радиации этот артефакт, по иронии судьбы похожий на небольшую маску(что, кстати говоря, не является истинным источником его названия), защищал малость. Хуже, скажем, Кристальной Колючки, но и то, что есть уже неплохо. А если в радиоактивные кучи на Свалке не лезть, так вообще замечательно. Хватит выше стоящих дыбом волос. Стоп! Волосы?!..
Я замер с нехорошим предчувствием, не шевелясь, даже дыша с опаской. Осторожно, стараясь не зацепить локтем растущую справа Дрын-траву(зацепишь – огреет по хребтине так, что мало не покажется), достал из кармашка болт, щелчком отправив его метра на два вперед. Железка вполне себе нормально пролетела по положенной траектории, звякнув о мелкий галечник. Но вперед ползти ох как не хотелось.
- Что, плющит? – послышался голос Хирурга, удобно примостившегося с детекторами в развилке ветвей облезлого дерева, растущего прямо на краю аномального поля. Я даже представил, как он, не забывая поглядывать на экраны приборов, недоуменно почесывает макушку.
- Хоть плачь, - невесело откликнулся я. Глаза и правда пощипывало.
- Ладно. Назад полметра и девять ноль шесть чисто. Восемь тридцать ноль четыре-пять и девять пятнадцать ноль пять воронки. Не вляпайся.
- Принял, - я приподнялся и, на карачках, пополз в заданном направлении. Як-цуп-цоп… Тьфу, привяжется же! Так. Справа, слева гравитационные аномалии, способные в мгновение разорвать меня в клочья. При срабатывании со страшной силой втягивают окружающие предметы живой и неживой природы, сжимая их в самом своем центре в плотный комок. Некоторые потом разрывают содержимое на мелкие кусочки, другие так и оставляют один плотный сгусток. Вот из таких как раз и рождаются артефакты. Правда, обязательным условием является гибель в аномалии живого существа. Человека, или мутанта – уже не имеет никакого значения. Вот только артефактом мне становиться как-то не хотелось. Вам как, помельче, или пожестче? Я нервно хихикнул, в очередной раз стерев пот со лба.
- Хирург, я тут не пролезу при всем желании, даже если скукожусь раза в полтора.
- Предлагаешь попробовать проскочить через разрядку?
- Иного выхода не вижу. Вон Маска висит, отсюда вижу.
- Ну давай, дерзай. После второй воронки будет метр на остановку, дальше ступенчатый трамплин.
- Хоть в кои-то веки стану космонавтом, - хмыкнул я присев, вооружаясь двумя крупными болтами, поочередно улетевшими через мгновение в воронки. На мое счастье, дальняя аномалия осталась неактивна на полсекунды дольше соседки. Четыре и четыре с половиной секунды перезарядки. Должно хватить по уши.

Впрочем, хватит и для того, чтобы раскидать красивый ореол из ошметков собственного тела в радиусе доброго десятка метров. Или стать космонавтом. Но ненадолго, и только один раз. Невольно вспомнился разговор с напарником неделю назад:

Я сидел за стойкой среднестатистического бара, устроенного в крупно картофелехранилище, пустующем, естественно, парочка когда-то живших тут кровососов – не в счет, на границе Янова. Ничем от других питейных заведений это не отличалось. Те же серые стены, те же выцветшие плакаты тридцатилетней, а может и больше, давности, тот же заплесневелый местами бетонный пол без какого-либо намека на какое-нибудь покрытие. Стойка, подсобка, зал с полутора десятками столиков. Ну и, конечно же, охрана – пара ходячих танков с автоматическими дробовиками наперевес. Ничего необычного. В руке у меня была, самая что ни на есть среднестатистическая, Медуза – простенький артефакт, доступный каждому менее-более опытному новичку. За что и не ценился особо. Тем не менее, со своей задачей – выводом радиации, он справлялся. Как, и почему – я особо не интересовался. Работает – и хорошо, а с механизмом пусть уже головастики разбираются, это как раз в их компетенции. А всякие там горюче-смазочные материалы, именуемые в сталкерских кругах водкой, пивом, и, гораздо реже, более аристократическими напитками, я не жаловал. Не люблю, и все тут. Вон их сколько, будучи захмелевшими, сгинуло в аномалиях и от зверья всякого. Или вон, Китаец, за столиком водку глушит. На самом деле, он был то ли Немец, то ли Швед, но за желтушный цвет кожи, свидетельствующий о больной печени, был прозван именно так. Недолго бедняге осталось, месяца два от силы, вон как болезненно поблескивают пожелтевшими белками глаза. А они все "радиацию выводит". Нет уж, спасибо. Послышался знакомый скрежет. Хирург, хоть и был повыше меня, но едва ли не легче, только он один умел так скрипеть стульями в "Кожуре". Даже смотреть не обязательно – он. Но я все же посмотрел. Ну да, точно, его статус скрипача остался за ним. Вот они, эти серебристо-серые, с веселой искоркой, глаза, всегда растянутые в легкой полуулыбке потрескавшиеся от сухости губы, обветренное лицо, с едва заметным шрамом на левой щеке, обрамленное копной взъерошенных черных, с заметной проседью, волос. Хирургу, или Василю Троицкому, на вид можно было дать лет тридцать, хотя я знал, что ему уже за сорок. Куда мне, двадцатилетнему молокососу, до него. Впрочем, с ним в паре мне ходить нравилось, да и он проникся ко мне доверием, после того случая с тушканом на Затоне. Черт знает, откуда там, на болотах, появилась эта маленькая, но дьявольски назойливая тварь, но лежать бы сейчас Василю недалеко от многочисленных стоянок сталкеров. Хитрый грызун бы точно перегрыз ему горло, не умудрись я от неожиданности швырнуть в мутанта изучаемую на тот момент Колючку. Да не просто швырнуть, и попасть, а забросить прямо в зубастую пасть. Думал, оглохну от визга. Ну еще бы, если бы у вас, уже готовых сытно отобедать, вдруг появился меж челюстей небольшой клубок, щедро утыканный острейшими иголками, вам бы это тоже не особо понравилось. С тех пор и ходим вместе. Я еще наловчился швырять колючки на добрый десяток метров, всегда таская с собой парочку в специальном контейнере. Так, на всякий случай. Как то раз, волей того самого случая, отбились с ним, почти безоружные, от матерого кровососа именно благодаря этой самой Колючке, застрявшей у гуманоида в щупальцах. Смеху-то потом было. А тогда чуть в штаны не наложили. Оба. Впрочем, что лишний раз прошлое ворошить, вот он – живой, здоровый и жутко собой довольный ,сидит рядом, окидывая хитроватым взглядом помещение.
- Эй, Василь, чего довольный такой? Опять Гавайца в карты обыграл? – я легонько похлопал напарника, тут же вернувшего приветствие, по плечу.
- Еще как! – Хирург оглянулся, едва заметно качнул головой: - Пойдем, дело есть.
А вот это уже интересно! Обычно, если есть что-либо заманчивое, говорит он сразу, не скрываясь, а тут вдруг такая конспирация. Оказавшись на улице, он присел на штабель пустых, разогретых неожиданно-солнечным днем, цинков из-под патронов, жестом пригласив присоединиться. Едва я умостил свой зад на обжигающе-горячий металл, ткнул мне в лицо экран ПДА:
- Знаешь, что это?
- Похоже на Скальпель, а что? – я вгляделся в слегка размытую фотографию, и по спине моей, несмотря на жару, потек холодный пот – слишком уж причудливым оказалось скопление аномалий, говорящее только об одном – там был Артефакт.
- Маска, - одними губами прошептал я, все еще не веря своим глазам, до боли в суставах вцепившись в ящики. Маска – огромный куш, у любого торговца, да такую с руками оторвут, а потом из вежливости пришьют руки обратно, и отправят на Канары. Лет эдак на сто. Впрочем, смотря с кем дело иметь.
- А может и не одна, - подмигнул напарник. Гора денег. Нет, две горы денег. Видимо, по моим глазам, хитрый Белорус понял, что я в игре. Хороший все же человек Василь. Жадноватый, конечно, но какой же сталкер без жадности? Но зато крайне честный. Да и понимал, конечно же, что в одиночку ему артефакт не выудить, тем более из такой специфической аномалии, окруженной не менее специфичным аномальным полем. Да и, делить богатство с другом, всегда приятнее, нежели чем с хорошо знакомым. Знал, чертяка, что не подставлю, в случае чего, дурацкую эту маску на аптечку и разбитый ПМ выменяю, лишь бы ему помочь. Знал и улыбался своей заразительной улыбкой.
- Пойдем завтра с утра, до Выброса еще сутки, как раз успеем. Не думаю, что мы одни это местечко приметили, так что, лучше поспешить. В пять утра.

Вот так и начался наш маленький крестовый поход за редчайшим артефактом. Шестичасовой путь не принес с собой особых неприятностей, если не считать стычки со слепышами. Впрочем, моя верная немочка HK-416 с подствольным дробовиком не подвела меня и в этот раз. Удобная машинка с экзотическим модулем сразу мне приглянулась, не пожалел на нее и Пузыря с Кристаллом. И теперь не жалею, что взял. Чем удобен подствольный дробовик – на всякую голодную до вкусной человечинки тварь, подобравшуюся слишком близко, в любой момент ждет восемь зарядов с крупной картечью. Легкое движение – и элегантный автомат превращается в, не слишком элегантный, зато крайне удобный и убойный, дробовик. В общем, псы, понеся тяжелые потери в личном составе, предпочли отступить под прикрытые непроходимых для человека зарослей.

И вот теперь я, обливаясь уже седьмым потом, лечу через две разряженные аномалии, мысленно считая секунды до того, как меня размажет, сплющит, изжарит… Впрочем, все это может произойти и на Большой Земле. Что-то довольно ощутимо потянуло назад, но слишком слабо… Стоп! Я замер в опасной близости от колыхающегося Трамплина, в метре позади обиженно гудела Воронка, не успевшая меня затянуть. Прошел. Выжил. Спасибо тебе, кто бы за мной ни приглядывал. И тебе, Хирург-чертяка – тоже спасибо. Вот он, Скальпель, едва видимым маревом колышется в метре справа. Кажется, потянуло ароматом лекарств. Хотя, это может быть воспаленное от перенапряжения воображение. Щелчок, и две гайки отправляются в сторону аномалии. Три метра, полет нормальный.
- Чисто.
- Подтверждаю, три чисто. Детектор больше ничего не видит.

Такие вот делишки, м-да... Иной раз как посмотришь, что на белом свете твориться, так просто закрыть глаза хочеться и больше уж и не открывать. Пусть оно все там идет, как говориться, мимо нас. А наша хата скраю и ничто халявное нам не чуждо, вот и вся наша сталкерская философия. Как говорил мой покойный приятель Вася Швондер: сталкер сталкеру друг, а ещё халявная снаряга, патроны и 70кг мяса. Шутка.
О чем это я... Ага. Может кто из вас знал такого старожила из местных, как Колю Черпакова по прозвищу Черпак. Матерый был сталкерюга, жаль только наживу впереди всего ставил, да выпить очень любил в последнее время. Скажете, кто из сталкерской братии этого не любит? Так то оно так, да вот Коля наш, который Черпак-то, это дело не просто уважал, а скажем так, предпочитал среди всех опрочих. Проживал Коля наш на околице Бара в старой будке-теплушке, принадлежавшей когда-то сторожу. На дело ходил в основном сам, но иногда его брали с собой другие сталкеры в качестве проводника или как более опытного. Что характерно, везло нашему Коле-Черпаку очень даже часто, особенно в плане всяких новых, еще не открытых наукой бирюлек. Помните, как год назад группа Сивого принесла из заброшенного подземелья Темной долины таинственный "Магнит"? Воот. А знаете, кто у них тогда проводником в группе был? Да Коля наш, Черпак который. Не верите - как хотите, но у него в теплушке я фотографии видел: он вместе с Сивым и его ребятами стоят, и сам Сивый в контейнере приоткрытом "Магнит" держит, так, чтоб видно было. Вот такие вот дела происходят в Зоне порой, да. Где сейчас Сивый и его напарники? На Канарах уже небось давно, валяються под пальмами с утра до вечера и жрут мартини. А наш Коля Черпак в своей будке местный самогон-мутняк хлебает. Ибо, как говориться, пьяньчуге деньги не в прок, а на короткий строк.
Вобщем, за всеми этими делами я о главном чуть не забыл вам рассказать. Еще до того времени, когда Коля наш стал жрать по-черному, был он в общем-то нормальным сталкером, и в плане выпивки в том числе. Употреблял конечно, но норму свою знал и никто его в те временя пьяным в стельку не видел. Уважали его все за опыт, потому и брали в походы и дальние вылазки. Короче, сидим это мы как-то с ним в его теплушке, приняли малость для расслабления и легкости общения. Разговор шел у нас сначала о ценах на хабар, потом заговорили о местных людях, затем о семьях своих вспомнили. А потом водка у нас кончилась. Сидим, молчим. Я уже начинаю потихоньку составлять в голове план, как-бы половчее намекнуть Коляну на то, что не помешало-бы сбегать еще за одним пузырем, как вдруг говорит он мне с мрачным видом:
- Слушай, говорит, а ты слыхал когда-нибудь о Болотнике?
Я думаю: с чего бы это вдруг он на ночь глядя стал о какой-то гадости вспоминать? Аж неприятно как-то стало. Посмотрел я на него с удивлением, а сам отвечаю:
- Слыхал, мол, да ведь народ всякую ерунду толкать у нас любит. А почему это ты, спрашиваю, вдруг о нем вспомнил?
Коля мой поглядел исподлобья, мне аж не по себе стало от его взгляда, опустил голову, и, уставившись на стол перед собой, отвечает:
- А потому что я его, Петя, неделю назад своими глазами видел.
Ну, все, думаю. Началось. Белая горячка не миновала нашего бедного Колю. Но вида не подаю, думаю, пускай. Пускай, мол, выговориться, это иногда помогает. А колян, не поднимая глаз, стал рассказывать следующее:
"Пробирался я как-то в районе Больших Болот по направлению к Кордону. В местах тех я был не впервые, но и не в сотый раз, поэтому в местности немного путался. Была у меня при себе только старая полустертая карта да компас. По ним и шел, стараясь какие-нибудь ориентиры вспомнить. Вокруг - ни души, ни мутантов, ни аномалий. Можно сказать, околицы Зоны, аномальная активность почти на нуле, артефактов нет, потоэтому и людей соответственно тоже. Отшиб, короче говоря. Смотрю по карте: до ближайшей цивилизации мне еще три часа пилить. Но не унываю, ибо время обеднее, до ночи все равно доберусь. Иду я значит себе и иду. Вокруг - тишина. Ни птицы болотные не кричат, ни лягушки даже не квакают - Зона. Только шелестит камыш, да гудит ветер в телеграфных проводах старой линии. Местность полузатопленная, дороги как таковой, нету, только иногда попадаються разные ориентиры: то старый полуразрушенный лодочный сарай, то бетонные столбики, то остатки ржавых металлоконструкций непонятного назначения. Один раз только откуда-то издалека донесся звук проезжающего поезда, но быстро стих.
Продвигаюсь я себе дальше, как вдруг краем глаз замечаю, что в камышах в нескольких метрах справа от меня что-то темнеет. Остановился я, подошел, и аккуратненько камышины раздвигаю, чтобы посмотреть что там такое. Одновременно с этим освобождаю из чехла двустволку на случай опасности. Смотрю и вижу: посреди большой лужи в камышах стоит большой камень-валун, метр в высоту, с плоской верхушкой. А прямо на этом валуне лежит большой коричневый сундук. Старинный такой, которые сейчас только в древних сельских домах можно найти, окованный железом, с массивной крышкой. Ну, думаю, кто же это тебя сюда притащил-то? Неужто беженцы из местных еще в далеком 86-м, или, может, мародеры уже в более позднее время? Естественно, захотелось мне посмотреть, что же там внутри. Но я тебе не зелень полосатая, чтобы напролом переть. Оглядел я сундук со всех сторон, обошел кругом. Ничего похожего на растяжки не обнаруживаю. Стал я напротив него, говорю себе:"Была-не была!" и стволом ружья крышку аккуратно так открываю, а сам в готовлюсь в любой момент за валун упасть и к земле прижаться. Но пронесло вроде, октрылась крышка без фокусов. Подошел я тихонечко, заглядываю внутрь. Смотрю - лежит на дне что-то квадратное, завернутое в кусок старой пыльной материи. Достаю, разворачиваю - икона! Сразу видно - старинная, лет сто пятьдесят ей или больше... В хорошем состоянии, не потертая, изображение не потускневшее. Иисус Христос. Позолота по краям и на самом образе Христа, и еще массивные золотые кресты выгравированы по углам рамки. Сразу же прикидываю на сколько потянет это чудо у одного барыги на Кордоне и понимаю, что на пару месяцев буду стабильно обеспечен. Настроение прямо так подскочило, я даже песенку какую-то помню, стал насвистывать. Положил я добычу свою в рюкзак и отправился дальше в путь-дорогу. Иду я себе болотами, хорошо у меня на душе, спокойно. Но уже через полчаса вдруг смотрю: что за ерунда? Не могу вспомнить местность совсем. Не проходил я здесь в прошлый раз, значит, видимо с намеченного маршрута на радостях сбился и не заметил. Поругал я себя за разгильдяйство, по карте сверился и вновь вышел на знакомую вроде-бы тропу. Иду дальше. Через полчаса снова замечаю, что опять не узнаю местности. А тут еще и тучи набежали, солнце закрыли, стало пасмурно и начал моросить мелкий дождик. Я карту уже всю до дыр просмотрел, - не могу на тропу знакомую выйти, хоть ты тресни! Главное, помню точно, как пять минут назад прошел мимо этой старой ржавой металлической бочки, а сейчас опять возле нее стою. Кругами, что-ли я брожу? Или, может, это уже другая бочка? Хрен разберет, короче. Решил я идти все время на север, потому что по моим расчетам таким макаром можно было уверенно выйти к Южному хутору, а оттуда уже и до Кордона рукой подать. Идти не более двух часов надо. Иду я иду, час, второй, третий. Дождь уже льет как из ведра. А тут еще замечаю - вместо чуть заметных лужиц под ногами пошла настоящая трясина, в нескольких местах я уже почти по колено проваливался. Что-то неладно, думаю, как-бы не забрести совсем к черту на кулички. Как вдруг, впереди слышу какой-то звук. Вроде-бы кто-то пробираеться среди камышей, причем не похоже на мутанта: четко слышно шаги и поступь как у человека. Я бегом бросаюсь на звук. Выскакиваю на небольшую полянку и успеваю заметить, как чья-то спина в коричневом плаще скрываеться за стеной из камыша. Я кричу незнакомцу: "Погоди, мужик!" и бегом за ним. Ну, думаю, все-таки не отвернулась от меня сегодня удача: этот дядька вероятно, дорогу знает все-же лучше чем я, вон как уверенно по болоту-то чешет. А если и не знает, то вдвоем хоть веселее будет из этой глухомани выбираться! Бегу за ним вслед, кричу, стой, мужик! А мужик-то этот стоять между тем совсем не собираеться. Чешет себе напрямую через болото не останавливаясь и хоть бы обернулся, гад, на мои крики. Только спина его в коричневом плаще впереди меня мелькает, то метрах в десяти, то совсем рядом. Я уж начал было думать, что мужик, видать, мне глухонемой попался, как говориться, оказия вышла. Как вдруг, - Бах! И я со всеми своими манатками, ружьем, рюкзаком и плащ-палаткой по грудь проваливаюсь в трясину. Что самое интерестное: За секунду до этого таинственный путник прошел по этому же самому месту и даже по колено не увяз. А я - влип. Причем конкретно. Ногами шевелю, руками пытаюсь за стебли камыша ухватиться, но медленно сползаю все глубже и глубже в трясину. Уже по самую шею меня затянуло, я подбородок вверх задрал, чтобы хоть лицо оставалось на поверхности. Хочу крикнуть - и не могу, болотная жижа мне прямо ко рту уже подступает. Тут уж и жизнь моя передо мной успела промелькнуть за считанные мгновения, как в коротком кино. Все, думаю, прощай белый свет! Вдруг чувствую - под ногами вроде что-то твердое нащупываеться. Все-таки не бездонной трясина оказалась. Стою я, практически уже полностью погрузившись в вонючую болотную жижу, и только руками вверх поднятыми в воздухе дергаю судорожно, ибо больше ничего сделать не могу. Не знаю, долго ли я там пробултыхался, но скоре всего довольно длительное время, потому что когда наконец моя правая рука наткнулась на какую-то корягу и я смог за нее более-менее крепко ухватиться, то почувствовал, что мышцы мои задеревенели от холода. Еле-еле, с диким трудом, я немножко подтянулся и схватился за спасительный сучок и второй рукой. Потом уже с огромными усилиями, дрожа от холода и перенесенного шока, выполз я из чертовой трясины. Некоторое время просто лежал рядом, тяжело дыша и не в силах даже закричать. Потом дрожа встал на колени и попытался подняться, ноги мои дрожали, как у новорожденного теленка. Ощупал себя задеревенелыми руками, смотрю - нету ни рюкзака моего, ни плаща, ни ружья в чехле. Все на дно трясины ушло. Отметая все лишние мысли, я побрел прочь, уже не надеясь выбраться к людям до темноты. Бредя по трясине сам не зная куда, я старался не думать о постигшей меня неудаче, и пытался вновь припомнить прошлогодние ориентиры. Видимо все-таки смиловалась надо мной в тот день Судьба, потому что уже через несколько минут увидал я большое сухое дерево посреди поляны в камышах. Это дерево я помнил хорошо, и очень обрадовался ему, потому что от него до Южного хутора дорогу я помнил наизусть. Уже часам к шести я, мокрый и продрогший до костей, добрался-таки до хуторка, где знакомые сталкеры отогрели меня и даже накормили свежесваренной на костре похлебкой из консервы. У них я и переночевал, а на следующий день был уже на Кордоне. Этим людям я рассказал и о приключившихся со мной событиях, умолчав, правда, о старинной иконе. Многие просто сочувственно покивали головами, некоторые принялись рассуждать о болотных газах, вызывающих у людей, надышавшихся ими, галлюцинации. Только один пожилой бродяга, можно сказать почти старик, погладил седую бороду и сказал что мне повстречался ни кто иной, как сам Болотник. Я стал спрашивать у него, кто, мол это такой? Дед рассказал мне следующее: когда-то давно, еще до аварии, здесь на болотах жили и работали люди. В основном, это были рабочие насосной станции, развалины которой до сих пор находяться в центре Болот, ну и простые рыбаки, промышляющие ловом рыбы на тогда еще не обмелевших болотах. Жили они на небольших хуторках, располагающихся здесь же, вроде наего с вами Южного, или сгоревшего сразу после аварии Северного. Так вот, была при одном из этих хуторков небольшая деревянная церквушка. Жил в ней единственный ее обиталец и хранитель - отец Игнатий. Не смотря на свое расположение, славилась эта церковь тем, что в ней находилась очень старая и очень красивая икона с образом Иисуса Христа. Многие из оставшихся при советской власти верующих не раз тайно приезжали сюда помолиться знаменитому образу, особенно во время религиозных праздников. Как очутилась эта икона в старой хуторской церквушке на отшибе - доподлинно неизвестно, но был слух, что попала она сюда после запрещения религии Советской властью и кампании по уничтожению религиозных символов еще в 50-60 годах. Но когда грянула над этим краем беда по имени "Чернобыль" произошло в этой церкви странное и печальное событие. Во время эвакуации в этой местности осталось совсем мало людей, практически их можно было на пальцах одной руки пересчитать. Пожилой отец Игнатий не пожелал бросить свою церковь и остался жить при ней в одиночку. Ночевал он в маленьком домике в углу церковного дворика, а жил в основном, подсобным хозяйством, ибо трудом простым не брезговал. Однажды темной осенней дождливой ночью услышал он какой-то шум возле церкви. Поглядел в окно и видит: двое каких-то личностей в черных плащах, сбив замок с ветхих церковных дверей, выносили из нее иконы и другие вещи. Что же было дальше - никто не знает. Видимо, решил Игнатий в одиночку противостоять группе мародеров (а в том, что это были именно они, сомнений не было, потому что в это время промышляли ихние шайки в окрестностях повсеместно). Оружия у него при себе отродясь не было, и чем именно он хотел брать на испуг злоумышленников - тоже осталось непонятным. Но когда на следующее утро местные жители решили наведаться к церкви, то увидели следующую картину: церковь стояла с распахнутыми дверьми, все самые ценные вещи и иконы из нее исчезли. Не было и знаменитого золотого лика Христа. Ни отца Игнатия, ни грабителей поблизости тоже не нашли, только отыскали люди цепочку следов, ведущих прямиком к Болотам. Добровольцы пошли по этим следам, но вскоре наткнулись на непроходимую и глубокую трясину, где следы и оборвались. С этого момента отца Игнатия стали считать убитым или пропавшим без вести. Милиция тоже принимала участие в поисках, которые, впрочем, не принесли результата. Так и забыли бы люди понемногу об одиноком хранителе старой церквушки, если бы не один случай, произошедший через несколько лет в этих местах. Тогда здесь уже совсем не осталось людей, но в состав Зоны отчуждения эта территория еще не успела войти. Удалось как-то пробраться сюда одному заядлому браконьеру, потому что в те временя здесь еще водилась в нормальном количестве дичь. Ушел охотник в камышиные заросли в поисках добычи, а выйти сумел только через неделю. Весь ободранный, измазанный в болотной тине, оголодавший и без оружия. Его уже искать было начали. На удивленные распросы браконьер рассказал историю, что заблудился он в сумерках на Болотах, а потом ему встретился какой-то человек в плаще, который долго водил его по трясине и в конце концов завел в такую глушь, что выбраться из нее горе-охотнику уже не удалось. Целую неделю он бродил по болоту, питаясь лишь своей скудной добычей, пока с горем пополам не выбрался наконец к людям. Что это был за странный человек, встретившийся нашему браконьеру, никто предположить не мог. Думали все поначалу, что это был такой-же охотник или же просто кто-то из оставшихся здесь старожилов. Но потом кто-то вспомнил историю об отце Игнатии. Именно после этого стали люди замечать иногда на Болотах одинокий силуэт, бредущий сквозь заросли камыша. И назвали тогда его Болотником."
После этого рассказа Колян мой замолчал устало и больше уж на мои вопросы не отвечал, только глядел печально в окошко да крутил в руках пустой стакан. Хотел было я еще за одним пузырем сбегать, но потом передумал. Не до того было Николаю нашему, видимо отметила его тогда на Болотах Зона. После того случая стали мы с ним видиться все реже и реже. А потом запил Черпак, опустился и однажды нашли его в своей каптерке мертвым. Гоша Уткин, местный наш врач и целитель сказал, что это был сердечный приступ. Вот такие вот делишки, дорогие мои сталкеры. Пусть земля будет пухом нашему Николаю, хороший он в принципе был сталкер, за всю свою жизнь мухи не обидел. Да только вот была у него одна черта, что он денежки очень любил... Впрочем, о покойных надо говорить только хорошее, посему я свой рассказ и заканчиваю. Сказка, как говориться, ложь, да в ней намек, а отмычкам всем - урок! Доброй вам всем дороги, сталкеры, и не забывайте старика!


Из цикла "Байки контролёра."
8-9.12.2010.

Но мысль о том, что ты получишь пулю от отморозка, что-то вроде бандита, а не от честного бродяги – немного успокаивала. Не могу понять шутку юмора. Неказистая фраза.

а зубы саблезубого тигра только предавали особую «изюминку» этому мутанту. Зубы тигра у льва?

ибо такое время пропущено "в"

Кровосос был единственной надеждой если не убить гг хотел убить химеру львом?! :) надо как-то переделать предложение

Взглянув на экран ПДА мне стало ясно: не успею. Взглянув на экран, Я ПОНЯЛ...

Рыжее пятно двигалось куда быстрее. Кроме того, на экране высветились 2 химеры. Мутанты разве высвечиваются на ПДА? как это возможно?

выстрелить с подствольника "из"

- Ночная охота? Это чья реплика?

такими обозначениями пользуются сталкеры для обозначения тайников лазеек

После мне удрать оттуда где слово "удалось"?

Решил помогать пока сталкерам, с чего бы такой алтруизм?

Ночью выбудет выбудет, говоришь? а кто именно?

-... Так вот я тогда его и свалил, - ухмыляясь продолжал Жул, - калаш Хилого схватил и очередь сосычу - прямо в борщ! - Жул улыбался во весь рот, словно только что вел рассказ не о затяжном поединке с кровососом, а о какой-то потасовке в баре, - всадил в него весь рожок, еще и прикладом сверху надавал, так-то! Кровосос, естественно, тут же сдох. Ну а потом, как оклемался я чуток, решил наведаться в логово к нему. Так, чисто ради интереса. И что вы думаете? Артефактов там - с десяток валялось! Прямо на полу. И все как на подбор как не средней, так высокой степени редкости. Две Золотые рыбки там было и Батарейка одна... Уж я потом в баре разгулялся, было что вспомнить.
- Ну ты, Жул, вообще уже того, - возразил Сержант - чтобы артефакты, да еще и в кровососьем логове валялись! Это уже ни в какие ворота не лезет. Ты хоть бы врать научился.
- Обижаешь, начальник... , - протянул Жул, не спуская с лица хитрой улыбки, - вот чтоб меня Зона забрала...
- Может, они от убитых им сталкеров остались? - спросил Кот.
- Ну что кровосос от одной обоймы мог загнуться, в это я еще поверю. Но что артефакты там только редкие были - явно свистишь, - сказал уверенно Сержант, - что он, специально сталкеров с отборным хабаром отлавливал?
- Конечно. Это же не простой сосыч был, я вам говорю. Уникальный. Щупальца - в полметра длиной! - не унимался Жул.
Тут уж не стерпел даже сдержанный Док:
- А ты ему размах крыльев не забыл померить? - спросил он, немного скосив глаза в сторону Жула и стекла его очков хитро блеснули в свете костра. Кот не удержался - хихикнул.
- Эй, зелень! Внимательней там на посту! - гаркнул Сержант. Кот сейчас же отскочил от костра на положенное расстояние и отвернулся, вглядываясь в ночь.
- Че молчишь-то, Петрович? - спросил между тем Жул, повернувшись к пятому члену компании, сидевшему дальше всех от костра, - расскажи-ка ту байку свою знаменитую, как ты к исполнителю желаний ходил, да не дошел. Вы думаете я тут - главный сказочник? Нифига! Вон, Петрович такие сказочки знает - закачаешься! - и он весело хохотнул.
Старик присоединился к сталкерскому отряду из четырех человек еще в полдень и с тех пор уже как-бы влился в колектив. Сержант был знаком с ним ранее, поэтому и предложил двигаться вместе со своей группой. Жул тоже где-то его встречал, остальные старика не знали, но слышали о нем. Петрович был местной полулегендой. Это был невысокий кургузый старичок, на вид - лет шестидесяти или старше, в старом латаном-перелатаном комбинезоне, скорее похожем на фуфайку, в мятой шапке с большими ушами-клапанами, в потертых штанах с множеством карманов. На ногах - огромные сапожищи на толстой подошве. За спиной - старый брезентовый рюкзак, плотно чем-то набитый. Дело было в том, что он никогда не носил с собой и не имел в принципе никаких приборов или устройств для обнаружения аномальной активности - ни датчиков аномалий, ни сканеров, ничего. При этом он замечательно ориентировался на местности и среди аномалий. Сержант как-то сказал Жулу: "...у деда чутье есть". На вид же старик был типичным бродягой, на худой конец его можно было принять за лесника. Собственно тот так и обьяснял свое происхождение и нахождение в Зоне. Иногда пьяные сталкеры в Баре спрашивали его: "Петрович, какого черта ты тут в Зоне забыл?", тот отвечал что до аварии был тут лесником и просто остался на своем посту до конца потому что тут его Родина.
Петровича никогда не трогали бандиты - ничего ценного у него не было, кроме старой тозовки и потертого брезентового рюкзака. От радиации он спасался водкой, а на хлеб насущный зарабатывал проводя группы сталкеров через опасные и неразведанные места. Что характерно, Петровича уважали и по своему любили простые сталкеры. Считалось, что если он взял на себя роль проводника в группе, то удача не отвернеться. Еще славился старик своими знаменитыми историями о Зоне. Иногда в Баре вокруг него собирались целые толпы, чтобы послушать рассказы о контролерах, о полях артефактов, о таинственном Оазисе, и о странных аномалиях-пузырях. Все слушали затаив дыхание и никто даже подумать не мог о том, чтобы поставить услышанное от него под сомнение, хотя вещи старик рассказывал порой просто фантастические. Бывало, болтают два сталкера о том о сем, заспорят о чем-нибудь, а старичок подойдет себе неслышно да и вмешаеться, как-бы желая спорщиков размирить. Но в конце-концов переведет разговор на свою тему, да так хитро, что опомниться не успеешь, как уже слушаешь его с открытым ртом, забыв о чем там с напарником трепался.
Старик повернулся к костру лицом, уселся поудобнее и посмотрел на огонь. Все ждали что он ответит на реплику Жула.
- Ну что ж, - начал он, погладив бороду, - так и быть. Расскажу вам одну быль-небыль, байку-не байку, но историю вобщем поучительную.
И он начал:
"...Давно это было, когда Зону еще только осваивать начали. Жил себе в Зоне сталкер. Хороший был парень, простой, все его любили и друзей у него было много. Отличался не только веселым нравом но и добротой. Много дел хороших он сделал, часто для других старался больше чем для себя. Часто товарищам своим помогал: иногда даже артефактом или деньгами мог поделиться. Одному другу своему, говорят, почти весь хабар свой собранный за поход отдал, когда узнал что тот в больших долгах оказался. Зачем пришел он в Зону - неизвестно, говорили правда, что случилась трагедия какая-то личная у него, вот от горя и безысходности он сюда и подался. Случай был такой: наткнулся он с напарником на кровососа, а патронов мало было потому как возвращались они из трудного похода. Удалось им удрать от твари, но напарник ноги повредил, упав с высокого обрыва. Сталкер дотащил его до убежища, невзирая на опасности и приближавшийся выброс. Трудновато конечно бывало ему. Вот, например, на него бандиты настоящую охоту открыли. За что? Да случай был такой: подстерегли как-то они нашего сталкера на узкой дорожке, ограбили его, избили и, как у них это водиться, отобрав оружие, отпустили. Даже ПДА не оставили. Идет он по зоне, плачет, и смерть лютую от первого же мутанта ждет, ведь защищаться-то нечем! Но тут навстречу ему долговский отряд попался. Поначалу, правда они сталкера нашего чуть не порешили: за бандита приняли, ведь грабители с него даже костюм сталкерский сняли, взамен дали свои лохмотья. Как узнал глава отряда что стряслось, взял сталкера с собой и пошли они все по бандитскому следу. Через полдня нашли они стервятников, подкрались незаметно и положили долговцы бандитов на месте. Главаря взять живьем удалось - долговцы на него давно уж охотились. У того бандита руки по локоть в крови сталкерской были, потому главный долговец захотел сам казнить выродка. Но тут сталкер наш вмешался: Зачем, говорит, еще один грех на душу брать? И так уже сколько народу перебили. Отпустите вы его на все четыре стороны. И согласился Долговский командир, отпустил главаря. Решил, видать, что все равно не выживет бандюк в Зоне сам и без оружия. Но выжил стервятник! Пробрался к своим и поклялся он, что отомстит нашему сталкеру кровной местью за то что тот жизнь ему спас.
Не много времени прошло с того часу. Бродил наш сталкер по Зоне в поисках своего счастья, артефакты собирал да людям помогал по возможности. И вот завела его судьба в лесок один. Дело к ночи близилось. Смотрит он - несколько избушек старых стоит - видать хуторок какой-то был. Решил сталкер там переночевать, хотя и побаивался тварей местных. Но делать было нечего - ночью в Зоне все равно опасней. Подкрался он тихонько к ближайшей хате, заглянул в окошко - нету никого. Зашел он тогда внутрь, подпер изнутри дверь чем-то тяжелым и лег спать. Утром проснулся, позавтракал на скорую руку и решил в путь отправляться, уж больно деревенька эта ему не нравилась, слишком уж мрачно тут было и тихо. Но только вышел наш сталкер из дома, как вдруг из-за угла появилось двое человек в коричневых плащах с балахонами и взяли его на прицел. Понял он, что опять к бандюкам в плен попал. А тут откуда ни возмись старый знакомый выходит - тот самый главарь, которому он жизнь у долговцев выпросил! Ухмыляеться подонок и говорит сталкеру: "Ну что, вот мы и встретились снова! А ты, я вижу, меня уже вспомнил. Долго мы за тобой следили, но зато теперь уж отплатим сполна. Мы тебя на куски резать будем, но аккуратно - так, чтобы ты прожил при этом подольше. Будешь знать как настоящего бандитского пахана унижать. Мне через тебя житья на малине не стало - все меня долговской шестеркой опущенной звать стали." Схватили бандиты сталкера, отобрали оружие. Видит наш горемыка, что пришел последний его час, но душой не сдаеться. Не закричал он, не заплакал, не стал умолять о пощаде изуверов. А те уж и ножи свои приготовили. Схватил главарь сталкера за горло и медленно разрезал ему кончиком ножа правую щеку. Потекла кровь. Но тут случилось странное: заорал главный бандит вдруг во весь голос да башкой о стену избы - бух! И упал в беспамятстве. Следом за ним его напарники - упали на колени, обхватили головы руками и застонали, словно от боли. Смотрит наш сталкер: из-за угла сарая выходит человек-не человек, зверь не зверь, а чудо-юдо какое-то. Ростом с него самого будет, но голова побольше, вся в буграх и пузырях. Одет в лохмотья. Понял он, что повстречал контролёра - самого хитрого, коварного и опасного мутанта в здешних местах. Хотел он встать и убежать да не смог и пальцем пошевелить - приковал мутант его силою своей. А тот подковылял себе поближе, посмотрел на нашего горемыку исподлобья и вдруг в голове у сталкера голос зазвучал. Понял он, что заговорил с ним контролёр - по своему заговорил, не словом, а мыслью:
" - Я тебя тоже забрать хотел, - говорит, - но тебя Зона выбрала. Поэтому я тебя не трону. Только запомни, человек: если хочешь ты по Зоне ходить и горя не знать - будь таким, какой ты есть сейчас и не сходи со своего пути Теперь ты можешь идти. А эти трое мне слугами верными станут до поры до времени. Ступай."
Почувствовал сталкер, что тайная сила уже не держит его. Встал он и пошел куда глаза глядят, подальше от гиблого места. Как выбрался к своим уж и не знает, но крепко запомнил он на всю жизнь слова контролёра, через которого сама Зона с ним речь держала. И по сей день верно соблюдает он завет ее."
Некоторое время у костра царила тишина, лишь потрескивали в пламени сучья да ухал где-то в лесу филин. Окончив повествование, старик глядел не отрываясь на огонь. Сержант задумчиво смотрел куда-то в сторону, подперев подбородок кулаком. Жул, уже не улыбаясь, чистил автомат. Док протирал свои очки, отложив в сторону комбинезон, который он до этого штопал. Кот, присев на корточки за спиной у Сержанта, чтобы тот не видел что он оставил пост, не отрываясь смотрел на Петровича. Наконец, молчание нарушил Сержант:
- Так, Жул, давай меняй этого раздолбая на посту, - он кивнул в сторону Кота, - и будь до часу, потом я тебя сменю. Не забудь снарягу проверить, - он встал и начал рыться в своем рюкзаке, - отбой! Все по койкам, быстро! Тебе, Петрович, спасибо за баечку интерестную, но ложись-ка ты тоже отдохни. Завтра у нас с тобой трудный день намечаеться.
Кот с облегчением опустился на землю у костра и прислонил свой автомат к автоматам других членов группы, сложенных в "пирамиду". Теперь можно было отдохнуть. Через час все кроме Жула и старика уже спали. Жул, внимательно всматриваясь в ночь, тихонько ходил вокруг лагеря сталкеров, иногда поднося к глазам прибор ночного виденья. Петрович же все сидел и смотрел не отрываясь на пламя костра, думая о чем-то своем. Ночь прошла спокойно.
Утром был короткий сбор. Сержант как всегда самый первый из всех упаковал свой спальник и проверив оружие, на всякий случай проверял и оборудование - старик ведь заранее предупредил, что сможет сопровождать группу только до Агропрома. Заодно он краем глаза следил за отрядом. Жул и Док уже собрались и сейчас курили в у погасшего костра. Док вдруг надрывно закашлялся - далвало о себе знать происшествие с Газировкой. Старик, приложив руку козырьком к глазам, вглядывался в лес.
- Эй, ты еще не проснулся, что-ли?! - крикнул вдруг Сержант, заметив, что Кот, который все возился с рюкзаком, стоит на месте и не отрываясь куда-то смотрит, - впереди отряда поставлю, живо проснешься у меня!
А Кот все смотрел и не мог оторваться. Смотрел на Петровича, вернее на его лицо и видел то, чего не смог заметить ни он ни другие прошлым вечером в тусклом свете костра. Немного повернувшись правым боком, старик вглядывался в лес. На правой щеке у него из-под края густой, уже почти седой бороды, виднелся край большого шрама.

18.01.10.

Впереди на этот раз пошел Жул. Хромающего Кота Сержант поставил между собой и Доком, чтобы не тащился в самом конце и не отставал. Группа продвигалась вдоль заброшенного шоссе в трех километрах от Ростка. Целью был старый кирпичный заводик который располагался чуть южнее. Сталкеры шли по окольному пути неспроста. После очередного выброса эта местность просто кишела аномалиями - это стало неприятным сюрпризом. Пойдя прямой проторенной дорогой они наткнулись на густое скопление аномалий и чем дальше продвигался отряд, тем труднее становилось. После того, как Кот чуть не влетел в трамплин, идти стали осторожнее. Всегда крайне предусмотрительный Сержант втайне ругал себя за то что не взял в поход свой элитный детектор аномальной активности - он был единственным и лучшим в группе. Сейчас Жулу приходилось разведывать территорию с помощью обычного "Поиска", который совсем не реагировал на электры и жарки и иногда пропускал даже гравитационные аномалии. Но если жарки и электры еще можно было разглядеть опытным сталкерским глазом, то трамплины обычно были "замаскированы" лучше. Вот и сейчас Жул, осторожно продвигаясь медленным шагом, держа перед лицом детектор, пристально смотрел по сторонам, лишь иногда мельком поглядывая на тусклый экранчик. В другой руке он держал болт.
- Он точно трезвым был? - в сотый раз спросил Сержанта Док, - сами подумайте - может и не стоит игра свеч...
- Мы с Комаром три года вместе прослужили и водки с ним выпили - сколько, что вам и не снилось. Так что кому как не мне точно знать - пьян он был или трезв? - в голосе Сержанта почувствовалось легкое раздражение.
- Между прочим, Золотые рыбки только в гравианомалиях рождаються - это по статистике, - не унимался Док, - а вы сказали что ваш Комар через скопление жарок не смог ее достать. Есть вероятность того, что он мог перепутать Рыбку с Каменным цветком или с Каплей.
- Комар не перепутает, будьте спокойны. Он в свое время в группе у Хитрюги состоял.
- Это которые Осколок Монолита нашли? - вмешался Кот, - вот это да! Расскажите что там было.
- Так, Котяра! А ну ка возьми у Дока часть его багажа, помоги человеку, - сказал полуобернувшись Сержант, - ты я вижу уже оклемался, хромать перестал. Разгрузи-ка его чуток.
Вздохнув, Кот принял у Дока один из рюкзаков и закинул за плечо. Отряд продолжал движение. Было около полудня, когда Жул влетел-таки в трамплин. Аномалия была свежая, появившаяся сразу после выброса и поэтому еще не успела себя как следует обозначить. Сержант услышал громкий хлопок, затем на него спиной упал отлетевший назад Жул, инстинкт которого в самый последний момент заставил его отпрыгнуть назад. Впереди тяжело заухал трамплин, дробя на кусочки выпущенный Жулом из руки "Поиск". Док и Кот кинулись к упавшему. Матерясь, сталкер встал и отряхнулся, выплевывая мелкую щебенку, которую расшвыряла аномалия.
- Ты как? - спросил Сержант.
- Да нормально все. Он меня чуть-чуть только грохнул, - ответил Жул, немного придя в себя, - я ж потихонечку, самым носком в него влез, а болт прямо сквозь него пролетел, - он был весь бледный. После того как все убедились что он вобщем цел и невредим, Сержант стал его распекать:
- Ну ты дал! Не думал я, что ты трамплина не заметишь, - сказал он, чувствуя все же, что у него отлегает от сердца.
- Эта аномалия слишком "свежая", ее просто не заметить, - вступился Док, - вы ведь и сами ее не увидели. Кроме того, свежие трамплины иногда могут слабо пульсировать, то поглощая то выделяя энергию. Видимо, болт пролетел сквозь него в момент энергоспада поэтому аномалия никак не отреагировала.
- Ладно уж... Хорошо что хорошо, - буркнул Сержант, - Но теперь смотреть всем в оба, ясно?!
Все кивнули и после небольшого перерыва группа продолжила путь. К бетонному забору, ограждавшему завод подошли уже к двум часам. Дорога впереди оказалась почти чистой, пройти можно было без проблем. Осторожно пробираясь вдоль забора, сталкеры подошли к воротам, которые были открыты настежь. Сержант влез на небольшую прожекторную вышку справа у ворот и осмотрел территорию в бинокль на предмет обнаружения мутантов. Спустя десять минут он слез и сказал шепотом:
- Вроде бы чисто.
Затем он велел Коту влезть на вышку и вручив одну из двух раций, имевшихся в отряде приказал следить за территорией и за тылами и держать связь, после чего они с Жулом и Доком ступили на территорию завода и, неспеша и прислушиваясь, стали продвигаться вперед. Все молчали. Миновав КПП и небольшой дворик с гаражами, они остановились у двухэтажного здания с выбитыми окнами и сели чтобы отдохнуть. Далее перед ними шла небольшая дорожка, которая, упиралась в стену ангара и сворачивала налево. Немного наклонившись вперед, Сержант сказал шепотом:
- Там дальше за поворотом будет котельная, вон видите - труба торчит... По моей информации, артефакт должен находиться именно там, так что будьте наготове. По идее, жарок возле него быть уже не должно, как ни как выброс прошел, но аномалии всякие бывают, - сталкеры кивнули в ответ.
Оттянув ворот свитера, Док покрутил головой. Тяжелый рюкзак давил плечи, но цель была близка. "А ведь еще этот багаж назад к Бармену тянуть" - думал он, - "ну теперь пусть кто то другой его несет. Я не могу уж больше... Надо Сержанту сказать что не могу... А может, не надо? Чертовы легкие... Проклятая аномалия." Он остановился на месте и приложв руку к груди, затрясся от очередного приступа кашля, делая огромные усилия чтобы не раскашляться вслух. Когда немного полегчало, он последовал дальше за своими напарниками, которые ничего этого не видели.
И вот они подошли к воротам котельной. В больших дощатых воротах была сделана небольшая узкая дверка. Она была полуоткрытой и шаталась на ветру. Жул приоткрыл ее и осторожно заглянул внутрь. Помещение представляло собой большой прямоугольный зал посреди которого в ряд стояли котлы, опутанные сетью труб.
- Освещенность вроде нормальная, - сказал он тихо, - окна большие, как раз солнце прямо в них бьет. Я думаю, надо пройти по правую сторону от котлов, где светлее. Там и мусора поменьше на полу, если отступать придеться то хоть ноги не запутаються и дверь ближе. Отсюда ничего в плане хабара не видно, но там, за котлами есть еще какие-то помещения.
- Проверить оружие и вперед, - сказал Сержант, - соблюдать предельную осторожность.
Жул бросил через порог несколько болтов и осторожно зашел внутрь. За ним на цыпочках прошли остальные. Крадучись вдоль стены, Жул проверял дорогу болтами и запасным детектором и иногда останавливался чтобы прислушаться или присмотреться. Когда до ближайшего агрегата оставалось несколько метров, на его плечо легла рука Сержанта. Жул обернулся. Сержант молча указал ему на противоположную стенку. Там на полуосыпавшейся штукатурке виднелись огромные черные пятна сажи и копоти. Поглядев на стоящие напротив котлы, Жул все понял. Он не спеша примерился и, закрывшись рукой, бросил болт в топку ближайшего котла. Тотчас же оттуда вырвырась яркая горизонтальная струя прамени и с гудением ударила в стену напротив. Скрытая в старом железе аномалия заработала: огненная струя жарки перекрыла проход и сталкерам пришлось менять тактику.
- Распаковывайте! - приказал Сержант напарникам. Док с облегчением скинул тяжелый рюкзак на пол и они вместе с Жулом стали его разбирать, пока Сержант был начеку. Через несколько минут научный костюм высшей противоаномальной защиты "Экран" был собран из составных частей и в него облачился Док, - Жулу он оказался слишком мал.
- Сначала ты бросаешь болт, потом идете вы, Док, - сказал Сержант, - Только быстро. На "раз" - болт, на "два" - вперед, ясно? Главное успеть проскочить пока аномалия снова не набрала силу. Это где-то секунда или меньше. Ну, приготовились... Раз!
Жул бросил болт. Мощная струя огня как и раньше ударила в стену. Как только язык пламени потух, Док, уже стоявший на изготовке, по команде ринулся вперед. Аномалия тут же снова сработала и огненный поток на мгновение окутал сталкера. Даже сквозь защиту он почувствовал сильный жар, но проскочил вперед и пролетев еще метров пять, остановился. Костюм выдержал. Теперь предстояло самое интерестное. Повернувшись в сторону напарников, сняв с головы защитный шлем, Док показал им большой палец и подождав, пока жарка потухнет и перестанет реветь, сказал:
- Порядок. Ну, ждите там. Я быстро.
Те кивнули. Док достал детектор и осторожно двинулся в темноту. Впереди был небольшой узенький коридор, по обеим сторонам которого были дверные проемы. Вдруг в одном из них сталкер заметил слабый мерцающий свет. Сразу же чутье и интуиция дали о себе знать. Уже подходя к светящемуся проему и снимая с пояса детектор, Док знал что без хабара они сегодня не остануться.

* * * * * * * *

- Да уж, Зона есть Зона, - в десятый раз произнес Жул, задумчиво глядя в раскинувшееся рядом поле. Он сидел на куче кирпича неподалеку от заводских ворот. Рядом примостился на корточках Кот, помешивая кашу в котелке, висящем над костром. Док сидел тут же, упаковывая в рюкзаки разобранный на части "Экран". Только Сержант стоял чуть в стороне. В руке у него была рация и он уже полчаса пытался связаться с группой сталкера Енота, которая по его сведениям должна была находиться в нескольких километрах от них. Наконец, это ему удалось:
- Прием! Прием! Это группа Сержанта, прием! Енот, отзовись!
Из рации раздался голос Енота:
- Прием! Здорово, Серж! Я слушаю.
- Привет тебе, Енот. У меня к тебе просьба есть. Ты сейчас в раене Ростка должен быть, так?
- Да, я с ребятами полчаса как оттуда вышел.
- Послушай, Енот, мне нужна информация о работе научной базы "Горизонт". Я знаю, что ты недавно был там. Подскажи, когда у них время приема сталкеров.
- По-моему, каждый день, а что? Ну, ночью там они почти никого не пускают.
- Спасибо тебе, Енот. Обязательно сочтемся. Конец связи.
Он отключил рацию и подошел к костру.
- Надо бы сегодня туда попасть, - задумчиво сказал он, присев рядом с Жулом.
- Если пойти прямо через поле, а не по краешку, как мы сюда шли, то будет быстрее и намного, - сказал Жул, - вот только аномалий уж сильно много там...
- А если пойдем старой дорогой, не успеем к темноте? - спросил Кот.
- Кто его знает... Шли мы сюда сколько? Часа два, так? А сейчас уже четыре. Если к шести дойдем до Ростка, то до ученых доберемся не раньше семи. А это уже поздно, - ответил Сержант, - надо спешить, - добавил он решительно, взглянув через плечо на контейнер, стоявший в нескольких метрах от него, - черт его знает, что за штуку мы нашли...
- Главное - что не фонит совсем, - сказал Жул, - не хотел бы я облучаться на протяжении всего пути... О! А давай его Коту за пазуху положим! Мне говорили, что если Золотую рыбку на цепочке на шее носить, то тебе бабки будут сами в карманы идти, - Жул хитро подмигнул Сержанту, - а если в трусы засунуть, то и женщины проходу давать не будут!
- Никакая это не Золотая рыбка, - сказал Сержант хмуро, - и фонить не фонит, но кто его знает что он вообще может... Может, он сейчас на нас какими-то волнами действует, а мы не знаем, - ответил Сержант, - ты, Док, там поосторожнее с ним, ага?
Док на корточках сидел рядом с контейнером и смотрел на неизвестный артефакт, который он полтора часа назад нашел на предполагаемом месте нахождения Золотой рыбки, о которой Сержанту рассказал его друг. Действительно, по внешнему виду артефакт напоминал ее, но был несколько меньше, немного зеленее по цвету и совсем не излучал радиации. Оставалось только гадать, какими свойствами он обладал. В любом случае это могли установить только ученые, которые жили и работали на научной базе "Горизонт", в двух километрах от Ростка. Именно туда Сержант со своей группой и решил доставить таинственную находку.
После того как группа пообедала, решили выдвигаться. Первым на этот раз пошел Сержант. Вопреки известному мнению он все же повел напарников по старому пути, не рискнув продвигаться напрямик. Опасный участок они преодолели без проблем. Было уже около шести, когда сталкеры выбрались на заброшенное шоссе, ведущее к Ростку. Врдуг подала сигнал рация, висящая на плече у Сержанта. Он нажал на прием и все услышали взволнованный голос:
- Прием. Прием. Говорит Енот. Прием. Нужна помощь. Срочно нужна помощь. Сос! Повторяю: Нужна помощь! Сос!
- Прием, говорит Сержант. Енот, что случилось? - ответил сталкер, взяв рацию.
- Сержант, выручай, - голос Енота был с заметным волнением, - нас снорки зажали! Мы рядом с АТП сидим, уйти не можем и патроны на исходе. Их тут штук пятнадцать! Черный ранен, а Змея они с ног сбили и утащили куда-то, но я слышал только что, как он кричал. Помогай, я в долгу не останусь! Ты где сейчас?
- Я с группой на подходах к Ростку. Сейчас будем. Точное местонахождение свое скажи, - Сержант машинально поднес к глазам ПДА с картой местности и сделал пометку, ориентируясь по словам сталкера. Затем повернулся к напарникам и сказал:
- Мужики, будем помогать Еноту. Действовать надо быстро. Он в группой находиться уде-то в двух-трех километрах к востоку отсюда. Сейчас мы бегом двинемся к нему. Местность тут чистая, но все равно не зеваем!
- Постойте, Сержант! - сталкер услышал голос Дока, шедшего позади всех, - я очень сожелею, но я не могу, - он тяжело дышал, открывая рот и держался рукой за грудь, - чертова одышка... Мне не пробежать и сотни метров..
Сержант знал, что с Доком проблемы. Дело в том, что полгода назад с ним случилась неприятная история: он попал в аномалию Газировка. Охотясь за артефактом Пузырь, который имеет свойство дерйфовать по аномалии, он был атакован болотным кровососом, толстая шкура которых выделяет специальные вещества, защищающие мутнтов от кислотной среды. Доку удалось отбиться от твари, но кровосос повредил его противогаз и сталкер надышался ядовитых испарений. После этого случая у него были большие проблемы с дыханием, так как ядовитые испарения аномалии повредили ему легкие. Через одышку он не мог долго бегать. Поэтому Сержант скомандовал:
- Значит так. Док, вы берете с собой хабар и не спеша продолжаете движение к "Горизонту", а мы идем спасать Енота. Вот вам запасная рация на всякий случай. Удачи. Жул, Кот, за мной!
И он, сняв с плеча автомат, побежал по направлению к небольшой рощице на западе. За ним двинулись Жул и Кот, помахав руками Доку. Тот тоже пожелал им удачи, и немного отдышавшись продолжил путь.

* * * * * * * *

- Я просто поверить не могу! - Киврин старался говорить шепотом, но через одолевающие его эмоции то и дело переходил на радосные восклицания, - это же сенсация! Мы прославимся на весь мир!
- Погодите с преждевременными выводами, - Рогозин вел себя более сдержанно, но по нему было видно что он чем-то озабочен, - главное - убедиться, что излучение носит постоянный характер... Ведь он может быть просто акумулятором.
- Да ладно вам, - Киврин радостно улыбался, - я с прошлого вечера веду мониторинг степени излучения. Оно колебаеться в незначительных пределах, но тенденции на спад не намечаеться. Аккумулирующие субстанциии так себя не ведут, тут все ясно, - он улыбался.
- Да, если вы правы, а я надеюсь на это, то открытие значительное. Нам нужно подождать еще один день, пока мне не доставят спектроанализатор из НИИ, я уже сделал спецзаказ. Тогда мы точно убедимся. А пока что..., - он замялся, - Дело в том, что мне пришла в голову одна мысль...
- Ну? - Киврин смотрел на профессора.
- Ведь артефакт-то - не наш..., - Рогозин из-под очков взглянул на него. Киврин задумался и спросил:
- Ну так в чем же проблема? Надо его купить, как мы это обычно делаем.
- А согласиться ли сталкер, нашедший его, продать столь бесценную вещь? - спросил Рогозин.
На протяжении некоторого времени Киврин смотрел на своего начальника, не понимая, что тот имеет в виду. Затем его осенило. "Вот ведь ирония судьбы", - подумал он, - "профессор, с мировым именем, а в жизни почти не разбираеться. Ладно, будем помогать. Авось и для себя что-то выгадать получиться"
- С чего вы взяли, профессор, что данное лицо поставлено в известность об уникальных свойствах обьекта? - спросил он.
- Как так? Разве он не знает? Разве он сам ничего не заметил? Вы же говорили, что контейнер с артефактом он нес на себе... Впрочем, все может быть. И если о свойствах он не знает, я прошу вас: не говорите ему ничего. В крайнем случае скажем что аномальные свойства не обнаружены и предложим ему соответствующую сумму.
- Ну что вы, так нельзя. Ведь тогда он может понести его к другому торговцу. Надо дать ему приличные деньги, как за артефакт средней редкости и пусть катиться, - посоветовал Киврин.
- Ну а если он все же не солгаситься? Ведь в последнее время сталкеры стали больше добычи нести в свой Бар, чем к нам.
- Знаете профессор... У меня есть один знакомый, тут, на базе. Если уж мне не удасться уговорить этого бродягу, то он с этим делом замечательно справиться. Он бывший военный капитан, воевал в Чечне, сейчас состоит в группировке Долг.
- Ну я думаю что до этого дело не дойдет, но разделяю вашу точку зрения, - ответил Рогозин, - и поручаю все вам. Разберитесь с ним, но аккуратно. К насилию не прибегайте, сначала предложите деньги.
- Будьте спокойны, шеф. Все будет в порядке.
Этот разговор двух ученых Док подслушивал стоя у приоткрытой двери исследовательской лаборатории. Пробраться сюда незаметно ему стоило большого труда, но видимо усилия себя окупили. Их добыча с завода оказалась чем-то более чем интерестным, а судя по словам ученых, просто уникальным. Доцент Киврин, который скупал хабар у пришедших на базу сталкеров не смог сразу идентифицировать артефакт и забрав его с собой в лабораторию для исследования, попросил немного подождать в специальном помещении. Док ждал там почти два дня. За это время он вышел на связь с Сержантом и друзьями. Им удалось успешно отбиться от мутантов и спасти Енота и его выживших напарников. Сейчас группа находилась в Баре, а Док все торчал в "Горизонте". Все это время Киврин уговаривал его ждать, ссылаясь на то, что ученые не могут определить свойства артефакта. Предчувствия терзали сталкера, а может виною была сталкерская интуиция, но сам не зная почему Док проскользнул незамеченным мимо охраны лаборатории и проследовал за Кивриным. Прислонившись к косяку, он слушал, затаив дыхание. Дело было нечисто. Ученые тем временем перешли к обсуждению свойств загадочного артефакта:
- Я уже доказал то, что он излучает энргию, но характер излучения так и не определил, для этого мне и нужен анализатор, - говорил Рогозин, - а как там дела с подопытными?
- С ними - замечательно. Подтверждаються все наши догадки: я помещал мышей в клетку, находящуюся в поле излучения. Наблюдения за общим состоянием велись мною на протяжении двух суток. За это время было замечено значительное замедление процесса старения огранизма, а также прекращение отмирания клеток и тканей. На вторые сутки в область излучения было помещено животное, инфицированное вирусом легочной чумы. Через сутки после взятия анализов я убедился в том, что вирус в крови полностью отсутствовал. Сегодня я планирую поместить в область излучения еще несколько видов вирусов. Думаю, что результат будет аналогичным, - сказал Киврин.
- Замечательно. Факт целебного и омолаживающего действия почти доказан. Осталось только определить характер самого излучения, - продолжал Рогозин, - но это позже. А сейчас давайте подумаем о том, что мы скажем его владельцу..
Док распахнул дверь и вошел в лабораторию. Оба ученых вздрогнули и обернулись к нему.
- Здравствуйте, господа ученые, - сказал сталкер.
- Эй, вы! Да почему вы тут? Кто вам разрешил?! - взвился Киврин.
- Это не важно. Главное - что я все слышал. Мне кажеться, что вы хотели скрыть от меня истинные свойства артефакта? Спешу сообщить что вам это не удалось. Этот артефакт пренадлежит группе в которую вхожу и я, и достался он нам нелегко. Поэтому вам нас не обмануть. Или вы заплатите нашей группе соответствующую цену за данный обьект или же он переходит в полное распоряжение членов нашей группы. Выбирайте, - Док смотрел на ученых нахмурившись.
- Постойте! Что вы себе такое возомнили? - Киврин решил взять инициативу на себя, видя что Рогозин стоит в растерянности, - этот артефакт не имеет совершенно никакой научной ценности! То, что он благотворно повлиял на организмы наших подопытных животных, еще ничего не значит! Для людей это просто пустышка!
- Я между прочим - дипломированных хирург и имею высшее образование. Так что вам меня на эти сказки не купить, - отрезал Док, - не хотите сотрудничать по честному - как хотите! - он подошел к столу, на котором на подставке лежал артефакт и ни слова не говоря взял его и положил в висевший на поясе контейнер, - если передумаете - выходите на связь. Мы будем находиться в Баре - это в районе Ростка. Прощайте.
И он вышел. Киврин грохнул кулаком по столу и выругался. Рогозин, отрешенно глядя в стену, медленно опустился на стул и обхватил голову руками. Прошло несколько минут, ученые молчали. Затем Рогозин медленно поднял взгляд на Киврина и спросил:
- Валентин Сергеевич, что вы там говорили по поводу вашего знакомого?

* * * * * * * *

Настроение у капитана Симонова начало улучшаться. После того, как он самым позорным образом зарапортовался перед самим Ворониным, кажеться предстояла возможность реабилитироваться. И дело выглядело пустяковым. Утром к нему забежал запыхавшийся Киврин - ученый, с которым он был знаком уже второй год. Когда-то Киврин тайно поставлял Симонову и бойцам его квада медикаменты со складов научной базы, теперь же он занимался еще и продажей некоторого оборудования, полезного в долгих походах в Зону: научных детекторов, сканеров аномальной активности и медицинских спецпрепаратов. Воронин лично был заинтересован в поставках столь необходимого снаряжения для группировки, поэтому поручал сделки своему давнему подчиненному Симонову. На днях Симонов решил сложить часть купленного для Долга товара в личный схрон, чтобы тайно переправить его в Бар для тамошнего торговца, но Воронин каким-то образом пронюхал о махинации капитана и устроил ему разнос. Теперь же Симонов третий день торчал на "Горизонте" со своим квадом, дожидаясь прибытия прапорщика Козлова, который должен был заменить его на неофициальном посту. Вчера поступило сообщение от его квада. Козлов с бойцами задерживался на неопределенный срок из-за порблем с бандитами на Свалке, поэтому сидеть на базе Симонову предстояло еще дня три. Киврин начал не издалека как всегда, а с основной сути вопроса, что было на него непохоже. Капитан обратил внимание на то, что доцент был слишком взволнован. После того, как ученый наконец разьяснил основную задачу, Симонов поудобнее откинулся на стуле, закинул ногу на ногу и закуривая очередную сигарету, спросил:
- Так что же это за штуку он у вас увел? Может, артефакт какой новый, а?
Киврин понял что впопыхах выдал Симонову слишком много информации. Он рассказал ему не всю историю, пропустив то что счел лишним, но забыл об одном: Симонов отлично знал что сталкеры приходят на научную базу в большинстве своем для того чтобы обменять найденный хабар на деньги или снаряжение. Хабаром же было не что иное, как артефакты. Проклиная свою болтливость, он решил сгладить ситуацию:
- Да, это действительно артефакт. Обычная Золотая рыбка, просто светиться зеленым вместо красного. Аномальное излучение в видимой части спектра, нехарактерное для данного вида! Вот мы и хотели этот феномен исследовать, очень хотели. Попадаються иногда такие Рыбки: свойства те же, но излучают в зеленой части спектра. Давно мы бьемся над этим вопросом, ох давно... А этот хам - хвать со стола предмет исследований и вуаля! Мы ему уж что только за него не предлагали, он - ни в какую. Помоги, капитан, мы в долгу не останемся!
"Умеешь ты врать Киврин хорошо, но меня тебе не одурачить - подумал Симонов, - нечего тебе с Рогозиным больше делать как только за Рыбками зелеными гоняться... Видать не все так просто. Надо бы попробовать этого сталкера изловить, тем более, что дело плевое и время есть, а заодно и "Рыбку" эту осмотреть как следует. Чую я что тут что-то интерестное..."
- Ладно, помогу, - ответил он после паузы, во время которой Киврин выжидательно смотрел на него, - все равно парни мои засиделись тут у вас на базе. Выходим через час. С тебя - вся инфа по этому сталкеру и объекту. Плюс снаряги мне и бойцам подкинешь. А как вернемся с Рыбкой вашей - готовь оплату соответствующую, меньше полтины косых не возьму, будешь торговаться - пожалеешь, ты меня знаешь.
- Как скажешь, капитан! Все будет! Как там у вас в Долге? "Так точно", да? - Киврин радостно улыбнулся. Сию минуту! - и он выскочил за дверь, а Симонов достал новую сигарету.

* * * * * * * *

Долговец-дозорный пребывал на своем посту уже сорок минут. Мишка опустил бинокль и протер усталые глаза. В грудь больно впивался огромный сучок, а правая нога была скрючена, так как распрямить ее мешал большой камень. Любое резкое движение было недопустимым - долговец осматривал окрестности в прицел СВД. Поэтому осторожно, чтобы не сильно выглядывать из-за кустов, он приподнялся на локтях и убрал надоевшую деревяшку, затем прилег опять. Через пять минут за спиной у дозорного качнулась ветка и из чащи вышел второй долговец. Это была смена караула и Мишка решил воспользоваться ею для отхода. Подождав пока снайпер отвернулся к товарищу, он тихонько отполз назад, в тень от большого куста, затем на корточках стал пробираться по направлению к своей группе. Выйдя на просеку он прошел еще сотню метров и вскоре вышел на небольшую полянку. Тут находились его напарники - два сталкера из разведгруппы Свободы. Паровоз стоял на стреме с автоматом, а командир Потапыч склонился у полевой рации. Это была не простая рация, а специально усиленная свободовским техником Шурупом портативная станция, позволяющая перехватывать радиопереговоры на больших расстояниях. Целью разведгруппы был именно радиоперехват переговоров между квадами группировки Долг в этом районе, а также передача информации о перемещении п ротивника командованию группировки Свобода. Таким образом свободовцы всегда были в курсе того, где находиться основная часть долговских квадов и могли корректировать маршруты продвижения своих групп чтобы избежать столкновения между бойцами группировок. Проблемма была только в том, что Свобода располагала пока только несколькими экземплярами столь мощных передатчиков.
Подойдя к Потапычу, Мишка присел рядом и стал докладывать:
- Они только караул сменили, долго держал он меня, этот гад-снайпер. Засел со своим телескопом, головы поднять не давал. Я этого звездочета помню, как-то возле Ростка встречались - снайпер хороший... так вот: у них там - четыре человека, обычный квад, не более. И вроде-бы они сдесь ненадолго, как я понял, спешат они. А остановились чтобы выйти на связь, только с кем - я не расслышал, слишком далеко было. Так что вся надежда на тебя, командир.
Потапыч отнял от уха наушник и выпрямился, посмотрев на Мишку. Потом сказал:
- Да уж, дело непростое. Я не ждал подобного, думал что этот Симонов опять левый схрон делать будет, как на прошлой неделе. Но теперь что-то поинтерестнее, - он уселся на маленький раскладной стульчик рядом со станцией и продолжил, - насколько я понял из их переговоров, то во-первых, этот капитан вышел с базы без разрешения своего командования. Во-вторых, у него какое-то необычное дело с учеными: они поручили ему догнать одного сталкера, который находиться где-то в радиусе нескольких километров и забрать у него одну вещь, которую этот сталкер якобы у них украл. Вещь эта - непростая, а уникальная. Скорее всего это артефакт. Я тут поразмыслил и мне идея одна пришла в голову, которую, вместе с полученой информацией, я сейчас Лукашу и доложу. А вы, бойцы, поменяйтесь-ка местами: ты, Паровозыч ступай в лежку - за Долговцами наблюдать, а ты, Мишка-крышка сбацай-ка чего-то поесть. После того, как Мишка и Паровоз занялись своими делами, Потапыч вышел на связь с базой Свободы и говорил с ней вполголоса около десяти минут. Мишка стал прислушиваться, но заметив это Потапыч нахмурился и махнул ему рукой, мол отойди! Мишка отвернулся к стряпне, но успел услышать что командир вел переговоры с Лукашем, лидером группировки, что-то ему предлагая. Затем Потапыч отключил станцию и подошел к костру.
- Собирай вещички, Мишка. Скоро будем выдвигаться, - сказал он задумчиво.
- Зачем? - в голосе Мишки чувствовалось огорчение. Он уже присмотрел себе удобную ложбинку между двух валунов на краю поляны и рассчитывал выкурить косячок после сытного обеда и посидеть на камнях, греясь на слонышке, пока Паровоз будет сидеть в засаде.
- Как только Паровоз доложит что долговцы вновь вышли в путь, мы двинемся за ними следом. Это приказ начальства. Дело в том, Мишка, что та штука, которую увел наш шустрый сталкер у этих растяп-ученых представляет интерес для нашей группировки, так что дело важное. Будь, как говориться, готов! Как пионер.
- Всегда готов... - уныло протянул Мишка, собирая вещи в рюкзак, - снова рацию тащить... Хоть пообедать то успеем?
- Успеем. Насчет рации - тебе Паровозыч поможет. А я пока оружие проверю. Так, на всякий пожарный , - ответил Потапыч, задумчиво смотря на карту. В голове у него крутился странный разговор ученого с базы "Горизонт" и долговского командира. Судя по всему, долговец вышел на связь с базой из-за того, что решил уточнить детали предстоящего задания со своим заказчиком - ученым по фамилии Киврин. Кроме того, у Потапыча создалось впечатление что Киврин этот действовал как-то подозрительно и судя по всему в тайне от своего руководства. Он спорил с командиром квада и уточнял условия рассчета. "Сталкера не поймали, а за денежки уже спорят. Видимо этот очкарик на все сто уверен в том, что долгаши вора изловят. А из этого следует, что долговцы наши - люди опытные и свое дело знают, видать натренеровались на мутантах. Надо быть начеку."

* * * * * * * *

Док неспеша удалялся от научной базы, планируя дойти до Бара еще до темноты и прислушивался к своему самочувсивию. Приступы кашля, которые особенно мучили его с прошлого утра, вдруг резко утихли. Откуда-то нахлынули силы и тяжелый рюкзак казался легкой сумочкой. Настроение улучшалось с каждой минутой. Сначала Док удивлялся таким делам, но потом вдруг почувствовал что от контейнера на его поясе исходит приятное тепло и все вспомнил.
Он понял что за ним следят когда уже отошел за несколько километров от базы по направлению к Ростку. Чутье сталкера с трехлетним стажем дало о себе знать. Он продолжал вести себя так, будто бы ничего не заметил чтобы ввести преследователей в заблуждение а потом в самый неожиданный миг ускользнуть. Такая тактика могла бы сработать с людьми, но с монстрами было сложнее. Док двигался вдоль старых железнодорожных путей. Справа вдоль них тянулись полуразрушенные постройки, сараи и ангары, за ними было поле. Аномалии встречались довольно редко и были хорошо заметны. Далее по дороге находился полустанок, но до него оставалось еще несколько километров. Подойдя к очередному кирпичному сарайчику, Док швырнул болт за угол и присел на корточки, сбросив рюкзак на землю и сделал вид что роеться в нем. Сидя на корточках и уткнувшись в рюкзак он осторожно вытащил правую руку из рукава комбинезона и нащупал за пазухой у левого бока оружие. Это был четырехзарядный обрез помпового дробовика Винчестер, сделанный таким образом, что его можно было носить под одеждой в специальной кобуре. Осторожно сняв его с предохранителя, он снова просунул руку в рукав и встал. Закинув рюкзак за плечо, он уже собирался продолжить путь, но тут вдруг понял что у него за спиной кто-то стоит, хотя секунду до этого никого не было. Его окликнул громкий голос:
- Эй, сталкер! Подожди!
Он обернулся. В десятке метров от него стоял сталкер. На нем был комбинезон с отличительными знаками и эмблемой группировки Долг. На правом плече висел короткий автомат, направленный стволом на Дока и рука долговца лежала у него на цевье.
- Тебе привет от Киврина, - сказал он, - помнишь такого?
- Чего тебе надо? - спросил Док.
- Короче, если ты такой непонятливый, то тогда сразу к делу. Давай сюда контейнер с Золотой рыбкой.
Док осторожно скосил глаза влево. Проход между стеной сарайчика и соседнего строения был ничем не загорожен и выходил прямо к зарослям кустарника. Это был шанс. Док сказал:
- Ну что ж..., - он изобразил на лице унылую гримасу и сделал вид что отстегивает контейнер с артефактом от пояса в то же время продолжая пристально следить за лицом противника. Долговец купился. Заметно расслабясь, он повернул голову чуть в сторону видимо ища глазами напарников. Тогда Док отбросил в сторону рюкзак и со всех сил кинулся в проход. Тут же грянул выстрел. Пуля черкнула его по левому плечу. Док споткнулся от неожиданности и чуть не упал, но все же сохранил равновесие и ринулся к спасительным кустам, за которыми начинался лес. Летя изо всех сил он краем сознания отметил, что стрелял не посланник Киврина, а кто-то другой и судя по звуку - из снайперской винтовки. "Долговцы - снайперы хорошие, - подумал он на бегу, - как же это он меня пожалел-то? Видимо, Киврин убивать меня не велел. Ну что же, это дела не меняет. Артефакт я им все равно не отдам."
До зарослей оставалось уже несколько метров. Миновав небольшую воронку, Док поднажал, как вдруг сильная рука ухватила его за плечо и изо всех сил потянула назад. Теряя равновесие, Док взмахнул руками и покатился по земле. Долговец с автоматом, догнавший его, тут же навалился сверху и схватив его за горло, размахнулся чтобы нанести удар. Но за секунду до того, как его кулак уже готов был опуститься, Док вдруг услышал легкие и быстрые шаги: кто-то бежал прямо к ним. Долговец тоже заметил приближавшегося человека, но сделать уже ничего не успел. Незнакомец с разбегу ударил его ногой прямо под дых. Долговец охнул и слетев с Дока, откатился в сторону. Все же он судя по всему был человеком подготовленным, так как после мощного удара попытался подняться. Это ему почти удалось, он встал на одно колено и сдернув с плеча свой автомат, прицелился в таинственного нападателя. Док повернул голову и увидел что тот пытаеться достать из кобуры пистолет. "Не успеет." - подумал он. Раздался выстрел. Долговец, так и не успевший нажать на спуск, навзначь упал на землю и схватившись за правое плечо, зарычал от боли. Из кустов вышел высокий сталкер с дымящимся автоматом в руках, за ним шел еще один, с большим ящиком за спиной. Оба сталкера, как и напавший на долговца человек, были облачены в облегающие комбинезоны с нашитыми на них бронепластинами, выкрашенными в зеленый цвет. На груди и на плечах у них было изображение оскаленной волчьей головы. "Свободовцы" - подумал Док. Тем временем, высокий свободовец, который видимо был командиром, сказал:
- Паровозыч, проверь-ка долгаря, не скопытиться ли до того, как его свои подберут. Нам тут войны только не хватало. А ты, Мишка, возьми свой автомат и стань-ка на стреме. С минуты на минуту гости должны пожаловать, свиснешь.
Сталкеры бросились выполнять его приказы. Командир подошел к Доку и сказал:
- Здорово, отец. Дай-ка я тебе помогу, - он помог ему подняться, - ты в порядке? Не знаю как тебя звать-величать, да и не нужно это мне. Мне твой контейнер нужнее, ты уж прости, - говоря это, он ловко отстегнул у него от пояса контейнер с артефактом и хотел уже было спрятать его себе в рюкзак, но Док схватил его за руку.
- Не шали, мэн! - командир ткнул в живот Доку стволом Вальтера, который он держал во второй руке. Док хаотично размышлял, что ему делать. И тут раздался громкий голос, идущий откуда-то сверху:
- Говорит капитан Симонов! Приказываю всем бросить оружие и лечь на землю лицом вниз, заложив руки за голову! Если вздумаете баловать - имейте в виду, вы находитесь под прицелом моих снайперов. Одно неверное движение - и вы все трупы! Выполнять!!!
Оба свободовца завертели головами стараясь понять, откуда идет голос.
- Эй, капитан, - не растерялся главный свободовец, - ты учти, мы тут не одни. Вон видишь - у моего бойца за спиной радиостанция? Я заранее связался со своими, сейчас они придут сюда и посмотрим, кто кого! Но ты, я думаю, человек не тупой, верно? Сам понимаешь, если тут много будет и наших и ваших, то бойни не миновать. Зачем нам ссориться? Разумнее будет разойтись мирно.
- Ты, гондурас, еще меня учить будешь? Да за то, что ты бойца моего ранил, я тебе лично все зубы повыбиваю. Но это потом, мы с тобой еще встретимся. А сейчас - проваливайте, а контейнер с артефактом - оставте! И сатлкера этого с собой забирайте! Даю десять секунд, время пошло.
- Погоди-ка, мэн, так дело не пойдет. Давай договоримся: ты мне этот артефактик оставляешь, а я лично тебе на ПДА солью инфу о лучшем своем схроне. Там артефактов - море, я специально на черный день готовил. И снаряга там есть клевая и деньжата даже имеються - десять кусков! Так что, по рукам?
- Сободовцу верить - себя не уважать! - долговский командир явно не желал идти на компромисс. Док увидел, как главный свободовец медленно достал из нагрудного крамана "лимонку" и продел палец в кольцо. Его напарники были напряжены и водили стволами из стороны в сторону. Док понял, что попал в тупик. Он подумал:
"Зачем? С какой целью? Для кого? - думал он, - Зачем она этот артефакт мне подбросила? Почему именно мне? И почему я вдруг вбил себе в голову это глупое утверждение, якобы Зона - не просто клок земли с аномалиями и тому подобным, а некая энергетическая сущность, что-то вроде живого и мыслящего существа? Может, потому, что человек всему непонятному и неизведанному стараеться дать свое, "человеческое" имя? Может, просто так легче понять? Или заставить себя думать, что понимаешь... И артефакт этот - не просто камушек с уникальным свойством - это прежде всего тест. Проверка Зоны. Создала она, понимаешь, артефакт, но не просто так, для порядку, а с целью проверки. Проверить нас, людей. Что мы станем делать, если получим лекарство от того, чего боимся всю жизнь - от смерти? Как себя поведем? Станем ли лучше? Хуже? Примемся ли убивать друг друга или попытаемся понять суть этого чуда? Это просто эксперимент - эксперимент Зоны над людьми. Отдать его преследователям - попадет артефакт в большой мир и скорее всего осядет в руках какого-то миллиардера, не пожалеющего все свои богатства, лишь бы только получить бессмертие. Впрочем, какие там миллиардеры... Как возьмуться за это дело военные с учеными - никого не пожалеют, лишь бы вожделенный артефакт себе присвоить. Все сильные мира сего будут усилия прилагать, чтобы заполучить такое чудо в личное пользование. Начнуться споры, протесты, пойдут недовольные, а там и до конфликтов недалеко. И кто его знает, до чего все это может довести. Поэтому главное для меня сейчас - решить, что с этим артефактом делать, потому как от моего поступка будет зависеть не только моя судьба, но и судя по всему, судьба всех людей, находящихся в Зоне, а может быть, и многих других. Можна конечно надеяться на то, что ученые смогут, скажем, эту таинственную энергию как следует изучить и воссоздать самостоятельно или усилить. Есть на это надежда, да. Но слишком уж она слабая. А рисковать я не люблю. Зона хочет знать чего мы все стоим? Но я то уже знаю - чего... Время действовать пришло!"
Док ударил командира свободовцев по руке, в которой тот держал контейнер с артефактом. От неожиданности тот выпустил его. Сталкер тут же метнулся к нему и схватив контейнер, размахнулся и бросил его прямо в находящуюся рядом воронку. Заревев, аномалия втянула в себя белый ящичек и раскрутив его в эпицентре, с оглушительным хлопком сработала. Сверкнула яркая вспышка. Всех стоящих вокруг сталкеров обдало волной теплого воздуха. Так прекратил свое существование одно из самых уникальных и редких порождений Зоны.

* * * * * * * *

За столом в Баре сидела компания из четырех сталкеров. Сержант, допив пиво, отставил кружку и сказал:
- Ну и че там дальше было-то?
Поправив очки, Док ответил:
- В принципе, я ожидал худшего. Но был удивлен: сначала они стояли несколько минут, разинув рты и пялились на меня. Потом свободовец сказал что-то вроде: "Пошли мол, парни, нам тут больше делать нечего, капитан, ты не против?" Долговец ему ничего не ответил, они постояли еще немного и ушли. А потом из за сарая вышли трое долговцев, забрали своего раненого и тоже куда-то удалились. Я подобрал свой рюкзак и поплелся себе не спеша к Бару, куда прибыл без происшествий. И что самое интерестное: с того времени заметил я одну странную вещь: пропал мои приступы, как будто и не было! Ну, вы уже все заметили давно, что я не кашляю с того времени.

но вдруг в кустах показался слегка согнутый сутулый силуэт какого-то мускулистого существа, продолжающего издавать булькающие звуки, прибавив к ним ещё и рычание, и частое громкое дыхание. Силуэт мелькал туда-сюда, пока не пропал вовсе, но звуки продолжали звучать, как будто, меняя место, откуда они издавались.
Это продолжалось ещё полминуты, но затем источник звука стал приближаться, пока уже не был совсем рядом. И именно в этот момент Слиток открыл огонь по пустоте. Но, как ни странно, в пустоте пули останавливались, и слегка плескала кровь. Но не было предела удивлению Бойца, когда из пустоты плавно толи просто появилось, толи материализовалось высокое, несмотря на то, что сгорбленное, существо с двумя светящимися в темноте глазами, клыками на верхней челюсти и четырьмя длинными (несколько длиннее человеческой ладони) щупальцами вместо нижней челюсти. Когтистые его лапы были на порядок больше самой большой человеческой ладони. Тело его было светло-зелёного цвета с неким подобием тёмного мха на плечах и на груди. Монстр не имел волос ни на теле, ни на голове.

Глава 1 Встреча
«У меня странное чувство, раньше такого не было. Да, точно! Я лечу! Вокруг меня воздушные белые облака. Впереди появилась красная вспышка и… о нет, я падаю!»
Я резко открыл глаза, вроде все нормально, но тревожное чувство меня не покидало. Осмотрелся. Я находился в своей берлоге. Как – то год назад я, укрываясь от вертолета военных недалеко от Янтаря, наткнулся на железную дверь у подножия холма. Осмотрел все, там были только пустые деревянные ящики, и решил устроить себе убежище. А что? Вход не заметный, холм, как холм. Здесь я и обустроился, и живу припеваючи.
На часах 7:30 утра, надо вставать. После завтрака и сборов, решил двигать в Бар после вчерашней удачной ходки, через Дикую территорию конечно путь опасный, но что в Зоне безопасное?
Выйдя и замаскировав вход я прислушался, было подозрительно тихо. После спокойных двух км пути раздались выстрелы со стороны лесополосы. От туда выскочил мужчина с СВД, которой отстреливался от слепых псов. В бинокль я разглядел, что он совсем молодой .
«Мда, дела. Парню надо помочь. Может позже отблагодарит.»- подумал я, до того, как расстрелял всех псов. Свистнув новичку, подошел к нему. В глазах зеленого читался настоящий страх.
- Ты как? – спросил я.
Но парень шокировано молчал.
Он был светловолосый, среднего телосложения, с едва заметным шрамом на лбу. Парень вылупился на меня, как будто я инопланетная бабайка, и похоже впал в небольшой ступор.
После влитых в него полфляжки горючего я стал его расспрашивать.
-Как тебя зовут?
-Меня Огурец зовут. А вас?
-Я Комар, - мы пожали руки, - и можно не выкать.
-Ты куда и откуда, если не секрет? – в Зоне не принято расспрашивать первого встречного, но мне было любопытно.
-Секрет, - коротко оборвал мое любопытство новичок.
-Ну, нет, так нет. Пока, - я махнул рукой на прощание и ушел.
-Пока, пока, - тихо проговорил спасенный.

Глава 2 Огурец
-Я надеюсь, ты не передумал, - проговорил мужчина с тронутыми сединой волосами. Сколько ему лет сложно было сказать.
-Нет, не передумал. Я готов, - сказал блондин, двадцати лет, стоя в постойке смирно перед мужчиной.
-Ну, тогда, вот задание, справишься, будешь наемником – пообещал начальник наймитов парню, - сталкер Комар, по моим наводкам, завтрашним утром будет не далеко от Янтаря, а сейчас можешь пойти отдохнуть.
Будущий наемник слегка кивнул и вышел.
«Ну это же надо было! С самого начала день не удался! Утром с какой-то громилой столкнулся, еле ноги унес. По дороге в воронку попал. А теперь на слепых псов нарвался!» - отступая и одновременно отстреливаясь от собак, размышлял он. Хотя по мутантам также не попадал.
Неожиданно со стороны Янтаря раздались выстрелы. Опытный сталкер с легкостью определил бы, что стреляли из Калаша, но не наш новичок. Он сильно испугался, что стрелять будут в него и даже когда все собаки повалились и выстрелы стихли, не мог выйти из ступора.
Когда очухался от неприятного вкуса во рту, он увидел перед собой высокого темноволосого мужчину крепкого телосложения, 30-40 лет.
-Как тебя зовут? – спросил мужчина.
Глава 3 Решение
Вечерело. В темноте был едва заметен огонек костра. Около него сидел молодой паренек и размышлял.
«И что теперь делать? Он мне жизнь спас, а я его убить должен.»
Он думал о всех за и против. Убивать спасителя – это предательство, но если он его не убьет, то не станет наемником и не спасет брата.
Младший брат Огурца сильно задолжал одному солидному человеку и если не вернет долг, то его убьют, а ТАКИЕ деньги можно получить только у наемников.
«М-да, дела. И что теперь делать?» - с такими мыслями он уснул.

Цитата

---

шокировано молчал

---

Почему мне не нравится это выражение?

Цитата

---

тронутыми сединой волосами

---

Аналогично.

Цитата

---

справишься, будешь наемником

---

Запятую меняй на тире, ага?

Цитата

---

Опытный сталкер с легкостью определил бы, что стреляли из Калаша, но не наш новичок. Он сильно испугался, что стрелять будут в него...

---

Как бы объяснить... лучше бы здесь начать новый абзац, потому что так второе предложение воспринимается, как продолжение первогоо (мол, он сильно испугался, что стрелять будут в него, потому что не понял, что стреляют из "калаша"). Как-то не идет.

Хм… Порой все что ты не замечал, чему не придавал ровным счетом никакого значения становится таким ценным и незаменимым…Жаль, что это происходит лишь тогда, когда что-то безвозвратно уходит, даже не помахав тебе вслед. Ведь почти каждый божий день ты ненавидишь свою работу, с назойливым и зажравшимся начальником, с тупоголовыми и ленивыми коллегами, со сломанным уже второй год кофе-аппаратом, но… стоит тебе уволится или даже быть уволенным, то ты сразу замечаешь, что начальник был добрым мужиком, а коллеги- просто одуванчиками, ну а аппарат… В общем, надеюсь, мысль понята. На место работы можно поставить какую-то вещь, человека или даже время,которое мы порой расточительно тратим на тупое листание каналов по телевизору, на бессмысленное болтание телефону или на просто «ничего-не-деланье». Потерять можно многое, пожалуй даже все. Но все же можно смериться с потерей, извлечь опыт и пойти дальше. А вот в моем случае так не сделаешь… Я, друзья, потерял жизнь.
…Я неожиданно проснулся. Спросоню потеряв ориентацию, я осмотрелся. Это явно был салон самолета. Не «Аеробуса»,конечно. Тут комфортом и не пахло: обшарпанные сидения, кое-где свисали кислородные маски, которые непрерывно болтались из стороны в сторону, а ремней тут и вовсе не было, в следсвие чего я постоянно подскакивал на своем кресле. Трясло нас достаточно-таки сильно. У меня ,конечно, нервы-то крепкие, но на самолетах я никогда не летал – это мой первый раз – а тут такая турбулентность… Жизнь пролетала перед глазами уже несколько раз, а душа как-то размялась гонятся от тела к пяткам. «Как же мне удалось задремать?» – недоуменно вопрошал я самому себе. Суставы изрядно затекли. Повертевшись на месте, тем самым изгибая спину, я размялся. В беспокойном ожидании, я не знал, как себя занять,отвлечь. А то больно сильно сосало под ложечкой и неприятно скручивало желудок, как у школьника, ждущего оценки по важной контрольной. Что обычно делают люди в самолетах? Донимать стюардесс тут не получиться – таковых и в помине нет. Еду тут тоже не принесут, а гламурных глянцевых журналов в бардачке ну просто и не предполагалось. Единственный вариант как-то скоротать томные часы – пару минут тупо поглазеть в эллюминатор. Повернувшись в сторону предполагаемого месторасполажения «окна», с досадой убедился, что оно затянуто какой-то белябердой, похожей на тентовый материал, который беспрерывно болтался, так и наровя оторваться.
Вдруг позади меня раздался ужасающий вопль. Когда он умолк, последовало тяжелое глубокое дыхание, затем – негодующее кряхтение.
- Надо ж было додуматься, чтобы это дерьмо на крылышках в воздух запустить – клял он этот самолет. – Еще и пассажирами на борту. Вот что значит «Рашн Эирлаинс».
Он возмущенно насупился, продолжая бубнить себе что-то под свой нос. Песимист, тут уж ничего не скажешь. А с чего ему радоваться? Ситуация у него, как и у меня впрочем вполне паршивая. Но я как-то могу все свое недовольство изъявлять в своих мыслях, а ему удержать это в пределах своей головы не дано. Да что это я… Никакой это не «он». Нельзя своих товарищей одними местоимениями кличить. Это – Вячеслав Рассольный, по-проще – Славик. Человек вполне заурядный, отличительных черт у него как-то не имеется – широкий лоб, русый волос, карие глаза. Ничего примечательного. Даже голос какой-то уж совсем обычный. Ум недалекий. (Хех… Напоминает обследование у врача.) Но вот чем-чем наделен – так это наглостью. Со «вторым счастием» у него все в порядке. И еще ,пожалуй, замечу: характер непрогибный. Будь он на горящем костре, все равно бы орал и вел себя «достойно». Упертость… Неясно – хорошо это или напротив, но это качество тоже его основополагающее.
- Слышь, ты как? – послышался голос Славка, после чего последовал пинок по сиденью. – Эээ! Оглох? Ты как спрашиваю.
- Да спокойно ты, по креслу бить. Отвалиться же может.
- Гы-гы… Это точно. Самолет, будто спичками сделанный : дунешь – развалиться, - ехидничал он.
- Мда… Сколько уже летим-то? – спросил я.
- Ну часа 3 точно, - прикинул Славик. – А чего?
- Да ничего… - глухо ответил я. – Страшно.
Славик тоже поник головой, и, скорее говоря себе, подхватил:
- Мне тоже…
Самолет продолжало трясти, за окнами сверкали молнии, капли дождя стекали по стеклам пошкарябанных, кое-где выбитых стекол. В воздухе висело ужасное напряжение. Мы продолжали лететь, невесть куда, но точно ясно зачем.

Прилет
-Поооодъем!!! – раздался утробный голос капитана.
Я от неожиданности вздрогнул, да так, что кресло откинулось назад, в аккурат заехавши Славке по голове.
- Ааа!!! – раздалось позади так, что голос капитана показался соловьиным пением. – Ты что делаешь, балда?!
- Извини, - с сожалением ответил я. – Сидения на соплях держатся.
Пока Славик продолжал чертыхаться так, что вяли уши, капитан ,поняв, что он тут немного не к месту, сконфуженно заявил:
- Посадка скоро, упаковывайте монатки.
Зайдя в кабину пилота, он с силой закрыл дверь так , что петельки крякнули, чуть не разломясь.
Я начал уже грузить свои вещи в громоздкий рюкзак. Тут было все: начиная от зубной щетки и кончая обоймами для Макарова и Калашникова. Окончательно упаковав весь багаж, я встал, прогулялся вдоль салона до ближайшего окна. Подойдя к нему, мне довелось увидеть неописуемую картину: весь самолет окутал большой круговорот снежных хлопьев, прилипающих к крыльям и стеклам, а сквозь эту белую пелену виднелось красное яблоко солнца, постепенно заходящего за горизонт. Внизу, под нами лежали огромные сугробы, целые долины снегов, целые снежные горы. Будто мы были еще высоко в небе, под облаками.
Славик еще продолжал копашиться в своем рюкзаке, проверяя, все ли он положил. Окончательно все проверив, он привстал со своего кресла. Пока я удивлялся красоте пейзажа, он подошел к окну. Посмотрев наружу, он начал анализировать, что это за местность.
- Знаешь,мы где-то в Сибири, - с умным видом заключил он.
- Да ладно? – иронизировал я. – А я то думал мы в Африке…
Славик затих. В воздухе снова воцарилось безмолвие. Только гул мотра раздражал атмосферу. Прошло минут десять, когда мы наконец приземлились. Это было круче всех американских горок вместе взятых. Но даже если взять и построить самую экстремальную горку в мире, как бы тебе не было страшно, ты понимаешь, что это все безопасно, что все хорошо укреплено и т.д. . Тут ситуация была иная: ты понимаешь, что ты на огромной скорости касаешься земли на самолете, как было правильно Славиком замечено, спичечном. И каждая деталь тут держалась на божьем слове… Я предпочел бы умереть еще во время посадки, чем пережить то, что я (не осознаю, как мое сердце выдержало) пережил. Когда мы все-таки сели, я обнаружил, что с перепугу оторвал подлокотник, а Слава буквально прилип к сидению.
Когда настала очередь выходить, руки беспристанно дрожали, что не давало спокойно надеть на себя пальто. Да и ходили мы с трудом: ноги подкашивались, подворачивались. Стоило мне выйти из самолета, в лицо ударил холодный сибирский воздух, коля щеки и нос. Хлопья снега прилипали к ресницам и одежде, так что за минуту мое пальто и штанины побелели, и в целом я стал похож на снежную бабу. Славика заботила та же проблема, но в добавок к этому, его штаны оказались с дырой, что делало его ситуацию критической. Так мы стояли минут пять, пока из под белой завесы, образованной пургой, к нам не выбежал какой-то человек. Подойдя поближе, он дал нам возможность разглядеть. На нем была надета серая шерстянная шинель, голову украшала шапка-ушанка с медной кокардой посередине, пояс обтягивал ремень с красивой, мастерски выполненной бляхой. Его ноги грелись в теплых штанах цвета хаки, которые прерывались у колен высокими ботинками. Было видно сразу – это военный, причем сержант. Пойдя к нам поближе, он громогласным голосом заявил:
- Приветствую вас, щенки! Откуда вас привезли, мясо вы пушечное?
После его выражение «пушечное мясо» мне стало не по себе. Ведь сказал он это не так, как ругательство, а как факт, что меня здорово настораживало. От волнения пересохло в горле, язык окаменел, глаза непроизвольно выпучились, а по лицу, несмотря на сильнейший мороз, потек пот. Меня ступарнуло. Причем изрядно.
Видя, что я не способен что либо сказать, Славик взял инициативу ответа на себя.
- Мы из Ростова, что на Юге, - немного небрежно кинул он. – А что?
Командир недобро ухмыльнулся.
- С Юга значит? К солнышку привыкли, сосунки? Ну ничего, Сибирь вам хер вправит! Тут вам не курорт, не Канары, тут такая полная жирная жопа, что будет побольше у ваших мамаш!
Все это он произнес четко, тихо, вполне доходчиво. Несмотря на ветер, его слова были слышны ясно и разборчиво. Вот что значит «человек-характер». Даже природе непокорен.
- Тут еще цветочки, а не погода, - продолжал он почти шепотом. – Да и я просто мягкий детеныш по сравнению с тем, что и кто вас ждет. А теперь, за мной!
Скал он последнее предложение уже ором, и непременно побежал в сторону, откуда пришел. Мы без возражений рванули за ним. Ноги вспахивали и взрыхляли глубокий снег, а я все с ужасом думал, что, что же нас ждет впереди?

Хм… Порой все что ты не замечал, чему не придавал ровным счетом никакого значения становится таким ценным и незаменимым…Жаль, что это происходит лишь тогда, когда что-то безвозвратно уходит, даже не помахав тебе вслед. Ведь почти каждый божий день ты ненавидишь свою работу, с назойливым и зажравшимся начальником, с тупоголовыми и ленивыми коллегами, со сломанным уже второй год кофе-аппаратом, но… стоит тебе уволится или даже быть уволенным, то ты сразу замечаешь, что начальник был добрым мужиком, а коллеги- просто одуванчиками, ну а аппарат… В общем, надеюсь, мысль понята. На место работы можно поставить какую-то вещь, человека или даже время,которое мы порой расточительно тратим на тупое листание каналов по телевизору, на бессмысленное болтание телефону или на просто «ничего-не-деланье». Потерять можно многое, пожалуй даже все. Но все же можно смериться с потерей, извлечь опыт и пойти дальше. А вот в моем случае так не сделаешь… Я, друзья, потерял жизнь.
…Я неожиданно проснулся. Спросоню потеряв ориентацию, я осмотрелся. Это явно был салон самолета. Не «Аеробуса»,конечно. Тут комфортом и не пахло: обшарпанные сидения, кое-где свисали кислородные маски, которые непрерывно болтались из стороны в сторону, а ремней тут и вовсе не было, в следсвие чего я постоянно подскакивал на своем кресле. Трясло нас достаточно-таки сильно. У меня ,конечно, нервы-то крепкие, но на самолетах я никогда не летал – это мой первый раз – а тут такая турбулентность… Жизнь пролетала перед глазами уже несколько раз, а душа как-то размялась гонятся от тела к пяткам. «Как же мне удалось задремать?» – недоуменно вопрошал я самому себе. Суставы изрядно затекли. Повертевшись на месте, тем самым изгибая спину, я размялся. В беспокойном ожидании, я не знал, как себя занять,отвлечь. А то больно сильно сосало под ложечкой и неприятно скручивало желудок, как у школьника, ждущего оценки по важной контрольной. Что обычно делают люди в самолетах? Донимать стюардесс тут не получиться – таковых и в помине нет. Еду тут тоже не принесут, а гламурных глянцевых журналов в бардачке ну просто и не предполагалось. Единственный вариант как-то скоротать томные часы – пару минут тупо поглазеть в эллюминатор. Повернувшись в сторону предполагаемого месторасполажения «окна», с досадой убедился, что оно затянуто какой-то белябердой, похожей на тентовый материал, который беспрерывно болтался, так и наровя оторваться.
Вдруг позади меня раздался ужасающий вопль. Когда он умолк, последовало тяжелое глубокое дыхание, затем – негодующее кряхтение.
- Надо ж было додуматься, чтобы это дерьмо на крылышках в воздух запустить – клял он этот самолет. – Еще и пассажирами на борту. Вот что значит «Рашн Эирлаинс».
Он возмущенно насупился, продолжая бубнить себе что-то под свой нос. Песимист, тут уж ничего не скажешь. А с чего ему радоваться? Ситуация у него, как и у меня впрочем вполне паршивая. Но я как-то могу все свое недовольство изъявлять в своих мыслях, а ему удержать это в пределах своей головы не дано. Да что это я… Никакой это не «он». Нельзя своих товарищей одними местоимениями кличить. Это – Вячеслав Рассольный, по-проще – Славик. Человек вполне заурядный, отличительных черт у него как-то не имеется – широкий лоб, русый волос, карие глаза. Ничего примечательного. Даже голос какой-то уж совсем обычный. Ум недалекий. (Хех… Напоминает обследование у врача.) Но вот чем-чем наделен – так это наглостью. Со «вторым счастием» у него все в порядке. И еще ,пожалуй, замечу: характер непрогибный. Будь он на горящем костре, все равно бы орал и вел себя «достойно». Упертость… Неясно – хорошо это или напротив, но это качество тоже его основополагающее.
- Слышь, ты как? – послышался голос Славка, после чего последовал пинок по сиденью. – Эээ! Оглох? Ты как спрашиваю.
- Да спокойно ты, по креслу бить. Отвалиться же может.
- Гы-гы… Это точно. Самолет, будто спичками сделанный : дунешь – развалиться, - ехидничал он.
- Мда… Сколько уже летим-то? – спросил я.
- Ну часа 3 точно, - прикинул Славик. – А чего?
- Да ничего… - глухо ответил я. – Страшно.
Славик тоже поник головой, и, скорее говоря себе, подхватил:
- Мне тоже…
Самолет продолжало трясти, за окнами сверкали молнии, капли дождя стекали по стеклам пошкарябанных, кое-где выбитых стекол. В воздухе висело ужасное напряжение. Мы продолжали лететь, невесть куда, но точно ясно зачем.

Прилет
-Поооодъем!!! – раздался утробный голос капитана.
Я от неожиданности вздрогнул, да так, что кресло откинулось назад, в аккурат заехавши Славке по голове.
- Ааа!!! – раздалось позади. – Ты что делаешь, балда?!
- Извини, - с сожалением ответил я. – Сидения на соплях держатся.
Пока Славик продолжал чертыхаться и потирать ушибленный лоб , капитан повелительно и лаконично продолжил:
- Посадка скоро, упаковывайте монатки.
Зайдя в кабину пилота, он с силой закрыл дверь так , что петельки крякнули, чуть не разломясь.
Я начал уже грузить свои вещи в громоздкий рюкзак. Тут было все: начиная от зубной щетки и кончая обоймами для Макарова и Калашникова. Окончательно упаковав весь багаж, я встал, прогулялся вдоль салона до ближайшего окна. Подойдя к нему, мне довелось увидеть неописуемую картину: весь самолет окутал большой круговорот снежных хлопьев, прилипающих к крыльям и стеклам, а сквозь эту белую пелену виднелось красное яблоко солнца, постепенно заходящего за горизонт. Внизу, под нами лежали огромные сугробы, целые долины снегов, целые снежные горы. Будто мы были еще высоко в небе, под облаками.
Славик еще продолжал копашиться в своем рюкзаке, проверяя, все ли он положил. Окончательно все проверив, он привстал со своего кресла. Пока я удивлялся красоте пейзажа, он подошел к окну. Посмотрев наружу, он начал анализировать, что это за местность.
- Знаешь,мы где-то в Сибири, - с умным видом заключил он.
- Да ладно? – иронизировал я. – А я то думал мы в Африке…
Славик затих. В воздухе снова воцарилось безмолвие. Только гул мотра раздражал атмосферу. Прошло минут десять, когда мы наконец приземлились. Это было круче всех американских горок вместе взятых. Но даже если взять и построить самую экстремальную горку в мире, как бы тебе не было страшно, ты понимаешь, что это все безопасно, что все хорошо укреплено и т.д. . Тут ситуация была иная: ты понимаешь, что ты на огромной скорости касаешься земли на самолете, как было правильно Славиком замечено, спичечном. И каждая деталь тут держалась на божьем слове… Я предпочел бы умереть еще во время посадки, чем пережить то, что я (не осознаю, как мое сердце выдержало) пережил. Когда мы все-таки сели, я обнаружил, что с перепугу оторвал подлокотник, а Слава буквально прилип к сидению.
Когда настала очередь выходить, руки беспристанно дрожали, что не давало спокойно надеть на себя пальто. Да и ходили мы с трудом: ноги подкашивались, подворачивались. Стоило мне выйти из самолета, в лицо ударил холодный сибирский воздух, коля щеки и нос. Хлопья снега прилипали к ресницам и одежде, так что за минуту мое пальто и штанины побелели, и в целом я стал похож на снежную бабу. Славика заботила та же проблема, но в добавок к этому, его штаны оказались с дырой, что делало его ситуацию критической. Так мы стояли минут пять, пока из под белой завесы, образованной пургой, к нам не выбежал какой-то человек. Подойдя поближе, он дал нам возможность разглядеть. На нем была надета серая шерстянная шинель, голову украшала шапка-ушанка с медной кокардой посередине, пояс обтягивал ремень с красивой, мастерски выполненной бляхой. Его ноги грелись в теплых штанах цвета хаки, которые прерывались у колен высокими ботинками. Было видно сразу – это военный, причем сержант. Пойдя к нам поближе, он громогласным голосом заявил:
- Приветствую вас, щенки! Откуда вас привезли, мясо вы пушечное?
После его выражения «пушечное мясо» мне стало не по себе. Ведь сказал он это не так, как ругательство, а как факт, что меня здорово настораживало. От волнения пересохло в горле, язык окаменел, глаза непроизвольно выпучились, а по лицу, несмотря на сильнейший мороз, потек пот. Меня шокировало. Причем изрядно.
Видя, что я не способен что либо сказать, Славик взял инициативу ответа на себя.
- Мы из Ростова, что на Юге, - немного небрежно кинул он. – А что?
Командир недобро ухмыльнулся.
- С Юга значит? К солнышку привыкли, сосунки? Ну ничего, Сибирь вам вправит мозги-то! Тут вам не курорт, не Канары, тут такая полная задница, что будет побольше у чем ваших мамаш!
Все это он произнес четко, тихо, вполне доходчиво. Несмотря на ветер, его слова были слышны ясно и разборчиво. Наступила мертвая тишина.
- Тут еще цветочки, а не погода, - продолжал он почти шепотом. – Да и я просто плюшевый медведь по сравнению с тем, что и кто вас ждет. А теперь, за мной!
Сказал он последнее предложение уже ором, что возвратило атмосфере голос ,и она снова запела шумным завывающим ветром. Окинув нас холодным взглядом, он хмыкнул, сплюнул и трусцой побежал в сторону, откуда пришел. Мы без колебаний рванули за ним. Ноги вспахивали и взрыхляли снег, оставляя глубокие следы. А я все с ужасом думал, что, что же нас ждет впереди?
Только начало
Мы ,вслед за сержантом, зашли в неведомый, незнакомый нам бункер. Снаружи его даже не заметишь – стены и крышу так плотно замело, что это уже напоминало либо сугроб, либо снежную горку, но никак не здание. Зайдя, сразу отряхнулись – снег забился во все складки и щели, что сильно раздражало. Наконец, когда мы вновь стали похожи на людей, а не на снеговиков, мы прошли внутрь. Оказалось, что снаружи здание кажется куда менее объемным, чем внутри: первое, что мы увидели, был бар. Тут так и кишило черно-зелеными цветами «хаки», но было удивительно тихо. Тихо так, что слышно было свое дыхание. «С дисциплиной эти парни в ладах, - тихо шепнул мне на ухо Славка». Следом шла общая спальня, где скрипящие, ржавые койки со старыми матрасами исчислялись в десятках штук. Как я успел подсчитать, их было толи 60 , толи 65. Затем - длинный, кажущийся бесконечным коридор выводящий на дверей 12. Мы же прошли налево, в глубь, пока не наткнулись на нужную. Эта была, на фоне остальных, солидная, с фирменной табличкой. «Васнецов Генадий Дмитриевич» - прочитал я про себя. Мы зашли. Сержант предложил сесть. Сняв шинель, он сел за стол, надел очки, достал кипу бумаг, начал их медленно перебирать в поисках нужного ему документа. Пока он искал, мы сидели на стульях, отчаянно пытаясь скрыть страх и смущение. Вот он наконец-то остановился на какой-то папке, открыл ее, быстро осмотрел. На его сухом лице проскочила улыбка и тут же угасла. Аккуратно отложив два листочка, он снял очки и теперь его взор впивался в наши бледные и вспотевшие лица. Пожевав и облизав обсохшие губы, он начал:
- Ну так что, салаги, за что прибыли знаете?
Глаза потупились, голова сама собой поникла. Вспоминать тот день было стыдно, было больно.
- Так что, голубчики? - вновь спросил он. – Не помните. Так я вам с удовольствием напомню. Итак, - вновь надел он свои очки, нащупав документ, поднес его к лицу и начал. – Кхм…14-го февраля, 2012 года, в 15:40, Живолюбов Евгений Николаевич, заодно с Рассольным Вячеславом Алексеевичем, вооруженные пистолетами модели «Вектор» и модели «Гюрза» были задержаны уполномоченными силами МВД г. Ростова-на-Дону после попытки ограбления ювелирного магазина. Судимы по 360 статье уголовного кодекса сроком на 7 лет. – с этими словами он закрыл папку. Неспешно сняв очки, он снова пристально посмотрел на нас. Я был настолько сконфужен, что просто не поднимал головы. Тем временем, сержант продолжал:
- Припомнили? Вот и славненько. Тогда, раз уж все стало на свои места, то объясните мне пожалуйста: почему сейчас вы, вместо того чтобы проводить свою никчемную жизнь на нарах тюремной камеры вы сидите у меня в кабинете?
Мы резко оживились. Вопрос был действительно занятным. По-большому счету, все мои догадки, зачем мы сюда летим сводились именно к тому, что мы будем мотать срок здесь. С другой стороны, зачем нам выдали еще на военном аэродроме стрелковое оружие. Все это было покрыто некой пеленой мрака, снят которую нам явно придется здесь. Геннадий Дмитриевич нас не стал томить.
-…Да потому что вам выпал прекрасный шанс. Да, вы вытянули свой счастливый билет. Хотя, с какой стороны посмотреть, счастливый ли он, - с иронической ухмылкой задумался он. – Итак, знаете ли вы,морды собачьи, зачем и что тут примерно делаете?
Мы отрицательно покачали головами.
- Ооо! – с удивлением воскликнул сержант. – Ну вы и даете, салаги. Из разряда «слышу звон да не знаю где он», да?
Его лицо расплылось в издевательской широкой улыбке. Затем ,встав, он поправил галстук на шее, прокашлялся, и уже на полном серьезе продолжил:
- Да вы попали в ад, друзья. И бегают тут настоящие демоны, готовые перегрызть вам глотку и сожрать с потрохами. То место, куда вам предстоит попасть и где предначертано называется Запретный Горизонт.
Мы со Славиком были в полном недоумении. Это что еще за бурда такая? Какой ад, какие черти и какой вообще Запретный Горизонт? Это смахивало на розыгрыш. Скорее даже на бред. Я, желая разъяснить все по-точнее, робко спросил:
- Извините, но что это еще за бред какой-то? – с опаской, но в тоже время с вызовом спросил я.
Сержант нахмурил густые и черные ,как смола, брови. Положив локти на стол и сжав руки вместе, он пристально смотрел на меня. Зрачки моих глаз готовы были форироваться в два вопросительных знака. Увидев мою жажду узнать по-подробнее, он глубоко вдохнул и выдохнул, ухмыльнулся, и наконец ответил:
- Это не бред, Же-ня, это реальность, и не так долго вам ждать осталось, чтобы в этом убедиться. А теперь, - он уже говорил с нами. – Ближе к сути вашего дела. Ваше задание будет заключаться лишь…
- Погодите-ка, товарищ сержант, - внезапно перебил его Слава. – Так я что-то не до конца понял: что нам будет за это задание, и зачем нас сюда притащили-то.
На лице Геннадия Дмитриевича ярко выступили скулы. Видимо, его сильно раздражало когда его перебивали. Своего бы служивца он бы уже так отчитал за такое, что тот бы не смог месяц на стуле сидеть. Но со Славиком так не получиться: потом ему самому придется отчитываться перед начальством. Шмыгнув носом и громко кашлянув, он ответил:
- Тебе при удачном исполнении изрядно повезет : тебя из под трибунала вместе с твоим дружком вынесут, да еще орден получите. Неплохо? А зачем вы здесь – разговор отдельный… - с этими словами он открыл ящик своего письменного стола, сделанного из местной, сибирскрой сосны. Покопавшись там немного, он вытащил огромный сверток. Когда он его развернул его на столе, я увидел, что он напоминал какую-то карту. На ней было множество условных обозначений ,отметин и географических названий городов и поселков. Одни были обведены, другие особо помечены, а иные - зачеркнуты. Еще на карте было несколько секторов с разнообразными названиями. « «Апач», «Зенит», «Казак», «Звезда Коммунизма», «Береза». «Комбат» и «Полярный»» - про себя прочитал я снизу вверх. Назревал очевидный вопрос: что это такое?
Долго ждать ответа не пришлось.
- Итак ,соплежуи, перед вами карта самой действующей радиоактивной точки на планете, растянувшейся вдоль территории Красноярской области. Как известно теперь, это - ЗАСЗ, - начал сержант, обведя ее мозолистыми ладонями. – Мы с вами на ее южной окраине, как видно в военно-окружном секторе «Апач». Здесь находятся «ворота в сибирскую Преисподню» и именно здесь начнется ваше «путешествие».
Сделав небольшую паузу, достав и закурив сигарету, крепко затянулся и облегченно выдохнул токсичный дым изо рта. Переведя дух, он вновь продолжил:
- В советское время, - начал он уже спокойным голосом. – Тут проложили железную дорогу. Это очень нам помогло. Как известно, там, за Горизонтом выходят из строя двигатели: радиоволны их нещадно глушат. Сколько полегло там нашей техники… Короче, по этим путям до сих пор ходит совдеповский поезд-паровоз. Двигатель у него паровой, не почем ему радиация. Благодаря ему мы смогли быстро проникнуть в глубь эпидемии, хоть как-то укрепиться, и теперь мы упорно боремся с этой катастрофой и со всем отребьем, созданным ею. Теперь поясню, в чем ваше дело… - с этого момента он рассказал нам все, что нам предстояло и что нас ожидало впереди.
Если обобщите все им тогда сказанные указания, то можно предельно кратко изложить нашу цель: перебираясь по очереди со станции на станцию, мы должны были достигнуть самого близкого сектора – «Полярный», где мы получим все дальнейшие указания.
Сержант еще сказал нам в конце, что здесь стоит остерегаться не только мутантов и опасных аномалий, но и обезбашенных, свободно разгуливающих здесь мародеров и властвующих на Горизонте группировок. «Недаром человек в самом начале цепи питания, - наставлял он нас со Славиком. – Самый беспощадный, самый быстрый, самый хитрый хищник…».
***
Мы были уже на пароме, куда пару минут назад, громко пыхтя, оставляя за собой долгий и густой след из дыма и пара, пришел старый, еще советских времен поезд. Вагоны уже поржавели, колеса нуждались в постоянной смазке, а коэффициент полезного действия, который мы так долго учили по школьной программе физики, уже был даже меньше 6 %. И только красная звезда на лицевой части локомотива ничуть не потускнела со временем. Зайдя в свое купе, мы осмотрелись: не смотря на стойкий запах ацитона, изувеченный столик и ободранные занавески, тут было вполне уютно. Быстро расположившись на своих койках, я выглянул в мутное и запятнанное окно. Все платформа так и кишела серыми пятнами военных шинелей. Платформа было под строгой охраной . Шаг влево, шаг вправо – расстрел, без обсуждений и церемоний. Узкими полосками колонны людей заходили в вагоны.
- Будто на казнь ведут, да? – вдруг послышался голос Славка. – Только цивилизованно, да и еще преподносят нам это , как данное с небес. Скоты…
Я обернулся. Славик сидел на койке, широко расставив ноги, положив локти на колени и свесив кисти вниз, и непрерывно смотрел в окно. Потом резко перевел взгляд на меня и, после короткой паузы, с подлинной озабоченностью в голосе спросил меня:
- И что дальше?
Я отвел свой взгляд от него, вновь уставившись сквозь мутное стекло на платформу. В душе витала пустота, вакуум, но обещающая скоро заполниться… болью, горечью, страданиями.
- Я не знаю, наконец ответил я, поникнув головой и упершись взглядом деревянный, местами прогнивший паркет.
Поезд шумно загудел и тронулся с платформу по пути в бездну, в Преисподню, за Запретный Горизонт.