[0]
Каждым кораблем, а только больших в Затоне было около десятка, владел какой-нибудь клан, со своими правилами и уставом. На некоторые корабли доступ был разрешен только членам клана. Складовск был исключением — там принимали всех.
Сухогрузом Складовск владел сталкер по кличке Борода. Он собрал неплохую команду, у него были и оружейник и электронщик. Они могли починить и модифицировать любой ствол, перепаять или перепрошить любую электронную начинку ПДА, детекторов аномалий, приборов ночного видения и прочей электроники. Был у Бороды даже собственный медик.
Конечно, Борода принимал всех не бескорыстно — за приют надо было платить услугами или артефактами. Но у Бороды был свой прямой канал сбыта, а цены на артефакты у него были самые высокие в Зоне. Кроме того, зимой на Складовске было комфортнее всего — светло и тепло. На Складовске, в отличие от других кораблей Затона, было дармовое электричество — к сухогрузу по дну Затона от портовых сооружений был проложен кабель. К чему он там присоединялся – неизвестно, а Борода решительно пресекал все попытки левых подключений к кабелю.
У Ноя я пробыл два дня – больше не выдержал, Ной своими проповедями мне весь мозг высушил. Но время у Ноя я потратил не зря – разузнал обстановку в зоне. В частности, что в Затоне крутится «вольный сталкер» Грач, а, как я теперь знаю из бумаг Гурона, он из Странников. Значит, Странники продолжают искать Стрелка, то есть меня.
Вот и Складовск. Поздоровавшись с охранником, я вошел в сухогруз и сразу двинулся в кают-компанию. Просторная «кают-компания» располагалась в одном из трюмов сухогруза. Борода был за барной стойкой. Четвёрку американцев я заметил сразу. Одеты они, как вольные сталкеры, и даже оружие «наше», Калашниковы и Макаровы, – похоже, хотели замаскироваться. Но, видать, они совсем там в своей Америке охренели! Я не националист, но негр в сталкерском прикиде в нашей Зоне – это перебор!
В противоположном углу кают-компании сидел Грач. Я познакомился с ним лично уже в облике Меченого, а узнал, что он из Странников только месяц назад. Я кивнул ему, стараясь изобразить радушие. Грач кивнул мне в ответ.
В кают-компании особняком сидели ещё два сталкера, но я с ними не был знаком, поэтому я проследовал к барной стойке. Борода, узнав меня, вышел из-за стойки чтобы пожать мне руку. Бородатая его харя расплылась в довольной улыбке.
— Меченый, не чаял тебя увидеть в зиму, — сказал Борода.
— Ты же просил добыть артефакт «Золотая рыбка», так я принёс, — сказал я.
Гурон оставил мне свой бункер целиком. Так что и его коллекция артефактов – теперь моя, могу распоряжаться ею по своему усмотрению.
— Ёшкин кот, ну и удачливый ты сукин сын, Меченный! Покажи, — сказал Борода, потирая от нетерпения руки.
Я поставил винтовку на пол и прислонил её к стойке, скинул рюкзак и достал контейнер. Открыл контейнер. «Золотая рыбка» засветилась ровным золотистым светом, по бритому наголо черепу Бороды побежали блики. Артефакт представлял красивое полупрозрачное образование причудливой формы. Практической ценности для сталкеров «Золотая рыбка» не представляла, и даже считалось, что данный артефакт притягивает пули, но «рыбка» чрезвычайно ценилась у ювелиров вне Зоны.
Услышав какие-то возгласы и возню, я скосил глаза в сторону американцев. Все четверо с любопытством смотрели на контейнер у меня в руках.
— Борода, а це кто таки, часом не москали? – кивнув в сторону четверки, спросил я, передавая контейнер Бороде.
Борода хохотнул и убрал контейнер под стойку:
— Ни, не хвилюйся, це американьски хлопци, — оценив мой намёк на негра, ответил по-украински Борода, — Снимают тут фильму про Зону.
— И квартируют у тебя? – спросил я.
— А як же? Складовск – цеж пятизвездочный готель Затону!— ответил Борода.
— И почем же у тебя теперь нары в твоём «готелю»? – спросил я.
— Для тебя, Меченый, цены прежние, а теперь даже с бонусной скидкой. А американьцев я разместил в своей каюте, — ответил Борода.
— По цене «пентьхауза» в Хилтоне, небось! – сказал я, хихикая.
Борода лукаво посмотрел на меня и захихикал вслед за мной.
— Что-то народу у тебя маловато. А там кто? – отсмеявшись, спросил я, кивнув в противоположный угол.
— К вечеру все подтянутся. А там? Ну, Грача ты, наверно, знаешь, а те двое – Крендель и Шнур. Так, шпана необстрелянная – «ни украсть ни посторожить», держу их на посылках, — ответил Борода.
— А чего это Грач у тебя ошивается? Я слышал, что погоняло он своё заработал потому, что на зиму выходил из Зоны, а возвращался с первыми грачами, – спросил я.
— Надеется перед уходом перетереть со Стрелком, дело у него к нему есть, а тот завсегда зимовал у меня, — ответил Борода.
— А кто такой Стрелок? — спросил я.
— Такой же фартовый сталкер, как и ты, Меченый. Только вот сдается мне, если сегодня не пришел, то уж больше и не придет – кончился его фарт, я его уже месяцев восемь не видел, — ответил Борода.
— А почему не придет? Земля подмерзла, идти легко, – спросил я.
— Сегодня в ночь пойдет снег, завьюжит, все тропы снегом занесёт, — ответил Борода.
— С чего бы это вдруг? Небо чистое, ни облачка, ни ветерка, солнышко ярко светит. Да и синоптики обещают ясную морозную погоду, — возразил я.
— Тю, нашел, кому верить, синоптикам! Ты меня слушай, мне мой ревматизм подсказывает – в ночь пойдет снег, — сказал Борода, — Тебе чего плеснуть, или сперва чего поешь?
— Налей горилки, что ли, грамм сто пятьдесят. Для начала, — сказал я.
Взяв у Бороды кружку с горилкой и пару конфет из вазочки, пошел к свободному столику. Едва я устроился за столом, как один из американской четверки поднялся и подошел к Бороде. Похоже, этот белобрысый и есть оператор «Нэшнел Географик». Белобрысый о чём-то переговорил с Бородой, тот достал мой контейнер, открыл его – золотистые блики заиграли на бутылках бара. Белобрысый снова заговорил, наверно, уговаривает продать. Борода отрицательно покачал головой, закрыл контейнер и убрал его под стойку. Всё правильно, Борода — хоть и барыга, но совестливый, — если дал кому-то слово, то от своего слова ни за какие деньги не отступится.
Белобрысый снова заговорил, кивая в мою сторону. Борода что-то ответил, пожимая плечами. Ну нет, последнюю «Золотую рыбку» из коллекции Гурона я белобрысому не отдам.
Белобрысый от стойки направился ко мне.
— Добрый день, разрешите присесть за ваш столик? — почти без акцента спросил белобрысый.
Я утвердительно кивнул, допил остатки горилки и зажевал их второй конфеткой.
— Разрешите представиться: Мишель, Мишель Дарен.
— Меченый, — представился я и спросил, — Вы француз?
— Нет, я канадец, Квебек, но живу и работаю в Голливуде. А тут я по заданию «Нэшнел Географик» снимаю фильм о сталкерах и о Зоне. Нам нужна ваша помощь, — ответил Мишель.
— Вы хотите, чтобы я снимался в вашем фильме? Что-то типа «Крокодила Данди» или «Тарзана»? Нет, карьера голливудской звезды меня не интересует, — ответил я.
— Нет, нам нужен проводник в Мёртвый город. А мистер Борода говорит, что вы один из опытнейших сталкеров зоны, — сказал Мишель.
— Не сезон, зимой никто в Мёртвый город не ходит, — ответил я.
— Я хорошо заплачу, — настаивал Мишель.
Конечно, мне самому надо в Мёртвый город. Мне надо побывать в назначенном роботом-трансформером Джеймсом месте встречи. Может, он оставил мне какой знак? Кроме того, роясь в бумагах Гурона, я наткнулся на документ с описанием ещё одного бункера. В документе было всё и подходы, и способ проникновения и коды доступа, но была и приписка – не безопасно! Это может означать, что в бункере меня ждет засада. Так что свидетели и попутчики мне не нужны, тем более — такие.
— Вы очень хорошо говорите по-русски, — сказал я, пытаясь сменить тему.
— Мой прадед, кстати сказать, мой полный тёзка, Михаил Даренко был украинцем. После войны он эммигрировал в Канаду, в Квебек. Там фамилия наша и трансформировалась на французский манер. В моей семье до сих пор все говорят по-украински, так что, освоить русский в университете мне было легко, — ответил Мишель.
Ясно — правнук бандеровца, украинский националист, а университеты он свои проходил в ЦРУ!
Мишель вынул из разгрузки отполированную до блеска фляжку из нержавейки, свинтил крышечку, отхлебнул и предложил мне. Я взял фляжку и сделал глоток.
— «Бурбон», хорошее виски! – сказал я.
— О, вы разбираетесь в виски? — удивился Мишель.
— У нас, у сталкеров так — то сухари грызём, а то пьем коньяк «Наполеон» и ходим в бархатных портянках. Это как подфартит.
— Так что насчет проводника? Я очень хорошо заплачу, хватит и на коньяк и на бархатные портянки! – сказал Мишель.
— Я подумаю, может и договоримся,— сказал я. Отметил, что Грач поднялся, подошел к стойке, о чём-то пошептался с Бородой и пошел на выход с сухогруза.
— Аs long… Простите, как долго вы будете думать? – спросил Мишель.
— Время есть. Сегодня идти уже поздно, а завтра будет ещё рано, — ответил я.
— Как так? — изумился Мишель.
— «Мистер» Борода утверждает, что в ночь пойдет снег и будет метель. А я склонен ему верить. Так что от трёх дней до недели у нас в запасе есть, — ответил я.
— Мы договоримся! — уверенно сказал Мишель, подымаясь.
Едва Мишель ушел к своим, к моему столику с новой порцией выпивки подошел Борода. Протерев тряпкой стол и поставив кружку, он уселся напротив меня.
— Что, сватали проводником в Мёртвый город? Не ходи. — Понимаешь… Американцев, тут не очень любят – уж больно нахрапистые, — сказал Борода.
— А где их любят? – спросил я.
— С тобой, или с кем-то другим, они пойдут в Мёртвый город. Только, им оттуда не вернуться, — сказал Борода.
— Откуда такие сведения? — спросил я.
— Сорока на хвосте принесла, — ответил Борода.
— Откуда в Затоне взяться сороке, может быть, ворона или Грач? – спросил я.
— Меченый, ты мне нравишься, поосторожнее там, — с сожалением сказал Борода.
